Поскользнулся, упал, очнулся - гипс!

Глава 25. — Дверь, с ней всё не так просто, думаю, что нам лучше её не трогать пока что, теперь ты в порядке, — красные губы изогнулись в усмешке, — милорд. Его возмущенное лицо того стоило. — Касси, — прошипел он чуть ли не парсетанге. — Да, — она намеренно сделала паузу, и едко добавила, — да, милорд. — Можешь потом меня убить, — проговорил он тихо, наклоняясь к лицу Блэк, медленно целуя красные губы. Тёплые руки Тёмного Лорда притянули её ещё ближе. Кассиопея замерла. Теплые руки приятно обжигали талию, контраст поцелуев сводил с ума, и она сдалась, сдалась и ответила, с удовольствием замечая удивление в глазах напротив. Она была уже не в том возрасте, чтобы переживать лишний раз по поводам и без. Воздух в легких закончился. Она тяжело дышала, уткнувшись ему в плечо, он просто вдыхал цветочный аромат ее легких духов. — И что будет дальше, Том? — А что ты хочешь, что бы было? — Он ласково заправил выбившеюся прядку волос ей за ухо. Во тьме коридора леди Блэк была слишком загадочна, ее черты лица вырисовывались в странные тени. — А что ты можешь мне предложить? — Женщина горько усмехнулась. Разница в возрасте, разное положение в обществе и отсутствие общих планов, целоваться до ужаса приятно, но и после должно хоть как-то иметь смысл. Так что, легкий роман, которые почему то не хочется начинать, зная, что после ничего не останется и ничего не будет. Тёмный Лорд молчал. — Вот, ты молчишь, не зная, что ответить, потому что и ответить нечего, — она вздохнула, и хотела уже вырваться из его рук, но ей не дали, легко поцеловав в лоб. Том улыбался, он теперь не допустит никаких глупых ошибок, не потеряет никого, кто ему дорог, и если для этого придется стать самым Тёмным Лордом в истории, он им станет, но не отпустит её, ни за что. — Чтобы что-то предлагать, я должен быть в этом уверен, понимаешь, милая, — он улыбается, ей непривычно такое обращение к себе от кого-то, а Тому приятно видеть смятение и её удивленные глаза и он продолжает, — поэтому мне стоит это обдумать. Сейчас я же могу обещать тебе только одно, я всегда буду беречь тебя и никому тебя не отдам, пока ты сама этого не захочешь. Редлл говорит серьёзно, спокойным тоном, от которого почему-то по спине пробегают мурашки, и она верит, отчаянно хочет верить в каждую букву, в каждое слово. И сама легко целует его в губы, он улыбается, и нежно целует в ответ. Невозможное счастье захлестывает волной с головы до пят. **** Рудольфус Лестрейндж хмуро созерцает пейзаж. Его род является одним из самых древних родов Англии, и помнит еще скандинавских богов, и теперь наследник такого рода, то бишь он, сидит и размышляет над сущим пустяком с точки зрения истории, и таким важным с точки зрения своей жизни. Белла. Веселая, озорная девчонка, которая почему-то запала в самое сердце и теперь не хочет оттуда уходить совсем, глупости, конечно, но ведь ему не так просто будет с ней, он ведь не просто мальчик, который старше, он уже почти глава рода, его отец, как только ему исполнится 21 отойдет от дел и переложит всё на его плечи. И ей достанется тоже много забот, имеет ли он право возлагать на неё такую ношу. Еще эти чертовы иллюминаты. Разумеется, в Англии о них никто не слышал уже очень давно, но информация всегда приходит к нему первой, потому что он знает, где можно ее получить и теперь эта опасность грозила его роду лично, и обществу Англии в целом. Уже был конец ноября, снег выпал и теперь холод пронизывал до костей, проникая в самую душу. И еще было по осеннему тоскливо. — Лорд Лестрейндж, — его личный домовик возник неожиданно. — Да, я слушаю тебя, что-то случилось? — Да, мой лорд, иначе я бы не беспокоил