Выжить - только первый шаг

Правило №10: Ты можешь выбрать: спасти свою жизнь или жизнь кого-то другого. Все вместе ты сделать не сможешь. *** Покинув палатку Зика, Сэм направился к Айвэну: там покопался в его вещах, пока не отыскал контейнер для таблеток, который он заметил, когда тот вынимал из него одну пилюлю. Это оказались обезболивающие, выписанные по рецепту, в точности, как он и думал. Несмотря на то, что Сэм не видел каких-то внешних признаков, он подозревал, что Айвэн был ранен в бою. Скованные движения экс-солдата и болезненный вид выдавали все его секреты тому, кто был натренирован на их раскрытие. Убрав в карман баночку с таблетками, Сэм вытащил еще второй пистолет Айвэна, коробку патронов, футболку с длинным рукавом и его запасную куртку. Затем подобрал брошенную сумку Дина и, вернувшись к брату, сел перед ним на колени. Можно было считать улучшением то, что у Дина, по крайней мере, были силы поднять на него глаза. Стоило бы большего, если бы агония в его взгляде не была настолько кричащей. И это делало выполнение плана Сэма только более сложным, особенно, когда он причинил бы Дину только новую боль. Услышав, что четверка возвращается, Сэм бросил футболку с рукавами на землю перед собой, накрыл Дина курткой Айвэна и спешно затолкал остальные вещи в свою сумку, затем встал и повернулся к приближающейся группе людей. Несмотря на то, что Сэм готовился к любому их решению, он нутром чуял их выбор. Мак подошел к Сэму и совершенно без эмоций объявил: – Сэм, постарайся, чтобы Дину было максимально комфортно, насколько сможешь на эту ночь, а завтра, когда мы вернемся, мы поможем доставить его на станцию рейнджеров. Пусть он и знал заранее, к какому выводу они придут, Сэм все равно взбесился от того, что эти люди, чья помощь имела решающее значение для выживания Дина, так просто проголосовали о его судьбе и приняли непростительное решение; от того, что их амбиции ставились важнее жизни его брата. – Вы не можете так поступить! Дин ранен... он... – Сэм не смог договорить. Это было то же, что признаться самому себе, согласиться с чем-то, с чем он не хотел соглашаться. Но упрямый взгляд Мака, а так же вина в глазах Вики, Зика и даже Айвэна говорили ему о том, что уговаривать их бесполезно. Их решение привело его в ярость. Угрожающе надвинувшись на Мака, Сэм прорычал: – Серьезно? Вы позволите моему брату умереть только для того, чтобы вы могли изучить плотоядного монстра? Мак даже не моргнул. Вместо него ответил Зик: – Сэм, послушай... ты все равно не сможешь ночью унести Дина далеко. Поэтому когда мы вернемся завтра утром, мы поможем доставить его на станцию рейнджеров. – Если мы найдем вендиго достаточно быстро, мы можем отправиться назад уже ночью и прибыть сюда с первыми лучами солнца, – вставил свое слово Айвэн, не зная, что он пытается сделать в большей степени: успокоить Сэма или облегчить свое чувство вины. Как ни странно, слова Айвэна оказались той самой ниточкой, за которую Сэму нужно было дернуть. – Я знаю, куда отправился вендиго, – произнес он, глядя то на Мака, то на Айвэна. – Куда? – спросил Зик. – Откуда знаешь? – угрожающе поинтересовался Мак. Спокойно встретившись взглядом с Зиком, Сэм объяснил: – Мы с Дином выследили его, нашли место, куда он утаскивал тела остальных убитых туристов. Это брошенная охотничья хижина примерно в пяти милях отсюда. – Сэм чуть не подпрыгнул, когда почувствовал, как что-то тронуло его лодыжку... пока не понял, что это рука Дина. Но вниз он смотреть не стал, точно зная, что означало прикосновение: брат был недоволен тем, что Сэм выдает направление к логову вендиго