Вспомни

Последний удар был самым болезненным. В области груди все будто разрывалось на части и горело адским огнём. Глаза оборотня вспыхнули рубиновым светом последний раз и закрылись, одновременно с остановкой дыхания. – Скотт? Тихий, но до боли знакомый голос раздался над ухом юноши, а тёмные пряди коснулись лица. Кончиками пальцев обладательница чарующего голоса провела по лицу МакКола, и он почувствовал слезинку, скатившуюся по её щеке и упавшую на его щеку. Он не смел открывать глаз, боясь поверить происходящему, а потому разочароваться. Она умерла на его руках, признаваясь в любви, а сейчас сидит рядом с ним, подтверждая его самые ужасные опасения. "Я ужасный Альфа." – Скотт, очнись, прошу тебя. Ну же, Скотт, посмотри на меня. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Она реальна и сидит подле него. Она умерла, но если он видит её, значит умер и он. "Я подвёл свою стаю." Скотт медленно открыл глаза и увидел светлое личико и глаза, полные мольбы и одновременно радости. Это действительно была Эллисон. Эллисон Арджент, отдавшая жизнь за Лидию, Стайлза, Скотта и Киру в ту ночь, сидела рядом с ним и сжимала его руку в своей. И он хотел бы верить, что он выжила, но белый свет вокруг них свидетельствовал об обратном. И кроме света у них не было ничего. – Я умер? - спросил он, молясь услышать "нет". "Нет" - и она вернётся с ним к их друзьям. "Нет" - и он вздохнёт с облегчением, перестанет винить себя. – Да, - сорвалось с бледно-розовых губ, - Но ненадолго. У нас есть несколько минут, чтобы поговорить. "Я подвёл своих друзей." Юноша поднялся и прежде, чем охотница произнесла хоть слово, крепко обнял её, утыкаясь носом в её шею. Она все так же замечательно пахла клубничным мылом, корицей и белым шоколадом. Эту странную смесь запахов Скотт МакКол никогда бы ни с чем не перепутал. За эти запахи он был готов отдать свою жизнь, лишь бы Эллисон вернулась к ним. Её тонкие руки лучницы обхватили её шею, и Скотт снова почувствовал её слезинки на своей коже. Она плакала тихо, шепча одно и тоже слово - его имя. Кажется, пролетела вечность, чем он смог выпустить её из объятий. – Я очень скучала по тебе, - прошептала Эллисон, - Я скучаю за всеми вами. Мне больно видеть, как вы страдаете. Слишком больно, чтобы видеть это каждый день. Скотт, когда же это закончится? Когда перестанут страдать люди, которые так дороги мне? В её голосе было больше страха, чем печали, и он понимал её. Он видел, как переживает Стайлз за своего отца, как невыносимо Малии знать, что её мать может напасть на одного из стаи, как тяжело Кире бороться с духом лисицы, как Лиаму трудно сдерживать волка в полнолуние. Их жизнь состояла из спокойствия и грани смерти в соотношении 1:100. – Я тоже скучаю. Мы все. Эллисон, не было ни секунды, когда я не вспоминал тебя. Мне так жаль, что я не смог спасти. Если бы я вышел на секунду раньше, если бы позволил Стайлзу спуститься за Лидией одному или послал с ним Айзека... Ты была бы с нами. Ты могла сама написать свои инициалы в библиотеке и... Эллисон приложила указательный палец к его губам, призывая замолчать. – Такова судьба. Если бы я не умерла в тот день, погибла бы в другой. Скотт, не нужно вспоминать об этом, не кори себя. Никто из вас не помещал бы этому. Если бы мне выпал шанс вернуться в тот день, я бы сделала все точно так же, - Арджент немного помедлила, готовясь задать Скотту вопрос, к ответу на который ещё не была готова сама, - Ты любишь Киру, Скотт? Ответом послужила напряжённая тишина. МакКол не знал, сможет ли ответить той, которая сказала ему последнее "люблю". Способен ли он сказать "я люблю другую" ей? Но Эллисон и так все поняла. Она всегда была очень умной, всегда понимала его. – Ты должен любить её. Она замечательная, тебе хорошо с ней, ей - с тобой. Вы заслужили счастья, и вы можете дать его друг другу. – И ты совершенно спокойно об этом говоришь? Я боялся, что слишком рано предам тебя, если начну встречать с Кирой, - пробормотал Скотт, отворачиваясь. – Не говори ерунды. Каждый заслужил счастье. И если я не стала твоим, то им должна быть Кира. Эллисон взяла его за подбородок и повернула к себе, улыбаясь так, как не улыбался ему ещё никто. Её лицо светилось радостью и любовью. И светилось в буквальном смысле. Скотт мгновенно всполошился, крепко сжимая кисти её рук и бормоча еле слышное "нет". Она исчезала, менялся свет, Скотт начал приходить в себя. Он слышал голос матери, умоляющей его очнуться, и разрывался между возможностью остаться с Эллисон и вернуться назад одновременно. Но Арджент лишь улыбалась. По её щекам текли слезы, и Скотт никак не мог остановить их, потому что не мог забрать её в свой мир. – Очнись, Скотт. Помоги Лидии, прости Лиама. Вернись к матери. Спаси их всех, ведь ты истинный Альфа, только ты сможешь сделать это, - за секунду до того, как грозный рык Альфы озарил всю библиотеку, Эллисон поцеловала его в щеку и произнесла последние слова, - Грядёт много ужасов. И когда настанет решающий день, вспомни меня, хорошо? Просто вспомни меня, Скотт.