Трудно быть асом. Часть 1. Мидгард

Дорогие читатели! Поскольку 11-я глава получилась весьма большой, я разбила её на несколько частей. Бета почти умерла от размера, но все просмотрела :)) Читайте! Здесь уже начинается заманка на вторую часть фика, сиквелл. Суметь изменить положение дел - главное свойство руководителя Один вошел в зал переговоров не спеша, как всегда абсолютно уверенный в своем могуществе. Пройдя амфитеатр из высоких колонн и статуй первых Основателей, он вышел на середину и остановился, ожидая начала Совета миров Иггдрасиля. На его памяти, ваны еще никогда не требовали созыва общего совета с такой поспешностью. Можно было только догадываться о причине такой спешки. Только экстренный вызов на Совет заставил Всеотца выйти из своих покоев. В последние дни он все больше проводил времени в тишине личного кабинета, читая или размышляя о судьбе Асгарда, Локи, уничтоженном Ётунхейме, ощущая безмерную пустоту в душе. В чем и когда он был не прав с приемным сыном? Как умудрился пропустить тот момент, когда Локи из робкого и тихого мальчика превратился в расчетливого, скрытного и изящного молодого принца? Ведь знал же всегда, что Локи гораздо серьезнее переживает в душе все обиды, нанесенные старшим братом-балагуром, так почему же не поддержал, не помог советом? Боль от утраты младшего сына не давала покоя Всеотцу. Она лишь убавилась после того, как Хаймдел сообщил, что видел Локи живым в Мидгарде, но не исчезла бесследно. Один уже не сомневался, что младший принц потерян для него навсегда, он никогда не вернется в семью, не преклонит перед ним колени, не попросит отцовского благословения… Смышленый мальчик понял по-своему родительское «нет». Масло в огонь подлила Фригг, его верная и преданная жена все эти века. Она пришла вечером в покои Всеотца. Впервые Одину довелось выслушать столь гневную речь своей супруги, но еще больше его поразил тот факт, что Фригг оказалась более прозорливой, чем выглядела на самом деле. - Посмотри, муж мой, к чему ты пришел? Ты заставил одуматься одного сына ценой жизни другого?! – всегда прекрасные синие глаза Фригг сейчас пылали гневом. - Ты всегда знал, что Локи - очень чувствительный мальчик, к нему нужен особый подход. Но что ты сделал, когда тот стал раскаиваться? Поддержал его, протянул руку? Ты сказал «нет», а теперь посыпаешь голову пеплом, вместо того чтобы пытаться вернуть его! Что это, муж мой, неужели ты привез ётунского младенца только ради забавы?! – щеки королевы Асгарда горели от румянца, прядь светлых волос выбилась из высокой прически, но Фригг не обращала на это внимания. - Ты говоришь глупости, Фригг, я любил Локи как своего родного сына… - О, так почему об этом знали все, кроме самого Локи?! Один тяжело посмотрел на свою жену и ничего не ответил. Он всегда считал это само собой разумеющемся, и не было нужды говорить очевидные истины. Разве он не играл с мальчиками в детстве, не обучал их искусству боя, когда они стали юношами, не старался уделить внимания каждому сыну так, как умел? Оказалось, что этого было недостаточно. Для Локи недостаточно. Повисло тягостное молчание. Фригг продолжила уже более спокойно, но Один уловил в её голосе кричащую боль. - Я считала, муж мой, что ты всегда играешь на опережение, преследуешь только тебе одному понятные цели, в каждом твоем поступке есть двойной, а то и тройной смысл. Если я чего-то не понимала, то все равно была покорна тебе, окружала тебя любовью и заботой. Но сейчас я потеряла веру в тебя, Один! – по щеке Фригг скатилась одинокая слеза. – Ты играешь тем, чем нельзя никогда играть ни при каких обстоятельствах, потому что нет сильнее и светлее во всем мире уз, чем узы родительской любви к своим детям! Оглянись, что ты заставлял делать Тора, Локи, - голос асини дрогнул, - к чему это все привело! - Фригг, я также как и ты скорблю о потере сына, - Один сделал шаг к ней, чтобы обнять, но женщина вытянула руку, останавливая его. - Нет больше горя, чем горечь матери от утраты своего дитя, - надломлено произнесла королева. Фригг плакала, не скрывая слез. - Я хочу покинуть город, Один. Возможно, я не смогу быть долго вдали от тебя и вернусь, чтобы снова стать прежней покорной Фригг, а быть может этого