вас напрасно, лорд Нотт, — в произношении имени тут же проскользнула вся непривязь к его обладателю, — хочет попытаться заполучить руку дочери Сигнуса Блэка, Беллатрикс Блэк. — Откуда информация? — Разговор по сквозному зеркалу наследника рода Нотт. — Спасибо, пока можешь быть свободен. Эльф кивает и исчезает. Рудольфус оглядывается вокруг, до чего же красиво, теперь хочется покоя, он обдумает всё позже, а сегодня немного тишины. Вечер уже спустился на лес вокруг замка и деревья вычерчивают причудливые тени, закат только начинается и безумно волшебное небо впивается в глаза. Уходить не хочется, хочется остаться тут и смотреть, смотреть, смотреть. Хорошо же сидеть на теплом камне и ничего не делать, просто наслаждаясь моментом и тишиной. Слышно, только как падает снег, неспешно, снежинка за снежинкой, укрывает землю, осень отдала свои права зиме и теперь всё равно. Черная мантия постепенно становится белой, но дорогая магическая ткань не пропускает ни холод, ни воду, и ему тепло. Большой камень, на котором он курсе на третьем тренировал руны тепла, из-за ошибки остается горячим и по сей день, постепенно тепло просачивается и в душу префекта. — Рудольфус, вот ты где, я тебя везде ищу, — Белла появляется неожиданно, слово вытканная из самого зимнего воздуха, и он с удивлением понимает, что как она его нашла, ведь обычно чары не пропускают никого, видимо никого кроме нее и это почему-то приятно. — Для чего ищешь? — Он разворачивается к ней всем корпусом и внимательно смотрит в фиалковые глаза. — Тебя искал декан, я предложила свою помощь, еще днем было дело, — она стоит и улыбается, словно знает, что могла бы найти его раньше, но не собиралась нарушать уединение. — И ты только сейчас говоришь об этом? — Ты хотел так сильно помочь проверить домашние работы по зельям у первого и второго курса? — Не думаю, — уголок губ ползет вверх, она ведь специально не нашла его и даже не просила домовика, а в потом что она сразу подумала, сомнений не возникало. — Хочешь, залезай сюда, — камень большой и вдвоем поместится нет никаких проблем. — Хочу, не зря же я тебя искала, — Блэк улыбается, молодой человек протягивает ей руку, рука у него теплая и твердая, приятно. Девушка садится рядом с ним, с удивлением замечает, что камень теплый, выразительно смотрит на Руди, но тот только улыбается, ничего не говоря. Белла тянется, и почти соскальзывает, но ее тут же ловят за талию, хотя в мантии не сразу поймешь, где та самая талия находится. Она смущенно смотрит на Ленстрейнджа, он фыркает слово кот и просто притягивает ее еще ближе к себе. Становится тепло и до безумия уютно, нарушать тишину не хочется. Беллатрикс смущенна, но в тоже время закат бьет по глазам, а тепло и чувство глубоко в груди прямо в сердце. Она несмело кладёт голову на плечо, и Рудольфус только улыбается. Тишина тянется, но закат постепенно гаснет, тело уже затекает и хоть уходить не хочется, пора возвращаться в замок, нарушать комендантский час вовсе не следует. — Белла, — она спрыгивает с камня и ее ловят, до ужаса приятно смотреть ему прямо в темные глаза. Всё это такие глупости, но почему-то коленки дрожат. — Да, я слушаю внимательно, — она улыбается. — Ты ведь замерзла, — говорит он, утверждением, хотя собирался сказать совсем другое, дотрагивается рукой до ее носа, тот холодный как лёд. — Совсем чуть-чуть, — снова смущается Блэк. — Почему сразу не сказала, — сердится Рудольфус и хмурит брови, а Белла улыбается ещё шире, ей нравится, что за неё так переживают, так просто и так приятно. — Не хотела портить момент, тем более, что мне было тепло. — Разумеется, а противное зелье от простуды ты видимо хочешь, — он говорит ворчливым тоном, но