Немая Смерть

Мне потребовались сутки беспробудного сна, чтобы начать соображать. Горе не исчезло, оно отступило, затаилось на задворках души, окрашивая мир в разные оттенки черного цвета. Тем не менее, я начала шевелиться и даже проявлять кое-какой интерес к жизни. Хотелось мстить. Виновата в моем пробуждении оказалась Юмико-сама. В первую ночь, после того, как сослуживцы принесли бессознательную меня домой, она не делала ничего, давала отоспаться. Днем кормила, поила, молча сидела рядом. Потом, видя, что я только глубже погружаюсь в меланхолию, поступила жестко – надавала пощечин, обозвав слезливой слабачкой. Метод подействовал, я вспомнила, что Туман близко. Оказалось, что потрепали нас знатно, но сломать не сломали. Мой полк и ещё четыре понесли самые серьезные потери, до половины списочного состава, в остальных ситуация лучше. Очень много раненых, однако при наличии времени большинство из них встанут в строй, а время у нас, похоже, есть. Кири пока не решилось снова пойти на штурм. В ночь после битвы, дождавшись полной темноты, Туман попробовал вторую и на сегодняшний день последнюю попытку взломать оборону острова. Довольно крупный отряд из двух сотен джонинов под прикрытием ложной атаки попытался уничтожить опорный узел Великого барьера. Их засекли на подходе. Неизвестно, какое именно киндзюцу применили старейшины, однако все диверсанты сдохли. На тот участок моря рыбы теперь не заплывают. Там даже водоросли не растут. Больше попыток уничтожить Узушио не было, хотя вражеские корабли на горизонте маячат. Вероятно, Мизукаге с помощниками думают, что делать дальше. Они не могут не понимать, что вскрыли всего три линии обороны, ведь дальше побережья и порта их не пустили. Да, в самой деревне – хотя по сути это полноценный город – разрушений много, ну и что? Стратегические объекты целехоньки, пострадали только дома бедняков. Сам остров изрыт подземными ходами, убежищами, активированными ловушками и прочими изысками разума лучших печатников мира, чистить его придется долго. Можно сломить Узушиогакуре? В принципе, почему нет? Туман разменял пешек на опыт, выиграв качество. Они уже знают, как бороться с Великим барьером, собственными трупами разминировали первую и самую крупную наземную полосу ловушек, здорово потрепали защитников. Да, они потеряли массу бойцов, от трех до шести тысяч по разным оценкам. Однако что это были за шиноби? По большей части генины и чунины, брошенные на убой и перебитые в окружении. Самые опытные шли вторым эшелоном и успели отступить по команде, из элиты только Йонби погиб и одного из Мечников навеки успокоили, да ещё слухи ходят, что Треххвостому что-то со сдерживающей печатью сделали неприятное. Вроде как придется ему другого джинчуурики искать. Кстати, отряд Ивы целиком погиб. Когда они увидели, что Четыреххвостого больше нет, словно сумасшедшие бросились в бой и полегли все. Похоже, в родную деревню без биджу им лучше было не возвращаться. Так вот, взять Водоворот Кири по-прежнему может. Вопрос в цене. У Тумана под боком конкурент на региональное господство в лице Облака, на соседнем континенте набирает силу альянс мелких деревень и кланов, скоро Коноха в гости пожалует с недружественным визитом. В таких условиях, когда серьёзные проблемы на носу, лучших бойцов надо бы приберечь. Есть ещё один момент, который стоит учитывать. Власть Мизукаге не абсолютна, во всех скрытых деревнях предусмотрена процедура вывода в отставку не справившегося правителя. А ведь в Кири три великих клана, не один. Кагуя и Хосигаки с радостью воспользуются шансом крикнуть «Акела промахнулся», и неоправданно высокие потери вполне могут дать им повод. Вот и сидит, думает Мизукаге-сама, что хуже – отступить, обессмыслив уже понесенные жертвы, или продолжить сражение, поставив под угрозу будущее, и личное, и всей деревни. Им не хватает сил. Они не смогли создать подавляющего перевеса в численности, по бойцам старших рангов у нас паритет, а печати дают большое преимущество в обороне. Вот если бы Облако было на их стороне… Но с Кумо Туман не договорился. Я ждала нападения, надеялась на него. Среди шиноби Узушио нашлись те, кто разделял мою позицию, остальные желали мира, однако и те, и другие готовились к схватке. Раненые возвращались в строй, полки, по мере возможности, пополнялись новым составом, устраивались ловушки на месте уничтоженных, заново заряжались опустевшие накопители. Я работала в госпитале. Врачей, как всегда, не хватало, раненых было много, и если бы не стазис-свитки, очень многие умерли бы, не дождавшись помощи. Выручали Сенджу, но их умения по большей части не превышали С-ранга, и потому они в основном служили помощниками при операциях наших ирьенинов. Именно в госпитале меня нашел Симидзу-сан. - Прошу прощения, Кушина-химе, что отвлекаю вас от