Трудно быть асом. Часть 1. Мидгард

Предисловие автора Дорогие читатели, наконец, я все-таки решилась выложить фик «Трудно быть асом». У этого фика довольно сложная судьба, я написала его сразу после просмотра фильма «Тор», но до сегодняшнего дня не выкладывала, хотя и прекрасно понимаю, что, скорее всего, уже немного запоздала с его выкладкой. Но мой профиль на этом сайте без него не будет полным, я люблю Локи в этом фике, потому что здесь вы увидите его совсем другим, чем, к примеру, он явился вам в фиках «Tne One», «Игры богов» или «Практические особенности ётунской магии». В этом фике Локи такой, каким я увидела его в фильме «Тор». Да и сам мир асов никак не связан с комиксами или скандинавской мифологией. В ТБА Локи - еще не оформившийся злой и безжалостный трикстер, для которого смертные – муравьи, а прежде всего младший принц Одина, хотя и глубоко обиженный на него, но еще не до конца убежденный в том, что отец его предал, а значит и надежда на примирение жива гораздо сильнее. Этот Локи где-то глубоко внутри понимает, что, скорее всего, тоже был не прав, но признаться в этом не может, пытаясь по-детски все свалить на брата и Одина. Он еще не до конца повзрослел, хотя уже и проявляет в себе качества будущего лидера под стать Всеотцу, но глубоко в душе продолжает оставаться ребенком. Он считает себе настоящим асом, а никак не ётуном. Мой Локи с молоком приемной матери впитал законы мира асов, со своими понятиями чести, благородства, и на протяжение всего фика будет ни раз поступать так, чтобы быть достойным потомком Великих Основателей, открывших Иггдрасиль (поток первоначальной энергии), создавших гильдию Сведущих (Локи сам оттуда), несколько миров, и порталы Радужного моста… Страшная правда о рождение просто выбила у него почву из-под ног. Прежние взгляды на жизнь рушатся, пустоту внутри нужно заполнить, но у Локи хаос в мыслях. Оказавшись в мире смертных, ему надо впервые в жизни думать о питании, деньгах, ведь он принц как- никак, раньше ни чем подобным не занимался, да и про Мидгард он ничего не знает! Именно в таком состояние он встречается со смертной женщиной, хирургом Анной Левис, которая начинает применять к нему методы НЛП, проводит психотерапию. Мне было интересным понаблюдать, что у нее из этого получилось… Итак, на минуту представьте, что фильма «Мстители» еще не было, и вы видите Локи, болтающегося над пропастью, на древке копья Одина, со слезами смотрящего на приемного отца… Тщательнее всего надо выбирать себе врагов. - Нет, Локи! - голос отца был полон горечи. Я болтался над бездной, держась за древко копья Одина, взирая на отца и брата. Немой укор во взгляде Одина был хуже всякого словесного порицания для меня. Мне хотелось кричать, что все вышло не так, как я хотел, что единственной моей целью было стать для него таким же любимым, как и Тор. Я люблю тебя, отец, я хочу, чтобы ты гордился мной, как своим родным сыном… Была ли хотя бы маленькая надежда, что Один понял меня? Что двигало мной, что толкнуло на все это? Молчание Одина стало для меня самым жестоким приговором, глаза заволокла влага. Мне нет пути обратно в Асгард. Я чудовище, которым пугают детей. Я отталкивал от себя эту страшную правду с того мига, как услышал историю своего рождения, но теперь я понял, что все напрасно. Глупо бежать от судьбы. Ветер, рвущийся с Радужного моста в безмирье, норовил скинуть вниз нас троих. Так долго не могло продолжаться. Прости меня, отец, но у меня нет другого выхода. И ты это знаешь… Очевидно, Один понял что-то по моему выражению лица, его губы дрогнули, но он не успел ничего сказать. Я разжал руку… Ветер подхватил меня как пушинку и бросил в черную воронку, к которой теперь стекалось все вокруг. Кажется, Тор что-то кричал мне вслед, но я не слышал его. Я посмотрел вниз: непроглядная тьма приближалась, неслась навстречу, как лавина в горах. Я был уверен, что впереди меня ждет только смерть, но мне не было страшно. Лучше