группе Мака. Я, черт возьми, сам их туда отведу, если потребуется, мрачно подумал он, желая ответить Дину, но зная, что не может этого сделать сейчас. Сначала он сделает все, что сможет, чтобы направить Мака и группу в нужном направлении. – И почему ты нам это рассказываешь? – спросил с подозрением Мак. Ярость вспыхнула в глазах Сэма. – Потому что, чем быстрее вы найдете свой трофей, тем скорее вернетесь и поможете мне спасти жизнь моего брата, – выплюнул он; он не хотел помогать им в исследованиях, но вынужден был принять это как неизбежное зло, чтобы брат выжил. Объяснение удовлетворило Мака, и профессор кивнул. – Хорошо. Ладно, все собираем свое оборудование и выдвигаемся. Мак, Вики и Айвэн направились к своим палаткам, но Зик остался. – Сэм, послушай, если бы решал я... – он съежился под тяжелым взглядом Сэма. – Просто возвращайтесь как можно скорее, – резко прервал его Сэм, и прежде, чем Зик смог вставить еще хоть слово, он отвернулся и присел возле брата, дав понять Зику, что тот свободен. Правильно расценив намек, Зик оставил братьев одних. Вернувшись на свое место возле Дина, Сэм заметил, что рука того все еще слабо держит его за щиколотку. Словно он боится, что я тоже его оставлю. И что было самым ужасным для Сэма, так это то, что опасения Дина не были беспочвенны и основывались на прошлом опыте. Но я никогда не покидал его, когда он был ранен и когда я был нужен ему. Но и это его тихий внутренний голос смог опровергнуть. Ну да, в Чистилище ты ему не был нужен. Но больше всего беспокоила мысль, что Дин действительно не нуждался в нем в Чистилище. Не тогда, когда с ним был Бенни. Не это ли пытался сказать ему Дин все это время?! Но Сэм и эти выводы задавил на корню. Он не уступит просто так свое законное место в жизни Дина вампиру, да даже ангелу господню... никому. Дин понимал, что не время быть эгоистом, когда на кону стояли жизни, и он должен отпустить Сэма. Он убрал свою руку с его лодыжки, запихивая поглубже мысль, что это причиняет ему большую боль, чем могла бы любая рана. – Сэм... ты должен... пойти с ними, – велел Дин, словно у него были на это силы. Брат отдает ему приказы, когда сам смертельно ранен? Это уже перебор, даже для Дина. – Что?! Нет, Дин! Нет! – категорически запротестовал Сэм, плотнее укрывая Дина курткой Айвэна. – Их... убьют, Сэм. Сэм должен был понять, чем все закончится, если он не пойдет с Маком и остальными и не убьет вендиго до того, как тот закусит безмозглой группой исследователей. Намеренно отвернувшись от Дина, Сэм достал таблетки с обезболивающим и флягу с водой. Вытряхнув две таблетки на ладонь, он просунул другую руку под шею Дина и осторожно приподнял его голову. – Проглоти это, – приказал он тихо, впрочем, когда Дин покорно открыл рот, позволив ему бросить таблетки на язык и секундой позже прислонить флягу к его губам, это не слишком его воодушевило. Сэм молча наблюдал, как Дин глотает таблетки, и надеялся, что они подействуют быстро. Бережно положив голову Дина обратно на землю, он переместил свою ладонь на его щеку и оставил ее там, глядя в полные боли глаза брата. – Нам нужно идти. Выдвигаться к станции рейнджеров, Дин. Но Дин, вроде бы загнавший свою агонию очень глубоко, кажется, все же не так в этом преуспел, раз не понял напряжения в его голосе и того, что Сэм имел в виду выдвигаться сейчас, а не завтра утром. Дин упрямо покачал головой. – Нет, не без... Зика... и остальных. Сэм знал, что Дин заартачился не по той причине, что Зик мог помочь ему... а потому, что Дин боялся за жизнь четырех незнакомых ему людей. Не ответив, Сэм молча закрыл крышку на банке