___
Кажется, это была очередная автограф-сессия или ещё какая-нибудь ерунда, которой он благодарен лишь за широкий стол и восхищённые взгляды ни о чём не догадывающихся фанатов. И эта пьянящая возможность, которую он испытывает до конца, проводя ладонью по внутренней стороне бедра фронтмена. Пускай так. Пускай через одежду, которая является единственной преградой, скрывающей от басиста приятно-мягкую, будто пряный шоколад на языке, кожу. Энди вздрагивает в эту же секунду, рефлекторно сводит под столом колени, чувствуя собственное возбуждение. Сдавленно дышит, пока радостная фанатка не появляется напротив, и он дрожащими руками не выводит свои инициалы на постере. Эшли приглушённо хихикает в кулак и убирает руку. Ему снова сносит крышу, когда он натыкается на Бирсака в туалете. Вокалист тяжело дышит, отчаянно, до побеления костяшек, сжимает пальцами бортик раковины и, заметив Парди в отражении, замирает. Эшли чувствует. Снова чувствует, как натянуты, словно по струне, его мышцы, когда он аккуратно опускает руки на его талию и нежно целует в шею, опаляя горячим дыханием. Кожа моментально покрывается мурашками и фронтмен испытывает на себе весь спектр ощущений от этой сумасшедшей тесноты в брюках. Басист ощутимо кусает мочку его уха и отстраняется. Он благодарен, что их никто не видит.___
Эшли стучит пальцами по экрану сотового телефона, набирая текстовое сообщение новой любовнице. Краем глаза улавливает движение Энди, увлечённо уплетающего мороженое. Парди не думает, уже в который раз гордо посылая свою «нормальность» к чёрту. Он убирает мобильник в задний карман и придвигается к Бирсаку, целует его верхнюю губу, осторожно слизывая холодное лакомство с нежной кожи. Ухмыляется, чувствуя, как вокалист чуть отодвигается, отстраняясь, сдерживаясь, убивая в себе желание, разносящееся по телу многочисленными импульсами. Басист поддаётся вперёд, неторопливо целует его, почти мучительно, очерчивая языком контур нижней губы так, чтобы запомнить. Каждую секунду натянутой близости, каждый момент, растягивая дразнящий поцелуй со вкусом сливочного мороженого и опьяняющей недосягаемости его хладнокровия.___
И не сказать, что Парди не знал о неправильности, в каком-то плане, даже аморальности своих действий. Конечно, знал. Просто это было забавно, а им обоим это нравилось, даже когда он выходил за рамки приличия и здравым умом понимал, что зависим. От острых ощущений. От эффекта неожиданности, резкости и удовлетворительного результата. Что такое «нормально»? Установка на стиральной машине. Никто не хочет быть таким. Собственные слова стучат набатом глубоко в подсознании, и он беспрекословно им подчиняется, вглядываясь в лицо вокалиста.___
Он был так близко, прикасаясь к нему, оглаживая ладонями его бока, забираясь под футболку. Эшли вжимает Энди в стену, его губы всего в сантиметре от его лица, и мечущийся взгляд, который останавливается на тёмных радужках, преисполненных решимости. Рваное дыхание, влажный поцелуй, на который Бирсак, честно пытается ответить, впустив язык Парди в свой рот и приглушенно застонав, когда тот властно целует его. Эшли чувствует этот лихорадочный темп сердца Энди и прижимается к его телу ближе. Ещё. Настолько близко, будто хочет стать с ним единым целым. И фронтмен входит в азарт, зарываясь рукой в длинные тёмные волосы басиста. Он улыбается очередной победе, разрывает поцелуй и молча уходит, оставляя ничего непонимающего Энди. До следующего раза. Очередного эпизода, в котором, Парди уверен, он снова выиграет, а Бирсак, снова добровольно сдастся.___
Он так и не перестал развлекаться с кучей наштукатуренных блондинок. Наоборот, кажется, их количество росло в геометрической прогрессии. И это становится последней каплей. Предупреждающий взгляд холодно-голубых глаз, и заговорщицкий прищур карих, который сопровождается очередной ухмылкой, адресованной Бирсаку. Из гримёрки выходит блондинка, противно хихикая, она заправляет за ухо выбившуюся из причёски прядь волос, и Энди моментально обо всём догадывается. Рывком распахивает дверь и застаёт Эшли за привычным занятием. - Кто это? – недовольно спрашивает вокалист. - Не важно, - в который раз отмахивается басист, не отрываясь от светящегося экрана мобильника. - Да что ты? - Тебя, во всяком случае, не касается, - фыркает он и бросает телефон на диван, без малейшей задней мысли подходит к фронтмену группы, который так некстати оказывается без футболки. - Значит, я больше не вхожу в круг твоих силиконовых подружек? - Никогда не входил. Эшли подходит к нему слишком близко, тяжело дышит в самые губы, заводит руку за его спину, и Бирсак слышит характерный щелчок замка, который звенит в голове подобно стартовому выстрелу. Он жадным поцелуем впивается в его приоткрытые губы, вылизывая его рот, сталкиваясь языками. Энди чувствует его руки на своей спине, то, как он оглаживает, выступающие под тонкой кожей лопатки, спускается по змейке позвоночника к ягодицам, сжимает их через неплотную латексную ткань. Фронтмен больно кусает его губы, оттягивает, коротко рычит и делает несколько шагов вперёд, толкая Парди к гримёрному столику. С силой вжимает басиста в предмет мебели, устраиваясь между его ног. Нетерпеливо целует его покрасневшие губы, чувствует его руки на ширинке своих узких штанов и сам тянется к кромке его джинс, скидывая на пол половину всяких тюбиков с различным содержимым. Успевает перехватить один с каким-то дурацким кремом, и с рыком избавить Эшли от одежды, жаждущим взглядом исследуя каждый сантиметр открывшегося ему участка плоти. Парди кусает губы и вновь не думает, увлекая Бирсака в очередной поцелуй; а внизу всё пульсирует от приятной прохлады и поступательных движений, растягивающих стенки ануса. Эшли вздрагивает, ощутимо прикусывая кожу на плече Энди, пока он заменяет пальцы напряжённым до боли членом, медленно проникая внутрь податливого тела. Хриплое учащённое дыхание сменяется громким протяжным стоном басиста, когда фронтмен увеличивает темп и задевает чувствительную точку. Парди притягивает к себе Бирсака, ещё больше насаживаясь, буквально задыхаясь в собственных стонах, утопая в его бездонных глазах, которые он так любил сравнивать с океаном, сгорая от своих мыслей, он роняет голову на его плечо. Чувствует дразнящую горячую волну неподдельных ощущений, лизнувшую загривок. Мир теряет свои привычные краски, уступая место нахлынувшему наслаждению.___
Энди застёгивает ремень и исподлобья косится на Эшли, опёршегося плечом о стену. Он саркастично улыбается хоть и понимает, что впервые проиграл его разнузданности. Бирсак поднимает его лицо, склоняясь к шее, прикусывает загорелую кожу и втягивает её в рот. Отрывается, довольно осматривая результат – яркое маленькое пятнышко. Размазано целует басиста в губы и выходит из гримёрки в том же виде, с чуть потрёпанными волосами, еле заметно потёкшим макияжем и взлетевшей до небес самоуверенностью. Парди подходит к зеркалу, наклоняет голову набок, прослеживает контур алеющего на своей шее засоса. Прикасается кончиками пальцев к метке. Иронично ухмыляется собственному отражению, понимая, что проиграл, что добился, чего хотел – он таки уничтожил в нём эту фальшивую сдержанность. И ему совершенно плевать на правила.