уже более никогда и не случится… Не вини меня в этом. - Фригг… - с болью в голосе начал Один, но асиня не стала его слушать. - Светлого тебе потока, Всеотец! - Она склонила голову в знак почтения и быстро покинула покои короля. Уход Фригг окончательно состарил Одина, государственные дела были забыты. Самый великий ас, живущий во всем Иггдрасиле, тот, чья судьба во всех мирах была положена в основу легенд и мифов, впервые в своей жизни ощутил горечь небывалого поражения. Так сильно изменившийся Тор уже привык к регулярным замещениям отца на Городским совете. Ничего, думал Один, пусть учится, страной править - это тебе не молотом махать! Но как же все-таки жаль, что рядом нет и уже не будет продуманного, хладнокровного Локи, способного охладить горячую натуру брата, подсказать мудрый совет. Тогда Один точно смог бы отойти от власти и отправиться на заслуженный покой. Он бы приехал к Фригг на белом коне, вымолил прощение, а потом, как и прежде, рассказывал ей новости, вплетая в волосы жены белые цветы так любимого ею эдельвейса. От раздумий Одина отвлекло движение между колоннами. Из ниш в стене одна за другой выдвигались ложа визоров. Крышки саркофагов раскрывались подобно лепесткам на бутонах, являя Всеотцу накрытых прозрачной тканью шестерых визоров. Как обычно сведущие были в трансе, напоминая не то живых мертвецов, не то тяжело больных смертных. От бесконечного нахождения в тонком мире их кожа стала сухой и желтоватой, обтягивала тела так, что уже нельзя было с уверенностью сказать, кто сейчас лежит на ложе: мужчина или женщина. Только никто из них не чувствовал боли, пребывание возле потока было бесконечным экстазом. Над головой каждого визора в чаше застыла черная, тягучая жидкость, которая, по словам сведущих, была ничем иным, как истоком Иггдрасиля, перенесенным в материальный мир. К слову сказать, Один в этом сильно сомневался. Вот расплавленной смолой - да, охотно в это можно поверить. Да и вообще сведущих он всегда считал немного… ненормальными, если так можно было выразиться. А с такими иметь дело сложно. О своем собственном даре он старался не вспоминать и пользовался им лишь в крайних случаях, как однажды с Локи… Жидкость в чаше над головой одного из визоров заколыхалась, по залу пронесся голос Фреи, правительницы ванов. - Приветствую тебя, Всеотец, повелитель асов! – тело транслирующего визора изогнулось в судороге, рука беспомощно взметнулась под вуалью и упала. - Мир твоему руслу, Фрейя! – Один не видел, но отчетливо представлял, как полупрозрачная ванша, жившая уже давно на границе тонкого и материального миров, окутанная белой вуалью, дарит ему теплую улыбку. Один не забыл, что только благодаря поддержке Фрейи он смог заключить перемирие с ванами. В те времена, когда васаны были едины, а Один свободен, как ветер над Восточным скалами, горяч и молод, как Тор, а Фрейя юна и прекрасна - не было более красивой пары во всем Иггдрасиле, чем они. Многие пророчили им счастливое будущее, но судьбе было угодно раскидать их по разные стороны извечного спора васан. Жидкость в чашах шести визоров колыхалась без остановки, сведущие содрогались, по залу разносились приветствия других правителей Иггдрасиля и тех, кто был наделен высоким правом голоса на совете. Это были правители малочисленных народов - героев войны с ётунами, кто кровью и тысячами жизней доказал свою преданность васанам. Исключение было сделано лишь для Мидгарда. Ванны, как последние покровители мира смертных, по одним лишь ведомым им причинам не допускали на совет Иггдрасиля представителя своего сателлита. Слушая приветствия и отвечая на них, Один подумал, что с Фрейей им все равно не суждено было быть вместе, каждый их них всегда стремился стать первым. Только Фригг подарила ему настоящую любовь и заботу. - К несчастью, среди нас нет правителя Ётунхейма! - продолжила Фрейя после обмена любезностями. - Развье Ётунхейм не уничтожжжен? – произнес с удивлением тонким, музыкальным голосом король светлых альвов, Аркуэнон. Светлый альв ужасно говорил на общепринятом, Один поморщился, слушая его. - К прискорбию, это так, - голос правительницы ванов наполнился печалью. – Именно по этому поводу я собрала вас, перворожденные! - Мы уже