пытается спрятать улыбку в уголках глаз. — Ничего со мной не случится, скажи лучше, ты в порядке? — Вообще портить момент не хотелось, но она видела какой хмурый он ходил весь день и узнать в чём причина было важно для нее, потому что вдруг она может помочь. — Почему я должен быть не в порядке, — теперь он хмурится посерьёзному, и качает головой, зачем вот ей, оно вообще надо. — Потому что, я видела, ты весь день ходишь мрачнее тучи, — она не собирается сдаваться и после его слов уверена, что что-то случилось и он вовсе не так хорошо себя чувствует, как хочет показать. — Настроение нет, — буркает Лестрейндж и ускоряет шаг, но руку, которую она протягивала ему, когда спускалась, не отпускает. Чужая ладонь приятно греет. — Правда, не хочешь говорить так и скажи, вот только врать вовсе не обязательно, — она тоже начинает сердится, но старается не допускать этого чувства, потому что сердится должен кто-то один, иначе поссориться они и выйдет уж совсем глупо. — Прости, — тяжелый вздох, — не очень хочется об этом говорить, это всё по делам рода. — Да, наверное, мне не понять такое, я же не наследница, но думаю, что у тебя всё обязательно получится, — Белла уверена, и эта уверенность передается и Рудольфусу. Фиалковые глаза по особенному светятся в уходящем закате, она вдруг останавливается и хитро улыбается, словно лиса. Встает на носочки и легко целует его в губы. — Это что бы ты не сомневался, — она хочет сказать что-то ещё, но ее вдруг притягивают к себе и нежно, бережно, словно она хрустальная статуя, которая разобьется от малейшего ветра, целуют. Поцелуй обжигает, земля уходит из под ног и только большое светлое чувство заполняет ее изнутри, кажется она отдала своё сердце и пути назад не существует. Мерлин, насколько она родная, хочется целовать ее вечно и видеть только смеющиеся фиалковые глаза. Кажется, у него больше нет выбора, сердце всё выбрало за него. *** Валентина пыталась заснуть, она очень устала, но сон не шёл, просто напасть какая-то. Она вздохнула, ворочаясь уже полчаса в постели, она всё думала, чем может помочь Арбахасу. Загадка, вот что прельщало ее во всей этой истории, в детстве она зачитывалась историями про Шерлока Холмса, Эркюля Пуаро и мисс Марпл. И теперь, она сама в Англии, и может вполне взяться за расследование детективной истории. Да и человека, который может ответить на пару ее вопросов, она тоже знает. Дверь тихонько отворилась, не зажигая свет, в комнату вошёл муж. Она прикрыла глаза, не говорить же ему, что ей не спится, все это глупости. Он лег рядом и осторожно, видимо чтобы не разбудить, положил руку на талию и притянул к себе. — Орион, — тихонько позвала она. — Думал, что ты уже спишь, разбудил, да, — голос у него был несколько виноватый и Валентина тут же поспешила возразить, повернувшись к нему всем корпусом. — Нет, что ты, просто не спится что-то, я вот всё думаю. — И о чем же? — Лорд Блэк улыбнулся, это было видно в темноте, и аккуратно заправил прядь волос ей за ухо. — О ерунде всякой и совсем не спится, — вздохнула жена. — Всё же хорошо, что не так, милая, мм? — Это сейчас хорошо, а дальше что, дальше то, что будет, дурацкое чувство однако, не спится, — она понимала, что ведёт себя как ребёнок, но сейчас от чего то действительно хотелось побыть маленькой, девочкой за которую решают другие, и от нее зависит только выбор конфет к празднику. — Тшш, просто ты устала, родная, вот всё, такое бывает, иди сюда, — он притянул её ещё ближе, Вэл положила голову на плечо и стало спокойнее, она почти тут же уснула, успев только пожелать хороших снов и легко поцеловать мужа в щеку. Орион смотрел на спящую жену и понимал, что влюбился, кажется, на всю жизнь.