с пилюлями и закрутил фляжку, чтобы их убрать. Затем открыл сумку Дина и принялся перекладывать из нее все, что показалось ему необходимым, в свой рюкзак, а потом снова надел свою куртку, как ни в чем не бывало готовясь к походу. Нежелание Сэма отвечать ему и даже смотреть на него затронуло что-то темное в душе Дина, заставив дотянуться и схватить Сэма за руку. Неожиданный контакт, наконец, дал ему возможность увидеть глаза брата. – Мы не можем бросить... этих людей. Не столько мы их бросаем, сколько они нас, хотелось заорать Сэму, но он не стал. Ему не хотелось, чтобы Дин задумывался о том факте, что эти люди оценили его жизнь намного ниже, чем чертового вендиго. Вслух он произнес: – Мне нужно доставить тебя в больницу. – Хорошо, – согласился Дин, но сразу добавил: – Они пойдут... отсюда... с нами, Сэм. Сердце пропустило удар, когда Сэм осознал, что Дин даже не пытается отказаться от больницы, и этого хватило, чтобы страх острее скрутил его внутренности. Изо всех сил стараясь не показать это ни единой эмоцией, он спокойно посмотрел Дину в глаза. – Они не пойдут с нами, Дин, – безапелляционно заявил он. Желая настоять на своем, Дин попытался привстать, но в то же мгновение его прошила агония, и он не сдержал мучительного вскрика. После этого он потерял какую-то часть времени и вернулся в реальность, услышав обеспокоенный голос Сэма. – Дин! Эй! Давай, очнись! – рука брата коснулась его щеки, потом груди. Дин поморгал, чтобы сфокусировать зрение на нахмуренном лице Сэма. – Убеди их... Сэм. Приставь п... пистолет... к их голове. Не могут остаться... Это впечатлило бы Сэма, если бы не тот факт, что Дин мог потерять сознание от невыносимой боли и все равно прийти в себя, чтобы доказывать свое, беспокоясь о чьей-то чужой жизни, но не о своей. Но в этот раз Сэм не собирался поддаваться и давать Дину желаемое. Не мог. Слишком многое на кону. Жизнь Дина на кону! Сэм вдруг услышал голос Зика и резко поднял голову. Оглянувшись через плечо, он заметил, что остальные члены исследовательской группы уже выдвинулись на тропу по следам вендиго. – Сэм, я вернусь при первых лучах солнца, даже если придется возвращаться одному, – пообещал Зик, но Сэм не ответил, одарив его ледяным взглядом. Последний раз посмотрев на братьев, Зик присоединился к своей команде, чтобы найти, изучить и приручить вендиго, чтобы творить историю в науке, может быть, ценой жизни Дина. Со своего места Дин беспомощно наблюдал за тем, как Зик покидает лагерь. Он хотел бы крикнуть ему, остановить... если бы только хватило дыхания. Все, что он смог, это выдавить из себя несколько слов, достаточно громко, чтобы их услышал Сэм. – Сэм... не дай им... уйти, – с мольбой произнес он, скользнув рукой по своей груди и найдя там ладонь брата. Он сжал ее в надежде привлечь внимание, заставить Сэма сделать, как он просит, чтобы предотвратить надвигающееся кровопролитие. Но когда Сэм отвел взгляд от Зика и повернулся к нему, у Дина перехватило дыхание. Он видел раньше этот взгляд... хоть и всего несколько раз: когда единственным желанием Сэма было заполучить голову Лилит на блюдце и после того, как Сэм убил Сэмюэля, а Дин не мог избавиться от чувства, что все дело было в предательстве деда, а не одержимости. Тогда, когда Сэм был согласен принести в жертву девственницу Нэнси, чтобы они смогли пережить осаду в полицейском участке. Когда Сэм потребовал у Руби научить его любым темным трюкам, которые помогли бы спасти его от ада. Когда только что вышедший из комы Сэм вонзил нож в спину Каса, возомнившего себя богом, и вознамерился нанести смертельный удар. Взгляд, пылавший