Soft Wine

На приёме у короля даже самый неоднозначный представитель вишнёвого клана хорошо понимал, что нельзя создавать лишнюю панику, особенно ему. Наджака Итами не было так глупо и одержимо, как могло показаться на первый взгляд. Может быть, оно и потеряло себя в бесконечных попытках короля исцелить его душу, может быть, оно перестало чувствовать боль, и его разум был рассеян и не сфокусирован, но глупостью Итами никогда не выделялось. Сто шестая комната всегда открыта, и обезумивший от испытанной когда-то боли человек стал по ней скучать. Оно было вдвое меньше своих здоровяков-обидчиков, чьей рельефной мускулатуре можно было бы позавидовать. Схватив ударившего его по груди человека за запястье, Итами с громким хрустом вывернуло его руку, заставив согнуться и сдавленно простонать от боли. Такое простое движение Наджаки Итами отдавало профессионализмом и знанием своего дела, оно двигалось изящно, грациозно, будто бы увлекая обидчика в танец, в котором вело оно. Перепрыгнув через него, Итами ещё больше вывернула руку обидчика в плечевом суставе, почувствовало, как того трясёт от боли его крепкого захвата. Отпустив несчастного, оно набросилось на второго бедолагу, размашистым ударом ладони с силой ударив его в нос, сломав его. Подошедший сзади противник удостоился удара ногой в живот. Когда он согнулся, держась за место ушиба, Итами добило его, с силой опустив ногу ему на затылок, мгновенно свалив на пол. Четвёртый испуганно поднял руки вверх, невольно пытаясь защититься от расправившего руки в стороны Итами. Этот человек двигался легко и быстро, но обладал силой и навыками, из-за которых становился неуловим. — Что мы хотела сказать? — Наджака хладнокровно сжало ладонь сдавшегося и выкрутило её, заставив мужчину зажмуриться и вскрикнуть от боли. — А! Вы же мусор. Улыбка этого человека заставила четвёрку бояться только больше. Глядя на светловолосое существо сквозь пелену слёз, они что-то пытались проговорить ему, но это плохо получалось из-за дрожи во всём теле, да и Итами их не слушало. — Отдалённые! — раздался из толпы звучный злой голос Чусей Го. — Увести их! Вызвать скорую! — Напечатано, отправлено, — с расслабленной улыбкой проговорил Хай Ями, убирая мобильный телефон в карман брюк, глядя на пострадавших. — Король знает. Языком Итами поводило по своим дёснам, хмурясь от металлического привкуса крови во рту, опасаясь, что какой-то мусор мог выбить ему пару зубов. Внешний круг хотел было оказать этому человеку первую помощь, но оно с презрением отмахнулось от сострадальцев. Тело Наджаки Итами являлось вещью, собственностью вишнёвого короля, и не один хозяин не любит, когда его имущество ломается. После того, как проходимцев увели, оно стало отряхивать пыльное пятно от ботинка у себя на груди, совершенно забыв о том, что настаёт событие, о котором оно не захочет вспоминать. — Ах! — воскликнул восторженный мужской голос из успокаивающейся толпы гостей. — Какой бой! Какая грация! Какая точность и сосредоточенность! Право, я в восторге! Наджака Итами огляделось, подозревая, что возглас относился именно к нему. Окинув взглядом гостей, оно в недоумении смотрело на вставшего перед ним на колени мужчину с убранными в низкий хвост фиолетовыми волосами. Незнакомец с нежностью сжал ладонями худую руку Итами. — Позвольте же преклониться пред столь ослепительной красотой! — казалось, незнакомец из зелёного клана всё больше расплывался в благоговейной улыбке от своих слов. — Как воин, как эстет и как мужчина. Ореховые глаза Итами широко раскрылись от испуга, а губы сжались в тонкую натянутую линию. Оно не помнило, чтобы когда-нибудь ему было так страшно, не помнило, чтобы когда-нибудь его так трясло от ужаса и волнения. Бледное лицо представителя вишнёвого клана стало пунцовым, а когда тёплые губы мужчины коснулись его похолодевшей ладони, оно не удержало равновесия и оступилось, вновь тяжёло упав на пол. Удар пятой точкой заставил Наджаку опомниться. Нахмурившись, оно выдернуло руку из ладоней с состраданием смотревшего не него мужчины, и, едва