Трудно быть асом. Часть 1. Мидгард

Когда нечего терять, можно рискнуть всем. - Локи, держись! Я сейчас! - голова Тора мелькнула наверху среди камней и снова исчезла. Солнечный свет теперь без труда пробивался вниз сквозь расщелину среди скал. Я попытался подняться, но не смог. Голова закружилась, меня замутило. Я схватился за голову, стараясь унять боль, бьющую внутри словно набат. Пальцы заскользили по свежей крови. Прекрасно! Я ослушался отца, запретившего мне и Тору ходить по этим скалам, упал в расщелину и разбил голову. А все из-за того, что Тору в очередной раз захотелось доказать всем свою правоту. Видишь ли, Вольштагг ни ётуна не понимает в том, где должны жить настоящие норны. Конечно, только в пещерах на Восточных скалах, где же еще! - Тор, нам запретили туда ходить, - я положил руку ему на плечо, пытаясь образумить старшего брата. - Эй, серебряный принц! - Вольштагг усмехнулся в бороду. Какие же они все-таки волосатые, эти цверги! Он был самым младшим из нас, но его закрученной бороде завидовал даже Тор, чей пушок едва был виден на щеках. Какое счастье, что у меня пока не было ничего подобного. - Снова будешь зачитывать нам положения из Основ Асгарда? Мы и так знаем, что ты их наизусть выучил, неудивительно, что меч тебе не по силам! – цверг засмеялся, как будто сказал потрясающую шутку. Проклятый бородач все еще никак не может забыть мой проигрыш на состязании воинов Асгарда. Ну, не мое это махать тяжелыми железками, не мое! Фандрал и Огун кривили рты, стараясь скрыть улыбки. Я отвернулся от них, проигнорировав острослова, и вновь обратился к брату. - Тор, зачем каждый раз ты ведешься на его подначки? – продолжал я, специально понизив голос до проникновенного шепота. - Ты что не понимаешь, что ему нравится спорить с тобой? Тор цепко посмотрел на меня и скинул мою руку с плеча. Я вздохнул, понимая, что снова проиграл ему, порой голос разума оставался просто недосягаем до ушей моего брата. Мне ничего не оставалось, как последовать за всеми. Не мог же я оставить Тора один на один с этими недоумками! Восточные скалы всегда считались самым опасным местом в предместьях Асгарда. Горячие на дневном солнце, ночью из-за северного ветра они становились просто ледяными, между камней постепенно образовывались трещины. Достаточно было поставить ногу не в то место, как с виду прочная каменная твердь могла рассыпаться в прах, лишая несчастного скалолаза твердой опоры на крутых склонах. Спасали лишь проверенные тропы, но каким образом следопыты Асгарда находили их, для меня всегда оставалось загадкой. По-моему, это все равно что найти маленького гутгина на просторах равнины Вигрид. Я шел позади всех, стараясь ступать в след, поскольку лично меня беспокоило, что проводником был именно Вольштагг. Он не был следопытом, но всю дорогу продолжал разглагольствовать о том, что в этом нет ничего сложного, нужно только внимательно смотреть по сторонам. Внизу что-то хрустнуло, я замер на месте. Трещина из-под моих ног тонкой змейкой расползалась по камням. Не успел я толком понять, что случилось, как уже падал неизвестно куда, и через мгновение оказался лежавшим в расщелине на осколках камней. Я весьма ощутимо приложился головой и некоторое время приходил в себя. Наверху показалась голова Тора, позади маячил встревоженный Огун. - Локи, ты жив?! Я попытался пошевелиться, но все тело пронзила острая боль. К моему недоумению, я смог лишь что-то прошипеть сквозь зубы, но Тор меня услышал. Расщелина была неглубокой, все лишь пару оргий , но очень узкой. Никто бы из друзей Тора не смог бы пролезть через камни. Я слышал, как Тор наверху переговаривался с остальными, решая, как можно помочь мне. После некоторого обсуждения было решено, что он и Вольштагг отправятся за помощью, а Фандрал вместе с Огуном останутся на месте. - Локи, держись! Я сейчас! - голова Тора мелькнула наверху среди камней и снова исчезла. Наверху все затихло. Не знаю, сколько времени я так пролежал, в который раз проклиная Тора за его вечное стремление быть первым. Но я тоже хорош, отправился вслед за ним, как привязанный. Возможно, если бы на моем месте сейчас оказался Тор, он бы немного