Радужные дни

Савамура проснулся в этот день от нежных поцелуев в шею и легких, игривых поглаживаний по бедрам. Недовольно морща нос, он неосознанно пытается уйти от прикосновений, но ему это не позволяют. Все еще находясь в дреме, он дернулся в сторону, пытаясь уйти от ласк. ─ Миюки, прекрати. Утыкаясь носом в подушку и натягивая повыше одеяло, Эйдзюн вслушивается в довольный тихий смех своего возлюбленного. Он пытался не обращать внимания на наглые руки, что поглаживали его по бедрам, легко сжимая кожу. ─ Просыпайся, маленький засранец. Ты должен мне отплатить еще за все мои мучения. Сильный укус в загривок заставляет его дернуться и вскрикнуть. Пальцы еще сильнее вцепились в подушку, а Кадзуя, более не спрашивая разрешения, стягивает ненужное одеяло и нависает сверху. Эйдзюн сглотнул и повернул голову в бок, чтобы хоть как-то видеть своего парня, который нависал над ним и похотливенько так улыбался, сверкая очками. ─ Неееет. ─ О даааа... А дальше Савамура лишь мог громко стонать от удовольствия, позволяя Миюки получить свою плату в необходимом размере, подаваясь на встречу. Он даже был не против того, что Кадзуя грубо втрахивал его в кровать, заставляя забыться обо всем. ** Савамура вернулся в свою комнату только под утро и без сил упал на кровать. Он даже не заметил, что на верхней полке Курамочи зашевелился. После всего, что с ним сделал Миюки, ему было сложно даже двигаться, а бедра все еще болели. На теле до сих пор горели чужие метки, и пусть он все еще дулся на своего парня, но он был счастлив от того, что вернулся и все, вроде, обошлось мирно. ** Разбудили его неожиданно, вылив воду прямо на него. И пока он удивлено откашливался и пытался понять, почему все мокрое и липкое, задорный «я-ха-ха» вызывает в нем чувство страха. Неуверенно открыв один глаз, Савамура с неприкрытым страхом смотрел в глаза семпая, который слишком довольно улыбался, будто прошел супер сложный уровень. ─ Отлично выглядишь, Бакамура. И продолжая смеяться, Курамочи вышел из комнаты, оставляя Эйдзюна в недоумении. Почесав затылок, он понял, что на его голове. На него похоже вылили какую-то странную субстанцию, и это было очень неприятно. Решив, что в таком виде точно не стоит идти на тренировку, он сонно, потирая глаза, пошел в ванну. Но он точно не был готов к тому, что после ванны, смотря в зеркало на себя, Савамура увидит такое... Его вечно растрепанные каштановые волосы сейчас были небесного цвета. От падения в обморок его спасла лишь реакция и ближайшая скамейка. Слезы тогда навернулись сами на глаза. Уж такую подставу от семпая он точно не ожидал. Придя на тренировку и шокировав всех своим видом, он получил выговор от тренера и отправку бегать на второе поле. И как же ему было обидно видеть эту донельзя довольную рожу Йоичи, который ржал над ним и поднимал палец вверх, тем самым говоря, что Савамуре идет. Но самое обидное было еще то, что Миюки даже не думал вступиться за него и тоже ржал в сторонке, доводя тем самым до еще большего отчаянья. А Курамочи был доволен своей местью за все те нервы, что потрепал им Кадзуя за эти несколько дней. Хотя он не был уверен, что на этом закончит и еще чего-то не придумает, чтоб проучить зазнавшегося первогодку, который совсем не думает о состоянии своих старших товарищей. Да и с голубой краской он точно не прогадал, Савамура выглядел в новом образе весьма необычно и привлекал и без того большее внимание, да и был в этом тонкий намек на его ориентацию. Авось, кто-то решит его увести от Миюки, и тут уже случится вторая часть его мести. Но в этом он еще не был уверен и думал, что над этим вопросом стоит еще подумать. Но сейчас то, что он видел перед собой, Йоичи радовало и смешило. Особенно веселило, как Кадзуя пытался делать вид, что ему тоже весело, однако на самом деле он был слишком обеспокоен своим парнем. И Курамочи даже понимал причину волнений, дрожащие губы и слезы в уголках глаз было сложно не заметить. Отступать шорт-стоп точно не собирался, не после всего, что этот наглый первогодка заставил их пережить. А дальше начнется месть и остальных участников бейсбольного клуба. Некоторые из них уже довольно хихикали и потирали ручки. И лишь Курамочи и Тоджо тяжело вздыхали, с грустью провожая бегающего Савамуру. Ну а Миюки пришлось признать, что новый образ Эйдзюна ему понравился, и он даже был готов поблагодарить друга за такой необычный способ поставить первогодку на место. Но вот видеть слезы в глазах возлюбленного ему совсем не нравилось. Так что от этого происшествия у него были двоякие ощущения. С ними он решил разобраться после. А сначала их ждет тренировка, теперь-то он сможет половить нормально подачи Нори и Фуруи. Ну и надо же было ему хоть как-то разузнать, что ждет их дальше и какие еще выходки произойдут. Катаока уже совсем не понимал, что происходит с командой. Когда нет Савамуры ─ все сходят с ума. Есть первогодка ─ все пытаются свести его с ума. А покрашенные волосы?! Чего только этот балбес добивается, он не знал, поэтому от грехов подальше отправил Эйдзюна бегать на второе поле. Ну а вдруг его глупость стала заразной? Такого он команде позволить не мог. Он уверен, что злорадная ухмылка на лице Нори ему показалась, вот наверняка.