Лучик из детского дома 2. Школьная война.

Глава написана на телефоне, так что смело исправляйте ошибки, которые найдете! И всех поздравляю с завершением истории о Лучике из детского дома! Каково на ощупь отчаяние? Мягкое, как пух. Окутывает с ног до головы, забивается в нос и рот, отчего становится трудно дышать. Колючее, будто терновник. Как если бы бросили в эти зловещие заросли, а шипы с незримым сожалением раздирают твою кожу, стоит сделать одно только неловкое движение. Какова на вкус пустота? Чем-то похожа на сальсу. Поначалу ничего, а вот потом чувствуешь, как горло полыхает, но пожар этот нечем потушить. Порой она безвкусная. Ты ее не ощущаешь, а она заполняет тело изнутри, пожирая все, что встречает на пути. Бледная кожа и золотые волосы создавали резкий контраст с черным платьем. Карие глаза не искрились счастьем и радостью, как это было обычно. И все же на губах кое-как появилась измученная полуулыбка, а пальцы провели по зеркальной поверхности, где те же самые действия повторяла ее сестра-близнец, голос который невозможно услышать. Сейчас Люси напоминала себе ту наивную дуреху, которой она была в своем сне. Она плакала, не боясь показывать слезы ночному небу. Она молчала, как сейчас. А если и говорила что-то, то сама же ужасалась своему хриплому, чуть севшему голосу. Она боялась улыбаться, боялась верить, боялась потерять. И сейчас точно так же. Из зеркала смотрит Лучик, но в глазах нет надежды. Только тлеющее отчаяние, постепенно сменяющееся зыбкой темнотой. У двери, положив голову на сложенные лапы и подняв глаза, скулил Плю. Тихо урчал, чистя перышки на крыле, Нацу. Оба старались не мешать хозяйке, боясь потревожить тонкое шелковое полотно ее печали. А сегодня оно было натянуто до предела, которое вот-вот порваться и разлететься по воле грубого ветра в разные стороны, чтобы больше никогда не найти свою половинку, не соединиться воедино. *** Поправив подол черной юбки, чуть прикрывавшей колени, Леви вышла из дома, сжимая ремешок перекинутой через плечо сумки. Она изо всех сил держалась, не плакала. Хотя очень сильно хотелось. Но ведь она так стремилась показать, что сильная. А в итоге выставила себя безрассудной, заставив беспокоиться дорогих людей. А ведь им и без нее было достаточно горя. Когда ее окутали запахи солнечного весеннего дня, Макгарден подняла глаза и вздрогнула, заметив недалеко прижавшегося спиной к дереву брюнета. В последние дни она старалась избегать его, даже на звонки не отвечала. А теперь встреча была просто неизбежна. Заметив Леви, Гажил покинул свой пост ожидания и подошел к подруге. Та, заметив его приближение, вся сжалась, опустила глаза. Хотя такое поведение не сильно его удивило. - Ну привет, беглянка, - скрестив руки на груди, произнес Гажил. В его голосе не было привычной издевки и насмешки, а необычные нотки какого-то необъяснимого сожаления заставили Леви вздрогнуть и взглянуть в полюбившиеся алые глаза. - Пойдем. Макгарден робко кивнула и пристроилась рядом с другом. Где-то в глубине души боролись стыд за то, что она совершила, за то, что заставила волноваться, радость, что он снова рядом, что она слышит его голос. - Как ты себя чувствуешь? - как бы невзначай поинтересовался Рэдфокс. Леви не ответила, хоть и знала, что ее молчание сильно его раздражает. - Слушай, прости, если я что-то не так сделал. Но все же ты наглеешь, Мелочь. - Ты можешь хоть сегодня не давить на меня? - от тихого шепота парня передернуло. Он и не думал, что Леви ему ответит. Даже не рассчитывал услышать ее. Поэтому даже такая фраза не разозлила его, а вынудила облегченно вздохнуть. Впереди их ждал самый печальный праздник, если можно его так назвать. Но даже зная это, сердце все же забилось чуть быстрее, веря в чудо. Гажил резко остановился и посмотрел на продолжавшую идти вперед подругу. Сейчас он четко видел, как тяжела ее походка. Ранее Леви двигалась легко, словно перышко парила она весело над землей. Но тень произошедших событий создала незримые оковы на тонких изящных ножках малютки. - Ты идешь? Голубые волосы рассыпались по плечам, когда девушка остановилась, повернув голову. Она изменилась. "Где