не спотыкаясь, убежало, надеясь что в толпе его стыд не будет так заметен. Мишакуджи Юкари сильно расстроился от такого поведения прекрасного существа. — Я надеюсь, — злобно пробурчал подошедший к нему Сукуна Годжо. — Тебя к чертям выпрут из клана! Юкари посмотрел на него с обидой. — Вау, — глубокомысленно произнёс «лимончик», присвистнув. — Мне бы так драться. Тогда бы не пришлось бояться за байк. — Ну так иди на курсы самообороны! — злобно прикрикнул на подозрительного короля Годжо. — К кому? В синий клан записываться или в школу с детишкам? И там, и там мне не место, приятель. Сказанное заставило и без того подозрительного Годжо подозревать «лимончика» только больше. Ему не место среди детей, потому что он уже взрослый, и не место у синего клана, потому что он король. Скорее всего, недружелюбный для Мунакаты Рейси. Скорее всего, родственник Суо Микото. Рассуждения заставили Сукуну внутренне погордиться своей сообразительности, так как он сумел вычислить без труда прятавшегося Тсуми Сасори. — Здравствуйте, звезда нашего вечера, — с улыбкой произнёс человек из отдалённого круга с подносом в руке, обращаясь к «лимончику». — Что же Вы, всё внимание дам себе забираете, в то время как эти щёголи в светских одеждах уже перестали кого-то удивлять. — Ну… я всегда был суперзвездой, — «лимончик» пожал плечами, улыбнувшись в ответ. — Вы золотой король? — Нет, но, видимо, обязан им стать, — сказав это, «лимончик» пальцами взял бокал коньяка с подноса официанты. Его примеру последовал и Юкари, решивший алкоголем заглушить боль сердца. — Лимонный. Курасуто Савада. Ох, я же не представился! Эй, листочки, меня зовут Курасуто Савада. Тсуми Сасори тебя зовут, — подумал Сукуна Годжо, но не озвучил свои мысли. Нагарэ велел с осторожностью относиться к новому клану, учитывая их весьма агрессивную деятельность и странные способности. Итами пропало на их глазах, просто исчезло и появилось из воздуха в следующую секунду. Кто знает, чем они управляют. — Юкари, — тяжко вздохнув, отвечал мужчина. — Мишакуджи. — Сукуна Годжо, — скороговоркой проговорил паренёк. — Усо Тсуки, — добродушно улыбнувшись, ответил человек из отдалённого круга. — Зелёные-сан, вас искал для приветствия один человек из внутреннего круга, но, похоже, он и сам заплутал среди гостей. Кстати, Кусанаги-сан! Извольте пожаловать! Я не нашёл амарантового короля, но передо мной господин Курасуто-сан. Познакомившись, молодые люди стали расспрашивать несчастного официанта о его клане, в то время как Годжо не сводил взгляд с подозрительного лимонного короля. Савада стоял в стороне, скрестив руки на груди и жевал жвачку, в то время как Юкари и Изумо доставали с расспросами несчастного Тсуки. Значит, всё знает о своём клане, вот и не спрашивает! — Есть ещё новые короли? — с удивлением спрашивал Юкари. — Новые короли? — Усо Тсуки пожал плечами, уголки губ его опустились. — Это просто слухи, Мишакуджи-сан. Знаете, сколько цветов придумали наши в отдалённом круге? Почти под сотню. Насмотрелись модных показов, вот и выдумывают. Но амарантовый точно здесь, только что-то я её не вижу. — А где же сам хозяин пира? — смерив «лимончика» взглядом, Кусанаги тоже заразился подозрениями от мнительного Сукуны. — Сасори-сама, наверное, где-то здесь, — пожал плечами Тсуки, попутно предлагая гостям напитки на подносе. — Внутренний круг точно знает, но, чтобы до них достучаться, нужно иметь положение повыше моего. Кусанаги решил ухватиться за эту мысль. — Есть шанс, что Итами-сан поговорит со мной? — едва заметно улыбнулся Изумо, давя в себе желание закурить. Мгновенно он вспомнил, как дерётся этот человек, и его пробрала дрожь от мысли о бое с ним. — Мы же равные по силе. Усо Тсуки хотел было ответить, но, услышав слова бармена, Сукуна Годжо тут же всполошился. — Равный по силе? А где мой равный по силе? — Вот она-то как раз и заблудилась, — вздохнул официант. — Дважды натыкался на неё. Нервничает жутко. — А мой равный? — вскинул брови «лимончик» Курасуто Савада. — Будет с кем пиццей закусить с утра. Официант