обуздал свою неудержимую страсть к пари. Как жаль, что я не владею целебным даром! Голова сейчас бы не так гудела, и я бы смог спокойно подняться. Но мне оставалось только беспомощно лежать, чувствуя, как острые осколки камней постепенно все больше впиваются в телесную оболочку. Пару раз наверху показывалась голова Фандрала, он интересовался, нужна ли мне вода или что-нибудь еще и снова исчезал. Место моего невольного заточения было довольно сырым, я заметил, как сбоку через камни просачивается вода. Рука нащупала рядом влажную почву. Без движения, с пробитой головой, постепенно меня начал пробирать озноб. Я попытался сдвинуться с мокрого места, но все тело взорвалось в новом приступе боли, таком сильном, что я потерял сознание. Сквозь пелену забытья, я начал слышать голос отца. Он рядом со мной, он мне поможет… - Локи, сын! - на лицо мне лилась вода, я открыл глаза, с трудом разбирая кто перед мной. Наконец зрение вернулось ко мне, я увидел склонившегося Одина. Отец был бледен, как выбеленное полотно моей славной матушки. - Всеотец… - я с трудом разлепил спекшиеся губы. - Слава Основателям, ты жив и в доброй памяти! - Один осторожно поднял мою голову, укладывая ее себе на колени. Я почувствовал, как сильно дрожат его руки. - Сколько крови… Тор стоял рядом, наблюдая за действиями отца. - Как, - взревел отец, отвлекаясь на брата, - ты еще здесь, негодный мальчишка?! Вернись в чертог и успокой Фригг, живо! А потом у тебя будет неприятный разговор, старший сын Одина! - Мы только хотели найти убежище норн… - пытался оправдаться Тор. - Но при этом ты потерял свои мозги, сын! Уйди, пока я не превратил тебя в смертного! Тор исчез, а Один снова повернулся ко мне, в растерянности осматривая меня единственным глазом. - Локи, мальчик, что ты чувствуешь? - Голова, - прошептал я. Один понимающе кивнул и стал водить руками над моим телом, изредка касаясь кончиками пальцев. Вместе с его движениями моя боль отступала. Всеотец был неинициированным сведущим, и это было его самой большой тайной. Полагаю даже Фригг не была в курсе, но я давно догадывался об этом. Почему король асов так упорно скрывал это, я не знал и решил, что не имею право раскрывать его секрет. Объятия Одина согревали меня, наполняя чувством защищенности и заботы. - Отец, почему ты дрожишь? – теперь я чувствовал себя гораздо лучше. Один взглянул на меня и поспешно отвел взгляд в сторону. - Так тут сыро, сын мой, вот и пробирает, - он помог мне сесть, и теперь лечил мои ободранные руки, стараясь не смотреть больше на меня. Я чувствовал, что он лукавит. Я невольно улыбнулся, догадываясь о правде. Один всегда считал проявления отцовской любви слабостью, а это чувство не достойно настоящего аса. Только почему-то мне хотелось увидеть его слабым, хотя бы раз в жизни. *** Я открыл глаза, судорожно хватая ртом воздух. Сердце неистово стучало в груди. Вокруг было темно, только на потолке были какие-то светлые пятна, так что вначале я даже не понял, где нахожусь. Ах, да - Мидгард, больница… Я откинул душившее меня одеяло и опустил ноги на пол. Спать уже не хотелось. Почувствовав влагу на лице, я с злостью сжал зубы. Что за проклятье?! С тех пор, как попал в Мидград, я либо взрываюсь по каждому поводу, либо реву, как подружки Сиф. Где прежний уравновешенный Локи, о хладнокровии которого ходили легенды?! Сон из моей прошлой жизни в Асгарде заставил почувствовать острую тоску по дому. По бывшему дому, поправил я себя, навряд ли мне есть теперь место в чертогах Одина. Я встал и подошел к окну. По стеклу сбегали струйки дождя, на подоконнике лежала книга по мифологии. Я снова не смог сдержать улыбки, вспоминая, каким я был в представлении людей. Даже Анна назвала это вполне обычным делом. Анна… Как странно, что судьба свела именно с ней! Перед глазами всплыл образ моего доктора. Невысокая, стройная, выразительные темно-синие глаза. В городе асов её бы точно не назвали красивой, там всегда в женщинах ценились другие качества: смирение и послушание мужу, чего в Анне точно не было. Да и рыжие волосы не вписывались в образ эталона. Но все это только еще больше привлекало в ней, я любил все особенное! Забавно, но