Первое лицо. Семантика (смысловое значение) и структура повествования

В литературе условно можно выделить немало форм повествования: это может быть устный рассказ или диалог, безличное авторское повествование или внутренний монолог, переписка, дневниковые записи и многое другое. Конечно, они отличаются друг от друга специфическими факторами, как жанр или особенность выражения автором своего замысла. Но, по сути, эти формы можно разделить на две категории: повествование от первого лица (1 ф.) и повествование от третьего лица (3 ф.). Написание произведения в 1 ф. не так просто на первый взгляд, как может показаться. Важно понимать, какие основные направляющие представляют костяк 1 ф., чтобы потом не нагородить винегрет из смысловых ошибок и обижаться на то, что читатели орут благим матом от прочитанного. К примеру типичная ошибка, связанная с кругозором персонажа. Давайте же разберемся более подробно, какие это направляющие и каковы их задачи. Для удобства понимания стоит разобраться с несколькими терминами: писатель, автор, повествователь, актуализация автора и/или повествователя. Писателем является человек, написавший данное произведение, т. е. лицо, стоящее вне структуры художественного текста, принадлежащее миру реальной действительности. В то время как автор лишь образ писателя в созданном им произведении, каким он возникает в сознании читателя на основании прочитанного текста. Т. е. автор всегда условный образ и не может быть отождествлен с писателем. Это относится ко всем вымышленным произведениям, независимо от формы повествования. Однако в любом произведении есть еще один немаловажный участник. А именно – повествователь. В рассказах 1 ф. повествователь играет роль рассказчика, по сути выполняя функции автора, но не стоит забывать – повествователь находится и действует в том мире, что и остальные персонажи, тогда как автор стоит над персонажами, являясь фигурой иного повествовательного уровня. Под актуализацией автора и/или повествователя в произведении понимается наличие персонифицированного, т. е. эксплицитно (явно) выраженного центрального персонажа, который является автором и/или повествователем. Итак, получается, что произведение можно считать написанным в 1 ф. если в нем есть необходимый признак: или появление автора, как действующего лица в произведении, или же передача автором права повествователя другому, эксплицитно (явно) выраженному лицу. Такое понятие, как селфинсерт также является представлением лишь одним из способов внедрения автора в произведение. Даже, если повествователь разделяет взгляды и имеет точно такой же физический облик, что и писатель то это вовсе не значит, что они тождественны, поскольку автор является образом писателя в такой же степени, как мир произведения является образом нашего мира. Теперь же перейдем к рассмотрению основных признаков повествования в 1 ф. Конечно, сразу кто-нибудь да спросит: «Но, ведь я использую глаголы и местоимения от первого лица, разве этого недостаточно?» Нет, это хоть и является признаком 1 ф., но всё-таки его недостаточно, поскольку форма повествования от лица персонажа нередко используется в произведениях 3 ф. Поэтому важно, чтобы повествователь или автор должны быть актуализированы в произведении. Т. е. персонаж физически присутствует в мире и именно он ведет повествование, постоянно оставаясь в центре внимания. На этом фоне не стоит забывать, что в 3 ф. автор знает обо всем и обо всех, поскольку является создателем, то повествователь – персонаж в 1 ф., рассказывающий о том, что было или о том, что сам видел, строго ограничен своим личным опытом. Посему разница между: «Кирилл перевел взгляд на собеседника» и «Я перевел взгляд на собеседника» при рассмотрении актуализации весьма заметна. В первом случае мы не знаем в каком облике предстает автор, в то время как во втором явно выражен повествователь. Отсюда вытекает общее значение 1 ф.: она всегда указывает на наличие персонифицированного повествователя, находящегося в том повествовательном мире, что и другие персонажи. В пределах общего значения 1 ф. можно выделить ее использование в специфических и переходных значениях. Специфические значения подразумевают, что повествователь является действующим лицом произведения. Специфические, в свою очередь, можно разбить на две группы касательно места повествователя в произведении: центральность (группа 1) или периферийность (группа 2). Группа 1 подразумевает, что произведение опирается на повествователя. Именно он является центральной фигурой в происходящем, именно с ним все это происходит, что позволяет раскрыть индивидуальность персонажа, как нельзя лучше. Это его история, а не какого там города или другого персонажа. Группа 2 в разы менее популярна и к тому же весьма привязана к специфике жанра. Например, жанр утопии, центральное место в котором занимает не какое-то лицо, а идеальное устройство общества. Это не мешает нам раскрывать повествователя, как личность, но здесь делается именно упор на то, что повествователь является частью чего-то большего. При переходных он непосредственного участия в действии не принимает. Произведения, использующие 1 ф. в переходных значениях также можно