ответил ему загадочной улыбкой, ироничной, будто бы вопрос показался ему невероятно глупым. — Вам равен только сам король, Савада-сан. Разве может быть иначе? Теперь Годжо точно убедился в виновности нелепо прикидывавшегося кем-то другим Савады. Слова официанта стали толчком к усилившимся подозрениям паренька, его усмешка послужила подтверждением. Этот нелепо выглядевший блондин точно был вишнёвым королём! Самоуверен, умеет общаться с людьми, да и в своём клане чувствует себя комфортно, даже кожаная одежда его нисколько не смущает. Годжо едва сдерживался, чтобы не указать на него пальцем и не завершить эти глупые прятки. *** Появление синего клана стало центральным событием на приёме. Даже новые кланы прознали о намерениях Тсуми Сасори отомстить Мунакате Рейси за убитого год назад родственника. Если Тсуми Сасори и Суо Микото были родственниками. Кто-то поддерживал идею мести, тронутый чувствами нового короля, кто-то помнил, что обрушение Дамоклова Меча — вещь неприятная, а кому-то просто хотелось посмотреть на двух сражающихся господ. Но была и версия, что вишнёвый и красный короли не были роднёй. Тогда с чего произошёл недавний конфликт? Сколько было королей, столько создавалось и версий, некоторые из них были весьма неправдоподобны. Тем не менее, собравшиеся главы кланов были уверены, что загадочный Тсуми Сасори непременно решит взглянуть на объект своей ненависти. Музыка продолжалась, но гости притихли, расступаясь перед людьми в белых мундирах с синими погонами. Величавые и гордые, они внушали трепет одним своим видом, шагая ровным строем за своим королём. Ножны мечей слепили синевой, эфесы — золотом. Стоявшие вдалеке люди перекинулись парой шепотков, пока к синему клану не присоединились представители вишнёвого. Чусей Го вышла во главе своего небольшого отряда, сжимая в кулаки трясущиеся руки. Трудно передать то волнение, которое испытывала девушка в тот момент. Синий король, смотревший на неё с гордостью и презрением, словно на убийцу; выжидающие взгляды публики; частый пульс, отдававшийся в ушах. И предстоящая встреча с язвительным мальчиком. Оглядев синий клан, Го на мгновении задержала взгляд на Сарухико, и тот, кажется, заметил этот ненавязчивый, почти невинный жест с её стороны. Го боялась споткнуться о своё длинное бордовое платье, боялась оступиться из-за невысоких каблуков туфель и постоянно норовила стянуть белые длинные шёлковые перчатки с рук. Час настал. Тик-так. — Вишнёвый клан счастлив приветствовать Вас в своей резиденции, Скипетр 4, — громко проговорила Чусей Го, сопровождая свою речь низким поклоном и положа руку на сердце. — И приносит глубочайшие извинения лично Вам, Мунаката Рейси. Я второй представитель Его Величества, Чусей Го, выражаю искренние соболезнования по поводу отсутствия моего короля. Таков приказ, мы исполнители. Рейси едва заметно улыбнулся в ответ, глядя на девушку сквозь стёкла очков. Она волновалась, сильно нервничала, однако не позволяла эмоциям взять над собой верх. Капелька пота скатилась со лба девушки, она сжимала и разжимала пальцы, а её грудь вздымалась от тяжёлого, прерывистого дыхания. Пожалуй, он понимал, почему его самый раздражительный подданный так заинтересовался новым кланом. Сильная женщина, сдержанная. — Надеюсь на дальнейшее сотрудничество с вашим кланом, — с мягкой улыбкой продолжал Мунаката, надеясь хоть как-то рассеять волнение девушки. — Как и все мы, Мунаката-сан, — вновь поклонилась девушка. — Авашима Сери, я бесконечно рада нашей встрече. Я Ваш равный по силе человек. Сери тоже почтительно поклонилась в ответ, но взгляд её оставался холоден. Она всё ещё помнила, как необычные незнакомцы лишили всех её людей оружия, да и не доверяла ни одному из них. Для ней письма короля «вишен» было мало, в то время как Рейси был вполне удовлетворён объяснениями и извинениями. — Справа от меня стоит Наками Сакеме. Фушими Сарухико, это Ваш равный по силе. Парень закатил глаза, не ответив, держа руки за спиной. На секунду, он предположил, что соперника ему подбирала сама Го, чтобы