в Мидгарде женщины могли быть лекарями. С трудом, но я признал, что у нее это весьма неплохо получалось. Я осторожно провел рукой по животу, боли не было. Удивительная смертная! С самой нашей первой встречи в ее присутствии я испытывал колоссальный диапазон эмоций, совершенно не подозревая, что способен на такие чувства за короткие промежутки времени. Полную безысходность от осознания всей ситуации, и того, что я смертный; недоумение, как такое вообще возможно; бессильную ярость, сжигающую все внутри так, что хотелось разнести этот мир на кусочки; захватывающий интерес, что же будет дальше, и чувство полного единения. Но самое удивительное, что после такого накала страстей мне становилось… легче. Анна смогла расположить меня к себе, даже не знаю, как это у нее получилось, но после второго нашего разговора я уже чувствовал, что мне просто необходимо видеться с ней, это было похоже на наваждение. Я словно разделился внутри на две сущности: одна твердила, что мне необходимо продолжать держать себя в руках, одиночество - это лучшая стезя в Мидгарде, для таких, как я; другая стремилась вопреки всему найти родственную душу. От того, что крутилось у меня сейчас внутри, мне было не по себе, рано или поздно будет большой взрыв, я выплесну свою боль, и тогда даже норны не смогут сказать точно – выстоит ли мир смертных перед таким натиском? Общение с Анной все время переключало мое внимание, при ней со мной все время что-то происходило, не давая сосредоточиться на собственных замыслах. Мое положение сейчас больше всего походило на отчаянную попытку найти равновесие, стоя на одном единственном пальце. В конце концов, я решил, что пока мне нужно устроиться в этом мире, а уже потом строить «коварные» планы. Чтобы начать жизнь в Мидгарде, мне нужно вначале изучить его, и кто лучше всего мне поможет в этом, как не смертный, который здесь все знает? Значит, Анна должна быть при мне, раз уж она теперь знает, кто я такой. Достаточно того, что я пошел на поводу у собственных эмоций, открывшись смертной. Я сам пока еще толком не понимал, почему сделал это. Я собирался было пожалеть о своей откровенности, но, подумав, пришел к выводу, что даже если Анна что-то и скажет кому-то, ей все равно никто не поверит. Смертные полагают, что первоначальной энергии не существует, а Асгард - всего лишь мифологический город! Все, что выходит за рамки, воспринимается, как безумие. Анна не производит впечатления человека, который этого не понимает. К тому же, её спокойная реакция на мое «представление» сильно заинтересовала меня. Чувствовалось, что в ней есть свой стержень, она умеет работать головой, а не является красивой, блестящей пустышкой. Я пришел к выводу, что, пожалуй, лучшего союзника в Мидгарде, чем Анна, мне не найти. Она поможет мне жить здесь, в этом мире… Кстати, о мире! Я направился к двери палаты и осторожно ее приоткрыл. В коридоре было темно, на посту медсестры никого не было. Выскользнув в сумрак, я решил прогуляться по отделению. Поблизости никого не было, очевидно, было довольно поздно. Дойдя почти до конца коридора, я увидел узкую полоску света, пробивающуюся из-под приоткрытой двери. На табличке было написано совершенно незнакомое слово «Ординаторская», и слышались мужские голоса. Я прислушался. Разговаривали двое. - Слушай, Майкл, по-моему, ты слишком зациклился на русской, - говоривший что-то отпил, потом продолжил, - вокруг полно хорошеньких докторш, но ты упорно хочешь поставить галочку напротив ее фамилии в своей записной книжке! - Стив, ты что, потерял инстинкт охотника, старина? Что может быть лучше, чем заполучить в постель такую горячую штучку! Спорим на сто долларов, что я получу эту милашку после первого ужина со мной? Тот, кого звали Стивом, попытался что-то возразить, но Майкл его опередил. - Ты согласен? Вот и замечательно! Стив, поверь моему опыту, Анна Левис - сладкая женщина, умничает, правда, много, но все же… Я поморщился от услышанного. Вот так дела, в Мидгарде, оказывается, ведутся разговоры подобно тем, что я вдоволь успел наслушаться на дружеских попойках Тора с его друзьями! Иногда мне становилось забавным узнать, что еще интересует в жизни того же Фандрала кроме женщин. Похоже, что у этого придворного соблазнителя в Мидгарде был тайный брат- близнец. Я вновь прислушался к разговору. - …ты добьешься своего. Кстати, откуда у нее фамилия Левис? Она ведь русская, я правильно понял? – спросил Стив. - Да, - ответил незримый Майкл, - ее родители выходцы из России, она была замужем за одним акушером, но через год после свадьбы они разошлись… - Когда же ты пойдешь в наступление?