отдыха, - извинился он, войдя в комнату. – К сожалению, возникла неловкая ситуация с нашими союзниками Учиха, и я надеюсь, вы сможете её разрешить. Я отложила в сторону карточки больных, которые заполняла в свободное от операций время. Отдых, ха. Да он шутник. - Слушаю вас, Симидзу-сан. - Во время сражения с Туманом наши уважаемые союзники из клана Учиха взяли на себя миссию по сдерживанию джинчуурики Четырёххвостого, - издалека начал командир. – Разумеется, когда Йонби погиб, все решили, что Учиха справились с заданием и даже превзошли возложенные на них ожидания. Однако сегодня Учиха Нобору-сама в разговоре с Узукаге-сама сообщил, что не считает возможным принять полагающиеся почести, постольку поскольку подвиг совершен другим человеком. Он назвал ваше имя, Кушина-химе. В клане нет другой Кушины, да и описание полностью подходит… Он замолчал. Я вопросительно изогнула бровь, не меняя выражения остального лица. Мне никак не выйти из странного состояния, в котором не хочется шевелиться, делать лишние телодвижения, совершать какие-то поступки. Сама себе напоминаю ожившую куклу. Плевать. - Вы действительно убили джинчуурики Йонби? - Добила. Учихи измотали его, я добила. Симидзу-сан выпустил воздух сквозь сжатые зубы и очень, очень вежливо спросил: - Почему вы не упомянули об этом в своем докладе? - Сочла несущественным эпизодом. Планировала сообщить своему сенсею, но Кента-сенсей... - пальцы сжались чуть сильнее, чем нужно, мелок разлетелся белой крошкой. Достала другой. – Мертв. Рассказывать некому. Командир моргнул, глядя на доску, медленно моргнул ещё раз. - Несущественным. Эпизодом? - Десять секунд. Следующая минута прошла в странном разглядывании друг друга. Чего такого высматривал во мне Симидзу-сан, не ведаю. Мне было все равно, я ждала следующих вопросов. Не дождалась – временный капитан попрощался и ушел по своим делам. Я продолжила заполнять карточки. Работы, как я уже говорила, было много, ирьенины не расходились по домам, оставаясь ночевать в больнице. Мы работали, словно на конвейере - распечатать свиток, быстро поставить диагноз, при возможности сразу же проводились операции, если ранение оказывалось слишком тяжелым, шиноби запечатывался заново. Чакра утекала, словно вода в песок, спасались накопителями. Я крутилась на подхвате у Акено-сенсея. Для полноценного В-ранга у меня чересчур однобокие знания, хотя в качестве помощника мастера-целителя я хороша. Надо бы подучить некоторые аспекты медицины и идти сдавать экзамен. Итак, в связи с тотальной загруженностью дома я не появлялась. Отвлечь кого-то от работы означало разругаться с главврачом, запретившей подчиненным покидать территорию больницы вплоть до особого распоряжения. Портить отношения с Оками-сама дураков нет. Вероятно, именно поэтому Кейтаро-сама лично навестил меня на рабочем месте, посещая раненых родственников и якобы случайно завернув в мой кабинет. То есть в кабинет Акено-сенсея, где мне выделили уголок со столиком. - Крайне жаль, что вы не появляетесь у себя дома, Кушина-сан, - посетовал глава моего рода, пристраивая поудобнее забинтованную руку. – Я предпочел бы общаться в более спокойной обстановке. - Здесь нас подслушать сложнее. - В самом деле? - Кабинеты ирьенинов А-ранга хорошо защищены. - Ну, если вы так считаете. Впрочем, я не намерен обсуждать какие-то секреты, - он уже не выглядел важничающим подростком, как в нашу первую встречу. – Ваша потрясающая победа уже стала достоянием общественности. - Четыреххвостого остановила не я. - Даже если бы вы просто лежали рядом с местом битвы, то и тогда мы бы утверждали, что решающий вклад в сражении внесла представительница Узумаки ичизоку, - прояснил Кейтаро-сама «политику партии». – Клан и так изрядно задолжал Учихам. - Нобору-сама будет счастлив. - Почему же? - Теперь Ивагакуре и Узушио начнут враждовать официально. - Мы ничего не теряем, - молодой мужчина пожал плечами. – Просто оформляем уже сложившиеся отношения. - Лишаем себя гибкости маневра. - Будто раньше у нас её было много. Высказывание на грани несогласия с политикой Узукаге! Он глуп или настолько уверен в незыблемости своего положения? Или – ужас, ужас! – всего лишь озвучивает идеи, открыто обсуждаемые в среде старейшин, глав родов и их приближенных? По понятным причинам, доступа к этому слою аристократии клана я лишена. - Впрочем, я зашел по другой причине, - видя, что у меня нет намерения развивать данную тему, продолжил Кейтаро-сама. – Хочу обрадовать вас, Кушина-химе. Ваши навыки куноичи признаны превосходными, и Совет старейшин принял решение о присвоении вам звания чунина и награждении почетным оружием. Торжественная церемония состоится завтра, в первой трети часа Собаки, в храме Покровителя. Поклонилась. Не отказываться же. - Благодарю за оказанную честь. - Вы не