разозлить ещё больше. Парень с чёрной бородкой и бритыми висками был любителем пирсинга. Бордовый жилет красовался на белой рубашке и неплохо сочетался с чёрными брюками, принадлежность к внешнему кругу парень подчёркивал соответствующей светло-бордовой повязкой на левом плече. Что за сброд набрал этот Сасори-сама в свой клан? Судя по внешности этого Сакеме, он годится в сыны Го, слишком уж он легкомысленным кажется по сравнению с ней. — Наверное, я должен быть счастлив, — надменно произнёс Фушими Сарухико, глядя на лицо Чусей Го, ненавидя себя за желание привлечь её внимание. — Но что-то нет настроения тянуть улыбку до ушей. Авашима Сери прокашлялась в кулак, скосив взгляд на парня, который, как обычно, не обратил внимания на её упрёк. Он бы не пришёл сюда вообще, если бы не противоречивое желание вновь встретиться с Го, которое одновременно пугало и разжигало в нём всё больший интерес. Вишнёвый клан оставался невозмутим к его упрёку, однако гости оживились, а кто-то даже громко рассмеялся в зале. — Простите его, Го-сан, — дрогнувшим голосом проговорила Авашима Сери, вежливо поклонившись потенциальной союзнице, не желая ещё сильнее обострять вражду с вишнёвым кланом. — Не страшно, — со спокойной улыбкой ответила девушка. — Он ещё очень молод и импульсивен. Прямо как… мальчик. Сарухико передёрнуло, в то время как мужская часть его клана содрогнулась от сдерживаемого смеха. За прошедшее время он успел замечтаться и даже позабыть, насколько Чусей Го любит это идиотское прозвище. Лучше бы обезьяной звала, это было бы хотя бы обосновано! — Не смею больше вас задерживать, — поспешила произнести развеселившаяся от своей мелкой пакости Го. — Внутренний и внешний круги следят за порядком на мероприятии. Мунаката Рейси кивнул в ответ, взмахом руки отдав приказ своему клану разойтись, и этого приказа солдаты не посмели ослушаться. Да и какой олух откажется от бесплатной еды и шанса похвастаться перед кем-нибудь парадной формой? Пожалуй, Сарухико отказался бы, но причина для его согласия просто обязана быть его спутницей на вечер, чем он и хотел воспользоваться. — Не только вишнёвые хотят поприветствовать синий клан! — раздался звонкий нахальный женский голосок. — Давно не виделись, Мунаката Рейси. Взгляды услышавших обратились к окликнувшей синего короля девушке. Она была высокой, стройной, и во всём, даже в её походке, была особенная привлекательность, знойность, выдававшие в ней роковую женщину. Чёрные крупные кудри обрамляли бледное лицо с высокими скулами, подчёркивая страстность натуры незнакомки, из-за освещения казалось, будто её хитрые глаза приобретают красный оттенок. Шлейф пышного длинного платья из красного, переливавшегося тёмно-розовым, шёлка касался пола. На указательном пальце правой руки красовалось толстое старинное колечко. Алая помада на губах добавляла страстности её образу, тёмные тени прибавляли надменности пылкому взгляду. — Юми? — Рейси не скрывал удивления от этой встречи. — Кёко Юми? — Как приятно быть узнанной, — с кокетливой улыбкой произнесла девушка, глядя в глаза синего короля. — Обнимешь одноклассницу? — А разве это не слишком вульгарно? Ответ заставил девушку с недовольством нахмуриться, однако в следующий момент её злоба сошла на нет, когда Рейси, сделав шаг вперёд, почти вплотную приблизился к Юми, заставив ту на секунду подумать о поцелуе. — Ты стала лучше видеть? — он наклонил голову набок. — У тебя всегда были очки. Одноклассница Мунакаты Рейси коснулась ладонью его груди, но не отталкивала и не запрещала ему приблизиться. — Что-то меняется, Рейси, — она вновь улыбнулась. — А что-то навсегда остаётся в сердце. Юми смотрела ему в глаза, надеясь на молчание, нисколько не стесняясь стоять так близко к синему королю. Она знала, что после стольких лет ожидания, наконец-то набралась храбрости вслух произнести то, от чего сердцу становилось так тесно и больно в груди. — Ты решила вступить в красный клан? — наклонив голову набок, спросил Рейси, глядя на платье девушки. — Достойный выбор… — Ты всё так же не