Особое мнение

И закричали люди, составлявшие отряд, к Ионафану и оруженосцу его, говоря: взойдите к нам, и мы вам скажем нечто. Тогда Ионафан сказал оруженосцу своему: следуй за мною, ибо Господь предал их в руки Израиля. Первая Книга Царств, 14-я глава

Разумеется, официально в Коллегии кардиналов числилось куда как больше сановников. А вовсе даже не семеро. Однако фактически именно эти семеро и составляли на сегодняшний день неофициальное правительство… наверно, точнее всего будет сказать - правительство Ватикана. Микроскопического государства, под чьим контролем находились территории, которые, во-первых, уцелели после Армагеддона, а во-вторых – были населены исключительно людьми. Так вот, теневое правительство Ватикана на сегодняшний день составляли декан Коллегии кардиналов, кардинал-епископ Альбер Камю, вице-декан кардинал Франц Кениг, кардинал государственный секретарь и кардинал-викарий Алессандро Фарнезе, префект Конгрегации доктрины веры и кардинал государственный секретарь по внутренним делам Анджело Феличи, кардинал германской короны Гюнтер Грасс, кардинал-секретарь Коллегии Роже Эчегарай, кардинал-библиотекарь Ватиканской библиотеки Габриэль Гарсия Борхес. Семь кресел подле огромного дубового стола были заняты. Восьмым человеком в этом полутемном сыром зале был Папа Римский Сильвестр XIX, чье кресло пустовало. Сильвестр стоял, прислонившись к камину, из которого тянуло холодом. Папа Римский созвал Семерку нежданно-негаданно – настолько, что это крыло палаццо даже протопить не успели. А весна в этом году выдалась поздней и на редкость промозглой. Впрочем, несмотря на весьма невысокую температуру воздуха, страсти здесь кипели нешуточные. На памяти Сильвестра цвет Римской курии – ну, того, что от нее осталось – переходил на личности довольно часто, однако в столь резкой форме – едва ли не впервые. - Слушай, Феличи, а ты чего молчишь? – неистовствовал Грасс, - Это, между прочим, по твоей части! Кто у нас Конгрегация доктрины веры? Ты понимаешь, что тебе сейчас пытаются подсунуть? Тебе ересь пытаются подсунуть, неприкрытую, мерзостную ересь! - Гюнтер, мальчик мой, - проскрипел голосом умирающего лебедя Борхес, который с самого начала совещания старательно прикидывался сонным маразматиком – что-то бурчал под нос, жевал губами, закатывал очи горе, - вы бы не нервничали так, не дай Боже, язва откроется… «Сам ты язва», - не удержался про себя Сильвестр. Хм, неужели Борхес решит поддержать предложение Фарнезе? - …а вы, дражайший Алессандро, - продолжил тем временем кардинал-библиотекарь, переплетая пальцы рук, сложенных на животе, довольно туго обтянутом красной сутаной, - насколько вы уверены в том, что все эти… технологии действительно не противоречат замыслу Божьему? И действительно теологически безопасны? - Я уверен в этом настолько же, насколько уверен истинности того, чему учит нас Библия, - фыркнул Алессандро Фарнезе. – Поскольку означенные технологии, а точнее, их результаты, не вступают в противоречие с замыслом Божьим, то… - Да уж! – не выдержал Грасс. - Не вступают! Мало нам одного Армагеддона, мало нам Троицы и упырей, так ведь нет же, кардинал Фарнезе говорит, будто… «Мало мне Империи и королевы Матильды, так у меня еще есть и Грасс». - Может, мы сначала все-таки выслушаем до конца то, что хочет сказать нам кардинал Фарнезе? – поинтересовался Альбер Камю. – Грасс, вы бы, в самом деле, вели себя потише. Грасс зашипел – однако шипением и ограничился, с отвращением глядя на Фарнезе. - Спасибо, - кивнул Фарнезе, подчеркнуто игнорируя поведение Грасса, - позволю себе вновь напомнить всем присутствующим, что речь идет об Утраченных технологиях, в частности – по модификации человеческого тела. Цель – повышение боевых свойств за счет увеличения мышечной силы, скорости реакции, а также других физиологических параметров. В результате экспериментов, проведенных в подконтрольной