Доверчивый олененок

Длинная молочная шея Рида вытягивается, когда он задумчиво смотрит в потолок, слегка приоткрыв рот и еле заметно хмурясь в те моменты, что кажутся ему наиболее сложными для понимания. А если он справляется, то опускает голову с легкой улыбкой на своих тонких губах и чуть прикрывает глаза от тихой радости. Он похож на взрослого ребенка со своим стилем поведения: придерживается строгости, но неловок до странности. Должно быть асексуален, но Хотчнер в этом сомневается. Ярко выраженное одиночество наверняка вызывает в Спенсере нужду в общении и близости, правда, ему очень тяжело справиться со внутренними комплексами и сойтись с другими людьми. Бесконечно сыплющиеся факты в нужные и даже ненужные моменты вызывают у мужчины желание остановить болтающего мальчишку легким похлопыванием по спине, чтобы вывести его из этого погруженного состояния. Парень кажется ему по-настоящему прекрасным из-за своей невинности. Он, несмотря на свою работу, остаётся ребёнком, и Аарон не может оторвать от него взгляд, когда он сутулится около карты, отмечая места убийств. Характер у него ещё более восхитительный, родись он девушкой, то наверняка бы Хотчнер не думал и минуты перед тем, как сблизиться с ним, но все намного сложнее. Он трепетно относится к этому парню и взамен получает такие же взволнованные взгляды от Рида, когда парень переживает за него. Выдаётся на удивление спокойная неделя: всего лишь одно дело с маньяком, имевшим раздвоение личности. Парочка банальных ошибок и он оказался пойман, скорее всего, его поместят в психиатрическую больницу. Работа с документами занимает большую часть времени Хотчнера после последнего дела, и он часто думает о состоянии своих взаимоотношений с Ридом. С ним определенно нужно быть деликатным и дать время принять решение; если же он откажет ему, то переубеждать Хотчнер не станет. Аарон задумчиво смотрит, как Рид нервно поднимает и опускает сжатые в кулаки руки - не признак гнева, а сильное волнение. Хотчнер заводит выбившуюся прядь отросших волос, так как это делает сам Спенсер. Парень от этого весь замирает, одной рукой сконфуженно проводя по скуле, где его только что коснулся начальник, а второй чуть прикрывая живот. Он сутулится, не поднимая головы, лишь изредка бросая любопытные, но пугливые взгляды. Рид не знает, что нужно делать в подобной ситуации, ее не выходит проанализировать, так как не было прецедентов. Рука Хотчнера ложится ему на плечо, а чужое лицо стремительно приближается, слегка задерживаясь перед губами парня, но все же прикасаясь. Не заходит дальше, выпрямляется, смотря на сжавшего свой галстук Спенсера. Рид сконфуженно смотрит в ответ, закусывая нижнюю губу, и разворачивается, выбегая из кабинета. Следующие пару дней Спенсер пытается справиться со своим смущением в присутствии начальника и надеется, что выглядит для коллег не слишком странно. Он решает, что Хотчнер никогда не стал бы смеяться над ним подобным образом да и ни над кем другим, он добр, даже если и кажется жёстким, поэтому один раз, когда практически все уже ушли и остались только он и Аарон, Рид подошёл, передавая документы, и легко скользнул своей рукой по чужой. Он ушёл из кабинета раньше, чем его успел бы окликнуть мужчина, слегка улыбаясь. Оплошности случаются, нельзя выигрывать каждый раз. Маленькая девочка погибла из-за нехватки времени: замерзла насмерть, пока маньяк, что запер её в амбаре, повесился в камере. Рид на грани срыва, закрывается в себе, обхватывая руками свои плечи. Хотчнеру так же тяжело, но тот умеет держать себя в руках, пускай он и сжимает край стола, на который опирается, чересчур сильно. Все сотрудники уходят рано, в отличие от юного гения, делающего вид, что все в порядке, и оставшегося в отделе до темноты за окном. Хотчнер выходит из своего кабинета, специально идя мимо стола Спенсера. — Ты в порядке? Парень вздрагивает и пытается изобразить подобие улыбки, но его глаза будто бы после несколько дневного недосыпа и слез выдавали полное истощение физическое и эмоциональное. — Эм, практически, — наклоняет голову, отводя взгляд. — Если ты соберешься прямо сейчас, то я смогу подвезти тебя. Рид вздрагивает, странно дергая бровями в момент принятия решения, и быстро подхватывает сумку. Идёт нога в ногу с Аароном на пути к стоянке, часто кидая на него любопытные взгляды. Ему интересно, почему Хотчнер проявляет к нему такую симпатию, переходящую даже в романтическую. Ещё больше его интересует, по какой причине в машине его начальника ему становится в разы легче. На светофоре Хотчнер останавливается и его правая рука опускается на край сиденья, а он сам отвлеченно наблюдает за переходящими дорогу людьми. Ему хватает внимательности увидеть, как Рид нервно сцепливает руки. — Все хорошо, Спенсер. — Спасибо, — парень чуть улыбается. Он бы хотел ответить на чувства Аарона, но, будучи настолько не уверенным в себе в таких взаимоотношениях, парень лишь смущенно поправлял выбившиеся пряди. Сомневающийся в свои действиях Рид чуть сжимает чужие пальцы своей ладонью, упрямо смотря в окно. Отворачивается ещё сильнее, краснея, когда