- шутливо поинтересовался Стив. - Завтра у Анны день рождения, я хочу пригласить её на ужин в ресторан в восемь вечера, - ответил Майкл. Я услышал звук отодвигаемого стула и поспешил завернуть за угол, чтобы меня не застали подслушивающим чужие разговоры. Стив сказал что-то еще, но я не расслышал. Дверь в ординаторскую распахнулась, на пороге стоял светловолосый мужчина. На его груди я успел заметить карточку с надписью «Майкл Гордон» и что-то еще мало мне понятное, написанное маленькими буквами. - Полагаю, что после хорошего вечера Анна быстро перестанет строить из себя недотрогу! – Майкл усмехнулся и направился по коридору в противоположную от меня сторону. Я постоял еще немного, надеясь услышать что-нибудь еще интересное, и после без приключений вернулся в палату. То, что я услышал, меня не обрадовало. Конечно, мне нет дела до личных предпочтений моего доктора, но настойчивость Майкла могла испортить мои планы насчет Анны. Нужно что-то придумать, чтобы отношения Анны с этим кретином не сложились. Принц Асгарда не должен допустить, чтобы его слуга… нет, поправился я - Анна точно не слуга. Так вот, чтобы его союзник отвлекался на такие мелочи, как Майкл. Анна должна быть при мне и помогать, а не растрачивать свой потенциал на этого плебея. Строя различные планы, я пришел к неутешительному выводу, что мне сейчас необходимо с осторожностью использовать мощный дар, велика опасность, что моя рана снова откроется. Разве что-то по мелочи, как вчера. В Мидгарде было мало энергии, я чувствовал, что поток Иггдрасиля давно никто не тревожил в мире смертных, он застыл, словно вода в землях Ётунхейма. Значит, мне предстоит разбудить его. Остается надеяться, что больница будет подходящим местом, и здесь я смогу быстро его найти. Кстати, может быть поэтому я не мог пользоваться даром сразу после падения в Мидгард? Сейчас после того, как я уже окреп, работа с энергиями должна получаться у меня значительно лучше. Только вот, похоже, что с невероятной живучестью асов мне придется распрощаться, я стал смертным, пусть и обладал улучшенной реакцией и скоростью. Засыпая, я думал, что значит «день рождения»? Наверное, это какой-то праздник, раз Майкл собирался пригласить Анну в ресторан. Тогда почему никто к нему не готовится? В Асгарде все праздники начинались долгими приготовлениями, к примеру, перед Днем Основателей в городе вначале обновляли все насаждения и вывешивались флаги всех кланов. Все-таки Мидгард самый странный мир… Проснулся я от шума в коридоре, когда за окном было уже светло. За дверью были слышны людские голоса и женский смех. Заинтригованный, я подошел к двери и осторожно приоткрыл её. Моя палата находилась немного дальше по коридору от входа в отделение, так что мне все было хорошо видно. В небольшом холле при входе сейчас был почти весь персонал отделения. Моя Анна стояла в окружении сотрудников и принимала поздравления. - Доктор Левис, - вещал один седовласый мужчина, - нам очень повезло работать с вами! Думаю, все согласятся со мной, что с вашим приходом к нам в отделение мы приобрели настоящего профессионала своего дела, хорошего человека и потрясающе красивую женщину! С днем рождения и примите этот скромный букет в качестве подарка! Хм, так вот что это значит - личный праздник смертного… Все зааплодировали. Анна радостно улыбалась, она явно была смущена таким вниманием. Сегодня на ней не было привычного халата, облегающее платье темно-изумрудного цвета прекрасно шло ей, распущенные волосы спадали волнами ниже плеч. Я уже успел заметить, что большинство женщин Мидгарда были довольно вульгарными, но сейчас мне нравилось, как выглядела моя Анна. К несчастью, не мне одному… Пробравшись через толпу