мне лаборатории, доказано, что после курса операций и курса инъекций человеческий организм действительно приобретает возможности, которые в бою можно противопоставить возможностям упырей. Иными словами, если мое предложение будет принято, то мы получим бойцов, которые будут в состоянии схватиться с упырями врукопашную один на один и победить. И я полагаю, что это именно то, что нам необходимо. «Молодец, Фарнезе, молодец. Продержишься дольше – будешь еще большим молодцом». - А я разделяю тревоги кардинала Грасса, - подал голос Роже Эчегарай, грея ладони о чашку с горячим кофе, - Я не услышал в ваших словах ничего, что говорило бы о том, что эта технология не является еретической. Так что пока я очень сильно сомневаюсь в необходимости этого… Да, обычный человек не может справиться с упырем, но вправе ли мы поддаться искушению перекроить природу человека, осмелиться присвоить себе право Господа – менять человеческую природу? Не хотелось бы заключать сделку с дьяволом. - Вот кстати, - поддержал Эчегая Кениг. – То, что получается – это все еще человек, или же…. Или же тварь, которая мало чем отличается от тех, с кем мы воюем вот уже не первое столетие? Я боюсь, что мы сами откроем лаз нечистому – причем, у себя в тылу. И что тогда? «Крепись, Фарнезе, мне это необходимо». Фарнезе явно сдержался, чтобы не закатить глаза. Поэтому он просто засопел и начал отвечать уже на несколько повышенных тонах. - Модификация не касается генома, не касается того, что относится к человеческой природе. Это.. ну… ну это можно сравнить с операцией по удалению аппендицита. Или зуба мудрости. Ну, или с протезированием… - Ничего себе – аппендицит! Плодить монстров от имени Церкви! И чем мы тогда будем от упырей отличаться, как заметил Кениг? Не зря Господь обрушил кару на тех, кто пошел против Его заветов и стал экспериментировать с человеческой природой… -Грасс, да заткнись же ты, наконец, - не выдержал таки Фарнезе, - я не понял, кто из нас твоих итальянец, я или ты, тевтонский bastardo? Ты мне до конца дашь высказаться, или нет? Пока ты тут истеришь, как старая полковая шлюха, на границе упыри вырезают еще одну деревню. И плевать мне, чья это деревня, кроме того, что живут в ней – люди! Которые пойдут, как скотина, на корм этой инопланетной заразе. Потому что нам противопоставить ей – нечего! Нечего, понимаешь, ты, чурка твердолобая?! Потому что эти твари – быстрее и сильнее, просто быстрее и сильнее! Значит, мы должны послать сражаться с ними тех, кто будет столь же быстр и силен, понимаешь, ты? А то, что ты дурак и слово «геном» тебе неизвестно, еще не повод орать про кару Господню, незачем поминать Имя Его всуе, по тебе же и прилетит! «Проклятье. Хотя да, Грасс и не до такого доведет». Грасс, не выдержав, подскочил, ударившись бедром о столешницу. Фарнезе засверкал глазами, явно вернувшись в те времена, когда командовал отрядом войск во время Авиньонской кампании. - Братья мои, тише, тише! – замахал на них Борхес. – Не стоит так горячиться! Гюнтер, сядьте, пожалуйста, прошу вас! Опять же, кардинал Феличи, а вы почему продолжаете молчать? «Старая хитрая перечница. Ты-то что думаешь на самом деле по этому поводу?». - А я слушаю, - повернулся к Борхесу Феличи, спокойный, как статуя. – Мне интересно, что же еще расскажет кардинал Фарнезе о том, за счет чего и каким образом я - как префект Конгрегации доктрины веры - смогу усилить обороноспособность Ватикана в борьбе против нечестии. Только и всего. - Феличи! Ты с ними заодно? – вытаращился Грасс, и опустился в кресло, скрежетнув по полу ножками ни в чем не повинной мебели. «Ну все, Грасс, ты попал». - С ними – с кеми? – немедленно поинтересовался Феличи. – С теми, кто хочет победы Ватикана – да. Но не с теми, кто может ввергнуть Ватикан в ересь. Мне нужно разобраться, прежде чем орать, только и всего. Алессандро, я правильно понимаю, что эта