Лучший друг

Персиваль Кокс ненавидел свою бывшую жену. Все, что у него было, Джордан смогла забрать. Но было кое-что, за что Перри мог бы даже поблагодарить ее, хотя даже под страхом смерти не сделал бы этого. Это было знакомство с ее братом Беном. Впервые они встретились на барбекю, куда Джордан пригласила свою семью. Настроение у Кокса тогда было хуже некуда, потому что придирки семейки Салливан уже доводили до белого каления. — Интересно, где мой брат? Он все еще не приехал, — заметила Джордан. — Надеюсь и не приедет, — фыркнул Кокс. — Я по горло сыт твоей семейкой. — Прекрати, Перри! Вы поладите! — Да конечно! — саркастично ответил он. В тот момент их обоих ослепила вспышка фотоаппарата и тогда Кокс впервые увидел Бена. И нет, первое время они совсем не ладили. — Тебе заняться больше нечем? — огрызнулся Перри. — О, ты такой злой! Ты, наверное Кокс, — улыбнулся Салливан. — Принести пива? — Даже не подлизывайся, мордашка. — Еще рано флиртовать, мы толком не познакомились, — казалось, ничто не может сбить улыбку с его лица. — Но пиво я принесу. Но даже Джордан не могла бы предположить, как быстро эти двое станут лучшими друзьями. — Надо было мне с тобой поспорить на сотню баксов, прикупила бы себе новые туфли, — говорила она. Их с Коксом жизнь в браке нельзя было назвать счастливой, но все же они пытались. Если бы не Бен, они бы протянули еще меньше. Его помощь и поддержка всегда значили очень много. — Опять поругались, — Салливан осматривал бардак в квартире и аккуратно присел на край дивана. — Что на этот раз? — Она подает на развод и уходит к другому, — Персиваль хлебнул еще виски. — И знаешь к кому? К чертовому блондинчику с моей работы, который везде за мной таскался, как собачка. — Моя сестра вообще не любит трудности, — Бен подсел чуть ближе и налил себе тоже. — Как только она понимает, что проблемы серьезные, она просто убегает. — Не защищай меня, я тоже виноват, — повысил голос Кокс. — Во всех бедах я обвинял ее. Постоянно нудел и крысился. Мы дня не могли прожить, не поскандалив из-за очередной ерунды. Он сделал большой глоток из стакана. — Почему ты вообще сидишь здесь и слушаешь мое нытье? Она же твоя сестра. Мог бы мне морду набить например. — Потому что она не права, — Салливан положил руку другу на плечо. — И я нужен тебе. — Я не девчонка, Бенджи, — дернулся он. — Ой, да прекрати! Ты же сейчас разревешься! — воскликнул Бен. — Она уязвила твою гордость. Нет ничего стыдного, чтобы поддаться эмоциям, хотя бы раз. Перри впервые за этот вечер посмотрел другу в глаза. — Ты же знаешь, я всегда за тебя. И даже когда вы разведетесь и она скажет мне сделать выбор, я выберу тебя, Перри, — улыбнулся Салливан. — Спасибо, — после паузы кивнул Кокс. — Ты мой лучший друг. Возможно, Бен был единственным, чьи объятия Персиваль принимал. Потому что он был всегда к месту. Джордан как-то шутила, что их связывают даже слишком нежные чувства. Кокс никогда не задумывался об этом, до того самого вечера, когда Джордан его бросила. — Можешь уже меня отпустить, — напомнил Перри. — А, да, прости, — Бен неловко отстранился. В тот вечер, когда Джордан его бросила, Кокс заметил, что его друг ведет себя немного иначе. — Все нормально? — вдруг спросил Перри. — Отлично. Просто подумал, что раз ты теперь свободен, я могу к тебе клеиться, — засмеялся Салливан. — Принести еще бутылку? Возможно, это было последней стадией отчаяния из-за грядущего развода. Возможно, алкоголем. Возможно, потому что Бен всегда шутил на эти скользкие темы. Кокс не успел об этом подумать, просто когда его друг встал, то он дернул Бена за руку и тот свалился сверху, потеряв равновесие. — Что ты делаешь? — поинтересовался Салливан. — Не знаю, — честно ответил Персиваль. — Давай тогда я помогу. Бен мог бы просто встать и подать другу руку, но вместо этого он просто поцеловал Кокса. Первый шаг был катализатором, который все связал воедино. Все шутки, странные объятия и стремление быть ближе. Они едва не разбили стеклянный столик, барахтаясь на полу, неуклюже целуясь. — Может, все же, спальня? — тихо спросил Салливан. Его друг кивнул. Как они конкретно добрались до бывшего семейного ложа, ни один вспомнить не мог. Бардак вокруг лишь превратился в полнейший хаос. А потом они продолжили эту странную полулюбовную борьбу в кровати. — Бенжи, я… — все-таки вырвал два слова Перри. — Не говори ничего, — ответил Салливан. Если еще в начале того жуткого вечера, Персиваль был абсолютно разбит, то теперь