можешь заткнуться, когда это необходимо? Юми говорила это без улыбки, глядя на Рейси озлобленным пылающим взглядом. Она довольно крепко сжала мундир у него на груди, хотя и понимала, что дальнейшие её действия не имеют смысла. Отняв руку от парня, она сделала шаг назад, не сводя взгляда с лица синего короля. — Знаешь ли ты одну милую сказку о доброй маленькой ведьмочке, влюбленной ещё со школы в самого занудливого мальчика школы? Нет? Очень жаль, ведь вся школа об этом судачила. Всю жизнь эта ведьмочка была верна своему сердцу, всю жизнь ждала. Знаешь, чем закончилось? А ничем. Злой стала. — Я подмешаю ему слабительного в чай, если он не поймёт намёка, — сквозь зубы произнёс наблюдавший за этой сценой Сарухико, стоя рядом с почему-то очень нервничавшей Чусей Го. Но пылкая девушка не позволила синему королю что-либо сказать или сделать, подняв раскрытую ладонь. — Такой злой, что даже Сланец ей свой цвет дал. Красивый цвет. Амарант, — Юми вновь подарила королю свою улыбку. — Что скажешь? Сразишься с амарантовой ведьмой, если она будет творить зло? Кёко Юми не стала дожидаться ответа, и просто развернулась и ушла, оставив обескураженного Мунакату Рейси в одиночестве. — Ну что? Подсыплешь слабительное своему начальнику в чай? — спрашивала Чусей Го у Фушими Сарухико, хитро сощурив взгляд. Парень скосил на неё взгляд, невольно сравнив Го с амарантовым королём. Не было в ней того огня, что был в Юми, не было раскованности и нахальства, были строгость, насмешка и страх. Страх приблизиться, страх обжечься. Сарухико смотрел в серые глаза Го, в глаза неживые, пустые, лишённые желаний, и не мог оторваться, не хотел этого делать. — Пусть нанимает дегустатора. Всё это время за спиной он сжимал в руке букет синих роз. Сердце Го пропустило удар, когда Сарухико протянул ей цветы, от одного сладкого аромата которых у девушки закружилась голова. — Фушими-кун… — Я хотел нарвать тебе пучок травы, — Сарухико смотрел в сторону, отвернувшись, не желая, чтобы Го увидела его пылающее от стыда лицо. — Но Авашима надавала мне по шее и отправила в цветочный. Губы Го тронула искренняя улыбка. Как же неправильно было происходящее, но как же ей не хотелось в этот раз бездействовать и чувствовать себя скованной цепями своей сдержанности. И как страшно было сделать шаг навстречу. Ещё совсем недавно рассуждения Итами о чувствах Сарухико Го считала неправдоподобной насмешкой, но теперь ей хотелось бы верить в слова безумца. Набравшись смелости, Го приблизилась к Сарухико и ласково коснулась губами его щеки, оставив бледный след помады на коже. — Дурак, — произнеся это с улыбкой, девушка поспешила отвести взгляд, застенчиво дотронувшись рукой до нижней части своего лица. Ладонью парень накрыл место поцелуя, желая как можно дольше ощущать тепло нежных губ девушки, не собираясь расставаться с этим моментом, цепляясь за него. Впервые ему стало совестно за свои холодные замечания в её адрес. Это, конечно, не значило, что их больше не будет, но после поцелуя ему захотелось сделать что-то приятное для неё. — Го, — прохрипел Сарухико, едва контролируя свой голос от волнения. — Я должна идти, — тихо ответила девушка, застенчиво улыбаясь. — Развлекайся, у меня здесь кое-какие дела. Фушими мягко сжал ладонь Чусей, остановив её перед самым уходом. — Думаешь, уйдёшь безнаказанной? Го обернулась, ответив мягкой, ласковой улыбкой на смущение и шок Сарухико. Опустив взгляд, он скользнул пальцами вниз по руке девушки, по предплечью и кисти, чтобы несильно сжать тонкую ладонь в шёлковой перчатке. Он шёл сюда, чтобы позлорадствовать, смутить Го или даже расстроить, а сейчас чувствовал себя её бледной тенью, готовой следовать по пятам за девушкой. — Умрёшь от скуки, — опустив взгляд на их руки, Чусей чуть сильнее сжала ладонь Фушими, не желая её отпускать. — Мне нужно следить за порядком… — Ты удивишься, — хмуро произнёс Сарухико, глядя в сторону. — Но Скипетр 4 делает вид, что этим занимается. Они шли в молчании, порой бросая робкие взгляды друг на друга, проходя мимо «разноцветных» гостей, не