***
В маленькой двухместной палатке, установленной где-то на задворках военной базы в Моуру, уединились двое. Они лежали тесно прижавшись друг к другу и крепко обнявшись. — Ты помнишь, как сказала мне это? — раздался мужской голос. — Да... Я помню... — легкая улыбка заиграла на губах Мён Чжу,— Я помню все, что связано с тобой. Каждую мелочь. Но почему сейчас ты вспомнил именно об этом? Внутри палатки догорали две свечи, тускло озаряя пространство вокруг влюбленных. — Потому, что это единственный момент в моей жизни, о котором я сожалею. Сожалею, что... наговорил тогда всякого, вместо того, чтобы просто обнять тебя. Де Ён приподнялся и всмотрелся в лицо своей возлюбленной, освещенное неярким светом. Мён Чжу, лежавшая на спине, слегка подалась вперед и коснулась губ своего мужчины. Они слились в страстном поцелуе, от которого сердца обоих бились с бешеной скоростью, а дыхание становилось шумным и постоянно прерывалось. Сколько муки... Сколько страсти... Сколько нежности было в их движениях, ласках, поцелуях... Только им двоим была ведома вся боль пережитых страданий. Вот уже второй раз за эту ночь они стали единым целым. — Ты и правда сожалеешь, что избегал меня все время? — спросила Мён Чжу, когда они снова лежали обнявшись, — Ну, тогда я прощаю тебя... Она задрала голову, чтобы увидеть лицо Де Ёна, которое, как и всегда, было совершенно невозмутимым. В голове у нее пронеслось: «Его лицо почти никогда не выражало эмоций. Трудно было понять, радуется он или страдает. Но когда я смотрю в его глаза, то я единственный человек на земле, который может увидеть его истинные чувства. Я знаю его улыбку... Я знаю его боль... И пусть он редко говорит "Я люблю тебя" или не говорит совсем, я знаю, что в его глазах всегда найду свое отражение. Я знаю, что он может быть добрым и нежным, заботливым и смешным, и я люблю его за это! За то, что он навсегда в моем сердце, за то, что знаю его улыбку...» Подумав так, Мён Чжу положила подбородок на обнаженную мускулистую грудь Со Де Ёна и мило улыбнулась. Тот скосил глаза и слегка приподнял голову, чтобы видеть лицо своей бойкой подруги. — Ты так легко это сказала. Я думал мне придется просить прощения еще раз пятьдесят, но раз так... — Что? Пятьдесят? — прервала его девушка, — Ох, может мне и правда не стоило так быстро тебя прощать, а? — Ну уж нет, госпожа лейтенант, Вы не можете забрать свои слова обратно. Его темные глаза мерцали в полумраке палатки, придавая выражению лица странную красоту и таинственность. Его поцелуи были еще более страстными и горячими, его сильные руки обнимали и двигались так легко и плавно вдоль ее тела. Оба знали, что этого может больше никогда не повторится, а потому, изголодавшиеся по любви друг друга, эти двое решили сегодня показать всю силу и мощь своей страсти...***
Утром следующего дня лейтенант Юн вела пересчет лекарств, но мысли ее были далеко за пределами медчасти. Она что-то тихо напевала себе под нос, мечтательно устремив взгляд в окно. — Эй, Юн Мён Джу! Чем ты занимаешься? — раздался громкий оклик доктора Кан, — Может хватит витать в облаках? — А? Что ты сказала? Прости, я задумалась... Мо Ён внимательно и недоверчиво вгляделась в лицо девушки. — Ты не заболела? — спросила она, опираясь руками о стол, где сидела Мён Чжу, — Куда ты пропала прошлой ночью? Что такого случилось, если доктору Сону пришлось заменить тебя на дежурстве? — А-а-а... — протянула Мён Чжу, — Это не твое дело! Какая разница? У меня были дела! Все! Не спрашивай меня! Девушка вскочила и направилась на склад, прихватив с собой упаковки с лекарствами. Доктор Кан удивленно и с подозрением смотрела вслед удаляющейся подруги. — Где Вы были прошлой ночью? Почему Вас не было в казарме? — продолжал допрос Си Джин, доедая свой завтрак. Старший сержант Со перестал есть и, едва не подавившись, с невозмутимым видом уставился на командира, но промолчал. — Слышал, что лейтенант Юн тоже куда-то пропала, хотя у нее должно было быть дежурство. — Капитан Ю размахивал ложкой и продолжал болтать, — И у меня закрадывается смутное подозрение, что Вы... — Так точно, я был с лейтенантом Юн, довольны? — прервал его речь Де Ён, — Мы можем продолжить завтрак? С этими словами Со Де Ён вновь обратил все свое внимание на еду, а Си Джин продолжал еще некоторое время притворно возмущаться и пытаться выведать подробности, но его действия были умело проигнорированы. Позже Мён Чжу шла из медчасти в главный пункт и, щурясь от яркого солнца, снова о чем-то мечтала, когда дорогу ей преградила высокая мощная фигура. — Ты выглядишь счастливой. — раздался голос Со Де Ёна. Мён Чжу подняла голову и радостно улыбнулась. Они смотрели друг на друга с тоской, радостью, ожиданием, болью и бесконечным счастьем. Но никто из них еще даже не догадывался, что все перенесенные до этого страдания и муки покажутся детской игрой, по сравнению с тем, что им еще предстояло пережить. Никто из них не хотел или, может, боялся думать о завтрашнем дне. Их жизнь была настолько непредсказуемой, что оба предпочитали жить сегодняшним днем. А потому сегодня они были счастливы. Сегодня, после первой ночи, которая может стать последней... Ведь никто из них не подозревал, какая буря прилетит завтра...***
