Дитя грани

Пролог. Системы Терминуса. Мигрирующий флот. Кварианский несущий крейсер «Лестиак». Судебный зал был полон народа, ведь не каждый день возникает необходимость в созыве Коллегии для вынесения вердикта. Обычно любые неурядицы стараются решить внутри экипажей кораблей, но сегодня был особый случай: четверо разумных погибли, более того, был риск потерять весь корабль, а тогда бы счёт пошел на сотни жизней. И теперь либо будет объявлен виновный, либо за всё ответит капитан корабля. Большинство присутствующих знали о происшествии, другие и вовсе были знакомы с погибшими или обвиняемым. Прочие же пришли движимые простым любопытством. Но вся эта толпа дисциплинированно хранила молчание, ожидая вердикта. — РиосʼСант вас Каэр и АдасʼЭкро вас Каэр, встаньте, — прозвучал спокойный женский голос, — капитан Риос, вы отказались участвовать в рассмотрении дела члена вашего экипажа, переложив всю полноту ответственности на Коллегию. Вам больше нечего добавить? — Нет, госпожа адмирал, — голос капитана был мрачен, но полон решимости. — АдасʼЭкро, вы обвиняетесь в преступной халатности, повлекшей за собой гибель прочих членов экипажа. Суд рассмотрел все обстоятельства и допросил всех свидетелей, но прежде чем мы примем решение, вам предоставляется последняя возможность высказать что-либо в свою защиту или наоборот, признать вину. — Благодарю, госпожа адмирал, но я вижу, что вы уже приняли решение и я не в силах на него повлиять, — обвиняемый говорил спокойно, сохраняя достоинство, хотя те немногие из присутствующих, кто его хорошо знал, наверняка понимали, что на языке у него крутятся совсем другие слова. Только вот делу они бы никак не помогли, скорее наоборот. Впрочем, Адас прекрасно осознавал, что ему уже ничего не поможет. И что с того, что его вина в происшествии более чем формальна. Любой бы на его месте не справился, но… погибли люди и этим всё сказано. — В таком случае, учитывая все обстоятельства случившейся трагедии, а так же особые пометки в вашем личном деле, суд оглашает решение. АдасʼЭкро вас Недас, вы приговариваетесь к изгнанию и будете высажены на ближайшей обитаемой планете. — На окраинах Термина? Лучше бы сразу в рабство продали… — негромко, так чтобы никто не разобрал, буркнул обвиняемый, прекрасно зная, что таков закон и таковы традиции, — что с моей женой? — Она свободная женщина и сама вольна решать свою судьбу, — пожала плечами судья, — принудительная ссылка касается только вас. — И на том спасибо… — На этом слушание объявляется закрытым. *** — Риза, да не будь ты дурой, зачем тебе идти за мной?! — спор, периодический срывающийся на крики, длился уже не первый час, и конца-края ему не было видно, — в лучшем случае я осяду в одной из местных колоний, работая чуть ли не за еду и молясь, чтобы мой дом не разнесли обколовшиеся наркотой наёмники. Зачем оно тебе?! В каюте царил полный беспорядок, и Адас пытался собрать свои немногие личные вещи, но супруга вцепилась в него мёртвой хваткой, мешая завершить начатое. — Я не брошу своего мужа, — в который раз упрямо отвечала женщина, — тем более в тот момент, когда ему как никогда нужна поддержка. — Да пойми же ты наконец! Всё кончено, меня приговорили к изгнанию и назад дороги нет! — Из тебя сделали крайнего, может потом решение отменят… — Да? А ты хоть раз слышала о чем-нибудь подобном? — не скрывая сарказма, спросил молодой мужчина, — нет? Вот и я нет. Ещё раз повторяю, забудь обо мне! Родители помогут тебе встать на ноги, а потом… встретишь достойного парня. Более достойного, чем я… На некоторое время в каюте повисла тяжелая тишина. Адас и сам не был уверен в своих словах, но одно он понимал точно — изгнание в нынешних условиях имеет все шансы завершиться смертью в первые же месяцы. И ни старый добрый дробовик, ни боевая подготовка ему не помогут, в одиночку много не навоюешь. А как относятся к представителям их расы, он прекрасно знал и особых иллюзий не строил. — Я так не могу… — О Кила, Риза, подумай в конце концов о ребёнке! Думаешь, в этой дыре мы сможем достать нужное оборудование?! У малыша не будет даже шанса! — Ты что-нибудь придумаешь, — уверенно заявила женщина, неожиданно нежно обнимая мужа, тем самым подавляя все готовые сорваться с его языка возражения, — да и я профессиональный медик. Как-нибудь выкрутимся. — Пропади оно всё пропадом…