боясь быть замеченными. Го наблюдала за своим кланом, не желая, чтобы повторился подобный инцидент, который произошёл с Итами, а Сарухико едва подавлял смех, надменно глядя на то, как переволновавшийся Мисаки Ята неуклюже танцевал с блондинкой из «вишен». — Эй, сенсей, — скосив взгляд на девушку, парень старался казаться максимально холодным и недружелюбным. — Я не приглашаю тебя на танец, но хотел бы показать тому олуху мастер-класс. Го вновь ответила улыбкой. — Мальчик был записан на танцевальные занятия? Не выпуская ладони Чусей, Фушими притянул её к себе, опустив на талию свободную руку. Покрепче сжав подаренный букет, Го касалась плеча Сарухико, забавляясь от вспыхнувшей в нём злобы. Эта холодная агрессия, эта сдержанная ярость нравились ей только больше. — Я не про тебя, — с издёвкой заметила девушка, не сдержав улыбки. — Я про твоего младшего братика. — Смешно, — с хмурым видом ответил Сарухико, почти с обидой глядя на Го. — Боюсь упасть в обморок от смеха. Парень приблизился, для себя отметив, каким податливым и мягким под его рукой было тело девушки. Аромат её духов опьянял сильнее вина, кожей он чувствовал её горячее дыхание, пробиравшее парня до мурашек, а тепло тела было желанным, необходимым, нужным. Он смотрел в серые глаза Го и не хотел в этот вечер делить её с кем-то, даже с её обязанностями. — Я всё ещё терпеть тебя не могу. — Взаимно, Фушими-кун. Го закрыла глаза, когда Сарухико подошёл к ней вплотную и губами коснулся её левого уха, будто желая что-то прошептать. Сжав руку молодого человека чуть крепче, девушка подчинилась его неторопливым движениям под неспешную классическую музыку, отдавая ему право вести танец. Ей становилось тяжело дышать от его близости, бросало в дрожь от каждого движения, сердце билось часто, точно сумасшедшее, безмолвно взывая к спутнику, гоняя кровь по телу. Го не открывала глаз, позволяя чувству овладеть ею, позволяя безрассудству взять верх над разумом. — Только не наступи на ногу, — скосив взгляд в сторону, приказал ей Фушими, чувствуя ненависть к себе за то необъяснимое желание быть рядом с ней. Чусей не заставила себя долго ждать, будто нарочно нарушив предостережение солдата Скипетра, как следует наступив ему на белоснежный ботинок и немного постояв на нём. Сарухико закатил глаза от злобы и непослушания девушки, Го оставалась бесстрастной, но внутренне ликовала от его злобы. Шепоток, пронесшийся среди «вишен» заставил насторожиться как Сарухико, так и Го. Как ответственное лицо, наблюдавшее за порядком в резиденции короля, она не могла не прореагировать на нагнетаемое волнение. У «вишен» трудно вызвать какие-то бурные эмоции, они не способны ни на бунт, ни на объединение, ни на самозащиту. Го огляделась и, найдя объект внимания подданных, замерла. Сарухико проследил за её взглядом. Мужчина, окружённый удивлённо и со страхом смотрящими на него подданными, задумчиво озирался по сторонам, не скрывая смущения от такого пристального внимания. Он был в белых брюках и рубашке с торчащим вверх воротником, а принадлежность к клану подчёркивал бордовым жилетом. Левый глаз плотно скрывала чёлка чёрных, как смоль, волос, длиной достигавших до шеи незнакомца. Не выдержав давления, он спрятался в торчащий кверху воротник рубашки и сделал шаг вперёд. Подданные расступились перед ним. Рукава рубашки парня были подвёрнуты до локтей, но на плече отсутствовала повязка, определявшая принадлежность к кругу. Го отстранилась от Сарухико, сделала шаг в сторону. Она боялась этого человека в белом, это было очевидно. Похолодевшие пальцы её дрожали, дыхание с трудом вырывалось из груди, а кожа нездорово побледнела. Мёртвые глаза заблестели, словно подёрнутые пеленой слёз. — Это король? — Фушими нахмурился, увидев девушку такой беспомощной, даже жалкой, чувствуя отвращение к тому, кто вызывает в ней этот страх и тяжесть. — Сарухико, — сглотнув, прошептала Го, схватив крепко и болезненно парня за руку. — Не подходи к ним! Я не знала, что они будут здесь. — Они? Го сглотнула, неспособная контролировать