людей, к Анне подошел Майкл, наклонился почти вплотную и принялся что-то шептать ей на ухо. Бесцеремонность этого смертного стала раздражать меня. Но еще больше огорчило то, что Анна вполне нормально отреагировала на этого позера, она улыбнулась и закивала головой. Довольный таким развитием событий, Майкл продолжал заискивающе улыбаться и маслянисто пожирать её глазами. Я догадывался, о чем шла речь. Моя Анна согласилась пойти на ужин с этим плебеем. Я едва сдержался, чтобы не хлопнуть дверью со всей силой. И что могло привлекать Анну в этом идиоте?! Воистину, наделяя Мидгард разумом, Основатели явно позабыли о женщинах! Разозленный, я вернулся обратно в кровать. Утро начиналось просто отвратительно. Практически весь день я потратил на то, чтобы настроится на поток Иггдрасиля. Я чувствовал, что он где-то здесь, рядом, но никак не мог увидеть его. Я медитировал, призывая себя отвлечься от больничной суеты, но у меня ничего не получалось, постоянный шум в коридоре отвлекал меня от процесса. Я злился, и это только еще больше уменьшало шансы на успех. Анна зашла ко мне после обеда, когда я просто был готов кого-нибудь разорвать от бесконечных попыток взять хотя бы каплю силы из потока. Я сдерживался изо всех сил, чтобы не накричать на нее, понимая, что тогда отношениям с Анной придет конец. Очевидно, Анна это почувствовала. Она не стала долго надоедать мне осмотром, просто попросила показать ей живот. Потом она объяснила, что ко мне должен зайти психолог Гарсиа, который будет составлять заключение в отношении меня для социальной службы. Насколько я понял, эта служба занималась устройством таких людей, как я – бездомных и безработных. Анна посоветовала мне изобразить потерю памяти, чтобы не вызывать излишних подозрений. Я согласно кивнул ей, предпочитая молчать, чтобы не нагрубить. Она помялась еще немного, пожелала мне скорейшего выздоровления. Я кивнул ей на прощание, зная, что мы с ней сегодня непременно увидимся, с меня был еще подарок, ведь не мог же я пренебречь традициями Мидгарда. К тому же, у меня только что появилась хорошая идея насчет ужина с Майклом. Но это вечером. После её ухода мои дела пошли гораздо лучше. Вспоминая глаза женщины, я сосредоточился на тех приятных ощущениях, которые она во мне вызвала. Успокоил дыхание и сердце, очистил разум, оставляя только образ Анны, вышел на первый слой тонкого мира, перескочил на второй, потом на третий и наконец увидел поток… Знакомая красная равнина, лишенная всякой растительности, мерцающий свет звезд в черном небе над головой. Мягко ступая по каменистой почве, я подошел к руслу. Иггдрасиль пробивался сквозь сковавшую его твердыню в тонком мире Мидгарда. Присохшая вековая корка, похожая на ледяную, покрылась мелкими трещинами, разбегающимися в разные стороны. Я продолжал манить поток к себе, призывая его подчиниться асу и дать силы. Иггдрасиль неохотно, но слушался. Словно не вовремя разбуженный зверь, поток начинал оживать в своем русле, сопровождая пробуждение гулом. Вот уже не маленькие трещины, а целые темные прорехи проступали по всему застывшему руслу. Низкий гул нарастал, пока не превратился в мощный рокот. Застывшая корка треснула с хлопком, расползлась по кускам, словно льдины по весне. Пробившийся поток тут же подхватил их и понес дальше, скрывая быстро с глаз. Свободный Иггдрасиль искрился всеми цветами радуги, словно Радужный мост. Я подошел к руслу, нагнулся, зачерпнул поток в ладони и умылся. Меня пробивал жгучий прилив энергии. Зарождаясь в груди, он наполнял все тело, многократно прокатываясь сверху вниз. Знакомое покалывание в пальцах, душу переполнял восторг от общения с древней энергией. С трудом я вышел из тонкого мира, вспоминая слова придворного магистра, который учил меня основам дара. Пьянящее чувство, которое каждый раз испытывал сведущий, беря силу потока, могло свести с ума, превращая тебя в одержимого. Немало сведущих не выдержали этого и остались в тонком мире навсегда. Хватит с меня пока, как говорят смертные - хорошего понемножку. Самое главное, что теперь при желании я мог свободно использовать свой дар, оставалось надеяться, что без последствий для самого