* * *
— Ну и где ты был? Недовольный взгляд, руки сердито подпирают бока, а сам король готов вот-вот разразиться гневной тирадой по поводу безалаберности и безответственности лучшего друга. — Ты снова ходил к людям? — Да не-е, — протянул Хельбрам, избегая строгого взгляда Короля, а сам безуспешно пытался спрятать какой-то узелок за спину, что в воздухе ему не очень-то удавалось. — Тебя не было две недели! А если бы что-то случилось? — гнев поутих, и в голосе прозвучало беспокойство. Арлекин медленно приземлился на траву, понурив голову. — Ну, не случилось же, — неловко попытался утешить друга Хельбрам, спустившись к нему. — Да и к тому же, посмотри, что у меня есть! Он выудил из-за спины узелок и развязал его. На траву тотчас посыпались какие-то мелкие черно-белые фигурки, а сам их владелец кинулся их собирать. Арлекин молча за этим наблюдал, ожидая объяснений. — Люди назвали это «шахматами». В них играют и становятся очень умными, — убежденно произнес фей, поднося ближе к лицу друга фигурки. — И что с ними делать? — недоверчиво поинтересовался король, аккуратно отодвигая их рукой. Он уже забыл о недавно назревавшей взбучке, переключившись на новое увлечение собеседника. — Их ставят на специальную доску, — мне, к сожалению, не удалось ее достать, — а потом «ходят» по этой самой доске. Короче, это очень увлекательно и сложно. Я потому и задержался, учился играть, — рассказывая, мальчишка так активно жестикулировал, что вновь посеял несколько фигурок в траве. Одним движением руки Арлекин поднял две фигурки белого и черного цветов и поднес их к лицу, чтобы лучше рассмотреть. — И... как она называется? — спросил он, ткнув пальцем в белую фигурку с короной на голове. — О, эта! Король! Прям как ты, — хихикнул Хельбрам, выхватывая из воздуха белого короля и засовывая обратно в узелок. Ради безопасности остальных фигурок он вернул их на место. — А эта? — с любопытством ткнул в оставшуюся фигуру фей. — На какую-то башню похожа... — А эта... эта... сейчас вспомню... — он нахмурился, пытаясь поймать ускользающее в сознании слово, и вмиг осветившееся озарением лицо показало, что ему это удалось. — Ладья! — А-а, ладья... А кто еще там есть? — парнишка вновь воспользовался своей силой, развязав сумку и поднимая в воздух оставшиеся фигурки. — Эй-эй-эй, аккуратней! Не потеряй! — протестующе замахал руками Хельбрам, пытаясь отобрать их. Но Арлекин просто поднял их выше и маневрировал лучше. — Ладно... — сдавшись, парень плюхнулся на траву и стал наблюдать за висящими в воздухе предметами. — Это, — он ткнул в ближнюю черную к нему, — ферзь, его еще королевой называют, а это — слон. То — конь. Черных столько, сколько белых, и они одинаковые. Только цветом различаются. — А эти, которых много? — мальчик отделил их от остальных, опустив ближе к другу. — Это пешки. Они ходят первыми, и их не страшно пускать в расход. — В расход..? — удивленно переспросил король, но Хельбрам, не расслышав сразу вопроса, продолжал: — Но если пешка дойдет до конца поля, то может стать ферзем. Или еще кем. Но лучше ферзем. Потом объясню, почему. А, расход? Ну, это когда не жалко пожертвовать ей ради победы или спасения кого-то более важного... Дальше Арлекин уже не слушал. Как это, ради кого-то «более важного»? Все равны и все одинаково важны, будь то игра или жизнь. Он бы не стал жертвовать кем-то из своего народа, чтобы спасти, например, сестру или Хельбрама. Или стал бы?.. — Эй, ты чего? — парень потряс задумавшегося друга за плечо. И тут же до него дошел смысл сказанных им слов. — Да ладно тебе, это же игра. Там никто не умирает, да и вообще все понарошку, — он призывно улыбнулся, заставляя друга неуверенно