Забвение длиною в вечность.

Стены давят. Давят настолько, что хочется кричать. Кажется, что с каждым днем, проведенным здесь, они сдвигаются все ближе и ближе и вскоре раздавят окончательно. Она уже не знает, как долго здесь находится. Счет дней прекратился уже давно, да и смысла в нем нет. Уже ни в чем нет смысла. - Мисс, вы меня слышите? - спрашивает молодая медсестра, подходя ближе к больной. Скорее заключенной. Женщина на кровати дергается. И через секунду снова наклоняет голову набок, слушая голоса у себя в голове. Голоса здесь - у каждого пятого. Одиночество гложет каждого третьего. Это зона отчаявшихся сумасшедших душ, чье существование никому не нужно. Но они этого не понимают. - Мисс, - голос повторяется. Мисс. Здесь ни у кого нет имен. Табличка над ее кроватью гласит "Больная 561. Параноидальная шизофрения". Все, что осталось от ее жизни - табличка над кроватью. Все что ей нужно - четыре таблетки трижды в день, но они не помогают. Все, что у нее есть - это номер... И её воображаемая жизнь. Но она верит, что эта жизнь вполне реальна. - Все хорошо, - шепчет она, и медсестра уходит. Мисс Свон считает, что то, что она прикована к постели, эти таблетки и постоянные приходы врачей - это всего лишь иллюзия. Иллюзия, которая очень навязчива, но от которой можно ускользнуть в иной мир. И начало этого мира - Сторибрук. Там у нее другая жизнь. Там она дышит свободно и четко. Жизнь, заполненная смыслом. Жизнь, в которой так много того, чего всегда хотелось: приключения, опасности. Верные друзья. Семья. Любовь. Стены сдвигаются сильнее, и уже кажется, что дышать становится нечем. Но миг - закрыть глаза... И она вновь уходит. Уходит туда, где есть любящие отец и мать. Где есть верные друзья, которые всегда помогут. Где есть чьи-то очаровательные голубые глаза, смотрящие с любовью и заботой. И кажется, что ради именно этого взгляда и стоит жить. Именно из-за него она снова чувствует себя живой. Мисс Свон оглядывает белые стены вокруг себя. Они больше не давят на неё, словно отступая перед прекрасным миром, что появляется, стоит только закрыть глаза. Мисс Свон. Она помнит, как ее звали там. Там, за стеной. Но здесь у нее лишь бездушный номер и белый смирительный костюм. - Мисс, ваша порция таблеток, - сухо бросает медсестра и сразу же уходит. Отдавая дань этому миру, мисс Свон запивает таблетки водой и снова остаётся наедине с самой собой. Отворачиваясь к стене, она закрывает глаза. Перед ней бегут образы, картины. Она уходит в единственное место, которое осталось нетронутым в ее сгоревшем от болезни мозге. Она пишет свою историю сама, пытаясь вернуть контроль над своей жизнью, не осознавая, что это иллюзия. - Кто ты? - спрашивает мужской голос. - Меня зовут Эмма. Эмма Свон. - Отличное имя - Эмма. - А ты? - робко спрашивает она. - Как мне тебя назвать? - Киллиан. Я Киллиан. - Там хорошо? Ну, на той стороне. - А ты считаешь, что я там? - Просто мне интересно, - шепчет Эмма, и галлюцинация переносит их на крышу какого-то дома. Женщина садится, свесив ноги вниз, и беззаботно смотрит на солнце. Она не помнит, когда в последний раз видела заходящее солнце или ощущала дуновение легкого ветра. - Солнце такое яркое, - шепчет она, не сводя глаз с горизонта. Высокий черноволосый мужчина в черной кожаной куртке и брюках садится рядом. - Ты не помнишь солнца? - спрашивает он. - Нет, - просто отвечает она, пожимая плечами. Там есть солнце, солнце, которое ярче звёзд всех вместе взятых - это Киллиан. Где-то в глубине души она чувствует сильную связь с ним. Хоть и сейчас он является, по мнению врачей, частью ее воображения, но она знает, что они близки. Очень близки. Это новое, не испытанное ранее чувство заставляет её возвращаться в эту реальность снова и снова. В этой реальности она чувствует себя другой. Да и что там, в ней она иная. Там у неё есть сын - смышлёный мальчишка, которому интересно всё, который пытается быть героем и слушать свое сердце. Мальчишка, ради которого она могла бы свернуть горы и даже больше - ведь что не сделаешь ради своих детей. И здесь, в этой реальности, ей кажется, что у неё есть сын. Точнее, был. Или это уже кажется? Её воспоминания о жизни до стен с каждым днем все сильнее разъедаются болезнью, словно старые сгнившие фотографии. Остались лишь обрывки, которые она с невероятными усилиями пытается сберечь, хоть это и непросто. С каждым новым рассветом она теряет часть себя, и она думает, что это никогда не закончится. Но, теряя, она и приобретает. Мир, где живет