выглядите особо радостной, - заметил глава. - Перегорела. Слишком долго ждала. Незачем ему знать, что я сейчас чувствую. Точнее, как я ничего не чувствую. Кейтаро-сама ещё немного рассматривал меня, затем легко поднялся с табурета. - Что же, не буду отвлекать. Позвольте заметить на прощание, Кушина-химе – во время нашей предыдущей встречи я сказал, что вам предоставляется шанс заставить умолкнуть злопыхателей. С удовольствием замечу – вы этот шанс использовали. Сейчас ваши враги молчат. Но они никуда не исчезли. Я поняла, Кейтаро-сама. Церемония состоялась, несмотря на маячившего на горизонте врага. Ради такого дела меня отпустили на целый день из больницы, дали выходной. Награждения всегда проходят в двух местах, в храме или во дворце. Поскольку сейчас повышений много, выбрали храм из-за его размеров – в центральной зале сотни две народу поместится. Сначала вручали мэнкё джонинам, затем дарили ценные подарки особо отличившимся чунинам, ну а затем и до генинов очередь дошла. Узукаге и тут не смог не уколоть, хотя, возможно, он не при чем – могли постараться излишне ретивые исполнители. Меня вызвали первой. На коленях вышла из строя, приблизилась к вручавшему дипломы старейшине, поклонилась, следя за его руками. Узумаки Фу, дед Узумаки Йоко, девочки, ставшей вместо меня джинчуурики Девятихвостого. Напоминание мне или старик в чем-то провинился? Вон как глазенки сверкают. Беру из протянутых рук широкий, плотный лист бумаги, в прямом смысле не горящий в огне, снова поклон и на коленях же отползаю назад. Объявляют, что за выдающиеся достижения помимо повышения в звании меня особо награждают ценным артефактом. Лица у собравшихся каменные, торжественные, но неоднозначность ситуации ясна всем. Что-то витает в воздухе неопределенное. В подоплеке не разбираются разве что приглашенные союзники из Конохи, да и то, если Учиха собирали обо мне информацию, историю с отказом в принятии биджу они знают. Ценным артефактом оказалась нагината «Цветущая сакура». Стоящий подарок, но дарить его куноичи, специализирующейся на дальнем бою… О моих достижениях в области тай известно немногим. Иными словами, вроде и наградили, а вроде бы и нет. Вот это - действительно намек от нашего дорогого правителя, он, похоже, ничего не забыл и никого не простил. После награждения ко мне подошли двое Учих, Нобору-сама и тот его не представившийся спутник, которого я лечила первым. Цветасто поздравили с повышением. - Благодарю за добрые слова. Я много работала, чтобы прийти к сегодняшнему дню. - О, да, - покивал с непроницаемым лицом Нобору-сама. – На путях лучших судьба ставит особые препятствия. Однако те, кто сумел преодолеть эти испытания, воистину обретают силу, достойную богов. - Предпочту обойтись. Часто цена слишком высока. - Боюсь, это зависит не от нас, - вздохнул Учиха. – Как бы то ни было, вы заслужили это звание, и, если бы подобную вам куноичи воспитал мой клан, мы бы гордились ей и ценили её по заслугам. Поздравляю. Проигнорировав намек, поклонилась. Не настолько у меня всё плохо, чтобы подумывать о переходе в другой клан. Лучше вообще сменить тему во избежание ненужных слухов. - Прошу принять этот скромный дар, - я протянула слегка потрепанный свиток с запечатанной головой джинчуурики Ивы. Мне-то она не нужна, а Учихи, думаю, найдут, куда пристроить. – Неважно, что говорят, мое мнение неизменно. Откройте позднее. Шиноби удивленно переглянулись, но свиток взяли. Клановый этикет не дозволял в данной ситуации иного выхода, подарок «с тайной» от друзей нельзя не принять, чем я и воспользовалась. Пусть теперь думают, как реагировать, а я, пожалуй, пойду – неуютно мне что-то. Всё время кажется, будто на меня пялятся. Корабли ушли. Оказывается, диверсанты Тумана каждую ночь пытались проникнуть на остров, зачастую в нескольких местах разом. Их уничтожали, на следующую ночь приходили другие. Если бы нашли дыру в сети обороны, то последовал бы штурм, но раз корабли ушли, значит, способа обмануть системы обороны Узушио киринины не нащупали. Настроение ни к черту. По инерции училась, готовилась к экзамену на В-ранг, и старалась не думать о будущем. Просто не понимала, как дальше жить. Зачем тренироваться, осваивать техники и фуин, если несмотря на всю мою силу, близкие всё равно будут гибнуть? Нет, я не осталась совсем одна. Но кроме сестры и приёмной матери, больше у меня никого нет, теперь. Тускло как-то всё. В жизни Мику тоже произошли перемены. Всем было очевидно, что подписание мирного договора не за горами, люди расслабились и начали устраивать жизнь с расчетом на послевоенные реалии. В частности, аристократы с удвоенной силой принялись играть в высокую политику, приближать удачливых и топить врагов. Одна из таких интриг отразилась на сестре. - Представляешь, - в один прекрасный день прибежала