Часть 17.
20 мая 2016 г. в 17:57
Сложнее понять,
Куда пойти…
Если бы только звезды выстроились в ряд,
А закаты пылали…
Мне не нужно
Спокойствие шторма
Или кричать о чем-то
Без воздуха в легких…
Я разрушу это,
Перенесу одиночество,
Я выдержу…
Nine Lashes «Anthem of the Lonely».
Они так и не смогли отправиться в дорогу, спустя несколько часов.
Несмотря на заверения в том, что она в полном порядке, Кихал требовался отдых. И, в конце концов, принцесса и ее телохранитель заночевали на постоялом дворе.
Тогрул практически мгновенно погрузилась в сон, зато Оби не спалось.
Побродив по небольшому поселку, погруженный в бесконечные размышления, он забрался на одно из деревьев в саду, окружавшем маленькую гостиницу.
Устроившись так, чтобы ему было видно окно комнаты Кихал, наемник привалился к стволу.
Он любил высоту. Она его завораживала.
А еще он любил ходить по острию ножа, с завидным упорством испытывая судьбу и себя на прочность.
Оби никогда не задумывался о причинах, толкавших его на постоянный риск. Но иногда ему казалось, что он подспудно искал встречи со смертью, играя с ней в прятки.
Закрыв глаза, наемник вспомнил о травнице. По груди мгновенно разлилось приятное тепло. По губам скользнула улыбка, и он погрузился в зыбкую дрему, всем сердцем желая увидеть во сне Шираюки.
Но, вместо нее, его окутало душное марево прошлого.
Прошлого, мучившего Оби почти каждую ночь. Прошлого, являющегося ему в виде одного и того же сна.
Сна, преследующего его на протяжении всей разумной жизни.
Сна, который он помнил в мельчайших подробностях.
Сна, постоянно напоминающего о жестокой реальности.
Сна, рождающего в душе смутную тревогу, которая все росла и росла, обволакивая пеленой воспоминаний.
Темный коридор. Приоткрытая дверь. Полоска света на полу. Два голоса.
Первый совершенно точно принадлежал отцу, а второй — его новой жене.
— Ты должен избавиться от этого ребенка! Чем быстрее, тем лучше! В конце концов, отправь его к своей сестре! — женский голос звенел от возмущения.
Шаг, и мальчик увидел ее.
Его мачеха стояла боком к входу в кабинет, отчаянно цепляясь за руки высокого темноволосого мужчины.
Красивая, статная, настоящая леди.
— Я знаю. Не беспокойся. Оби уедет, когда настанет весна, — тихо проговорил родитель, и сердце ребенка болезненно сжалось.
Отец никогда его не любил, постоянно избегал или ругал.
С самого детства об Оби заботилась одна лишь няня, потому что его мать умерла при родах, а мачеха занималась только своим сыном.
— Это слишком долго! Ты должен отослать его немедленно! Этот мальчишка! Разве ты забыл предсказание гадалки? — с жаром воскликнула женщина, сильнее стискивая ладони мужа.
— Не забыл, — голос мужчины стал еще тише, перейдя в настоящий шепот, а по красивому лицу скользнула тень.
— Тогда сделай это поскорее! Иначе все мы можем пострадать! Его мать умерла, рожая его! Своим появлением на свет, он убил ее! Неужели этого мало? Неужели тебе нужны еще какие-то доказательства? Этот ребенок… Он…
— Прекрати, — отец грубо прервал пламенные речи своей жены.
Высвободившись из ее хватки, отошел к окну.
— Ну уж, нет! Я не собираюсь молчать! Этот ребенок появился на свет под звездой, несущей смерть! Он утопит всех нас в крови, если ты ничего не предпримешь! Отошли его! Сейчас же! Он — убийца! Убийца! Убийца…
Эти слова, отдаваясь многократным эхом, неустанно повторялись в голове Оби, навсегда врезавшись в память.
Убийца! Убийца! Убийца!
Он зажимал уши, пытаясь избавиться от них. Забыть, выбросить из сознания. Но все попытки оказывались бесполезны.
Убийца! Убийца! Убийца!
Наемник резко распахнул глаза, вырываясь из жуткого сновидения, которое брало свое начало в прошлом, являясь одним из его фрагментов.
Тихо вздохнув, он откинул волосы со лба, воззрившись в темное ночное небо, усеянное мириадами звезд.
Холодных и далеких.
Их свет не приносил тепла. Их сияние было подобно осколкам льда.
Убийца! Убийца! Убийца!
Губы скривились в горькой усмешке. Мачеха была права.
Его судьба — судьба убийцы.
Его удел — вечное одиночество.