решительностью без капли сожаления. Решительностью не столько вершить добро, сколько отомстить за боль, причиненную ему, и спасти его жизнь. Дин начал понимать, что Сэм собирался сделать, чтобы спасти его. – Нет, Сэм... не смей. Но Сэм уже все решил и даже не стал опровергать проницательную догадку Дина о его намерениях: – Скоро стемнеет. Мы должны идти прямо сейчас. Еще раз сжав руку Дина, он упрямо высвободился из его хватки и, скользнув своей рукой ему под спину, обхватил его и вцепился всей пятерней в куртку. Осознав, что Сэм, ослепленный желанием спасти и защитить его, не собирается его слушать, Дин захотел быть уверенным хотя бы в одном. – Ракетница... у Зика... и защитные магические мешочки... они все еще в его рюкзаке, куда я их положил? В рюкзаке, который, слава богу, Зик закинул на плечо, уходя из лагеря. Но Сэм промолчал и напрягся, всем видом показывая, что он готов защищаться. Дину не требовался другой ответ. И, несмотря на то, что он понимал мотивы Сэма (в конце концов, он, не задумываясь, сделал бы то же для него), это не значило, что он собирался позволить брату взять на себя вину за пролитую кровь невинных душ. – Иди за ними, Сэм, – скомандовал он, слабо толкнув его в грудь. – Если ты не можешь... остановить их... научи их... что делать с вендиго. Сэм бережно схватил руки Дина, обездвиживая их, и встретился глазами с умоляющим взглядом Дина, – одновременно сожалея о том, что разочаровывает его, и чувствуя непоколебимую решимость, поскольку он уже подписался на это решение и сделал свой выбор. И он не собирался отступаться от него даже затем, чтобы сохранить хорошее мнение Дина о себе. – Нет, – мягко ответил он. – Они гражданские. Без нашей помощи... он выследит их... как овец... на заклание, – с нажимом произнес Дин, чтобы Сэм понял масштаб того, чему он позволяет свершиться. – Я знаю. – Сэм осознавал, помоги ему господь, он точно осознавал, какую реакцию повлечет за собой его ответ. Выражение ужаса на лице Дина отозвалось болью в его сердце, но он все равно хрипло и, тем не менее, решительно объявил: – Мы уходим прямо сейчас. – Нет... мы не... бросим их, Сэм. Дин не мог позволить Сэму так поступить, но когда Сэм посмотрел на него, в его взгляде не было ни капли раскаяния. – Да... да мы бросим. Я брошу, – уточнил он. Вина за это решение лежала на нем, а не на Дине. Даже если Дин и не хотел, он должен был спорить с Сэмом, должен был выдать ему неприукрашенную правду о том, что Сэм собирается сделать и что он уже заварил: группа ушла, с его, Сэма, подачи в само логово вендиго, он забрал у них ракетницу и защитные магические мешочки. – Ты не можешь... рисковать их жизнями... чтобы всего лишь спасти мою... Сэмми. – Ты сомневаешься в нашей... моей "глубокой неизменной братской любви"? Так вот, она в действии, – Сэм попытался улыбнуться и произнести это шутливо, чтобы Дин смог с ним согласиться. Но от оправданий Сэма Дина только начало сильнее трясти, потому что пути, которыми вела его любовь, скорее, привели бы в Ад в ученики к Аластару, а это было не тем местом, в котором когда-либо пожелал бы Дин оказаться брату. – Так скажи мне это... с помощью открытки... но не так. Горько улыбнувшись, Сэм ответил: – Это совсем не наш метод, Дин. Их жизни так не устроены – не с простыми решениями, не без чувства вины, не без зла. – Ты не можешь... – запротестовал Дин. – Могу и сделаю, – непоколебимо заявил Сэм. Для себя он уже все решил, и он был намерен воплотить свой план в действие, даже если Дин будет считать его чудовищем. Они и так теряли время, которого у Дина не было. – Приготовься, – прежде чем