она в больницу, - меня замуж хотят выдать! - За кого? - За Узумаки Рио, капитана двенадцатого полка. Глазенки у неё возбужденно блестели, сидеть на стуле не могла – вскочила и заметалась по комнате. Я собрала бумаги со стола, убрала их в сейф и, оставив на всякий случай клона, вышла из комнаты, поманив Мику за собой. Всё равно дежурство скоро закончится. - Он хорошо проявил себя во время войны. Решили ввести в главную ветвь. - Ага! Мама говорит, с рядового чунина начинал. - Юмико-сама одобряет? - Так она же с Кейтаро-сама и сговаривалась! – воскликнула сестра, сразу перейдя на обиженный тон. - Могли бы меня спросить. Может, я уже влюбилась в кого-то… Если бы ты в кого-то влюбилась, мы бы об этом знали. Свои сердечные увлечения Мику сообщала нам, без тени стеснения обсуждая понравившихся мальчиков. Думаю, именно по этой причине любовь у неё длилась недолго – суровая мать всегда находила недостатки у объектов увлеченности дочери. - Слушай, а что ты про него знаешь? - Не старый, сорока нет. Воевал в Лапше. Сильный мечник, Катон и Райтон. – Я почесала бровь, припоминая ходившие слухи. Вроде, человек не плохой. – Подчиненные на него не жаловались. Вероятно, Юмико-сама знает больше, раз так быстро дала согласие. В данном случае от неё не особо многое зависело, глава семьи мог просто поставить её перед фактом, однако попортить крови женщина при желании сумела бы. Надо с ней поговорить, узнать, чем её убедили. Или всё-таки приказали? Оказалось – нет, не приказали. Кейтаро-сама не стал давить и спросил её мнение насчет возможности брака дочери, причем не сейчас, а в будущем. Мику только четырнадцать, пройдет не менее двух лет, прежде чем она войдет в подходящий для свадьбы возраст. Мы ведь не крестьяне, женимся поздно. Вот помолвку заключим сейчас. - Мне этот вариант нравится, - объясняла Юмико-сама свое решение. – Мужчина опытный, неглупый, семью защитить и содержать сможет. Пост занимает высокий, куда не надо, не полезет. За пару лет познакомитесь поближе, узнаете друг друга, притретесь. - «Куда не надо, не полезет?» - переспросила я. Откуда такая уверенность? - Я узнавала – он не особо честолюбив. - Может, он мне не понравится, - пробурчала Мику. - Помолвку и расторгнуть можно, - пожала плечами мать. – Дочь, у тебя два года впереди. За это время столько всего произойдет! - Он почти в три раза меня старше! - Да, не какой-то щелкопер вроде твоего Макото-куна, - хмыкнула Юмико-сама. – Оно и к лучшему. Тем более, что для Узумаки двадцать пять – тридцать лет разницы в возрасте немного значат. - Как он хоть выглядит-то, весь в шраминах, небось? - Я покажу. - О! А Кушину ни за кого не сватают? - У Кушины непростая репутация и труп убитого джинчуурики за спиной. Это, чтоб ты понимала, заявка на S-ранг. Ей мужа подобрать сложно. Спустя примерно неделю стало ясно, почему туманники предпочли вернуться к себе в Кири. Дошли вести с материка. Коноха, Ива и Суна подписали трехстороннее перемирие и отвели войска в свои страны. Вторая война шиноби подходила к концу. Итак, Туман уходил из Страны Лапши и архипелага Тацуно, оставляя там символические гарнизоны, вроде бы шиноби Кири торопливо занимались укреплением собственной деревни. На нашем острове царила праздничная атмосфера. Пусть мир ещё не был заключен, все понимали, что ждать его осталось недолго, и готовились вернуться к довоенной жизни. Про Мику уже сказала, успешно разрешившаяся от бремени крикливым карапузом Мичико-сан повеселела и не пыталась убежать из дома, как прежде. В больнице наконец-то появились свободные койки. Всеобщее ликование подействовало и на меня. Я вспомнила - да, сенсей мертв, но жизнь продолжается, и нужно прожить её достойно. Понемногу начала задумываться о том, чем заниматься дальше. Продолжись война, и я без колебаний попросилась бы на передовую, но сейчас боевые действия прекращены. Мстить в одиночку глупо и бесперспективно, тем более что люди, убившие Шу и сенсея, уже мертвы. Ходить на миссии, подобно большинству чунинов… Это кажется мелким, когда чувствуешь, что способна на большее. Я, вообще, чего хочу-то? Да того же, чего и Мику, и другие девушки – семью, детей, спокойной жизни. Жаль только, в нашем мире даже рождение в великом клане всего этого не гарантирует. С другой стороны, личная сила или ценные навыки здорово повышают шансы достичь старости и тихо помереть в окружении правнуков. Эх, не была бы одиночкой по характеру – джонином бы стала, карьеру делала. Но не судьба. Моими сильными сторонами являются знание медицины и умение рисовать печати, вот их и надо развивать в первую очередь. С ирьендзюцу всё просто, в больнице меня считают своей и с учебой помогут. Значит, надо искать учителя фуин. Юмико-сама, спасибо ей большое, при всем моем к ней уважении, мастером не является. В больнице всегда