слышит доброе хмыканье. Его очки чуть соскальзывают, и он поправляет их, передергивая плечами, представляя холод и темноту в собственной квартире. — Я не хочу домой, — Хотчнер чуть удивлённо смотрит на него и легко поворачивает руль. — Тогда ты можешь поехать ко мне. Они оба в этом не уверены, но Аарон не собирается упустить такой шанс, а Спенсер чересчур нестабилен в подобном вопросе. Рид испуганно сжимает лямку своей сумки, неуверенно ступая по ламинату в гостиной Хотчнера. Он с тихой радостью принимает предложение о чашке чая и полностью расслабляется, когда ему отводят отдельную спальню. С точностью до ста процентов он уверен, что ни за что бы не стал так спокойно засыпать у себя дома, а присутствие за стеной Хотчнера отпускает у него всякое волнение. Рид вытягивает длинные худощавые ноги, сидя на Хотчнере, прижимаясь к крепкой груди, пока в нем скользит чужой палец. Парень восхищенно проводит рукой по мускулистой спине партнера. Он издаёт тихие напоминающие всхлипы звуки, скрещивает свои худые руки за шеей мужчины и сжимает крепче, чем нужно, когда в него с трудом входит ещё один палец. Ему кажется, что даже от двух пальцев он заполнен до предела, но слабые движения внутри вызывают лёгкое возбуждение. — Мы не будем делать это сегодня, — хрипло проговаривает Аарон, у него стоит с того момента как Спенсер разделся. — потому… — Я знаю, что анальное сношение может причинять существенную боль или неприятные ощущения в случае, если сфинктер ануса недостаточно расслаблен или пе… — Я рад, что у тебя есть знания относительно этого, — пытается развести пальцы, растягивая мышцы. Рид закатывает глаза с резким выдохом и кладет подбородок на плечо Хотчнера. Спенсер полностью отдаётся ощущению крепко сжимающих его рук, наслаждается чувством контроля над собой и заботливыми нежными движениями. Сейчас нет никаких убийц, маньяков, бедных похищенных людей, ничто не касается его в данный момент. Растягивает губы в улыбке, думая, насколько сильно усталость обосновалась в его жизни. Как долго его мучают кошмары и насколько сильно он нуждался в такой ласке. Сердце забилось в разы сильнее, когда он подумал, что такое будет повторяться или вообще станет для них нормой. Рид вспоминает о возбуждении Аарона только, когда их члены соприкасаются, и он лезет к мужчине с поцелуем, тая от наслаждения. Хотчнер мягко кладет его на кровать спиной, поддерживая за талию, и вытаскивает уже легко скользящие внутри пальцы, этого недостаточно, но он не хочет причинить Риду боль. У Аарона дрожат руки в тот момент, когда Спенсер обхватывает его член ладонью, робко ведя вдоль, но быстро справляясь с собой и набирая подходящий мужчине темп. Рид навсегда запоминает каждое движение мускулов на лице Хотчнера и улыбается, когда начальник оседает на него, лишь держа приподнятыми бедра, чтобы парню было легко скользить рукой. Напряженно замирает, кончая на чужую ладонь и хрипло выдыхая. Рид переводит взгляд на потолок, радуясь от внутреннего облегчения и близости с Аароном. Мужчина приподнимается, перекатывается на свободное место рядом и смотрит, как Спенсер вздрагивает, когда теперь уже Хотчнер ведет ладонью вдоль его члена. Прикрывает глаза и рвано дышит, концентрируясь на крепких ладонях и будоражащем кровь возбуждение. — Следуя сюжетам романтических книг и фильмам в данный момент мы должны поговорить, — задумчиво произносит парень. — Смотришь романтические фильмы? — Да, если расположение духа позволяет, — тянет, щурится вспоминая. — Но такое случается редко. Примерно раз в месяц. — он зевает. — Так устал. Хотчнер тянет его ближе, перекидывая руку через торс Рида и наблюдая, как он пытается смущенно натянуть одеяло повыше. Именно сейчас он вспомнил о смущении. Целует за ухом и чувствует ладонью, как сердцебиение парня нормализуется, и он засыпает. Эта работа вытягивает все силы и имеет большое психологическое влияние, Хотчнер говорит, что лучше всего абстрагироваться от работы, как только оказываешься дома. Он так часто говорил об этом, что Рид и вправду стал чувствовать себя совершено иначе, оказываясь на пороге дома Аарона. Спенсеру долго приходится привыкать к имени Хотчнера, но он привыкает, потому что мужчина сразу же целует его, только услышав собственное имя. Спенсер наконец понимает всю полноту чувств Хотчнера, и не упускает ни одного шанса прижаться к нему после долгого дня или сжать его руку своей в благодарность. Он прогибается в спине и опускается лицом на сложенные руки, задыхается от бесчисленных ласк. У него волосы встают на затылке от дыхания любимого рядом с его ухом, а в момент, когда Аарон крепко сжимает его бедра и медленно входит в него, целует подставленную скулу и двигается с восхищением смотря на чужое лицо, парень чувствует, что готов кончить в любую секунду. Тот щурится и выдыхает с тихими стонами от каждого толчка Хотчнера, на секунду оглядывается назад и утыкается лицом в кровать с грудным стоном. Он не ожидает, когда Хотчнер прижимается к его спине, полностью накрывая его собой. Спенсер не знает, может ли быть лучше, и надеется, что они смогут быть вместе ещё долгое время.