себя. Когда я закончил все свои дела, было уже без двадцати семь. Пришло время воплотить свою идею в жизнь. Я подошел к зеркалу над раковиной, что было в моей палате, и поморщился от собственного отражения. Круги под глазами, болезненная бледность и помятая больничная пижама…. Да уж, в таком виде только поздравлять! Мое вечное наказание - вьющиеся волосы, похоже, вообще жили собственной жизнью. Как же я всегда завидовал Сиф, у нее-то уж точно никогда не было проблем с прической - прямые черные волосы всегда лежали так, как будто их только что расчесали. Хорошо, что еще не пора бриться. Критически проведя пальцами по подбородку, я удовлетворенно улыбнулся. В отличие от Тора, я мог довольно редко пользоваться бритвой. Наверное, это свойство я получил благодаря ётунской крови. Хоть что-то хорошее от этих монстров… Тяжело вздохнув, я открыл краны с водой. Немного намочив шевелюру и пригладив, я покачал головой. Стало лучше, но ненадолго. Я вышел в коридор. В холле никого не было, за исключением Мэриан, которая с кем-то беседовала по странному аппарату, часть которого висела на стене. Медсестра стояла ко мне спиной, так что она не могла заметить моего выхода. Я применил легкие чары маскировки, которые делали меня менее заметным и бесшумным. Без труда я добрался до конца коридора. Прямо навстречу мне из ординаторской вышла какая-то женщина, уже без халата. Она пожелала Анне приятно провести вечер и удалилась. Уходя, она толкнула дверь, но я немного придержал ее, чтобы та не закрылась до конца. Анна сидела за своим столом, и что-то увлеченно записывала, так что даже не обратила на это внимание. Я сложил пальцы особым образом, прошептал слова установления, направил в ее сторону едва заметное облачко. Сфера поглощения легла прямо вокруг моей Анны, но та ничего не почувствовала. Мило! Теперь Анна будет работать дальше, абсолютно уверенная, что часы показывают без десяти семь, в то время, как на самом деле уже было начало восьмого. Время внутри сферы поглощения текло медленнее, была полная тишина, поскольку воздух становился плотнее, чем обычно. Просто, но со вкусом! Довольный результатом, я устроился на подоконнике, напротив ординаторской, ведь за мной был еще подарок. Мимо меня несколько раз проходили больные, кто-то из персонала, не замечая меня, потом больница совсем опустела. Так прошел почти час. Я не уставал наблюдать за Анной, мне нравилось, с какой дотошностью смертная заполняет документы. С такой усидчивостью она бы изучила труды магистров асгардской гильдии Сведущих в рекордно короткие сроки. Анна была полностью поглощена работой, иногда принималась раздумывать, покусывала кончик ручки, потом снова начинала что-то писать. Изредка она брала в руки какой-то странный предмет, кажется, его тоже используют для разговоров. Успокоенная тем, что время еще есть, она продолжала сидеть дальше. Часы в коридоре показывали начало девятого, а у Анны было только начало восьмого. Внезапно тот же самый предмет, по которому Анна смотрела время, засветился и зазвучала музыка. Анна поднесла его к уху. - Майкл? Что значит, где я? Я на работе…. Как начало девятого?! - Анна вновь посмотрела на часы. Потом вскочила и выбежала в коридор, где висели другие часы. Сфера поглощения лопнула с легким хлопком, но Анна даже не заметила этого. - О, Боже! Майкл, прости, я уже лечу! – Анна снова заскочила внутрь и стала судорожно убирать со стола документы. Я спрыгнул с подоконника. Нет, это просто невыносимо! Мысленно записав Майкла Гордона в список врагов из Мидгарда, пока Анна собиралась, словно летя на пожар, я взмахом руки тихонько захлопнул дверь в ординаторскую и щелчком пальцев закрыл замок. Я поморщился. Примитивно до ужаса, но применять к Анне что-то более серьезное не хотелось. Зачем настраивать союзника против себя? Я снова вернулся на подоконник. В то время я даже не подозревал, какое представление ожидает меня. Собравшись, Анна стала открывать дверь, ручка двери то опускалась, то снова поднималась. После нескольких попыток, она принялась дергать ее с силой, очевидно полагая, что замок заело, и она сможет открыть его своими прелестными ручками. Поняв, что у нее