есть, чем заняться. Когда больных нет, надо документацию заполнять, или Акено-сенсей занятий подкинет, или в архиве сидишь, роешься в профильной литературе. Иногда в старых записях обнаруживаются потрясающие вещи. Узумаки столетия жили на одном месте, и даже с учетом неизбежных вторжений, пожаров, неправильного хранения и крысиных зубов скопилось очень много бумаги. Свитки периодически пересматривают, сортируют, упаковывают и уносят в дальнее хранилище, но все равно библиотека в больнице богатая. Особенно интересно читать диссертации, написанные соискателями на звание А-ранга, вот уж где кладезь идей. У меня понемногу вырисовывается специализация – лечение первичного контура системы циркуляции чакры. Грубо говоря, очаг и всё, с ним связанное. Поблагодарить за неё надо Мичико-сан, послужившую первым подопытным и давшую толчок в нужном направлении. Тема сложная, материала по ней мало, хотя процесс деградации пытались изучать многие. Я же, хоть и занималась на войне совершенно другими вещами – ранениями, ожогами и прочим – нет-нет, да сталкивалась с повреждениями очага и в меру сил пыталась лечить. Не деградацию, именно повреждения в результате внешнего воздействия. Мастера заняты более сложными случаями, В- и С-ранговые ирьенины темой не владеют, вот и приходилось мне. Словом, после снятия блокады жизнь вошла в колею. Верхушка клана занималась политикой, простой народ восстанавливал разрушенное и радовался, что завтра не убьют, и все вместе понемногу отвыкали от ужасов прошедшей войны. Мы чем-то напоминали взявшего сверхдлинную дистанцию бегуна – финиш позади, уже можно остановиться, но он бежит по инерции, чтобы не упасть, дает организму перестроиться. В деревне начали появляться незнакомые люди. Шиноби из Конохи. Обиталище каждого клана является помесью военного городка и просто режимного объекта, без разрешения сюда попасть нельзя. Список купцов, не носящих фамилию Узумаки или кого-то из наших вассалов, совсем маленький, и я ни разу не видела, чтобы в порту одномоментно стояло больше одного чужого корабля. Поэтому появление невиданных прежде рож встревожило людей, переживших войну, блокаду, штурм и похороны близких. Ладно, Сенджу – это практически свои. Ладно, Учиха – их немного, и только те, которые дрались рядом с нами полтора месяца назад, успели примелькаться. Зачем здесь остальные? Хьюга, Инузука, клановые и бесклановые? Ясно, что готовится акция устрашения и Узушиогакуре чрезвычайно удобно расположена, поэтому станет операционной базой, но зачем пускать в дом чужаков? Мы – шиноби. Не гражданские. Мы к посторонним на своей территории не привыкли, нервируют они нас. Кто знает, что за люди, что у них на уме? Психов среди наемных убийц полно, и неважно, владеют они чакрой или нет. Ещё момент. Дети Узумаки на черном рынке дорого стоят, наш геном очень ценен, за маленького ребенка из правящей ветви платят по весу. Короче говоря, хоть приезжие и были союзниками, данное решение Узукаге в народе понимания не встретило. - На самом деле их немного, - заметил Акено-сенсей, заваривая чай. – Не больше сотни, командный состав готовящейся экспедиции. - Бросаются в глаза. Привлекают внимание. - Вот именно. Недавно шиноби с яркой внешностью приходили к нам, еле отвадили гостей, - сенсей сполоснул чашки кипятком. – Лист, конечно, наш союзник, но ассоциации невольно возникают. - Союзники! – фыркнула Минами-сан, третья в нашей маленькой компании отлынивающих от работы врачей. – Шесть лет мы их ждали, а когда они пришли? Когда всё закончилось! - Пока не закончилось, - заметил Акено-сенсей. – Но, надеюсь, уже скоро. - Когда? - Мне такие сведения не сообщают, Кушина-чан. Но судя по запросам на лекарства, вот-вот начнется. Странно. Почему тогда Симидзу-сан меня не вызывал и другие шиноби о подготовке ни сном, ни духом? В целом, оглядываясь на прошедшее после окончания штурма острова время, приходится признать – как-то все странно. Нет, внешне события выглядят логично. Мы отбились, Мизукаге подумал-подумал, да и ушел, у Конохи освободились войска на западном фронте, и теперь готовится наступление. Почему же тогда на низовом уровне никакой подготовкой не пахнет? Любая масштабная операция сопровождается пополнением войск, тренировками на слаженность, поступлением медикаментов, оружия, припасов, расходников. Где это всё? Или возьмем, к примеру, мой полк. По собственному опыту знаю, что, когда подразделение несет потери, после короткого отдыха его состав перетасовывают и в серии учений дают шиноби притереться друг к другу. Сейчас ничего подобного нет. Симидзу-сан поздравил меня с новым званием, выдал предписание о занятии должности полкового ирьенина и больше не беспокоил. Он дурак, или неопытен, или игнорирует свои обязанности? Да ничего подобного. В то же время, в больнице постоянно