Viola

Она бесит его, раздражает до дрожи в пальцах и пульсирующих жилках на висках. Красивая, в меру умная для своих лет, молодая, цветущая, точно цветок. «Хотя она и есть цветок, — Олаф скрипит зубами от злости, чувствуя, как морозный воздух раннего утра давит на лёгкие. — Вайолет, чёртова фиалка». Такая тоненькая и аккуратная, даже то нелепое свадебное платье, которое было приготовлено для будущего спектакля, не портило её. Криво пришитые рюши, серые от грязи рукава и изорванный во многих местах подол. Вчера была примерка костюмов, и юная Мисс Бодлер с отвращением смотрела на себя в зеркало. Огромная трещина кривой молнией разрезала её отражение напополам — мерзко, глупо и нелепо. Не смогло от неё укрыться и то, каким взглядом по ней прошёлся граф Олаф. — Что–то не так? — всё не так, здесь только деньги и больше ничего. — Нет, всё в порядке, — на одно короткое мгновение Вайолет становится старше на пару-тройку лет, едва заметная тень улыбки мелькает на её губах, платье светится белизной, но иллюзия рассыпается, как детский паззл. Всего лишь девчонка, нераспустившийся цветок, фиалка на тонком стебельке. Хочется вырвать её с корнем, поместить между хрустящих от старости страниц ветхой энциклопедии, одной из тех, что так любит читать её ненаглядный братец. И только изредка доставать, любоваться, легонько касаясь сухих лепестков. Почему она такая? — Я очень признательна, что вы позвали меня играть в пьесе, — звонкий голос судьи Штраус выливается на него ушатом ледяной воды и возвращает в реальность. — Так хочется отблагодарить вас чем-нибудь взамен, граф Олаф. — О, не стоит. Мы же соседи, — от обилия цветов в саду рябит в глазах, — хотя, может, подарите мне одну из тех прелестных фиалок, что растут на вашем подоконнике?