усадить Дина, мягко предупредил его Сэм. Сдавленно вскрикнув, Дин бессильно привалился к Сэму, чьи руки мгновенно оказались вокруг него, прижимая к своей груди и давая ему возможность сконцентрироваться на чем-то кроме агонии, разрывающей каждую клеточку его тела. Приглушенный крик Дина еще долго эхом отдавался в душе Сэма. Сэм не мог пошевелиться, чтобы не потревожить Дина, прижатого к своей груди, и наложить повязки; он не хотел красть у него эти мгновения облегчения, принесенные неподвижностью после жестоких и вынужденных движений. – Прости, прости, – пробормотал он Дину в волосы, желая, чтобы его необходимая жестокость не была всего лишь началом. Но как он только что приговорил четырех невинных людей к смерти, он причинит боль Дину, чтобы спасти его, и будет продолжать творить так много прискорбных поступков, сколько потребуется, чтобы спасти брата. И эта решимость позволила ему отпустить Дина и нашарить одной рукой на земле рубашку, которую он забрал у Айвэна. Он подвинулся еще ближе к Дину, пока не убедился, что теперь он полностью поддерживается его телом. Неохотно убрав вторую руку, он приложил рубашку к ране; затем, чтобы быть уверенным, что повязка останется на месте, и чтобы добавить дополнительное давление, он обернул рукава вокруг Дина и туго завязал их на его груди, формируя самодельный жгут. Дин еле слышно всхлипнул от боли, и это ранило Сэма сильнее, чем крик. – Все. Я закончил, – ободряюще прошептал Сэм ему на ухо. Голова Дина лежала на его плече тяжело и неподвижно, и Сэм испугался, что он потерял сознание. – Дин? – осторожно позвал он. – Да, – пробормотал Дин, а затем сделал то, что считал невозможным еще мгновение назад: отодвинулся от Сэма на несколько дюймов и поднял голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Он сделал это ради Сэма, потому что тот, судя по голосу, вот-вот сорвется, ему было просто необходимо, чтобы Дин не сдался и не умер. От упрямой верности Дина Сэм заметно успокоился и не смог сдержать дрожащую улыбку. – Думал, ты вырубился, и мне придется взять на себя всю тяжелую работу, как и всегда. – Укрепляет характер... – пробормотал Дин, пытаясь распрямиться и доказать, что ему не нужна поддержка, чтобы оставаться в вертикальном положении. Но это был обман, который он не смог отыграть, потому что его мизерные усилия закончились бесцеремонным заваливанием вперед, обратно на грудь Сэма. – Эй, стой, – с тревогой воскликнул Сэм, чуть покачнувшись на коленях, чтобы снова полностью удержать вес Дина. Он едва успел снова обхватить Дина, прежде чем тот завалился бы набок и оказался на земле. Дин и так был похож на большую сломанную игрушку в его руках. – Я держу, держу тебя, Дин, – ласково пробормотал он, подтянув почти безвольное тело брата через плечи, а затем с трудом поднялся на ноги. Он сразу споткнулся под весом Дина, но упрямо сжал хватку на его руке и ноге, сдвинув его немного направо, пока вес брата не распределился более удобно. И направился через лагерь в сторону ближайшей станции рейнджеров, к единственному месту, где Дину смогли бы предложить хоть какую-то помощь. И, несмотря на то, что тишина леса беспокоила Сэма, прокладывающего свою тропу сквозь заросли, молчаливый Дин был намного хуже. Каждая секунда этой тишины прорывала все большую дыру в самообладании Сэма. Но сам он тоже молчал, сосредоточившись на том, как поднимается и опускается грудь Дина на его плечах, на успокоительном весе его головы на своей спине. Он шел по лесу с драгоценной ношей уже несколько минут и чуть не подпрыгнул, когда Дин вдруг заговорил; его слова, произнесенные хриплым голосом, отдались