Секунда

Кенма выдыхает и зажмуривается до цветных кругов перед глазами. Скрип мела по школьной доске мешает сосредоточиться на мыслях о чем-нибудь отвратительном, например, раздавленных внутренностях или перемолотых в кашу человеческих телах. Учитель что-то говорит в перерывах между написанием формул, но Кенма его не слушает, мешает один факт, недвусмысленно выпирающий из форменных брюк. Он закусывает губу почти до боли и старается дышать глубоко и ровно. Экран телефона не заблокирован. Куроо, положив подбородок на сложенные руки, внимательно смотрит на собственное только что отправленное сообщение и раздумывает о том, что можно еще написать. Раздевалка медленно пустеет. Последним выходит Яку, прощально помахав рукой, журя за то, что он опять был слишком сильно увлечен своей приставкой. Кенма прислушивается к шагам и, когда они, наконец, затихают, начинает медленно переодеваться, лениво, почти неохотно. Футболка, за ней - шорты, под которыми нет белья, Кенма привык не носить его, и стесняется своей особенности. Именно по этой причине он старается переодеваться последним. Именно поэтому он не ожидает встретиться взглядами с Куроо, удивленного голым задом своего друга, ведь Кенма никогда не рассказывал ему об этом. Он совершенно забыл, что его задержал у себя тренер Некомата, желающий переговорить в очередной раз об уходе из команды. Куроо же третьегодка. - Да, я многого о тебе не знал, - он хлопает его по плечу и фырчит, наверное, от едва сдерживаемого смеха. Кенме хочется провалиться сквозь землю от его слов, но он рад, что все обошлось, и Куроо не стал открыто насмехаться над ним. Возможно, он даже забудет об этом смущающем эпизоде своего обучения в старшей школе, есть же многое из того, что можно помнить: выигранные матчи, свидание с любимой девушкой, просмотренный на выходных хороший фильм. Друг, не носящий трусы, мог легко затеряться среди них. Во всяком случае, Кенма надеялся именно на это. Туалет - не самое лучшее место проведения обеда, но Кенме глубоко плевать. Возбужденный, он заходит в кабинку и быстро захлопывает дверь, с облегченным вздохом усаживаясь на крышку унитаза. Дрожащими руками он расстегивает ремень и ширинку, спускает брюки и смотрит на собственный стоящий член, влажный от смазки. Ладонь накрывает алеющую головку, легким, едва ощутимым движением прикасаясь к ней, ощущая исходящий жар. Кенма не может решиться на это. Одно дело - думать о чем-то непотребном на переменах и сжимать бедра, стараясь унять возбуждение, а дрочить в школьном туалете, куда мог зайти каждый - совсем другое. Он сможет удержать себя. В таком случае, ему лучше уйти и потратить остатки обеденного перерыва на что-нибудь другое, более продуктивное и полезное. Именно с такими мыслями Кенма выходит из кабинки, подходит к ряду белых раковин и, открыв кран, умывает лицо холодной до скрежета зубов водой, пытаясь привести себя в чувство. Это помогает мало. Кенма поднимает голову и глядит в зеркало на свое лицо, покрасневшее, с лихорадочно блестящими глазами. Зрелище до того отвратительное, что он быстро отводит взгляд, желая скорее забыть увиденное. Кенма противен сам себе, он не может поверить, что этот незнакомый возбужденный человек - он сам. Когда дверь туалета резко открывается, Кенма чувствует, что в груди резко холодеет. Неужели кто-то решил именно сейчас зайти сюда? Он хочет повернуться, но в зеркале уже показывается лицо появившегося человека - Куроо, держащего в руках его телефон. - Что-то случилось? - интересуется он, внимательно посмотрев на бледного друга с алеющим румянцем на щеках. Кенма проглатывает ком в горле, медленно, очень медленно выдыхает и смотрит отражению Куроо в глаза. - Все. В порядке, - он тихо, но достаточно твердо отчеканивает эти три слова и слегка поворачивает голову. – Почему ты пошел за мной? Куроо хмыкает, словно Кенма задал ему просто невозможный в своей очевидности вопрос – горячее ли солнце или мокрая ли вода. - Просто ты забыл свой телефон. Не заметил? Кенма мысленно соглашается с ним и наспех приводит в порядок водящие хороводы мысли и гормоны. Он снова включает холодную воду, набирает ее в сложенные лодочкой ладони и отпивает, а в остаток окунает лицо. Затем разгибается, поправляет рубашку, поворачивается и, наконец, смотрит прямо Куроо в глаза, не скрываясь. В них читается легкое недоумение, но словно ненастоящее, наигранное и что-то очень темное, что Кенма не может понять, как бы ни старался. Он чувствует сильнейшее раздражение. - Это ведь ты написал то сообщение, - это не вопрос, а утверждение; Кенма полностью уверен в правдивости своих выводов. - Вовсе нет, - Куроо старательно разыгрывает из себя невинность и чешет голову, словно смущаясь. - Мой номер телефона есть только у тебя, - произносит Кенма. По изменившемуся лицу Куроо понятно, что такую очевидную вещь он не учел, но старается взять ситуацию в свои руки и сохранить хладнокровие. Он качает головой: - Кто угодно мог его узнать. Например, какой-нибудь больной на голову сталкер или кто-то из подобной оперы. Ты же не известная личность, номер телефона можно узнать довольно быстро. Ты не писал его в профиле в социальной сети? Самое интересное, что у Кенмы была только одна страница, которую он удалил полгода назад. А еще он помнит, что не писал там свой мобильный. - Нет. - Хм, - Куроо задумывается и поднимает взгляд к потолку туалета, словно что-то вспоминая или же пытаясь придумать. Вот только сейчас ни один его аргумент не убедителен для раздражённого Кенмы. - Знаешь, я хочу сделать одну вещь. - Если это желание извиниться, то я готов выслушать тебя. - Увы, но нет, - ближе к окончанию реплики голос Куроо становится ниже, тяжелее. От него ощутимо веет чем-то похожим на угрозу и Кенма делает шаг назад, пытаясь, если не убежать, то хотя бы защититься. Но Куроо делает то, что Кенма никак не мог от него ожидать – он мягко приподнимает его подбородок и целует, точнее, просто прикасается к его губам своими, даже не пытаясь их раздвинуть, словно намекая. Кенма, настолько шокированный этим внезапным проявлением чувств, даже не может адекватно отреагировать и просто замирает, словно соляная статуя жены Лота. Куроо аккуратно прикасается к выбившейся из челки длинной прядке, убирает ее ему за ухо, кончиками пальцев проводя по нему короткую кривую, и слегка зажимает мочку. Кенма чувствует, что его возбуждение усиливается, пусть даже и на секунду. Поразительно длинная секунда заканчивает так же внезапно, как и начинается, и Куроо отстраняется от него, и еще совсем немного смотрит в широко открытые удивленные глаза. - Прости меня за мою глупость, - коротко бросает он и быстро сбегает, не давая ему времени опомниться. И Кенма теперь не узнает, за что же он просит прощения.