весь ужас от внезапной встречи. — Что-то не могу вспомнить, — закрыв глаза, она потёрла ладонями виски, опустив голову. — Что я только что говорила? Сарухико передёрнуло. И пугало его не столько поведение Го, сколько то, что вызвало это яркую вспышку эмоций. Амнезия не возникает на пустом месте, а этот человек в белом пробудил часть воспоминаний Чусей Го, настолько ярких и тяжёлых, что они вызвали паническую атаку. Оглядевшись, он обратил внимание, как на них смотрит отдалённый круг, будто с ехидством и коварством. — Король знает, — с улыбкой произнёс прошедший мимо пары Хай Ями. Замечание будто бы отрезвило Чусей Го, заставив её взять себя в руки, в то время как Сарухико проводил пылающим от ненависти взглядом главного доносчика короля. Строгие порядки Скипетра 4 не сравнятся с тоталитарным режимом правления вишнёвого клана, в котором даже эмоции считаются прекрасным аргументом для доноса. Го выдохнула и вновь фальшиво улыбнулась, мёртвым взглядом глядя в глаза Сарухико. — Об этих людях полагается молчать, — она вновь перевела взгляд в сторону человека в белом. — Ты же не выдашь мне какой-нибудь информации об особенностях Скипетра 4? Сарухико не ответил, с презрением цокнув языком. Одна навязчивая идея вкралась в его разум, поселилась в нём и требовала своего воплощения, однако слишком безумная даже для того, чтобы о ней думать. Юношеское тщеславие всё ещё не умерло в его сознании, хотя он и считал себя достаточно взрослым для подобной чуши. Слёзы Го, которым девушка не дала выхода, распаляли его решимость, его презрение ко всем «вишням», в том числе и к человеку в белом. Он перевёл на неё взгляд, на ту, которую обязан был ненавидеть, которая слишком дерзко заявила о себе своим появлением, а после нашёл взглядом человека в белом. Он был не в одиночестве, толпа расступалась ещё перед некоторыми людьми, но неизменно их встречали низкими поклонами и склоняли колена в знак своей верности. Неужели королём был один из них? Сарухико видел помимо человека в белом ещё и брюнетку, не стеснявшуюся пить вино прямо из горлышка бутылки. Она была в простой бордовой майке и чёрных брюках, а на руках она носила всего одну перчатку. Был ещё и маленький мальчик, менее стеснительный, чем человек в белом, и пришедший на приём в бордовом костюме, который был ему велик на два-три размера. Последней была нетерпеливая девушка в коротком бордовом платье с высоким воротником, убравшая длинные каштановые волосы в два пышных хвостика. Один из них король, или это снова какая-то игра «вишен»? Сарухико не знал. Единственное, что он знал в данный момент, в чём сам себе поклялся, так это в том, что вырвет Чусей Го из сетей великого Сасори-сама. *** Сообщение, пришедшее на мобильный вишнёвого короля, было кратким. «Я нашёл тебя» И это его несказанно огорчило. Тсуми Сасори, устраивая свою незатейливую игру, искренне надеялся, что выйдет из неё победителем, что раскроет тайну только тогда, когда ему самому надоест прятаться, а теперь придётся признать поражение. Последовавшее за первым сообщение удивило его гораздо больше, так как было более заманчивого содержания. Быстро прочитав его, Тсуми Сасори с досадой вздохнул и спрятал мобильник во внутреннем кармане плаща, словно в спешке. — Всё в порядке, Усо-сан? — с тревогой спрашивал Кусанаги Изумо. Видимо, король слишком уж эмоционально прореагировал на сообщение, раз о нём стали беспокоиться. — Я не Усо, я Тсуми. Тонкие губы Сасори тронула улыбка, когда он увидел страх и удивление во взгляде подданного красного короля, быстро сменившиеся недоверием. Видимо, посчитал за шутку. Ничего страшного, вишнёвый король любит шутки. Переведя взгляд на повязку на левом плече, Сасори не спеша снял её, с отвращением касаясь ткани кончиками пальцев в перчатках. Бросив её в одного из членов отдалённого круга, он не сводил прямого взгляда с Изумо, не заметив, как подданный прижал повязку к сердцу, словно собственное дитя. — Что? — спрашивал Сасори, удивлённо вскинув брови. — Никогда не видели королей, Кусанаги-сан? — отвернувшись