То, что строится

Никаких младших служащих не было — тут вед' работа самой гэбни. Сама гэбня закопалас' в строител'ную пыл' у скелета мебел'ного комбината. Никто до конца не верил, что им повезёт, пуст' свой человек из Силового Комитета и дал очень выпуклую наводку. Повезло. Бахта Рука узнал того, кто вынырнул из-за деревянных лесов — он забегал на минутку в первый месяц Андреевой службы: поболтат' и спросит', как вам Андрей-то Эдмундович, нет ли каких моментов. Трогал воздух подрагивающими усиками, принюхивался, искал ложь. Когда Гошка, взяв на прицел, велел ему остановит'ся, он отмолчался — не поверил, конечно, что гэбня осмелилас' устроит' покушение. — Куда, блядь! — Соций явно возликовал из-за того, что фаланга задёргался и попробовал убежат'. Пал'нул по ногам. Бахта Рука ощутил волну взвинченной радости Гошки: ведь пару дней назад это Соций мялся и неуютно при всех молчал. — Можно отрезать ему ногу и сказать, что его нога нас не удовлетворяет. Просто так — у нас настроение такое. Завтра мы пришлём ему протез. Но увы, никакого завтра у него не будет, — сказал Андрей уже в машине. — Подлиза, — беззлобно поддел Бахта Рука и выехал на бойкую магистрал'. Бедроград бежал за окнами, Бедроград был их Бедроградом, и пуст' кто оспорит. Пуст' кто оспорит — в багажнике ест' ещё место. Даже плановая перестройка не избавила Бедроград от привычки таит'ся по углам. До некоторых гэбенных убежищ тоже хрен доберёшься, если не знат' системы. Так что тащили свою ношу они в темноте и тесноте. Вяло мычащего фалангу привязали к стулу. Анал'гетик, который Андрей вколол ему ещё на стройке, чтобы не орал, явно не спасал: пот обил'но покрывал красное лицо. Бедроград был их Бедроградом — их четверых: Бахты Руки, который набил больше всего шишек и поэтому тепер' плохо относится к потерям состава, Соция, который ненавидит вмешател'ство чужих в нормал'ную работу гэбни, Андрея, который очен' хочет стат' своим. И Гошки. Бахта Рука недолго думал, стоит ли поддерживат' Андрея — в отчаянном страхе, Гошку — в такой понятной злобе. Он набил шишек уже, он знает, о чём нужно думат'. Сомневат'ся не следует. Надо вместе — или уж никак. Кляп изо рта фаланги они вынули, дали глотнут' джина. Когда сели, Андрей нежно для проформы объявил точное время-место и трогател'но сложил руки на столе. — Хотите что-нибудь сказать, допрашиваемый? — спросил Соций. Фаланга молчал. Лицо у него было неприятное. — Вы понимаете, почему вы здесь? — выплюнул Гошка. — Потому что вы, Гошка Петюньевич, здесь быть не должны, — прошептал фаланга и вдруг затараторил: — А вы, Андрей Эдмундович, слишком боитесь вышестоящих лиц. Вы, Соций Всеволодьевич, отличная служебная собака. Бахтий Цоевич — у вас богатый опыт, вы почувствовали вседозволенность. Если бы Бахта Рука верил в человечност' фаланг, он бы сказал, что тот сходит с ума. — Кончай, блядь! — Гошка встал из-за стола, и Бахте Руке подумалос' на миг: ест' что-то во всём этом глубоко неправил'ное. Не потому что они взяли фалангу — давно надо было показат' кое-кому, как поступат' не стоит. Неправил'но встават' из-за стола во время проведения допроса. — Рано тебе с катушек слетать, — Гошка подошёл к фаланге и, склонившис', вдруг резко, до хруста вывернул ему пал'цы на одной руке. — Вот что я называю блядской музыкой, — с закрытыми глазами пробормотал Гошка. — Кстати, нам бы музыки? А то эти мудаки с этажа ниже никогда не спят. Поставили музыку. От пинка Андрея стул грохнулся на пол. Так вед' гораздо удобнее отдавливат' пальцы и топтат' рожу. Соций отвязал фалангу от стула, швырнул, как тяжёлую тряпку, и грамотно избил. Хмуро, скупо, не распыляясь на эффектный хруст пал'цев и аффективные, почти смешные прыжки. Бока. Плечи. Живот. Размашисто и честно съездил по морде, так, что голова едва не отлетела. Опускаяс' на корточки перед фалангой, Бахта Рука вдруг подумал об умении предков отделят' голову росчерком клинка. — Зачем рушить то, что только начало строиться? — «Ваш запрос не соответствует вашему уровню доступа», — прогундосил Гошка. Фаланга будто умен'шился. На измятой рубашке отпечатались следы их обуви, губы и подбородок заливало кровью. Бол'ше всего пострадали, конечно, руки: пальцы вывернуты, трясутся немилосердно. Плечо сломано. И пуля в голени — куда ж она денется. Когда Бахта Рука, отвернув штанину, дотронулся до раны, фаланга заклекотал. — Держи, — зашептал Андрей, впихивая в другую ладонь холодное, гладкое, узкое. — И плоскогубцы?.. — Дитя равнины, — фыркнул Гошка, — мастер ножа. У входного отверстия были рваные бело-красные края, внутри синели узловатые жилки, шла кров'. Соций крепко взял фалангу за плечи, Гошка навалился на вторую ногу. Андрей прикусил губу, и Бахта Рука чут' улыбнулся: тот вед' привык, кто здес' медик. — Сам? — спросил он. Андрей мотнул головой, передал плоскогубцы. Бахта Рука посмотрел в мутные глаза фаланги — ничего, кроме серого мелкого страха — и, всунув плоскогубцы в раневой канал, широко развёл края. — Кость раздроблена, — сказал он, сначала скал'пелем, а потом просто пал'цами пытаясь нащупат' пулю среди осколков. — Не слышно нихуя. — Кость, говорю, в крошку! — Блядь, ещё бы! Нашёл, конечно. Опыт. — Ты не мастер ножа, — сказал Гошка, когда заткнули орущего фалангу. — Ты мастер импровизационной пытки. — Даже если мы его сожжём, всё равно не следует оставлять таких следов, — объяснил зачем-то Бахта Рука. — Тебе, блядь, — Гошка лениво пнул п'яно всхлипывающего фалангу, — ясно теперь, как это охуенно, когда в тебя лезут чьи-то ёбаные конечности?.. Соций заржал. — Пора кончать. — Пора. И кончил его Соций, быстро свернув шею. — Вот и всё, — Гошка выпрямился. Гэбня, суки, гэбня мы, едины и неделимы, рявкнул он две недели назад, отшвыривая стул к стене. Да, едины. И неделимы. — И, блядь, надеюсь, никто из нас не питает иллюзий по поводу фаланг и места, которое они должны занимать? Странный вопрос, подумал Бахта Рука, но почти сразу понял. Ничего сложного. Гошка же больше всех психует, и это понятно. Гошка очень психует, вот его и несёт горными крутыми спусками, кубарем. Бахта Рука передал бутылку Социю. Гошка накрыл тело какой-то тряпкой и тоже выдернул алкогол' с полки. Его несёт кубарем, но и в гневе он хорошо чувствует то, что строится, чувствует новое. Синхронизация у них строится. Андрей, подбирая инструменты, встретил взгляд Бахты Руки и тепло улыбнулся. Бахта Рука не сомневался, что вопрос Гошки попал в цел'.