же ты, Мелкая?" мысленно спросил Гажил, глядя в глаза повзрослевшей всего за неделю подруги. Кто бы мог подумать, что смерть способна надеть на лицо человека маску совершенно другой окраски и формы, нежели она была раньше? Леви повторила свой вопрос, и Гажил заметил, что голос ее тоже изменился. Это была уже совсем не та девчушка, которую он знал столько лет, которую всегда защищал и оберегал. Но разве не сам он называл ее слабой? Разве не он виновник начала ее изменений? Разве не из-за него она рисковала собой, чтобы доказать свою силу? А теперь в самых несбыточных снах он будет видеть того наивного ребенка, способного улыбаться в любой самой сложной ситуации, способного краснеть от одного его присутствия, одного слова, одного действия. За свою несдержанность он расплачивался другом. А то и больше. - Мелочь, - мысли сжимали горло ледяной костлявой, но сильной, ладонью, где-то в груди зашевелилась пугающая пустота. Он хотел заставить ее вновь покраснеть, чтобы только узнать. И кое-что все же пришло в голову. Не сейчас. Чуть позже. Но он обязательно сделает это! - Ничего. Идем. *** Он молча стоял перед гробом и вот уже около часа смотрел на бледное лицо. Глаза ее были закрыты, сухие тусклые губы чуть разомкнуты. Казалось, он до последнего верил, что она просто уснула. Что скоро она поморщится и вновь откроет глаза, как и всегда, когда она просыпалась. Нежно ему улыбнется и скажет тихо: "Доброе утро. Вчера было здорово". Но больше не повторятся красивые вечера. Больше они не будут строить из себя хороших друзей перед остальными. Больше не засмеется веселая Мичи, не улыбнется и не скажет, как сильно она рада, что жаждущий-одиночка теперь с ней. Он не услышит тихого дыхания. Она бы расстроилась, если бы он раскис. Но сейчас, касаясь ладонью холодной щеки, Роугу трудно сдержать слезы. Мичи часто признавалась, что не осталось у нее никого, кроме него и друзей. А теперь не стало ее самой. Неосознанно его рука прошлась по голове на веки уснувшей девушки. Ее длинные мягкие волосы аккуратно лежали на белой простыне, на узких плечах, скрытых под белым шелком платья. Чени осторожно и нежно сжал в ладони ледяные пальцы, поднес их к губам и трепетно поцеловал. - Врушка. Обещала вернуться, а сама... - слова застыли где-то в горле, а внутри все сжалось от осознания того, что совсем скоро, как сухая солома, вспыхнут каштановые волосы, безжалостный огонь крематроной печи завладеет бледным холодным телом*. И от любимой останется лишь пепел, закопанный в землю. В груди стало невыносимо больно, захотелось кричать, звать ее, но не было сил. Только хриплый шепот разбил повисшую тишину. - Скоро придут твои друзья. Те, за которых ты так благородно погибла. Интересно, вспомнила ли ты о нас, когда шла на это? Да, конечно вспомнила. Ведь это ты, ты не могла иначе. Но даже так, знаешь, мне не легче. И мне не хватает тебя, Мичи. Раздался звонок в дверь и, утерев слезы, Роуг пошел в холл. На пороге стояли понурая Лисанна и стойко державшийся Стинг. С момента их знакомства они все чаще и чаще находились вместе, поэтому и горе от утраты подруги переживали бок о бок. - Привет, - сухо поздоровался Стинг, не поднимая глаз. - Ты как? - Не переживай, - тем же тоном отозвался Роуг, отстраненно смотря в сторону. - В гостиной. Большего не требовалось. Эвклиф, ободряюще приобняв сжавшуюся Лисанну за плечи, провел ее в комнату, где стоял гроб. Видимо, увидев безжизненное тело подруги, девушка не смогла сдержать слез, ибо вскоре Чени услышал громкое рыдание девушки. Дальше для него все было, как в тумане. Приход остальных людей, которых он, вроде бы и знал. Очнулся он только в крематории, когда все в последний раз прощались с Мичи. Он увидел, как рыдала маленькая Леви, прижавшись к едва сдерживавшей слезы Люси, как стойко и непоколебимо держались Мавис и Эльза, стоя рядом с Джераром и Зерефом. Заметил, как крепко поникший Грей сжимал руку закрывавшей ладонью рот и всхлипывающей Джувии, как яростно стиснул зубы Нацу, и как обеспокоено поглядывал на Макгарден Гажил, при этом оставаясь в стороне от нее. И вот, он в последний раз увидел лицо Мичи. В памяти всплыла ее