её фантазия и обитает душа. Она внимательно смотрит на мужчину и пытается вспомнить: - Мне кажется, что я тебя очень хорошо знаю. Ты не помнишь? Он лишь усмехается, от чего ей становятся заметны его ямочки. - Откуда? Я помню столько же, сколько и ты, я ведь в твоём воображении. Эмма теряется, и на секунду ей кажется, что это вовсе не трюки ее памяти, а что это на самом деле происходило. За стеной наступает вечер, и снова таблетки, снова медсёстры. Снова надоедливый врач, который, усадив её на кровать, задает ненужные вопросы. - Как вы, мисс? Женщина лишь наклоняет голову набок и стеклянным взглядом смотрит на противоположную стену. - Вам не лучше, мисс? И вновь тишина становится ему ответом. - Вам до сих пор кажется, что это не реально, мисс? Что у вас есть семья? Сын? Вы снова считаете, что какой-то дурацкий Сторибрук действительно существует? Поймите, ничего этого нет. А вы ничтожны в своем отрицании не понимать этого! - холодно отчеканил он. - Уйдите, - срывающийся шепотом просит Эмма, не меняя своего положения. Мужчина гордо выпрямляет спину. - Я принес вам таблетки. Наконец она удостаивает его своим холодным взглядом. И, щурясь, словно от солнечного света, говорит: - Я не буду брать ваши таблетки. Врач резко хватает её за руку, отчего пациентка дергается и, схватив ее за горло, произносит: - Только так ты сможешь всё закончить, милая. Он сжимает её горло еще сильнее и, не в силах говорить, она шепчет губами "хорошо", и хватка тут же ослабевает. Безумие в глазах врачах сменяется на холодную улыбку, и он протягивает ей капсулу. Колеблясь, больная глотает её, чувствуя, как тепло разливается внутри. Как только дверь за врачом захлопывается, Эмма вновь возвращается в ту реальность, но там уже всё по-другому. Разные люди бегут куда-то, крича. Сильный ветер колышет кроны деревьев, надвигается сильная гроза. Небо темнеет с каждой секундой, и реальный холод окутывает её вокруг. - Эмма! - кричит такой знакомый голос, и она оборачивается в его поисках. Он бежит к ней, протягивая руку, и смотрит на неё глазами, полными шока и страха. Такими прекрасно голубыми глазами, наполненными страхом. Но мужчина не успевает - что-то хватает Эмму и тащит за собой, но она сопротивляется до последнего. - Эмма! - кричит он еще сильнее, протягивая ей руку, - я найду тебя, Эмма! Только дождись меня! Её последний взгляд направлен в эти любимые и невероятно знакомые глаза, пока темнота не закрыла все вокруг. Больная 561 резко открывает глаза. Все та же палата, все те же стены. Лишь почему-то дрожит рука и хочется спа-а-а-ть... *** - Пустите меня туда! - кричит мужской голос, а твёрдые и громкие шаги слышны по всему коридору. - Сэр, мы не имеем права, постойте!.. - кричит на него целый отряд медсестёр, но их не замечают - расталкивая всех, высокий черноволосый мужчина и мальчишка лет тринадцати ищут глазами палату номер семьдесят восемь. - Доктор Смит, они ворвались сюда сами! - Доктор, вызывайте охрану! - Они не имеют права здесь находиться! Нужная палата находится быстро. Только вот изнутри ни звука. - Мама! Мама! Ты слышишь нас? - мальчишка прижимается рукой к запертой двери и, не получив ответа, бьёт в неё кулаком. - Генри, отойди! - командует ему мужчина, и парень слушается. Мысленно сказав себе "сейчас!", он ловко выбивает дверь и мигом влетает в палату. Белокурая женщина в белом лежит на полу, поджав под себя колени, и что-то тихонько шепчет себе под нос, дрожа каждой клеточкой своего тела. - Эмма! - кидается он к ней и, встав рядом на колени, поднимает ее голову, - ну же, милая, открой глаза! Ни движения. - Я прошу тебя... - на последнем слове его голос срывается, но это помогает - она открывает глаза. И видит тот самый любимый взгляд, полный радости и надежды. Она утопает в этих голубых глазах и наконец осознает, что это все не выдумка. - Киллиан... - слабо шепчет она, - ты нашёл меня... - её пальцы тянутся к его щеке в надежде почувствовать тепло любимого всею душой человека, но когда до неё остается пара сантиметров, рука безвольно падает на землю. И лишь сердце отчитывает раз, два... И замолкает.

*** ...Когда сердце отсчитывает ритм, она в последний раз возвращается туда, в мир её грез. Снова любимые глаза. Снова крыша. Снова та жизнь. Она подходит к нему и, крепко обняв, шепчет на ухо: - Ты опоздал, капитан. Солнце озаряет её фигуру, и мир вокруг начинает рушиться, и, пока она не исчезает в этом сиянии, она знает, что последним её взглядом и воспоминанием будут его вечно любящие глаза...