три десятка коек заняты пострадавшими на тренировках. Это значительно больше среднего. Значит, все-таки что-то происходит. Вот в таком задумчивом состоянии я пошла в Верхний Порт. Один из кварталов так называется, есть ещё Нижний Порт – акватория с причалами, склады и место обитания совсем уж никудышных членов клана – Центр и Дворец. Дома простолюдинов располагались в Верхнем Порту, и в последнее время я посещала этот квартал часто. Навещала семьи Шу и Кенты-сенсея. С Мичико-сан мы давно были знакомы, а у сенсея из близких родственников осталась только двоюродная сестра с двумя детьми. Вроде бы есть кто-то ещё, но тех он недолюбливал. Словно в тон сегодняшним рассуждениям, мимо прошли трое листовиков. Кого-то они мне здорово напоминали… Первым шел, вернее, крутился вокруг спутницы высокий беловолосый парень с красными отметинами возле глаз, он громко хохотал, размахивал руками и в целом вел себя довольно неприлично. Неудивительно, что девушка смотрит на него, как на придурка. У неё тоже довольно примечательная внешность – красивое, аристократичное лицо, потрясающие светлые волосы и грудь размера этак пятого. Как она с такими дойками сражается, непонятно. Последним, отстав на полшага от коровищи, крался удивительный персонаж. Вроде и не скрывается, и выглядит необычно, но все равно – глаз скользит мимо него, отказываясь фиксировать плавные движения и мягкие контуры фигуры. Волосы черные, лицо неестественно бледное, пальцы чуть заметно подрагивают, скрывая внутреннее напряжение. Пожалуй, в этой тройке он самый опасный. Он, кстати, единственный, кто почувствовал мой взгляд. Обернулся, вопрошающе посмотрел через плечо желтыми глазами с вытянутым змеиным зрачком. Я поклонилась издалека, извиняясь, и пошла по своим делам – встреча с ожившими героями страшной сказки внутреннего равновесия не нарушила. Да, я вспомнила, кто они такие. Пока что Трое Легендарных Саннинов, как их стали называть с легкой руки Ханзо-доно, ничего особенного собой не представляют. Сильные бойцы, прекрасно сработанная тройка, но таких команд много, а слава этой во многом опирается на славу их наставника. Праздник, праздник… Была у Бориса Моисеева такая программа. Не к ночи будь помянут. Я перестала улыбаться. С той самой поры, как увидела мертвого сенсея, не могу заставить себя смеяться, шутить. Слышу шутку – и не смеюсь, хотя понимаю, что смешно. Глупости в голову не лезут, суицидальных намерений нет, ярких эмоций тоже. Словно что-то замерзло внутри. Вчера медсестра пролила чернила на почти законченную печать, так я даже не рассердилась. Отослала её прочь и принялась делать новую. Хлопнула дверь. С непривычной рассеянной улыбкой на лице в комнату вошел Акено-сенсей. - Ты уже слышала новость? Я отрицательно покачала головой. - Мирный договор подписан. Наши высадились в стране Воды и принудили Кири заключить с Узушио мир. Выглядел он так, словно выпил. Непривычно расслабленный, Акено-сенсей словно не знал, куда девать руки, постоянно поглаживая бедра, трогая кисточки на столе, перебирая всякие мелочи. Глаза у него сияли – столько в них было радости. Я откинулась назад, прикрыла лицо ладонями. Значит, всё. Закончилось. Наконец-то. Наклонилась вперед, стукнувшись локтями о столешницу. - Поплачь, девочка, поплачь, - чужая рука неловко погладила по голове. – Теперь можно. Проревевшись, я слегка успокоилась, умылась в раковине и возжелала подробностей. Многого Акено-сенсей рассказать не мог, он сам узнал о случившемся от знакомого чиновника из администрации, только что получившего сообщение через печать дальней связи. Оказывается, большого вторжения никто не планировал. Полноценная война с Туманом Конохе не нужна, все устали и хотят мира, поэтому цель операции заключалась в демонстрации угрозы и принуждении шиноби Кири к участию в переговорах. Угроза получилась качественной. Укрепленные лагеря туманников в Лапше и на севере за одну ночь взяли штурмом, вырезав оба гарнизона. Бойцов там оставалось немного, так что Листу удалось создать подавляющее превосходство на обоих направлениях. Третьим ударом стала высадка десанта на побережье крупнейшего острова Мизу но Куни и быстрое строительство полноценной крепости, способной выдержать серьёзный штурм. Коноха предоставила пять тысяч войска, от Узушио в экспедиции участвовали мастера печатей и пять сотен элитных шиноби. Понятно теперь, почему несчастных случаев на тренировках стало меньше и почему нас, обычных чунинов, игнорировали. Корпус окопался – и встал. Диверсий не устраивал, объявлений не делал, на соседние городки не нападал. Рассылал патрули во все стороны, тем дело и ограничивалось. Когда же явившиеся в лагерь переговорщики Тумана задали логичный вопрос, дескать, чего вы тут забыли, то получили ответ – ждем. Представителей скрытых деревень