повторить движение. — Ладно, для начала хватит и этого, — Хельбрам сгреб в узелок все фигурки, похлопал по плечу друга и, расправив крылья, поднялся в воздух. — Я сейчас найду, где можно нарисовать или сделать доску и покажу на примере, так будет понятней. Не забудь позвать Элейн! Подхваченный свежим весенним ветерком, он улетел в сторону Священного Древа, оставляя чуть озадаченного короля позади. Арлекин догадывался, где, скорее всего, была сейчас его сестра, но именно поэтому и не спешил к ней. Она не одобряла опасных развлечений Хельбрама, вроде посещения людей, а потому частенько вычитывала его и Арлекина заодно за такое отношение к безопасности мира фей. Но разве ж могли понять мальчишки, что она всего лишь переживала за них? — Элейн, — несмело позвал фей, надеясь, что она не услышит. — Братик! — девочка возникла словно из ниоткуда, скрытая листвой Великого Древа, и мгновенно приблизилась к Арлекину, обойдя источник. — Что-то случилось? Ты рано... «Как же мне сказать ей...» Фея тут же нахмурилась, почувствовав сомнение и неуверенность брата, и, словно прочитав его мысли, с обреченностью спросила: — Что произошло? Вы снова что-то натворили? Арлекин растерялся от твердой уверенности сестренки и как-то неясно пробормотал: — Не я... Хельбрам, он... — он крепко зажмурился и быстро выпалил: — он принес шахматы, игру из человеческого мира, и зовет тебя посмотреть! — Шахматы? — удивилась она, а потом, наклонившись ближе, тихо спросила: — Он снова был у людей? Арлекин несмело кивнул и вновь поспешил добавить: — Я ему уже говорил, что это опасно. Девочка обреченно вздохнула, с непонятной для брата грустью посмотрела на него и просто ответила: — Ладно, пойдем уже. Друга они нашли быстро. Внизу, около одного из корней Великого Древа, было многолюдно, но на удивление тихо. Жители леса окружили небольшое свободное пространство и внимали словам летающего над ними Хельбрама. Тот что-то увлеченно рассказывал и показывал какие-то предметы, слишком быстро и смазано, что никто не мог толком разглядеть. Король подлетел к шумной толпе. Его тут же заприметил друг и сразу обратил внимание зрителей на него. — О, а вот и Арлекин. Он будет моим противником, — огласил фей и, мгновенно оказавшись рядом, притянул друга к наскоро сделанному столику. — Привет, Элейн, — заметил подлетевшую девушку Хельбрам и довольно усмехнулся, — рад, что ты пришла. Тебе понравится! Хранительница святого источника кокетливо улыбнулась, но пригрозила пальцем, молча ругая безответственность друга. Но тот уже не увидел этого жеста, обратив внимание на публику. Кратко рассказав о правилах, половину из которых не поняла и десятая часть зрителей, а остальные не услышали или не запомнили, он беззаботно махнул рукой, мол «во время игры увидите», и уселся напротив Арлекина. — И что теперь? — смущенный столь большим вниманием, тихо спросил Арлекин. — Будем играть. А я походу правила объясню, — уверенно кивнул Хельбрам и сделал первый ход. Игра не задалась с самого начала. То ли Хельбрам был плохим учителем, то ли Арлекин — плохим учеником. Король долго не мог понять, чего от него хочет друг, какие фигуры что значат, и почему пешка ходит прямо, а бьет наискось. Игра длилась слишком долго, чтоб поддержать интерес жителей леса. Сначала они скучающе всматривались и вслушивались в пояснение каждого хода Хельбрама, потом стали слышаться недовольные шепотки и голоса, тут и там кричащие о том, что это никакая не игра, и вскоре многие разлетелись по своим делам, не в силах смотреть на непонятное человеческое развлечение. Хельбрам поначалу пытался их заинтересовать, рассказывать интереснее, потом просто убеждал остаться, а