так, чем продолжать жить в тени старшего брата. Очередной порыв ветра закружил меня, направляя прямо в сердце тьмы. Свет померк над моей головой, но ветер не прекращался, только воздух вокруг стал как будто плотнее. Меня несло вперед во тьму, от бешеной скорости свистело в ушах. Неведомая сила сдавила грудь, рывок, и мой плащ был сброшен с плеч, словно под рукой непокорного ётуна. Доспех воителя, труд нескольких самых искусных мастеров-альвов, расходился по пластинам, кое-где даже порвался подкольчужник из прочной, но тончайшей кожи, холод тотчас стал обжигать тело, сводил пальцы судорогой. Я попытался вдохнуть, но воздух словно кончился. На мгновение мое стремительное движение прекратилось, я завис, паря все в той же непроглядной тьме. «Это конец», - пронеслось в голове, в то время как пальцы сами по себе стали разрывать тугой воротник в надежде, что удастся вздохнуть полной грудью. Наконец, тьма сжалилась надо мной. С хлопком меня вытолкнуло куда-то вперед, я ударился о поверхность, кувыркаясь через плечо, стирая руки в кровь. В нос ударил запах пыли, пожухлой травы, на зубах заскрипело. Я закашлялся, отплевываясь, перед глазами расплылись цветные круги, и прошло немало времени, прежде чем я стал различать окружающий мир. Вокруг было темно, но все же я смог разглядеть свои руки с ободранными пальцами, мелкие камни и песок. Светлая полоса земли шла до самого горизонта, еще дальше темнели холмы или горы. Справа вдалеке на фоне темного неба было заметно свечение, какое бывает над Асгардом, если смотреть в его направлении ночью с равнины Вигрид. Я перевернулся на спину, желая отдышаться и прийти в себя. Надо мной ночное небо было усыпано яркими звездами, но привычных для моего мира созвездий не было. Вместо этого на небосводе красовался четырехугольник из звезд с изогнутой «ручкой». Я даже знал, как называется это созвездие, такое странное название сложно было не запомнить. Была только единственная раса в целом Иггдрасиле, которая давала столь необычные названия своим созвездиям. Это были люди. Ну что же, похоже, я попал в Мидгард. Что-то зачастили сюда асы в последнее время… Хорошо, что я еще оказался не в Ётунхейме: ненавижу холод, как и все остальное, что связано с моей настоящей родиной. Полежав еще немного, я поднялся. В голове зашумело, во рту появился противный привкус. Какое-то странное ощущение. Посмотрев еще раз на свои руки, я убедился, что пальцы не спешат заживать, как обычно, наоборот, теперь я стал ясно чувствовать боль. Мои способности к регенерации словно решили подождать до лучших времен. Вдобавок ко всему я понял, что не могу нормально двигать правым плечом, рука потяжелела, и с каждой минутой становилось хуже, видимо, сказалось неудачное приземление. Мой дар также никак себя не проявлял, и это расстроило меня больше всего. Что же случилось, пока я летел сквозь бездну? Один не выгонял меня, как моего брата Тора, так почему же я не могу использовать энергию потока? Стоять и думать спокойно мне не давала боль, надо было что-то делать, но в голове только мелькали картинки, заставлявшие меня переживать все заново: вылазка в Ётунхейм, изгнание Тора, ужасная правда о родителях, мой триумф, когда я впервые сел на трон Асгарда. В чем же я был не прав? Почему все закончилось именно так? Я отчаянно замотал головой, прогоняя свои переживания прочь… Нет, так дело не пойдет, мне нужно позаботиться сначала о самом себе, а уже потом разбираться что к чему. Боль вернула меня в действительность. Я вздохнул, желая успокоиться и трезво оценить свое положение. Мне нужно найти лекаря, это очевидно. Я не представлял себе, как это сделаю, ведь я знал о Мидгарде только по книгам и рассказам Одина, но другого выхода у меня не было. Только вылечив свою телесную оболочку, я смогу выжить. С тех пор, как асы в последний раз целым войском были на земле, прошло много времени. Один говорил, что раньше люди были слишком отсталой расой, но я видел через