обсуждали эту тему! - Один нахмурился, дурное предчувствие закралось в душу. – Я переселил уцелевших ётунов в Муспелльхейм, беженцам предоставили земли и кров, Ётунхейм будет подвергнут климактостазу, сейчас собираются образцы фауны и флоры в ковчег, есть ли еще основания созывать Совет всех миров? - Все так, Всеотец, все так! – ответила Фрейя, вздыхая. – Но кто нам даст гарантию, что такого больше не повторится? Пусть многие из вас промолчат, боясь навлечь на себя гнев Всеотца, но я могу смело заявить, что среди собравшихся нет такого, кто бы не думал об этом! Ропот смущенных голосов пронесся по залу, заставляя Одина сжимать руки в кулаки. Неблагодарные шавки! - Фрейя, помилуй, какие гарантии?! – Один постарался сказать это как можно небрежнее. - Все очень просто, Один: накажи виновного, и тогда мы все будем знать, что в безопасности! Один закусил губы, подавляя рык отчаянья. Только благодаря опыту он продолжал держать себя в руках. Как ты могла, Фрейя, просить о таком, как?! - Ты требуешь невозможного, Фрейя! Твои слова сейчас бередят страшную рану, о, светлая… - Я понимаю твои чувства, Один, – голос Фрейи был снова полон сострадания. – Прости, если я сейчас скажу что-то, что навсегда поссорит нас с тобой, могучий ас… Один помотал головой. Нет, не может быть! Когда она стала такой коварной, что назвала его теми же словами, которые шептала ему после пылкой ночи?! - Говори, - Один с трудом узнал собственный голос. - Мои поданные, те, кто регулярно посещают Мидгард, сообщили, что видели Локи живым и вполне здоровым… На Одина обрушился шквал возмущенных голосов. Визоры, не справляясь с эмоциями участников Совета, корчились то ли от боли, то ли от экстаза, черная жидкость грозила расплескаться за края чаши… - Довольно!!! – голос Одина пророкотал, отражался эхом в зале переговоров. Дождавшись, когда шум стихнет, Один продолжил: - Если Локи в чем-то и виноват, то лишь в том, что слишком рано принял власть и не совсем справился с этим бременем…Во всем остальном я разделяю его позицию: Ётунхейм всегда представлял угрозу для Иггдрасиля, и сейчас мне не понятны споры на эту тему. Не ты ли Фрейя одна из первых в свое время предлагала климактостазис этого мира?! Члены совета снова зашумели. Среди голосов Один разобрал тех, на кого можно было положиться, и они говорили в его поддержку. - Но погибла целая раса, - Фрейя попыталась вставить свое слово, однако Один прервал её, не волнуясь о правилах приличия – ситуация была не та. - Которая и без того была обречена, Фрейя, и ты это знаешь не хуже меня! – Один повысил голос, перекрикивая шум совета. - Замечательно! – проговорила уязвленная ванша. – В таком случае доставь Локи на суд Иггдрасиля, и пусть весь поток решает, виновен он или нет! - Локи находился в тот момент на троне Асгарда, значит и судить его будут по законам этого мира! – железным голосом проговорил Один. - Но он уничтожил целый мир, погибло много ни в чем не повинных созданий, это очень серьезное преступление, - правительница ванов не думала сдавать свои позиции. -Мы начинаем спорить с тобой, Фрейя, в то время, как перворожденные должны управлять своими мирами, - Один постарался придать голосу как можно больше миролюбивости. – Давай вынесем этот вопрос на голосование и закроем эту тему раз и навсегда! - Один, в совете много твоих почитателей, я предлагаю провести жеребьевку, пусть судьба сама назовет тех, кто будет голосовать! - Нет! Или мы голосуем полным составом, или считай, что обсуждение окончено! - Хорошо, - разочарованно проговорила Фрейя. – Перворожденные! Мы, потомки Основателей, спрашиваем вас, как следует судить сына Одина, серебряного принца Асгарда? Снова поднялся шум, визоры вздрагивали, перенося все звуки в зал переговоров. - Польягаю, что опазсность очень вельека, это должен быть суд Иггдрасиля! - нараспев произнес Аркуэнон, король светлых альвов. Брегани, правитель темных альвов, согласно поддакнул. - Не согласен! – пробасил Халлас, правитель цвергов. –Ётуны были у всех как кость в горле, Локи не побоялся в открытую сделать то, на что у вас, уважаемые, духу не хватило! Славный воин, да пребудет он во здравии на долгие века! - Спасибо, Халлас! – Один от души поблагодарил