безмятежная добрая улыбка, тихий нежный шепот по утрам. И снова в горле комом застрял отчаянный крик, глаза защипало от слез. Но он молча смотрел на прикрытые веки девушки, и грустная улыбка завладела его губами. - Прощай, милая, - шепнул он вслед телу, которое медленно и нерешительно обнимало ласковое пламя печи. - На наших руках много крови, так что нам с тобой одна дорога. Жди. Скоро мы встретимся снова. - Пошли, Мелкая. Провожу тебя домой, - улучив момент, когда Люси и Леви разлучились, Гажил подошел к заплаканной Макгарден. Услышав его голос, Леви попыталась отвернуться, спрятать свою слабость, куда-нибудь скрыться, но Гажил схватил ее за плечи и развернул к себе лицом, глядя прямо в большие наивные глаза. Ему даже показалось, что слезы смыли ту маску безразличия и наигранной смелости, вернув ему ту Мелкую, которую он так долго знал. - Не отворачивайся, поняла? Сильная ты, слабая, мне плевать. Сегодня всем тяжело! И это нормально, что ты плачешь, ясно тебе? Я все равно буду тебя защищать, какой бы ты не была. Только не смей больше меня так пугать, как тогда! И игнорировать не смей! Все равно от меня не отвяжешься. - Гажил, - едва слышно прошелестела слабым голосом Леви, чувствуя, как слезы снова потекли по заалевшим щекам. Но она не отворачиваясь смотрела в любимые алые глаза. Вздохнув, Гажил прижал к себе Мелкую. Ее всхлипы били по ушам, но он молча терпел, крепко и в то же время трепетно сжимая в объятиях хрупкую девушку. - Пошли домой? - повторил он свой первоначальный вопрос, когда Леви немного успокоилась и теперь только крепко сжимала куртку на его спине. - Угу. В то же время Люси смотрела на подругу и тихонько за нее радовалась. - Луна и Кинг-конг. Наверное, даже во сне это бы не могло смотреться так удивительно, - слабо улыбнулась Хартфелия, утирая зародившуюся слезу. Она поспешила выйти из здания и вдохнула холодный свежий воздух. В груди все еще болело, но отчего-то горе стало не таким ярким. Словно потускнело, подобно волосам Мичи. Воспоминания об огне, добродушно принявшим у себя безжизненное тело, зародили в Люси непреодолимое желание ощутить в руках тяжесть баскетбольного мяча. И, повинуясь такому порыву, она быстро зашагала к своей школе. Как оказалось, она находилось не слишком далеко. И вот впереди уже виднелось любимое кафе, обвеянное воспоминаниями о веселых днях с друзьями. Вскоре показалась и сама школа. Люси дошла до спортивного зала, взяла оттуда мяч, нашла оставленные ею же в шкафчике кроссовки и, надев их, вышла на поле. Тук-тук. Тук-тук. Сердце бьется, словно метроном. И в такт с ним бьется о землю тяжелый мяч. И хоть трудно дышать, трудно видеть от пелены слез, она решительно делает первые шаги. Больно. Сложно. Но нужно жить дальше. Бросок. Мимо. Неудобно играть в платье. Но сдаваться нельзя. - Как ты учила, - отрывисто выкрикивает Люси, отбегая дальше от корзины и, поворачиваясь, в прыжке кидает мяч. Мимо. Снова ловит и повторяет бросок. Мимо. - Мне нельзя сдаваться. Ты учила жить и твердо идти вперед. Ты говорила, что многих потеряла в пути. Но все равно смеялась! - стиснув зубы, Люси отбежала снова и, стерев кулаком мешающие слезы, снова бросила мяч. Попадание. Чистые три очка. - Если бы мы сдались, ты бы злилась. И расстраивалась. Поэтому, обещаю, что буду жить дальше. И снова буду улыбаться! Обещаю, Мичи. - Думаю, она счастлива, видя твою решимость, - Люси резко обернулась на голос, такой знакомый и в то же время чужой. - Здравствуй, Лучик. Рад, что нашел тебя. - Нацу? - девушка не верила, что снова видит его. Ведь даже в крематории она не обратила на него внимания, так была поглощена горем. - Что ты? Сон, "Глубина" или реальность? - Думаю, все же реальность, - Драгнил с виноватым видом почесал затылок и неловко улыбнулся. - А ты неплохо играешь. - Спасибо, - Люси отвернулась, и снова больно стало где-то в груди. - Знаешь, ты все же отличаешься от Дракона. - Знаю, - Нацу погрустнел, но даже так он продолжил неотрывно смотреть на Хартфелию. - Там я не был убийцей. Просто наивным ребенком. А еще я был старше тебя. А сейчас, видимо, мы ровесники. Но, знаешь, не смотря на то, что я другой, ты