ничего не получится, доктор стала стучать изнутри. Обеспокоенный тем, что она сможет привлечь к себе внимание, я заглянул за угол. Мэриан вообще нигде не было видно, двери во все палаты были закрыты. Все складывалось просто идеально! Различая её приглушенные ругательства, я удивленно приподнимал брови, оценивая искусство красноречия Анны. Женщина ругалась на чем свет стоит. Если бы ее слышала моя прекрасная матушка, она бы точно потеряла дар речи от таких словесных оборотов. Майкл прав, Анна Левис действительно горячая штучка… Вылив весь запас злобы, Анна затихла. Подойдя к двери и приложив к ней ухо, я услышал, что Анна с кем-то разговаривает. Ах, да, этот странный предмет, который используется для связи! - Да, пожалуйста, направьте в медицинский центр слесаря. У меня захлопнулась дверь, и я не могу открыть её. Да, Анна Левис, хирург… Да, я в ординаторской на пятом этаже… Я взглянул на часы. Прекрасно, уже полдевятого. Еще минут через пять ей снова позвонил Майкл. - Майкл, прости, у меня ужасная ситуация…. Да, нет же, я действительно не могу открыть дверь… Да, извини, сегодня уже точно не получится! Спасибо за приглашение, давай в другой раз…До встречи! Я удовлетворенно улыбнулся. Еще пару минут я размышлял, стоит ли мне открыть дверь или все-таки пусть это сделают эти «слесари». Пока я раздумывал, в коридоре послышались шаги. Я обновил маскирующие чары и вновь устроился на подоконнике. К ординаторской подошел мужчина в странной одежде, в руках он держал небольшой чемодан. Наверное, это и был тот самый «слесарь». Постучав, потом подергав ручку двери, он достал что-то из чемодана и стал ковыряться в замке. Через минуту дверь была открыта. Анна поблагодарила своего освободителя, но особой радости я в голосе не расслышал. Слесарь ушел, а я тихонько подошел к открытой двери и заглянул внутрь. Анна стояла возле окна, вполоборота ко мне, обняв себя руками. Она смотрела в темнеющее небо, потом закрыла глаза. Слеза сбежала по её щеке. Великие Основатели! Я не рассчитывал на такой расклад, я хотел удержать её от свидания с Майклом, но уже точно не расстроить. Ну, подумаешь немного посидела взаперти, с кем не бывает… Хорошо, что все хорошо закончилось, ведь так? Я стоял, прислонившись к дверному косяку, и видел, как вздрагивают ее хрупкие плечи. На душе было гадко, больше всего я не переносил женских слез, но сейчас мне было неприятно вдвойне, ведь я был их главным виновником. Кажется, мне стало жаль эту смертную… Не в силах больше видеть ее такой, я постучал в дверь, делая вид, что только что подошел. Анна вздрогнула и обернулась. - Локи?- она тут же опустила глаза, стараясь не показывать, что плакала и потянулась к сумочке, доставая оттуда платок. - Прости, я, наверное, не вовремя… - начал я. - Нет, все уже в порядке, просто я устала,- она попыталась улыбнуться мне. Понимающе кивнул, размышляя, что бы сказать дальше. Когда я шел сюда из палаты, у меня была припасена целая речь, но сейчас почему-то не мог выдавить из себя ни слова. Наконец, что-то сообразил: - У тебя ведь сегодня день рождения, и я тоже решил тебя поздравить! Я зашел в ординаторскую и закрыл за собой дверь. - Это чтобы никто не увидел, - пояснил я. - Локи, это совсем ни к чему, ты не обязан этого делать… - Нет, постой, - я поднял руку, призывая подождать, - ты очень помогаешь мне… Снова запнулся, потом продолжил: - Я попал в довольно необычную ситуацию для себя и пока не знаю, что буду делать в Мидгарде… Ты единственная, кому я могу доверять, ты нужна мне, Анна! Анна удивленно смотрела на меня. Признаться, я сам удивился тому, что только что сказал… Это немного не входило в мои планы, но похоже, пребывание в Мидгарде стало сказываться на мне, чего только стоят мои слезы в ее присутствии. Надеюсь, ей хватит ума не напоминать мне об этом?! Сейчас я был искренним с ней, а это случалось со мной нечасто, такой уж я по натуре. - Поэтому хочу подарить тебе этот подарок, - я почувствовал, что мое лицо горит, что это еще со мной? - Чтобы ты видела все это сама… Я развел ладони перед собой, заставляя блуждающее по телу тепло спуститься по плечам в руки. Я немного встряхнул пальцы, вокруг ладоней