вибрацией по коже Сэма. – Сэмми... они умрут. – Я знаю, – признался Сэм, и какая-то его часть жестоко с этим соглашалась. Я на это надеюсь, потому что это будет значить, что мой план сработал. Дин не был дураком и прекрасно знал, что единственной мотивацией Сэма был он сам. – Не делай этого... не ради меня. – А ради кого еще мне это делать, Дин?! – чуть ли не заорал Сэм. Он остановился, закрыл глаза и попытаться затолкать свои эмоции поглубже, потому что Дину он не поможет, если сорвется здесь и сейчас. Неосознанно хватаясь за брата крепче, он продолжил идти, прокладывая свой собственный путь через лес, непоколебимо двигаясь к станции рейнджеров, к кому-то, кто может спасти Дину жизнь... потому что сам он не может. И он это знал. И это было самым отвратительным чувством на свете... которое было для него не в новинку: удар током, автомобильная авария, адские гончие, Аластар, Дик Роман. Он всегда был там... и оказывался абсолютно беспомощным и ни одного раза не смог спасти Дина. Как и сейчас. Дин был не в состоянии отнять свою голову от крепкой мускулистой спины брата, да и вообще пошевелиться, так что ему пришлось сконцентрироваться только на том, чтобы не забыть сделать вдох; и это делало его безоружным перед братом, за исключением того, что он мог лишь слабо протестовать. – Сэм, ты... не можешь. То, что Дин тратил последние силы, чтобы возражать по поводу его спасительных мер, Сэма не удивляло, но он не мог больше позволять этому продолжаться, не мог позволять Дину изводить себя на что угодно, но только не на то, чтобы продолжать бороться за жизнь и дышать. – Ты умираешь, Дин! – его голос дрогнул от жестокости и прямоты этого факта. – У меня нет такой роскоши, как время... или жалость. Мне нужно доставить тебя в больницу как можно быстрее. И я не могу допустить даже шанса, что вендиго отправится за нами и убьет меня и оставит тебя беззащитным... или снова причинит вред тебе. Так что да... они для него приманка и позаботятся о том, что ему не будет дела до двух жертв, которые смогли уйти. Услышать план Сэма, обличенный в слова, оказалось даже хуже, чем Дин мог себе представить: – Нет... ты можешь... ты можешь убить его, Сэм. Убедиться, что он... не причинит вреда... кому-то еще. – Он уже ранил тебя, и меня абсолютно не волнует, кого еще он убьет, – резко произнес Сэм. Дин был поражен жестокостью брата. – Нет... тебя... тебя волнует. Сэм горько улыбнулся, и жесткая сталь послышалась в его голосе: – Нет, не волнует. – Ты… пожалеешь об этом, – предупредил Дин, зная, что еще не поздно, что Сэм все еще может передумать. – Нет, Дин, не пожалею, потому что вопреки тому, что ты думаешь, я не смирюсь с твоей смертью. Я не смирился с тем, что... тебя не было. – Его собственное тяжелое дыхание сорвалось. – Так что поверь мне, когда я говорю, что меня не волнует, что мне придется сделать... или кому придется умереть, чтобы я был уверен, что не потеряю тебя снова. Сэм замолчал, позволяя Дину осознать его слова и то, что он готов сделать и насколько хладнокровным он может быть, если должен защищать его и сохранять живым. Когда он заговорил снова, его голос стал заметно мягче: – Дин, просто... береги силы, хорошо? Потому что мы не будем возвращаться. Когда Дин ничего не ответил, не имея возможности больше ничего противопоставить беспощадному гамбиту по спасению его жизни, Сэм невольно ощутил рвущее душу облегчение. И в то же время он мог потерять хорошее отношение к нему брата, быть может, в этот раз навсегда, но, когда вдруг свободно висящая до этого рука Дина вцепилась в его куртку мертвой хваткой и больше не