Ты не сможешь без меня

– Мастейн, открывай! Я знаю, что ты там.       Кто ещё может припереться в такую рань, да ещё и в выходной? Конечно же Джуниор. Эх, надо было думать тогда, в восемьдесят третьем, прежде чем брать его в группу. С тех пор Мастейн очень привязался к басисту. Уже где-то пять лет они живут вместе. Иногда Эллефсон всё же уходит к себе домой, но только по особым причинам. Ладно, теперь его нельзя просто так взять и выгнать. Да и тем более, хорошие басисты на полу просто так не валяются. Или валяются?.. Дэйв проснулся от звука ломившегося в квартиру Эллефсона. Чёрт, что же вчера было? Вокруг валялись бутылки и шприцы, а сам Мастейн лежал на мокром ковре. "Боже, за какие грехи?" – пронеслось у него в голове.       А Джуниор тем временем ещё сильнее и настойчивее стучал в дверь. В эту минуту Мастейн пожалел, что не позвал «младшенького» на вчерашнюю вечеринку. Он вдруг подумал, что если не отвечать, Джуниор подумает, что его нет дома и уйдёт. – Дэйв, твою мать, сейчас я нахрен выломаю эту дверь!       Нет, Дэвид слабак. Он даже муху не обидит. Какая там дверь… А Мастейну это нравилось. Ему нравилось, что он был сильнее и властнее, чем Эллефсон. Вдруг послышался ещё один стук, только намного сильнее. Внезапная тишина… Неужели поверил и ушёл? А нет, вот ещё удар. Снова пугающая тишина. Теперь удар пришёлся нужной силы и дверь Мастейновской квартиры мигом слетела с петель. Сам хозяин, лежавший до этого на полу, вдруг подскочил от такой неожиданности. На двери тихо постанывал Джуниор. – С тобой всё в порядке? – Спросил Дэйв, подбегая к стонущему любовнику. – Я же предупреждал, – улыбнулся Эллефсон, – почему ты не открыл?       Вот чёрт, и как теперь выкрутиться? Глаза Мастейна нервно забегали, а внутренняя сторона ладони начала быстро потеть. – А я это… – Быстро сообразил он, – в другой комнате спал. Выхожу, а ты меня уже ждёшь.       Лицо Эллефсона нужно было видеть в тот момент. Он-то думал, что Мастейну придётся выкручиваться. По сути так оно и было, но этот хитрый лис заставил Джуни поверить в его ложь. И вот сейчас Эллефсона пожирало собственное чувство вины и стыда. Да, именно этого Мастейн и хотел, ведь тогда Дэвид был готов выполнить любое его требование, лишь бы загладить вину. – Пойдём? – Спокойно спросил Дэйв, скрестив руки на груди. – Куда? – Удивился Джуниор. – За дрелью, умник! – Похлопал его по плечу Мастейн, отчего Эллефсон немного зашатался. – Я тебя дверь выламывать не просил.       Эллефсон снова виновато опустил глаза. В такие моменты он напоминал восьмиклассницу, тайком стащившую мамину помаду и теперь выслушивающую материнские упрёки.       Джуни оглянул комнату. Бутылки из-под пива, уже пустые шприцы, манящий беленький порошок и бедный поломанный Джексон. Ну как так можно было? Ведь Дэйв любил некоторые свои гитары больше, чем людей. Не может быть, чтобы он просто так взял и разломал одну из них. – Дэйв, твоя гитара, – попытался обратить на эту беду внимание рыжего. – Джуни, ёб твою мать, подожди! – Кричал Мастейн из-под груды ненужных (а может быть и очень важных для него) вещей.       Эллефсон хотел что-то сказать, но решил, что в данную минуту нужно промолчать. Наконец, из всего этого хлама вылез Мастейн и, увидев в руках Джуниора поломанный Джексон, лишь обречённо вздохнул и снова залез в кучу вещей. – Ну охренеть теперь! – Психанул Эллефсон и упал задницей на мокрый от мочи пива ковёр.       Не прошло и пяти минут, как Мастейн вернулся из «путешествия в мир иной». В одной руке он держал чемоданчик с дрелью, а в другой – хозяйственные перчатки и лопату. – Ладно дрель, но лопата тебе нахрена? – Недоумевал Джуни. – Я должен похоронить Дэйва-младшего.       Вид Мастейна был настолько серьёзен, что Эллефсон нервно сглотнул и побледнел со страху. Дэйв, заметив такую реакцию, только громко засмеялся. – Успокойся, малыш, – сказал он, подойдя к Джуниору и беря в руки гитару, – не тебя, а его.       Эллефсон выдохнул и смахнул выступивший от страха пот со лба. – Ты мне ещё дверь починить должен, умник, – заявил Мастейн, вручая Эллефсону чемоданчик с дрелью. Мастейн вышел из квартиры вместе с гитарой, оставив Эллефсона одного возиться с выломанной дверью. Какой же я дурак…