осталось такой же, какой мне понравилась. Как-то так... Прости, я не умею красиво говорить. - Тогда давай познакомимся заново? - после некоторой паузы предложила Люси. Полное осознание слов Нацу, содержащих маленькое признание, повергло ее в шок, а по телу прошлась легкая дрожь. Даже мяч выпал из рук и откатился к ногам Драгнила. - Что ж, я Люси Хартфелия. Учусь в школе "Саблезубого тигра", мне 17 лет, я люблю баскетбол, у меня дома живут лабрадор Плю и голубь... - Люси замялась, но все же тихо занокчила. - Голубь Нацу. - Какое совпадение, - улыбнулся Драгнил. - У меня дома живет голубка Люси. Ладно, меня зовут Нацу Драгнил, с времен обучения в "Фантом Лорде" осталась кличка Саламандр, но твое Дракон нравится мне намного больше. Мне 17, учусь в школе "Фейри Тейл". Меня укачивает в транспорте, поэтому чаще всего хожу пешком. Еще я люблю есть, драться с Греем, свой шарф и... - Он подозрительно прищурился, выдерживая интригующую паузу. - И я люблю Люси-Лучика. Вот. Хартфелия от этого заявления остолбенела, широко распахнутыми глазами удивленно глядя на улыбающегося Нацу. И пусть в глазах у него еще виднелась печаль, но его наивная радость от признания напоминала того самого радостного взрослого ребенка Нацу-Дракона. Из оцепенения Люси вывел звук телефонного рингтона, доносившегося из ее сумки, одиноко валявшейся под деревом. Поймав понимающий взгляд Драгнила, Хартфилия достала мобильный и поморщилась, увидев имя звонившего. - Да, папа, - холодно ответила девушка. Какое-то время она была спокойна, но вскоре гневно стиснула зубы. - А теперь замолчи и послушай меня хоть раз в жизни! У меня погибла подруга, и сегодня мы отнесли ее в крематорий. И я своими глазами видела ее, мертвую! Ты думаешь, что сейчас мне до твоих женишков? Нет! Я десять лет пробыла в коме, за это время ты забыл о моем существовании! А когда вернулась, ты начал отправлять мне жизнь своим отношением ко мне! И своими женихами! Так знай, я не выйду замуж по расчету, пусть это будет хоть Лексус, хоть Таракан! Хватит с меня! Люси повесила трубку и, обняв себя руками, закусила губу. Снова боль разлилась по сердцу горячим воском. Она даже не заметила, с каким видом смотрел в свой телефон Нацу. Спустя какое-то время он медленно поднял глаза и нерешительно заговорил. - Люси... - Что? - отозвалась девушка, и в ее голосе Драгнил услышал смесь из боли и злости. Это заставило его задуматься, но все же он решил продолжить. - Мне ведь тоже отец сказал недавно, что у меня есть невеста. И что возражения не принимаются. Сказал, что была плохая связь, и он не расслышал точно имени, но вроде бы ее зовут Лиса, она из "Саблезубого тигра"... - Люси вздрогнула, стало еще больнее, чем прежде. Лиса. Лисанна. Неужели Дракон будет с Лисанной? - Но сейчас он написал, что ошибся. И настоящее имя не Лиса, а Люси. Люси Хартфелия. Люси подняла на Нацу глаза, вновь застланные пленкой слез. Видя это, Драгнил поспешно продолжил. - Я откажусь! Я объясню, что нельзя! Он поймет! Должен понять! Только прошу, не плачь! Все будет хорошо! Может он и с твоим отцом поговорить сможет? И он даст тебе самой выбирать. А пока нам еще рано о таком думать, надо закончить школу и все такое... - Нацу, - уловив паузу в его речи-скороговорке, Люси обратилась у нему и слабо улыбнулась. - Если ты правда Дракон, то не нужно отказываться. Пока рано, но ведь вскоре мы лучше узнаем друг-друга. Я боюсь представить, что же еще придумает отец. Поэтому, лучше ты, чем кто-то другой. А там уже увидим, что будет дальше. Нацу улыбнулся и подошел к Люси, обнял ее, заботливо погладил по волосам. И на секунду ему показалось, что на середине баскетбольный площадки появился расплывчатый силуэт девушки с длинными волосами, завязанными в высокий хвост на боку. Девушка лучезарно улыбнулась и, кивнув, исчезла так же резко, как и появилась. "Спасибо за все, Мичи. Я обещал, что уберегу Лучика. И я выполню обещание! Все только начинается".

КОНЕЦ

*в Японии умерших кремируют (сжигают в специальных печах, а потом хоронят пепел), так как территория маленькая, и хоронить сундучки с пеплом удобнее, они занимают меньше места на кладбищах.