бородача. - Осмелюсь заметить, - обходительно начал наместник Рудбара Низан ибн Саббаха, хранитель Врат Радужного моста в Альвхейме, - светлейшая Фрейя, что Локи смог убить Лафея, доказав тем самым свою безграничную преданность Асгарду, а судить судом Иггдрасиля полагается только тех, кто отрицает всякие законы любого из миров! Виновен или нет серебряный принц, это внутреннее дело Асгарда! «Еще один голос рассудка», - подумал Один. - Итак, перворожденные, ваше решение?! Послышались ответы правителей. Один с волнением считал голоса. Пока получалось поровну. Самым последним должен был проголосовать Сурт, повелитель мира Муспелльхейма. Черный всегда держался сам по себе, поэтому сказать, каково будет его решение, не мог даже Один. Правитель асов с замиранием сердца ждал его вердикта. - Я знаю Локи с самого детства, - начал Сурт, его низкий грудной голос подобно каменному гулу расходился под сводами зала переговоров. – Он всегда казался мне самым рассудительным и не по годам умным. Прости мою дерзость, Один, но я был удивлен, когда узнал, что ты решил короновать Тора. Но я был удивлен вдвойне, когда услышал о поступке Локи, совершенно не характерном для него. Полагаю, только ты, Один, знаешь настоящую причину такого поведения своего сына, следовательно, какими бы законами мы ни руководствовались, решение суда все равно не будет справедливым и достоверным, а принимать на свою душу грех осудить невиновного я не желаю. Только тебе судить своего сына, я - против! Совет снова зашумел, Один отчетливо услышал вздох разочарования Фрейи. - Что же, - правительница ванов явно ожидала другого решения Сурта. – Воля ваша, перворожденные! Один сам должен судить своего сына и назначить ему наказание. Главное, чтобы суд все-таки состоялся… Мощного всем потока! Прощаясь с членами совета, Один понял, насколько сильно устал, но игра стоила свеч. Только лишь одна фраза, оброненная Фрейей словно невзначай, настораживала его. Один хлопнул в ладони, призывая слугу. Проворный гутгин, преданный домовой, явился по зову своего хозяина. Существо небольшого роста, с бородой и огромными глазами на маленьком лице, склонилось в почтении перед Всеотцом. - Баг, живо приведи ко мне Тора! Это срочно! Несколько минут спустя в зал переговоров вошел Тор. Высокий, могучий, с лучистой улыбкой на губах, он был полной противоположностью Локи. - Ты звал, отец? - Тор припал на одно колено, прикладывая руку к своему сердцу. Плащ воителя красным бархатом расстелился по мраморному полу. Смотревший на вечерний Асгард, Один повернулся к Тору. - Я призвал тебя, сын, чтобы дать одно поручение, не требующего никакого отлагательства! – лучистая улыбка погасла на лице золотого принца, он внимательно взирал на отца. - Только что был совет всех миров. Фрейя требовала, чтобы твоего брата судили судом Иггдрасиля, но, к счастью, мои верные друзья не дали ей этого сделать. Даже Сурт проголосовал против. Однако, я боюсь, что ваны проведут суд над Локи самовольно, через чужие руки, направив в Мидгард кого-нибудь. Чтобы ни сделал Локи, он не лишен титула принца Асгарда, я не могу допустить, чтобы моего сына казнили шавки, как последнего простолюдина! – Один в ярости ударил кулаком о свою ладонь. - Отправляйся в Мидгард, Тор, один, без друзей, и приведи Локи обратно в Асгард. Возьми браслет подвластия, я сомневаюсь, что Локи пойдет добровольно, навряд ли он тебе поверит, но так ты сможешь лишить его дара, а значит, спокойно доставишь домой. Будь осторожен, Тор. Помни, Локи обижен на тебя, он будет снова играть на твоих привязанностях… Один запнулся, словно решая, говорить дальше или нет: – Вдобавок ко всему, он твой брат и мой сын, а значит, тебе нужно сберечь себя и его! - Отец, но как я пройду туда, ведь только Локи… - Локи своими мозгами дошел до главного секрета клана сведущих, доступного только лишь магистрам, тропу в Мидгард тебе откроет глава Асгардского клана! - Значит, тропы были всегда?! - Конечно, как же по-твоему Основатели отправляли первых послов в остальные миры Иггдрасиля? Ладно, - Один махнул рукой, - не будем сейчас заниматься познанием дара, у тебя есть срочное дело! - Да, отец, я все понял! – Тор кивнул Одину, поднялся и поспешно направился к дверям.