в итоге ругал их нетерпеливость и неусидчивость. — Ничего они не понимают! Это интересно, нужно только научиться! — и снова ход, и снова получасовое объяснение для Арлекина по поводу того, как лучше ответить. Они сидели до заката. Игра закончилась раньше благодаря нетерпеливому Хельбраму, но он тут же предложил сыграть другу еще раз, уже без подсказок, чтобы закрепить первый опыт. Единственным зрителем, который высидел до конца, была Элейн. Заметив, что никого больше нет, она подлетела поближе и села с другой стороны стола, все так же безмолвно наблюдая за игрой. Хранительница быстро запомнила правила и, когда брат ходил, по ее мнению, неправильно, лишь недовольно хмурила брови. Когда вконец усталый и взбудораженный Хельбрам закончил очередную игру своей победой, Арлекин лишь виновато улыбнулся, словно извиняясь за то, что так и не понял сути этого развлечения. Скептично глянув на друга, фей обреченно вздохнул, сожалея, что никто не оценил этой замечательной игры, и уже собирался собрать в узелок фигурки, но его остановила Элейн. — Я тоже хочу попробовать. Удивление и радость отразились на его лице, и усталость будто исчезла. Он разместил в нужном порядке фигуры, а Элейн расставила свои, заняв место брата. Тот, с не меньшим удивлением глядя на сестру, чем до этого Хельбрам, уселся рядом. Она ходила белыми. Уверенно, не давая противнику собраться с мыслями, так, словно всю жизнь только и делала, что играла в шахматы. Хельбрам был поражен. Когда он думал, что ему вот-вот удастся взять верх, она ловко обставила его. Как позже призналась, случайно. Домой возвращались поздней ночью, усталые, но веселые. Арлекин достал самодельные фонари, что, как и многое другое, было сделано по подобию человеческих вещей, и освещал друзьям путь. Когда Хельбрам, не сильно расстроенный поражением (или притворившись не расстроенным), помахал на прощание рукой и скрылся в темной листве леса, Арлекин негромко окликнул сестру, летевшую чуть впереди. — Элейн, научи меня так играть... Девочка понимающе улыбнулась и крепко обняла брата. — Попросишь Хельбрама завтра, он явно получше меня в этом разбирается. — Но с его объяснений я ничего не понял, — угрюмо буркнул фей, отвернувшись. Элейн тихо хихикнула и потрепала его волосы. — Что ж, тогда помогу, конечно. Он и сам не понял, когда шахматы перестали быть непонятным развлечением людей, а стали чем-то важным, увлекательным и не перестающим удивлять. Он представлял себя королем, белым королем своего королевства, и больше не считал «подчиненных» своего белого царства чем-то удивительным, имеющим свою власть и силу. Это просто фигурки. Фигурки, с помощью которых можно хорошо провести время и одержать победу. Хельбрам не переставал поражаться способностям своего друга и его простым, но в то же время таким верным тактикам. И сказал, что в реальном противостоянии ему не было бы равных. Но... Это ведь просто игра, да?* * *
— Эй, не живи прошлым, Арлекин... Наслаждайся тем, что имеешь сейчас, — тихие слова, казалось, были произнесены с улыбкой. Арлекин не видел его, но благодарил всех богов за возможность еще раз услышать его. Слезы не то радости, не то грусти хлынули из глаз, и Королю вдруг показалось, что он расслышал чуть насмешливый смешок. И фей не был бы собой, если б напоследок не решил подколоть друга. — Плакса, помнишь, я говорил, что от игры в шахматы можно поумнеть? Кажется, тебя это не затронуло. — Ты в порядке, Кинг? Что-то случилось? — донесся обеспокоенный голос Дианы, и Король поспешил стереть слезы. — Да, все хорошо. Хорошо... И два враждующих короля тихо опустились на полированную столешницу, ожидая новой игры, новых побед и поражений.