от него, он поднял руку вверх. — Прошу внимания! Он улыбнулся, глядя как взгляды подданных обращаются к его персоне. Они смотрели на своего короля с замиранием сердца, мастерски притворяясь, что он такое же ничтожество, такой же муравей, как и все они. Люди склонили головы перед ним, и лишь четверо из его клана имели право быть с ним на равных. Эти четверо и направлялись к нему. Музыка остановилась, шум в зале — тоже. — Все короли — семья, — начал звучным радостным голосом Сасори, выходя в центр помещения, заставляя подданных расступиться перед собой. — Все люди — братья. Мы не мишени для стрел и не соломенные чучела для мечей. Мы плоть и кровь, мы разум и сознание, мы люди. Король обращался к залу вдохновенно, от всего сердца, как в былые времена, заставляя внимать всех своей интонации, заражая людей энергией. На него смотрели затаив дыхание, как свои подданные, так и чужие, лишь короли могли не страшиться равного себе. — Мы избраны быть сильнее наших предков! Мы порождения одного творения, давшего нам силу! — сильным, воодушевлённым голосом продолжал он. — Пора разрушить нашу башню Вавилона! Пора перестать искать противоречия! Все! Короли, их подданные, стрейн, нам не за что воевать! Лишь мир даст жизнь новой эпохе, лишь в спокойствии люди могут быть счастливы под правлением королей! Лидеры кланов вышли из толпы, недоверчиво смотревшие на оратора, взгляд которого пылал жизнью, идеями и восторгом. — Никаких камней, — с улыбкой выдохнул Сасори, мечтательно глядя на равных себе. — Никаких мечей. Никаких стрел. Никакой крови! Никакого насилия! И никакого оружия! Люди согласно поддержали его одобрительными возгласами, прокатившимся по залу, словно удары грома. Его влияние на свой клан было огромно, он для них больше чем король, больше, чем человек. — Призовём же символы нашего угнетения, короли! — продолжал Сасори с неугасающим жаром в голосе. — Призовём наши Дамокловы Мечи в знак мира! Разумно ли это было — никто не мог сказать с абсолютной точностью, хотя все и чувствовали уловку в словах вишнёвого короля. Перед лицом подданных короли не имели права отступить, в их рядах появятся несогласные, если они отринут предложение Тсуми Сасори о мире. Его клан огромен, его влияние на людей поражает, а сам он такой же король, как и все они. Равный. Первым в ночном небе появился белоснежный Меч серебряного короля, светлый, как звёзды и яркий, как луна в ясную ночь. Его лезвие угрожающе зависло над резиденцией вишнёвого короля, грозя падением. Алый Меч озарил багрянцем чистый весенний воздух, яростное пламя вырывалось из его сердца, грозя уничтожением. Синий Меч пугал больше всего. Не целый, разрушенный, и такой тяжёлый для носителя, что вызывал дрожь одним своим видом. Яркий золотистый Меч собрался в небе из песка, красно-розовый — из струек дыма. А когда появился последний, замерло всё вокруг. Дамоклов Меч Тсуми Сасори был изгибающимся, неровным, а металл его по цвету напоминал запёкшуюся кровь. От сердца Меча в центре отходило подобие стрелок, отдельные очень тонкие металлические части зависли вокруг рукояти, создавая окружность. Взгляды королей обратились к виновнику торжества. Он стоял со спокойной улыбкой на лице, а воздух вокруг него беспрерывно менялся, за ним возникали силуэты людей, которых уже давно не было, или которые ещё не родились, здание строилось за его спиной, а одно время года сменяло другое. Звуки исчезли, оставив место звенящей тишине. — Теперь моя маленькая тайна раскрыта, — с улыбкой произнёс Сасори, хлопнув в ладоши. — А значит, скрывать мне больше нечего. Я Тсуми Сасори, вишнёвый король и лидер своего немаленького клана. Восьмой, или девятый — какая разница, кто считает? Мы все равны, мы все семья, и в семье кто-то должен следить за порядком, кто-то — за законом, кто-то — разрушать, а кто-то — вечно смотреть на часы. Я вишнёвый король, и в руках у меня время. Дамоклов Меч Тсуми Сасори исчез. Звуки вернулись в помещение, как и былая оживлённость этого места, словно оно вздохнуло и расслабилось. Тик-так. Сделка в силе.