Harder, Better, Faster, Stronger

«Осенний вальс» Шопена осточертел Маринетт настолько, что она словно перестала и вовсе его слышать, просто исполняя ставшие рефлексом па. — Нет, нет, это точно не годится, — остановив играющую в магнитофоне композицию, приторно-сладким голоском пропел мсье Лурье. — Маринетт, ты делаешь гранд батман слишком неуклюже. Делай плавнее, чувствуй музыку. Раздражает. Девушка зажмурилась, борясь с внутренним желанием плюнуть на все (и на мьсе Лурье тоже) и демонстративно уйти. И она бы именно так и поступила, не занимайся с ней Адриан Агрест. О да, он был горяч. Естественно, Маринетт была в него влюблена. — Извините, я опоздал, — послышался голос Адриана. Сердце девушки словно пронзили тысячами маленьких иголочек, облили кипятком и сразу же после этого бросили в холодную воду. Она повернулась как-то неестественно резко, от чего Агрест немного смутился. — Ох, Адриан, наконец-то, — завопил учитель. — Мадемуазель Маринетт теряет ритм без твоей поддержки. Давайте, ребята. Мужчина толкнул Агреста в сторону Маринетт, что он чуть ли не упал ей в руки. Густо покраснев, парень все же встал на исходную позицию. Маринетт чувствовала, как потеют ее ладони и как начинают дрожать колени. Она опять собьется с ритма. Лурье скривился оценивающе-глупо и покачал головой. А после просто остановил музыку и, потерев пальцами виски, кивнул головой в сторону раздевалки. Маринетт рванула к вещам, чуть ли не на ходу снимая тугой хореографический купальник. Ноги ныли от многочасовой тренировки, руки тряслись от голода и усталости. До дома Маринетт дошла почти ползком, но когда она в бессилии упала на кровать, послышались семенящие шаги по лестнице и в комнату ввалилась Алья. — Маринетт, я тако… — Увидев состояние подруги, Сезер прервалась, сочувствующе вздохнув. — Знаешь, Маринетт, — Алья присела на край кровати, — ты не думала бросить балетную школу? — Это не обсуждается, — отрезала та, резко сев на кровати и моментально об этом пожалев, когда в ее голову будто током ударило. Застонав, она снова упала на спину. — Я хочу, но мама… Алья кивнула. Она знала, как Маринетт относится к несбыточной мечте ее матери. Сабина хотела стать лучшей балериной Парижа, но травма ноги свела все грезы на нет. В итоге — вполне обычное явление — мать исполняет свою мечту телом дочери. Результат налицо: истощенная Маринетт, клюющая носом на уроках. Предложения Сезер сразу отклонялись, а мешки под глазами росли прямо пропорционально торчащим ребрам. — Я зачем пришла-то… — начала Алья, ища телефон в сумке. — Глянь. Сезер протянула Маринетт новенький смартфон и включила видеозапись. Ролик был яркий, сияющий всеми цветами радуги. В свете прожекторов можно было различить только красные в черный крупный горох куски ткани и блестящий золотой бубенчик. В хаотичном потоке разноцветных ламп Маринетт увидела свое лицо и усмехнулась — она помнит прошлую ночь. Тогда Кот Нуар чересчур перебрал с алкоголем и так и просился на еще один танец с Ледибаг, а она, задыхаясь от смеха, согласилась и теперь наблюдает сию картину со стороны. — Ледибаг прекрасна, — мечтательно вздохнула Алья. — Ты так о ней говоришь, — засмеялась Маринетт, борясь с головной болью. — А Вы не влюбились ли, мадэмуазель? Сезер ткнула подругу пальцем в живот, отчего та согнулась и заливисто захохотала. — Отдыхай, шутница. Маринетт проводила Алью взглядом и, выпив несколько таблеток, уснула, так и оставшись в одежде.