появилось свечение, которое нарастало. Ярко-голубое, ярко-зеленое, потом желтое… Свечение уплотнялось, приобретало форму густой сферы, по краям которой проступали едва заметные нити. Я потянул пальцами одну, потом вторую, закрутил, поставил узелок, потянул новые. Плести что-либо из сферы создания - это умение для начинающих, я давно уже не пользовался им, предпочитая в Асгарде все необходимые для меня вещи переносить в Кармане. Именно так я смог заморозить Хаймделла за неповиновение моему приказу, но руки сами помнили заученные в гильдии Сведущих движения. Еще узелок, новый виток… Из сферы уже стал проступать стебель, потом узкие, остроконечные листья, серебристые сверху… Анна следила за моими руками, как завороженная. Она уже совершено позабыла свою грусть, скомканный платок так и остался лежать на подоконнике. Было заметно, что в ней продолжают бороться два чувства: скептицизм и поистине детское желание поверить в чудо. Последние все-таки победило… Анна тряхнула головой и схватилась за раскрасневшиеся щеки. - Локи, это же просто волшебно! Улыбнувшись, я продолжал плетение. Соцветие бело-розового цветка состояло из нескольких бутонов, теперь я по очереди раскрывал нежные лепестки, стараясь придать им как можно больше правдоподобности. Последним штрихом были капли россы… Закончив, я убрал сферу движением руки. Я протянул цветок Анне. Она осторожно, словно боясь разрушить эту хрупкую красоту, взяла его. - Он даже пахнет…. – Анна рассматривала цветок со всех сторон, убеждаясь в его подлинности. Было забавно наблюдать за ней. Я изо всех сил старался сохранить каменное выражение лица. Пусть думает, что для меня обычное дело дарить цветы дамам на день рождения. - Локи… - начала Анна. – У меня просто слов нет… Увидеть такое, это настоящая фантастика! Спасибо тебе! Она с восторгом смотрела на меня. О, мне уже начинало нравиться делать подарки! Когда на тебя так смотрит женщина, ощущаешь себя Создателем целого мира… Впрочем, отчасти так оно и было, ведь все-таки мои предки создали Мидгард. Хотя, все равно приятно… Поняв, что продолжает смотреть на меня бесконечно долго, Анна смутилась и опустила глаза в пол. Потом сделала робкий шаг в мою сторону. Я не ожидал такого поворота и выжидающе уставился на нее. - Локи, - начала она, покусывая губы от неуверенности, - я думала о тебе, ты ведь мало, что знаешь про Мидгард… Я бы могла тебе помочь с жильем на первое время, у меня есть небольшой лодочный домик на водохранилище…. Ну, не дворец, конечно, да и готовить придется тебе самому, но все же это лучше, чем приют для бездомных… Так что если ты не против… Я не мог произнести даже слова от удивления, а потом довольно расплылся в улыбке. Нет, все-таки моя Анна настоящее чудо! Конечно, я не против, это еще больше упростит мои планы, в которых она занимает далеко не последнее место. Естественно, я не стал говорить ей об этом, а сделал то, что и подобает сделать в подобной ситуации асу благородной крови. Я припал на одно колено и взял ладонь смертной. - Прекрасная дева, ты окажешь большую честь для меня! - я коснулся губами ее пальцев. Анна снова покраснела, улыбнулась и опустила глаза в пол. Ха, это тебе не ничтожество Майкл Гордон… Она явно не ожидала такого подхода с моей стороны, мне опять удалось произвести на нее впечатление, что несказанно порадовало мое самолюбие. Определенно, мне с ней не будет скучно! Анна теперь посмотрела на меня с настороженностью. Что не так? - Локи, ты нормально себя чувствуешь? Ах, да… Моя рана. - Все прекрасно, - я участливо улыбнулся ей.- Я не использовал слишком много дара, да и моя телесная оболочка пришла в норму. Видя, что она снова изучает мое творение, я решил оставить Анну в покое. Пожелав ей приятного вечера, я вернулся в палату. Засыпая в тот вечер, я впервые ощутил, что больше не пытаюсь искать баланс там, где его нет, а уже твердо стою на ногах… Расщелина была неглубокой, все лишь пару оргий Оргия - единица измерения длины в Древнем Египте и Древней Греции, равная расстоянию между концами средних пальцев раскинутых рук мужчины и составляющая, соответственно: в Древнем Египте — 2,094 м; в Древней Греции — 1,851 м.