Луны, Болота, Птиц, Моря, может, Облако присоединится. С их помощью будем думать, как реагировать на неспровоцированное нападение нехорошей деревни скрытого Тумана на мирный клан тружеников Узумаки. Что они нам посоветуют? Ничего хорошего от советчиков, воевавших с ними не первый год, шиноби Кири не ждали, поэтому намеку вняли и предпочли договориться. Новость разлетелась по деревне, словно пожар в сухую погоду. Люди выбегали из домов, поздравляли друг друга, в одном из дворов начали запускать фейерверки, и скоро все небо покрылось разноцветными огненными шарами. Кое-кто попробовал бросать техники Катона, но его быстро окоротили. Сладкое в кафешках мигом разобрали, поэтому я сбегала домой, быстро намешала пару салатов и сготовив свой фирменный медовый хворост, шуншином вернулась обратно. Юмико-саму прихватила с собой, хоть та и сомневалась, стоит ли. Ерунда, чего ей дома одной сидеть? В больнице она часто появляется, её там хорошо знают, а Мику мы записку оставили, куда идти. Откуда в больнице взялись бочонки сакэ, никто не знал, но наливали всем, даже больным. Руководство решило, что по такому поводу стоит закрыть глаза на нарушение, тем более что хороший ирьенин при необходимости протрезвеет за пять минут. Ни о какой дисциплине речи не шло, народ радовался! Медсестры пили с врачами, главврач обнималась с санитарами из травматического, с улицы забегали посторонние, выпивали чашечку саке, дарили подарки и снова куда-то бежали… Празднование растянулось на три дня. Стихийно вспыхнувшее ликование продолжилось на следующий день, после официального объявления о конце войны. Вся деревня собралась перед храмом Шинигами-сама, наблюдая за тем, как жрецы запечатывают Врата Войны. Когда маленькая бумажка приклеилась на массивные створки из черного дерева и настоятель в оглушительной тишине торжественно трижды гулко хлопнул в ладоши, площадь облегченно выдохнула. Люди загомонили, заулыбались, пожимали друг другу руки. Затем пошли на деревенское поле, где были заранее расставлены столы с угощениями и стояли бочки с дорогим виноградным вином. Пировали до поздней ночи. А вот на третий день веселились не все. Простой народ продолжал квасить или поправлять здоровье, что кому ближе, в любом случае устроив себе выходной. Ирьенины устраняли последствия вчерашнего, так же, как и дежурные команды шиноби, являвшиеся в деревне полицией, пожарными и МЧС в одном флаконе. Верхушка деревни вовсе не имела права расслабляться, аристократия оценивала новые реалии, в которых предстоит жить. Мне пришло приглашение от Кейтаро-сама. На вечернюю чашку чая. В прошлый раз после такого же письма я собиралась, словно на бой. Сейчас я тоже не знала, чего ждать, но была намного спокойнее – и положение моё более устойчивое, и глава семьи показал себя разумным человеком. Мы не имели возможности часто общаться, зато Юмико-сама его хвалила. Руки не дрожали, обводя кисточкой брови, я просто радовалась, что не нужно накладывать на лицо слой штукатурки и чернить углем зубы, как делают знатные дамы при дворах даймё. В бытии шиноби есть свои прелести, этикет так точно попроще. На сей раз хозяин принял меня в доме, в чайной комнате. - Пусть судьба будет десять тысяч лет благосклонна к вам, господин мой. - Пусть Покровитель не ослабит вашу руку, Кушина-химе, - кивнул Кейтаро-сама. – Прошу вас, разделите со мной удовольствие от этого чудесного напитка. Во время чайной церемонии не принято суетиться, размышлять о серьезных вещах и проблемах. Надо отрешиться от мира, сосредоточившись на оттенках вкуса, оценить качество не только самого чая, но и воды, и мастерства хозяина, проводящего ритуал. Ни в коем случае не следует думать или тем более говорить о делах, на подобное способны исключительно варвары. Отстраненность, наслаждение, транс. Неудивительно, что следующая фраза прозвучала не раньше, чем примерно сорок минут спустя приветствия. - Как ваша дорогая сестра восприняла новость о грядущей помолвке, Кушина-сан? - С почтением к выбору многоуважаемых господина и матери, господин мой. - О, прошу вас, зовите меня по имени! - Благодарю за оказанную честь, Кейтаро-сама. Мы у него дома, я призвана официальным письмом. Это не больничный покой, где легкое отступление от этикета вполне уместно и даже поощряется. - А что насчет вас? Нет ли у вас желания связать себя брачными узами с неким пока неизвестным шиноби? - Мои мысли направлены в сторону самосовершенствования. - Одно другому не мешает, - пожал плечами Кейтаро-сама. – Тем более, что война закончилась, и многие куноичи сочтут возможным сменить оружие на веер знатной дамы. Причем здесь веер? Он намекает на Учих? Сменить оружие на… Мне подарили нагинату. Неужели речь идет о браке, переходе в другой клан? - Война закончена, но враги живы. Дозволит ли осененный мандатом Неба подобную