***

Маринетт открыла один глаз, а в процессе поднимания второго первый опять упал. Собравшись с духом, девушка распахнула синие глаза и поняла, что ее комната находится в кромешной тьме. Единственный источник света — мигающий экран мобильника, яростно пытающегося доказать Маринетт, что пора собираться в клуб. Она помотала головой, чтобы убедиться, что голова больше не болит. Боль в ногах превратилась в приятную дрожь. От плохого настроения не осталось и следа, и девушка летящей походкой дошла до шкафа, выудив оттуда красный в черный горошек небезызвестный топ с капюшоном и мешковатые черные шаровары. Натянув на ноги любимые красные кеды и переплетя растрепанные в процессе сна хвостики, девушка улыбнулась себе в зеркале на дверце шкафа. — И снова Маринетт становится Ледибаг, — ухмыльнулась она перед тем, как покинуть квартиру через балкон. Ее лицо обдал ночной ветер. Позднее лето давало о себе знать, мол, давайте, глупцы, радуйтесь, пока я живо! и Маринетт поежилась, накидывая на голову капюшон. До клуба пара кварталов, а увидеть ее мог кто угодно. Все-таки абсолютно не хотелось раскрывать свое тайное увлечение кому ни попадя. И вот, наконец, табличка на входе: ≪Клуб «Хищная моль»≫, мигающая и светящаяся. Уже на улице слышны басы, бьющие по ушам и пьянящие разум. Толчком открыв дверь, Маринетт вошла в заведение и свернула направо в узенький проход и, спустившись по лестнице, оказалась в малюсенькой каморке где, закинув ноги на стол, сидела девушка. — Привет, Тикки! — помахала ей рукой Маринетт. Это была миловидная маленькая девушка, по телосложению больше напоминающую девочку лет тринадцати. На голубые глаза спадала черная челка, в то время как пряди, обрамлявшие ее лицо и волосы, стекающие тонкой речушкой по спине были красными. — Ох, Маринетт! — пискнула Тикки и тут же осеклась. — Или, лучше сказать, Ледибаг? Та засмеялась, прикрыв рот рукой. — Ты опоздала, — надула губы девушка и по-детски отвернулась. — Ну же, садись скорее. — Она жестом пригласила Маринетт присесть на стул напротив ее стола. — Тикки, трансформация, — по обыкновению сказала девушка, чувствуя, как на ее глаза наносят красную краску. Тикки довольно заулыбалась, глядя на свою работу. Теперь лицо Маринетт было вовсе не похоже на свое. Все-таки макияж творит чудеса… Дверь из каморки Тикки вела прямиком на танцпол. Возле входа туда стоял громила раза в два больше Маринетт. Она подошла к нему, ожидая, когда ее пропустят. Мужчина недовольно покосился на школьницу. — Ледибаг? — лениво протянул он. — Она самая. Не став дожидаться, когда ее впустят, Ледибаг ловко перепрыгнула через граду, оказавшись на танцполе. На сцене еще никого не было, значит, она успела до начала шоу. Пробравшись за кулисы, девушка огляделась. Все были на взводе, в особенности ее напарник, Кот Нуар — так он себя называл. — Моя леди? Наконец-то ты пришла. — Парень взял руку девушки и хотел было коснуться ее губами, но та успела вовремя вырваться из кошачьей хватки. — Да, котенок. Немного задержалась, — хмыкнула Ледибаг. Послышалось одобрительное улюлюканье и музыка чуть притихла. Ведущий объявил начало и на сцену пригласили дуэт Ледибаг и Кота Нуара. Кот, как всегда, махал руками, привлекал внимание, перед тем как встать на исходную, а девушка только кивала и подмигивала зовущим ее людям из зала. Началась песня под визги фанатов и разум Маринетт затуманило. Она смутно понимала, что делает, но танец приносил ей невероятное наслаждение. Они с Котом двигались синхронно, хотя танец был поставлен только неделю назад и репетировать у них не было возможности. Тем не менее, зал взрывался под биты, хлопая в такт музыке. Она двигалась. Двигалась вперед и назад, влево и вправо. Перед глазами — пелена, в ушах — невероятный микс из голосов людей, песни, под которую она танцует и «Осеннего вальса» и вот — последние шаги и конец. Фанаты визжат и просят на бис, а дуэт уходит со сцены. Обычно так и бывает. Но не сейчас. Сейчас их остановил голос ведущего. — У нас для вас хорошие новости, ребята, — начал он, весело улыбаясь. — Ваши кандидатуры утвердили на танцевальный конкурс, который пройдет в нашем любимом Париже в следующее воскресенье. Вы согласны принять в нем участие? Для Маринетт хип-хоп был не больше, чем обычным увлечением, ночным хобби, помогающим отвлечься от будничной рутины. Конкурс — это новая ступень, к которой она не готова. Ледибаг потянулась к микрофону, чтобы отказаться, но ее опередили. — Мы согласны! — завопил Нуар в микрофон, в ответ получив еще один коктейль возгласов. Такого она ожидать никак не могла.