В тот день Мён Чжу была так счастлива, что ей казалось, будто сейчас она взлетит. Ее отец, генерал-лейтенант, который давно был против отношений дочери с Де Ёном, наконец-то смирился и дал «добро». Забыв обо всем, она решила просто отдаться этому счастью, так неожиданно свалившимся на нее. А потому Мён Чжу отгоняла от себя малейшие подозрительные мысли. Ей не хотелось думать о том, почему вдруг отец разрешил Со Де Ёну встречаться с ней, девушка решила просто хоть раз побыть счастливой. Ведь столько слез она пролила и сколько разлук она пережила из-за упрямства ее отца. Нет! Не важно сейчас «почему», важно, что все изменилось! В оставшееся время в Урке Мён Чжу пообещала себе, что каждое свободное мгновение будет проводить с любимым. В дни, когда было все спокойно и не было никакой особой работы, они гуляли по окрестностям, по побережью, наслаждаясь природой и друг другом. На лице Де Ёна стала появляться улыбка, особенно, когда он смотрел, как улыбается его девушка. Но даже если его губы улыбались, временами Мён Чжу замечала, как в его глазах проскальзывает печаль. «Что тревожит его? О чем он думает сейчас?» — размышляла лейтенант Юн. Но сколько бы она не думала, сколько бы не спрашивала, ответа добиться так и не смогла. А он пришел к ней совсем неожиданно. После возвращения в Корею, Мён Чжу оказалась в медчасти, находившейся рядом с корпусом отрядов спецназа. Однажды, где-то через неделю после прибытия, она шла по коридору, намереваясь увидеться с Со Де Ёном. Подойдя к двери казармы и коснувшись дверной ручки, девушка неожиданно услышала громкие спорившие друг с другом голоса. — И что по-вашему это значит? — голос принадлежал капитану Ю Си Джину. — Я уже объяснил Вам. Это приказ. Я не могу... поступить иначе. — спокойно ответил голос Де Ёна. — Так это конец? — вздох отчаяния вырвался из груди Си Джина, — Вы вот так просто возьмете и все бросите? А лейтенант Юн вообще знает об этом? Хотя, если бы она знала, что Вы решили уйти из армии по приказу генерала только потому, что он поставил такие условия, думаю, Вы сейчас бы здесь не стояли. Мён Чжу давно бы... — Давно бы что? — холодным срывающимся голосом произнесла девушка, открывая дверь и входя в комнату. Ее лицо казалось невозмутимым, но дыхание, сердце, чувства, мысли кипели и бурлили с бешеной скоростью. Шок, удивление и непонимание отражались в ее глазах. Она была зла и ошарашена одновременно. Силясь понять произошедшее, Мён Чжу решила не давать воли своему гневу, пока во всем не разберется. — Так что? Оба друга обернулись и с таким же удивлением и страхом посмотрели на вошедшую, как и сама девушка. Слова, казалось, кончились у обоих. Все трое долго смотрели друг на друга в совершенном молчании. — Эй, Мён Чжу! Ты все не так поняла, мы... — Си Джин первым нарушил молчание. Но его попытка миротворчества была проигнорирована. Де Ён смотрел в глаза своей возлюбленной, а она смотрела на него. Что за немая битва шла сейчас между ними было понятно только им одним. Боль, отчаяние, ложь, злость... Снова на пути возникает стена. — Командир, Вы можете оставить нас? — глухо произнес сержант Со, не отводя взгляда. Ю Си Джин мгновение помедлил, но, осознавая всю важность момента, без лишних слов направился к двери. Сейчас было совершенно не до шуток. Когда дверь закрылась, оставив влюбленных наедине, Мён Чжу начала разговор: — Так... Что все это значит? Что я только что услышала? Ответом ей было молчание и погрустневшее лицо Со Де Ёна. — Не собираешься отвечать? — взорвалась девушка, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, — Что это значит, черт возьми? Ответь мне Со Де Ён! — Это приказ. — еле слышно произнес мужчина, заложив руки за спину и по-прежнему не отводя взгляда. — Прекрати... — срывающимся голосом сказала Мён Чжу, — Расскажи все с самого начала. Немедленно! — Генерал... Нет, твой отец... Дал согласие на наши отношения при условии, что я оставлю военную карьеру и займусь делами компании твоей матери. Ответ я должен предоставить генералу сегодня. Было видно, что слова эти давались ему с трудом. Каждое произнесенное слово причиняло жгучую боль, словно кто-то резал ножем внутренние органы. Одинокая слеза скатилась по его гладкой щеке, когда он закончил говорить. Глаза Мён Чжу расширились, рот слегка приоткрылся – ей не хватало воздуха. Она часто задышала и приложила обе ладони к вискам. «Стоп! Надо успокоиться! — мысленно взывала девушка к самой себе, — Что все это значит? Отец... Он и правда сделал это? Он...» Ноги лейтенанта Юн подкосились и она упала на пол, опустив голову и уставившись в пол. У нее не осталось сил. Тяжелый комок рыданий подступил к горлу. Слезы потекли по ее прекрасным щекам.