Вместе

У Чонгука есть две стороны: милая и невинная, обнаженная всему миру, и та, что хищно заползает в постель к Тэхёну и запускает руку в его брюки. Его пальцы сжимают член. Он жарко дышит Тэхёну в ушко: – Умоляй, я хочу, чтобы ты умолял меня трахнуть тебя, позволить тебе кончить. Единственная сила, которая у него есть. Единственный контроль. Тэхён охотно сдаётся, потому что любит, когда его нагибают, любит быть связанным и оттраханным, и Чонгук знает это. Он понял это, лишь раз взглянув на парня чуть старше него. – Трахни меня, – стонет Тэхён. Чонгук может кончить лишь от одного его голоса, но он не кончает, ведь у него есть контроль. В отличие от Тэхёна, который тает от одного прикосновения Гука. – "Трахни меня" кто? – Чонгук облизывает губы. – Трахни меня, хён, – медленно произносит Тэхён, потому что знает, что Чонгук любит, когда его так называют. Часть Чонгука возмущается, что он самый младший, что он золотой макнэ. Та его часть, что прижимает Тэ к постели, любимая часть Тэхёна. – Пожалуйста, – слово мягко слетает с его губ. Хорошо. Всё, что говорит Чонгук. Его глаза темны. Они скользят по обнаженному телу Тэхёна, словно поток чёрной воды, но тот не дрожит. Ему не бывает холодно, когда тело Чонгука прижимается к его. После преступления всегда остаются доказательства. Это то, как они трахаются. Доказательства по всей их коже. Укусы и синяки покрывают ровную поверхность их ключиц и бедер. Его пальцы сжимают волосы в кулак. Рыжие локоны напоминают ему предсумеречный солнечный свет. Чонгук притягивает Тэ ближе. Между их лицами миллиметры. Его нос касается кончика его, когда он целует. Именно эти маленькие паузы тянутся для Тэхёна дольше всего. Чонгук вонзает пальцы в его сердце. Чонгук страстно целует его вновь. Тэхён проводит языком по губам. Металлический привкус заполняет его рот. Он целует Чонгука в ответ, проскальзывая язычком глубже. Чонгук грубо задирает его футболку. Кончики пальцев оставляют линии на напряженном животе. Губы скользят по красным следам. Тэхён глотает воздух с его именем. Он – яд, который Тэ приветливо принимает. Звук расстегнувшегося ремня отвлекает Тэхёна от Чонгука, спускающегося поцелуями и укусами к его пупку. Тэ носит ремень лишь для того, чтобы Гук мог использовать его на нем. Он любит прикосновение кожи к телу. Тэхён помогает стянуть с себя джинсы, едва Чонгук успел приспуcтить их. Тэ наблюдает за ним сквозь ресницы. Чонгук ненавидит этот взгляд. Словно он центр Вселенной, заставляющий Тэхёна оставаться на Земле. Из-за этого воздух едва проникает в лёгкие. Из-за этого сердце тяжелеет, утягивая его ко дну моря. Из-за этого он не знает, что это такое. Чонгук крепко связывает его руки ремнем. Следующим утром на запястьях всё ещё будут красоваться следы, и Гук будет покрывать их поцелуями. Не извиняясь за то, что так сильно затянул, а испытывая гордость. Каждое их воспоминание оставляет следы на их телах. Чонгук снова целует Тэ. Его большой палец скользит по головке возбужденного члена Тэхёна. Гук тихо усмехается тому, как Тэ надувает губы, когда он убирает руку. – Хён, пожалуйста, – Тэхён подаётся бедрами. – Мне нравится наслаждаться своим временем, – Чонгук улыбается. – Ты хотел сказать, тебе нравится заставлять меня ждать, – выдыхает Тэ. – И это тоже, – Чонгук прикусывает его нижнюю губу, – ты слишком нетерпелив. – Тебе нужно преподать урок, – он исследует изогнутую линию ключицы Тэхёна, – может быть, мне стоит оставить тебя здесь, связанным, чтобы кто-нибудь обнаружил тебя. – Держу пари, они не смогут удержаться, – Гук прикусывает губу, слизывая красное пятнышко. Тэ сдерживает стон. К великому удивлению, он знает, как быть тихим. – Я умею быть хорошим... – его голос низок. Ниже, чем Чонгук когда-либо слышал, и от этого его член болезненно ноет. – Да? – спрашивает Гук. Тэхён кивает, и Чонгук улыбается. Единственное нежное в Чонгуке – его улыбка. Но во тьме она словно вспышка по его коже. Чонгук медленно поднимает его бедра. Взгляд скользит по всей длине тела Тэхёна. Он безумно красив сейчас, он всегда красив, но именно в этот момент, привязанный к кровати, растрепанный и блестящий, Тэхён словно лучший наркотик, введенный прямо в вену. Гук входит в него мучительно медленно. Это срывает с губ Тэхёна крик. Крик боли, жара и облегчения, которое необходимо было им обоим. Они могут быть резки друг к другу даже в течение дня перед огромным количеством зрителей, которые видят и не хотят видеть то, чего они желают, это природа их отношений. Они близки. Иногда настолько, что всё вокруг останавливается. Чонгуку приходится отстраняться, когда Тэ игриво кусает его, когда всё, что он хочет, – это чтобы Тэхён вонзил зубы в его плоть. Тэхёну приходится заставлять себя прекратить улыбаться, словно он само солнце, каждый раз, когда Чонгук смотрит на него. В желудке ноет от голода к нему. Тэхён слишком беспокойный, слишком суетливый, слишком громкий, но когда он под Чонгуком, он тих. Единственные звуки, которые он издает, – те, которые хочет услышать Чонгук. Тэхён даёт, Чонгук берет, и это работает, потому что они не борются между собой. Они оба знают, что они вместе только сейчас. Вместе трахаются в душевых кабинках под флюоресцентным светом, в котором волосы Чонгука становятся почти синими. Вместе – это битва, которую они не смогут выиграть.