отпустила, его глаза защипало от слез. От этого простого жеста, от способа сказать: я все еще доверяю тебе, Сэмми, все еще верю в тебя. Все еще хочу, чтобы ты был со мной. – Как и я, Дин, – тихо пробормотал он, крепче вцепляясь в своего смертельно раненого брата и продолжая упорно пробираться сквозь лесные заросли. И в это мгновение Сэму даже не требовалось богатое воображение, чтобы понять, как Дин заслужил преданность вампира: он просто был самым упрямым и преданным существом, что когда-либо ходило по Земле... или Чистилищу. Чистилище – Помоги Касу, – рявкнул Дин, и Бенни... послушался. Повернулся спиной к Дину и гулю, который пытался того съесть, и ринулся на помощь ангелу. Он завалил двух гулей, а ангел поджарил еще двух с помощью белого света, о котором Бенни даже не хотелось спрашивать. Но вампир не стал протягивать ангелу руку, чтобы помочь подняться, вместо этого он с тревогой обернулся, когда услышал, как Дин зарычал от боли. Отчаянье превратилось в самоуверенность, и он в первый раз в жизни метнул свой нож, в точности как Дин учил его. С подгибающим колени облегчением и безжалостным удовлетворением Бенни наблюдал за тем, как нож воткнулся в грудь гуля, который вонзил свои зубы в плечо Дина. Подскочив к раненой твари, Бенни убил ее с удвоенной мстительностью, голова монстра рухнула на землю рядом с Дином, который тут же протянул ему руку, призывая помочь ему подняться с земли. – Брат, ты в порядке? – с беспокойством спросил Бенни, подняв Дина и коснувшись пальцами рваных дыр от зубов на рукаве его куртки. – Нормально, – отмахнулся Дин, кивнув головой в сторону четырех мертвых гулей возле Каса. – Мы достали их всех? – Ага. А теперь дай мне посмотреть, – без лишних слов Бенни начал стягивать куртку с плеча Дина, но Дин перехватил его руку, и их взгляды встретились. – Я в порядке, он едва проткнул кожу, и укусы гулей не обращают, так что я не сменю лагерь среди ночи, чтобы попытаться тебя сожрать, – уверил его Дин, чуть улыбнувшись. – Какое облегчение, – саркастично ответил Бенни. Это было последним, о чем он вообще беспокоился. Он знал Дина слишком хорошо, чтобы бояться, что тот обернется и навредит ему. Затем, не сказав больше ни слова, Дин снова продолжил путь, оставив Бенни и Каса позади. Бенни подошел ближе к Касу и тихо прорычал: – Разве ты не должен быть святым "чудеса-в-рукаве" ангелочком? Ты обуза. Я потратил свое время, спасая тебя, когда должен был прикрывать его спину, – он кивнул головой в сторону Дина. – Да, было бы плохо, если бы твой билет наружу позволил себя убить, – коротко ответил ангел. К последовавшему удару он не был готов и, когда кулак Бенни врезался в его челюсть, он пошатнулся. Это ему со всей жестокостью напомнило, что он уже не был таким же сильным ангелом, как когда-то. Прежде чем он сумел прийти в себя, Бенни крепко вцепился в его плащ и дернул к своему лицу, сверкая глазами. – Если он получит еще хоть одну царапину из-за тебя, ангел ты или нет, я поджарю твою шкуру, – поклялся Бенни и, оттолкнув Каса от себя, рванул вперед, замедлившись только тогда, когда поравнялся с Дином. Все еще ошеломленный реакцией вампира, его искренним беспокойством о благополучии Дина и неистовой верности, пылающей в его глазах, Кас не двигался целую минуту. Просто стоял, позволяя Дину удаляться от него, а когда, наконец, отмер и направился вслед за ним, за тем, кто разжигал в нем сильнейшую преданность к себе без его на то согласия, он не мог не задаться вопросом, было ли это особенным даром Дина – заручаться преданностью самых неожиданных существ. И не замечать того, что он достоин этой преданности.