замену? - Наш господин колеблется, ведь каждый выбор имеет свои последствия, иные из которых отразятся на жизни наших правнуков. Кроме того, он мудр и понимает, что даже высшие силы не всегда способны противиться желаниям женщины. А взгляд-то напряженный. Фактически прямым текстом сказал, что решение ещё не принято и верхушка клана переругалась, сомневаясь, стоит ли идти на близкий союз с Учихами. Особой вражды между нами нет, однако Узумаки века состояли в союзе с Сенджу и крови друг другу попортили немало. Должно быть, своим предложением Нобору-сама (наверняка это его инициатива) ввел в немалый когнитивный диссонанс нашего владыку. Учих тот не любит, меня тоже, сплавить бы одну другим, да только от мысли породниться с шаринганщиками всего передергивает. Тяжело бедняжке. Опять же, репутация на меня работает. Восемь лет назад старейшины уже строили планы с моим участием, и чем дело кончилось? Поэтому и зазвал Кейтаро-сама на чай, интересуется мнением, хочет знать, не взбрыкнет ли подчиненная в ответственный момент. - Если будет задан мне подобный вопрос, то отвечу так – выбрав один путь, не следует с него соступать. Лично я довольна своей жизнью и не намерена её менять. Возможно, кто-то иной придерживается другого мнения. - Рад это слышать, - расслабился Кейтаро-сама, прочитав ответ. – Не достигнув совершенства в одном, разве имеет смысл искать удачи на другом, чужом изначально? Намного почетнее продолжить учебу и добиться признания среди тех, кто счел вас недостойной. Согласитесь, приятно доказать недругам их ошибку. - Согласна. - Кстати, Кушина-сан, каковы ваши дальнейшие планы? Вряд ли человек ваших достоинств удовлетворится простым выполнением миссий по сопровождению караванов и доставке почты. - В следующем месяце я сдам экзамен на ирьенина В-ранга. Через пять лет могла бы получить А-ранг. Однако я считаю своим долгом через три года стать наставником двух генинов, родственников близких мне людей, поэтому рост по медицинской части неизбежно затянется. Кроме того, мои знания в области фуин недостаточны, их следует подтянуть. - Вот как… Кейтаро-сама сделал маленький глоток чая, беря паузу. Кажется, я сказала нечто, его удивившее. - Скажите, Кушина-сан, что вы знаете о Глубине? – наконец, поставил он чашку на столик. - То же, что и все. Элитная служба, подчиненная лично Узукаге и выполняющая сложнейшие миссии на благо клана. Туда берут лучших. - Именно так. Прошедшая война тяжело отразилась на Глубине – многие воины погибли, многие ранены, часть устала и хочет выйти в отставку, навыки части не дотягивают до необходимого уровня. Сейчас службу реформируют. Не желаете попробовать? Я покачала головой. Предложение хорошее, причем с нескольких сторон сразу. Во-первых, принятие в Глубину разом снимет с меня негласное клеймо парии и покажет другим членам правящей ветви, что мои разногласия с Узукаге сняты. Я прощена. Во-вторых, доступ к наставникам и техникам, в том числе запрещенным. Не придется искать мастера фуин, и снимется вопрос с дальнейшими тренировками. В-третьих, тайная война с другими какурезато не прекращается ни на секунду, и Глубина в ней на передовом рубеже. Основными нашими противниками по-прежнему остаются Туман и Облако, то есть те, чьи шиноби уничтожили Шу и сенсея. Для меня – очень весомый фактор. Тем не менее… - Вынуждена отказаться. Едва ли мои навыки соответствуют их требованиям. - Не скромничайте, Кушина-сан! –усмехнулся мужчина. - Куноичи, одолевшую джинчуурики, да ещё и ирьенина В-ранга они примут, не раздумывая! Не в моих навыках дело. Странно, что он этого не понимает. Или понимает и на что-то хочет намекнуть? - Сомневаюсь, что переживу те миссии, которые мне будут поручены. Слышала, они необычайно сложны. Прямее некуда. У шиноби редко казнят, обычно неугодных раз за разом отправляют на задания, вернуться с которых сложно. Учитывая то, как ко мне относится Узукаге, беречь меня вряд ли станут. На удачу рассчитывать глупо, надежнее не лезть в расставленный капкан и отказаться от оказанной чести. - Слухи о запредельной сложности миссий, поручаемых Глубине, значительно преувеличены, - серьезно сказал Кейтаро-сама. – В этом меня заверил нынешний начальник службы, Узумаки Саске-сама. Также он сообщил, что не намерен выделять или, наоборот, недооценивать кого-то из своих подчиненных. Саске-сама? Один из немногих, к кому сенсей относился с уважением? - Командиром Глубины стал наследник семьи Куро? - С недавних пор. Глубина – опора Узукаге, вернейшие из верных. Высшими офицерами в ней всегда становились представители не просто правящей ветви, но близкие родственники правителя, члены его семьи. И вдруг на эту должность назначают чуть ли не оппозиционера. У нас что, незаметно прошел тихий дворцовый переворот? - Не готова ответить. Мне надо подумать.