все было иначе. На какой-то момент он просто позволил себе влюбиться в лучшего друга. Это было немного странно вот так, практически случайно, заняться сексом, к которому требуется подготовка. Казалось, Салливан предусмотрел и это, найдя в глубине кармана презерватив. Он стоически вынес болезненное проникновение, пропыхтев: — Думал, будет хуже… Бен принял на себя весь груз чужого горя, уязвленной гордости, позволяя Коксу отдаться острым ощущениям секса. Они оба решили забыть, что утром, когда оба они проснутся, придется что-то делать с произошедшим. — Скажи, что я просто напился и потом мне это приснилось, — Перри сидел на краю кровати в одних трусах. — Если тебе будет так легче, то можешь меня ударить, а потом обманываться, что ты так защитил свою честь и ничего не было, — пожал плечами Бенжамин. — Тебе вообще наплевать что ли? — удивленно обернулся Кокс. — Нет, мне не наплевать. Но если ты скажешь мне, что ни капли сам этого не хотел, а то, что произошло, лишь плод алкогольного опьянения, я с этим соглашусь. И могу точно так же уйти, как сделала моя сестра вчера. «Салливаны», — Персиваль зажмурился и спрятал лицо в ладонях. — Что с тобой не так? Даже сейчас ты меня защищаешь! — Кокс не понимал этого. Бен улыбнулся: — Я твой лучший друг. И я люблю тебя. Перри не нашел, что сказать. Он просто не знал. — Так, мне уйти? — Нет. Не уходи, Бенжи. В чем-то Бен навсегда изменил Персиваля Кокса. Он был единственным, кто не пробуждал в саркастичном докторе ни капли презрения. В компании лучшего друга Перри становился совсем другим человеком. Кокс всегда жалел только о том, что, вероятно, стоило дать еще немного расцвести колючему цветку любви, а не просто трахаться по настроению. Бен знал, что его друг не готов. Та неделя, когда Джордан подала на развод была самой лучшей в их странных не то дружеских, не то любовных отношениях. Если бы не это, Перри не встал бы на ноги так быстро. А потом они просто об этом забыли, молча согласившись, что ничего не выйдет, даже толком не попытавшись. Иногда Персиваль жалел о том, что даже не рискнул, что не может вернуться в прошлое и позволить себе быть счастливым. Как в ту неделю, когда они не выходили из дома, пили пиво, ели одну только пиццу, смотрели телевизор, играли в карты и занимались сексом по несколько раз за день. Только вот ничего нельзя было исправить, потому что жизнь не слишком уж любила Перри Кокса, отнимая у него самых дорогих людей безвозвратно. Рак Бена пробудил застывшие где-то в глубине души чувства, которых Персиваль так стыдился и отчаянно давил. — Я просто испугался, Бенжи. — Если хочешь, я помогу тебе справиться с этим. — Я поверить не могу, что даже сейчас ты меня защищаешь! — Ты мой лучший друг. И я тебя люблю. Улыбка Салливана растапливала все ледяные барьеры, которые Кокс так старательно возводил столько лет. — Зачем? Я почти забыл об этом, — тихо сказал Перри, чувствуя как на глазах зреют панические слезы. — Ну, тише, — Бен привстал и снова обнял своего друга. — Ты неисправимый идиот. И я тоже… люблю тебя. Иногда стоило вспомнить, что придавало тебе сил, когда, казалось, все уже кончено. Когда у Бенжамина началась ремиссия, Кокс не отпустил его просто так. Даже раскошелился на номер в отеле, лишь бы только вспомнить, какое теплое счастье могут подарить знакомые губы. Наверное, Персиваль все же боялся стать наконец-то счастливым, но Бен уверил его, что будет рядом, когда Кокс будет готов. Только судьба решила иначе. Когда Салливан наконец-то вернулся спустя столько времени, то Перри потерял его уже навсегда. Если бы это случилось где-нибудь далеко, в какой-нибудь задрипаной стране третьего мира, то было бы не так больно. Но Бен предпочел умереть в той самой клинике, в которой работал его лучший друг. Сначала было отрицание, потом боль, а потом, как и всегда бывало у Персиваля. Гнев. Это бесило Кокса так сильно, что он едва себя сдерживал. Этот придурок, словно бы специально решил приехать и попрощаться, словно бы заранее все знал. А в самый важный момент его, Перри, не было рядом. Теперь не будет времени сомневаться, все кончено. «Ты соврал. Ты сказал, что будешь рядом», — думал Кокс в отчаянии. Возможно Бен давно понял, что его друг никогда не будет готов, но всегда поддерживал в нем надежду на то самое теплое счастье, таившееся в его губах, щекочущей щеку челке, немного неуклюжих руках, притягательной улыбке. Но даже этому обману пришлось раскрыться. Только слишком уж жестоким образом.