Разрушителя, когда пытался убить брата, обратное. Так, что если я и найду лекаря, то только в городе. Я оглядел себя, понимая, что выгляжу скверно: моя одежда была испачкана пылью, а в некоторых местах просто висела клочьями. От композитной брони осталось несколько пластин, и только Основателям известно, как они сохранились после такого полета! Может быть, мне удастся обменять их на деньги смертных? Я вновь посмотрел на горизонт, находя место свечения вдалеке. Город там, мне следовало идти в том направлении. Пока я дошел до первых построек людей, я проклял почти все на свете. Правое плечо теперь ныло не переставая, обувь вдруг сделалась неимоверно тяжелой, я с трудом передвигал ноги. Крепко сжав зубы, я упорно шел вперед, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть. С легкими тоже было не все в порядке, у меня появилась одышка. Возможно, это из-за воздуха. Мне показалось, что он был ужасно загажен, по сравнению с воздухом Асгарда. Как Тор тут вообще жил?! Может быть, после дождя мне станет легче? Звезд уже не было видно, стремительно сереющее небо заволокло облаками, на горизонте виднелась большая туча. Было уже светло, когда я вышел на маленькую улицу, по обе стороны которой шли одинаковые дома. Впрочем, это были даже не дома, а какие-то халобуды на колесах. На веревках болталось застиранное белье, мусор, повсюду валялись пустые банки, возле одного из домов я увидел скорчившегося человека, который спал на земле, подложив под голову ворох тряпок. На вид он выглядел как бродяга, такой грязной и поношенной была его одежда, а запах, ударивший мне в нос, подсказывал, что ему не мешало бы хорошо искупаться. Разве это раса людей, славных воинов, которые своей храбростью поражали даже асов?! Я продолжал идти дальше, но уже начал опасаться, что вряд ли смогу найти здесь подходящего мне человека. Но как же так? Разрушитель ясно показывал мне вполне цивилизованных людей. Может, я попал не в тот город и здесь не будет лекаря? Но спросить об этом мне было не у кого, вокруг не было ни души. Только изредка мне перебегали дорогу пушистые зверьки, у которых светились глаза. Домики на колесах уже кончились, теперь шли какие-то большие постройки из нескольких этажей, окна и двери практически везде были наглухо закрыты. - Эй, белозадый! - послышалось сзади. Я остановился, пытаясь понять, к кому было это обращение. Обернувшись, я увидел троих темнокожих парней, которые бодрой походкой шли ко мне. Судя по их лицам, они чувствовали себя хозяевами положения. Это несколько озадачило меня. Незнакомец, который ведет себя чересчур уверенно, либо беспросветно глуп, либо гораздо сильнее тебя. - Ты посмотри на него, Билли, - самый толстый из них притормозил, тыча в меня пальцем. - Белый маменькин сынок уже наложил со страху в штаны, даже говорить не может. Фу! - толстяк демонстративно зажал пальцем нос, двое других тупо заржали. Я молчал, поскольку не понимал, о чем сейчас говорили эти люди, но помочь они мне вряд ли могли. Один из трех, наверное, это и был Билли, подошел ко мне и, выпячивая нижнюю губу, проговорил: - Ты что, совсем тупой, ты не знаешь, что соваться в наш квартал нехорошо для таких «белоснежек», как ты? - Тебе следует следить за своим языком, смертный червь! - я постарался смерить этого парня жестким взглядом, но тот, похоже, был слишком туп, чтобы не навлекать на себя неприятности. - Билли, э-э-э знаешь, он того, - промямлил толстый, словно подбирая слова. - Чего «он того»? – Билли передразнил своего спутника. - Он тебя червем назвал, вот чего! - заявил толстяк, радуясь, что вспомнил нужное слово. – А ведь и правда, у тебя он такой маленький, мне Энди рассказывала! Толстый снова заржал, а вместе с ним еще один из всей этой троицы. - Заткнись, Рэй! - процедил сквозь зубы Билли. - Энди известная шалава, верить ее словам вообще нельзя! А ты, белозадый, давай-ка сюда свои побрякушки! Люблю такие дорогие штучки! Ну, чего завис? Снимай, говорю, живо! Билли