технология не воздействует на генетический код? Грубо говоря, то, что получится – это тварь типа вампира? А как насчет ведьм? Меня больше волнует, не получим ли мы на выходе потомков-мутантов? Вроде тех же ведьм – ведь они являются потомками людей, над которыми до Армагеддона проводились какие-то эксперименты? Грасс, помолчи уже, в самом деле. Кениг, Эчигарай, вас также касается. Меня в этой связи волнуют ровно два момента: если мы получим выродков, которых можно будет использовать в войне с другими выродками, нам придется стерилизовать их, чтобы сохранить чистоту человеческой расы. И то, и другое – и выродки, и стерилизация – вот это уже действительно пойдет вразрез с тем, чему учит нас Библия. Поэтому я повторю вопрос уважаемого кардинала Борхеса – насколько приемлемы эти технологии с этической и теологической точки зрения? «Ты тоже молодец, Феличи. Если вы аккуратно уберете Грасса и прищемите хвост Эчигараю и Кенигу – это будет хорошим уроком Камю, а может, и Борхесу. Держитесь. Мне нужна поддержка. И мне не нужна Семерка - в ее нынешнем составе точно». - Да, я понимаю ваши опасения, - Фарнезе решил вновь игнорировать не в меру ретивого оппонента и его возможную группу поддержки. – Организм модифицированные свойства напрямую не наследует. Однако сбои могут быть – потому что некоторые параметры приходится усиливать за счет наркотиков и биохимических коктейлей. К чему это может привести… - К тому это и приведет! – вновь взвился Грасс. – К тому, что Церковь на законных основаниях будет плодить ведьм и прочую нечисть!... Как мы можем позволить этой зараза не только зародиться в нашем сердце, но и пустить ее по свету… Мы, единственные, кто сейчас может объединить человечество, которое переживает самые тяжкие испытания… - А вот теперь, Грасс, я попрошу вас промолчать. От неожиданности вздрогнул не только Грасс, но и все прочие – исключая, наверно, Феличи, в принципе отличавшегося выдержкой, и Камю – потому что он был несколько старше Борхеса и знал его очень, очень давно. Борхес выдержал паузу – возможно, слегка театральную. Кивнул. И вытащил из-под сутаны лист бумаги, свернутый так, как сворачивают писчую бумагу для конверта. - Кардинал германской короны Гюнтер Грасс, - не по-стариковски звучным голосом заявил Борхес, – Как вы объясните тот факт, что вами одобрен приказ королевы Матильды – приказ № 318/2 – о наборе первой группы добровольцев для прохождения процедур модификации с целью дальнейшей службы в рядах вооруженных сил Германики? Кроме того, чем вы объясните вот эти строки…, - Борхес опять сунул руку под сутану, вытащил на сей раз – очки, водрузил их себе на нос и, отставив руку с письмом подальше, прочел вслух: - «С целью усиления влияния Германики сделать все, чтобы свернуть аналогичные исследования по улучшению возможностей человеческого организма в пределах подконтрольных Ватикану территорий»? Грасс растерялся настолько, что ничего и вымолвить не смог. Кениг вытаращился на Грасса, Эчигарай шумно ухнул, Камю в недоумении поднял брови. Феличи едва заметно хмыкнул, а Фарнезе, не выдержав, рявкнул: - Ах ты германский сукин сын! И тут же принялся извиняться перед Францем Кенигом. «Вот вам и королева Матильда… Если Германика очистит от упырей восточное пограничье, если она справится с ними и без поддержки Ватикана, то наше присутствие в этом регионе будет под большим вопросом. К тому же, с Матильды и ее камрадов вполне станется заключить договор с упырями – во всяком случае, наши агенты не исключают такой возможности…». Феличи посмотрел на Сильвестра, улыбаясь уголками губ. Руки Феличи держал под столом, из чего Папа сделал вывод, что бывший оперативник (молодость у главы Конгрегации доктрины веры была бурная, как и, впрочем, практически у всех членов Коллегии кардиналов) вполне может держать Грасса на прицеле. - Кардинал Борхес, будьте любезны, ознакомьте меня с этим примечательным