попытался содрать с меня оставшиеся пластины брони, но я откинул его руку. Что за ненормальные живут в Мидгарде?! Поняв, что добровольно я отдавать ничего не собираюсь, Билли замахнулся, чтобы ударить меня. Я едва успел увернуться, отскочил назад и теперь по кругу медленно обходил всю эту троицу, стараясь никого не выпускать из виду. Я не собирался вступать с ними в бой, мне это было совершенно ни к чему, но, посмотрев на звериный оскал Билли, я понял, что избежать стычки не удастся. И чем я не угодил этим смертным, ведь выгляжу почти как тот бродяга? Кажется, они упорно желают снять броню именно с моего бесчувственного тела! Плохо, очень плохо! Без дара я не силен в драке в отличие от Тора, к тому же боль в плече не позволит мне сделать все, как надо. Мое преимущество всегда заключалось в ловкости, быстроте и меткости, вот в чем мне не было равных в Асгарде, но сейчас я был не в той форме, да и любимое оружие без способностей сведущего применить уже не получится. Попытаться сбежать? Не уверен, что смогу уйти от них… Пока я раздумывал, Билли, разъяренный, что я легко отделался в первый раз, бросился на меня снова. Я едва не пропустил его удар, но мне удалось еще пару раз увернуться, потом схватил смертного за воротник и швырнул его в сторону. Темнокожий проехался животом по асфальту, отчаянно мотал головой и плевался во все стороны, пытаясь встать с четверенек. Проклятье! Даже такое движение заставило меня перехватить плечо, рука словно перестала слушаться, но сейчас мне нельзя было отвлекаться на боль. Толстый вышел из оцепенения, с которым наблюдал все это время за дракой. Несмотря на свои габариты, он кинулся на меня с проворностью Фенрира, намериваясь просто смести меня с места. Я утек в сторону прямо перед его носом, удачно оказался сзади и от души хлопнул ладонями ему по ушам. Толстый Рэй взвыл не хуже гигантского волка, упал на колени и схватился за голову. Боль в раненной руке окатила новой волной, я отвлекся и пропустил момент, когда ко мне сзади успел подскочить третий. Удавка перехватила мне шею и стала сдавливать горло. Я пытался просунуть под нее пальцы, чтобы ослабить удушье, и отчасти мне это удалось. Но воздуха все равно не хватало, во второй раз за этот проклятый день я начал задыхаться. - Эй, Билли, я держу его! - проорали мне прямо в ухо. Билли подскочил ко мне и стал срывать с меня пластины с такой тщательностью, словно гутгин, перебирающий зерно в чертогах Одина. Я выворачивался, стремясь освободиться от захвата. - Это все, больше у него ничего нет! – Билли, выпучив глаза, смотрел на меня. Вдалеке послышался странный звук, который становился все ближе. - Легавые! - заорал Рэй и первым бросился в проулок между домами. Билли посмотрел ему вслед, всем видом показывая, что хочет присоединиться к дружку. - Бил, что с этим делать? - третий продолжал меня удерживать. Я уже начал хрипеть. - Да кончай его! - Э, Билли, мы так не договаривались, у меня еще испытательный не закончился! - А ты сам не допираешь? Он же сдаст нас копам, тогда тебя точно загребут! Я пытался лягнуть Билла из последних сил, но не успел. В руках у него что-то сверкнуло, лезвие вошло мне в живот легко, словно копье Одина в свою цель. Третий тут же отпустил меня и, грязно ругаясь, побежал по улице. Билли выдернул нож из раны и последовал за ним. Потеряв опору и почти задохнувшись, я упал на колени. Я все еще не до конца осознал, что произошло, провел рукой по животу и увидел, что пальцы запачканы свежей кровью. Меня замутило, голова стала кружиться. Нет, не может быть, чтобы все закончилось вот так… Судьба решила вдоволь посмеяться надо мной. Сын Одина, чужой среди своих, умирает в грязной подворотне… Я обреченно засмеялся. Первые капли дождя упали на пыльную землю, смывая кровь с моей руки. Наверное, я стал терять сознание, потому что через мгновение я уже лежал на мокрой земле. Последним, что я запомнил в то утро, была молния, осветившая небо надо мной.