документом, - Сильвестр сделал шаг в сторону стола, где заседали кардиналы. Броня под плащом глухо звякнула. - Конечно де, Ваше Святейшество! – опершись рукой на подлокотник, Борхес тяжело поднялся. - Грасс, вы бы не дергались, а то мне целиться неудобно, - заметил Феличи. – Если хотите выйти отсюда живым, то сидите смирно. А то калибр у меня крупный, а возможности потренироваться в тире давно не было. Господа кардиналы, пожалуйста, отойдите от греха подальше. В смысле, от кардинала германской короны, – с этими словами Феличи медленно отодвинулся от стола и поднял руки – и зловещего вида пистолет. Эчигарай и Кениг поспешно последовали его совету. - Кардинал, сейчас я не буду спрашивать вас, откуда эти столь ценные сведения, – сказал Сильвестр, пробегая взглядом по тексту. Текст был в высшей степени познавателен. – Я думаю, нам будет о чем поговорить… после. Садитесь, что ж вы, в самом деле. Спасибо вам за бдительность, спасибо и за то, что вы определенным образом ускорили события. Так что я буду краток и без лишний предисловий объявлю о том, что мы выступаем на Восток. Нам нужен крестовый поход – поход против Империи. Нам нужна Европа, населенная людьми, а не упырями. Нам нужна Европа, которая признает власть Ватикана. И одного только Ватикана, замечу. С нами нет Черной Святой, так что приходится надеяться только на собственные силы… Кардинал Феличи, думаю, вы хорошо поладите с кардиналом Фарнезе. Если мы успеем раньше Германики – будет еще лучше. Так что – все разработки, которые проводились в ведомстве кардинала Фарнезе, переходят к кардиналу Феличи и Конгрегации доктрины веры. Таким образом – все теологические обоснования этого вопроса также напрямую отдаются Конгрегации доктрины веры. Ведь кому, кроме как не им, обосновывать, где проходит грань между богоугодным делом – и ересью? Для этого нам и нужна своя… нам нужна Инквизиция. Специальное подразделение Конгрегации доктрины веры. - Сильвестр улыбнулся. - Значит, крестовый поход? – Фарнезе пытался быстро переварить несколько новостей, одну другой неожиданнее. - Да, крестовый поход. Вы как государственный секретарь понимаете всю ответственность, которая сейчас ляжет на ваши плечи? - О да, Ваше Святейшество… «Хорошо, Фарнезе, теперь ты, надеюсь, понимаешь, почему твоя лаборатория уйдет к Феличи? Тебе будет не до нее. А у Феличи со всеми, кто осмелится обвинить нас в ереси, разговор короткий, ты же понимаешь, Фарнезе?». - Ваше Святейшество, - подал голос Кениг, - со своей стороны смею заверить, что я со своей стороны готов приложить все усилия, чтобы… - Я вам верю, - кивнул Сильвестр, - вы уже не раз показывали своим примером, что вера и наше общее дело для вас важнее интересов… отдельных государств. - Ваше Святейшество, - Борхес снова прикидывался добрым дедушкой-маразматиком, - а кто же возглавит крестовый поход? - Если не я, то кто? – усмехнулся Сильвестр. – Назначаю вас кардиналом-камеленго. Если Господу будет угодна моя смерть, то до момента избрания нового Папы вы становитесь престолосмотрителем. На эту должность претендовал Камю, его поддерживали Кениг и Эчигарай. Собственно, именно Камю и значился в первоначальном плане Сильвестра. Однако Борхес в очередной раз всех удивил. Конечно, он всем своим видом показывал, что долго не протянет…. Последние лет пятнадцать показывал. - Все необходимые бумаги я подпишу завтра. Кардинал-секретарь, кардинал государственный секретарь – к утру я жду на подпись все документы, полагающиеся по такому случаю… Кардинал Феличи, забирайте себе кардинала Грасса и выясняйте, что это было... Непонятно, на что рассчитывал Грасс. Потому что пуля, выпущенная из Glock 36 Феличи, пробила ему бедро раньше, чем Камю успел отшатнуться от подскочившего с кресла кардинала немецкой короны. - Господи! – взвизгнул Камю. "Дурной знак", - подумал Сильвестр, глядя на лужицу крови, растекающуюся по полу.