разделить на две группы: те произведения, где повествователь был очевидцем (но не участником) описываемых им событий (группа 3), и те произведения, где повествователю дана роль пересказчика с чужих слов (группа 4). Группы 3 и 4 встречаются в основном в малых жанрах (рассказ, новелла, очерк) и что самое главное, они (именно в силу места повествователя в отношении действия) теряют ряд преимуществ, предоставляемых 1 ф. Например, достоверность, поскольку события не происходили напрямую с самим повествователем. Сразу возникает вопрос: «Что же подразумевается под достоверностью и какие еще преимущества дает 1 ф.?» Теперь мы перейдем к более глубинной семантике (смысловому значению) 1 ф., которая связана с соотношением позиций автора и повествователя. Для начала рассмотрим это соотношение в плане идеологическом: выраженная в произведении достоверность материала и система ценностей повествователя. Конечно, 1 ф. как бы является намеком на тождество автора и повествователя. Однако для художественного произведения не существует такого способа, чтобы понять, является ли написанное правдой или вымыслом. Автор может запутать читателя, не только выдавая вымысел за подлинные мемуары, но и приписав подлинные мемуары вымышленному лицу. Это тождество определяет одну из семантических особенностей 1 ф. – актуализацию в ней достоверности событий. Если для многих произведений в 3 ф. характерна установка наподобие: «так могло быть», «так бывает на самом деле», то для произведений в 1 ф. характерно утверждение подлинности излагаемых фактов: «это было со мной», «я сам это видел». Это утверждение вытекает естественно, ведь автор-повествователь находится в том же самом мире, в котором действуют остальные персонажи его произведения. При этом, мир произведения может оказаться совершенно вымышленным. Вот только для читательского сознания принципиальным является не различие между писателем и автором, а различие между автором и персонажами, которое есть в 3 ф., но нет в 1 ф. Важно помнить, что в 1 ф. повествователь подчинен тем же законам, что и его персонажи. И так как нет простого и универсального способа отделить правду от вымысла без выхода за пределы текста, то, пока читатель находится в пределах текста, ему только остается принять достоверность повествования. Например, известен факт того, что читатели писали письма на Бейкер-стрит 221-б мистеру Шерлоку Холмсу с просьбой разобрать в том или ином запутанном деле. Писатель же, когда это ему нужно, может выйти из такой ситуации, чтобы избавиться от изначально принятой достоверности повествования и актуализировать его недостоверность. Допустим, есть история из разряда: «Упал, очнулся в другом мире и спас его». Писателя не устраивает отсутствие подтверждения, что история повествователя - вымысел. Тогда в произведении писатель вводит персонажа, который в итоге доказывает, что все слова повествователя о произошедшем - полная брехня. На этом фоне выделяется отождествление читателем автора (и писателя) с повествователем. Сама по себе передача писателем авторских прав своему повествователю еще не означает его полное согласие со всеми взглядами повествователя, с его системой оценок. Напротив, введение такого персонажа позволяет показать мир глазами другого лица. Эта возможность раскрытия субъективного взгляда на мир, является еще одной важнейшей семантической особенностью 1 ф. Она может быть реализована по-разному. Смотря какую цель поставил перед собой писатель. В одних случаях тождество системы оценок и взглядов повествователя и автора указано в произведении. В других указано полное несовпадение. Есть промежуточный этап, когда есть и совпадение и разногласия. Кроме того, иногда писатель оставляет читателя в неопределенности относительно того, стоит ли отождествлять автора и писателя. Так, если повествователь ведет себя как последний мудак и обожает морепродукты, то это вовсе не значит, что писатель не может быть альтруистом, у которого при виде тех же морепродуктов возникает рвотный рефлекс. Наиболее простые способы актуализации субъективности повествования представляют либо в виде публицистического заявления автора, либо введением безымянного персонажа, который может быть отождествлен с автором. Для примера вполне подойдет некий персонаж, нашедший дневник, автор которого и является повествователем до конца произведения. Большинство более сложных способов обнаружения субъективности повествователя, когда он является одним из центральных действующих лиц, можно свести к двум основным типам: 1) неидентичность реакции разных повествователей на один и те же события; 2) неидентичность поведения одного повествователя в аналогичных ситуациях в зависимости от того, является ли он активным (выполняющим действие) или страдательным лицом (над ним выполняется действие). Допустим, есть повествователь, который не любит, что сожитель мусорит в комнате и постоянно его в этом упрекает. Но в то же время повествователь любит курить, что люто не переносит сожитель, который уже упрекает его. Естественно поведение самого повествователя меняется. Также субъективность взгляда на мир может служить «эффектом оправдания», характерным для 1 ф. Если исключить сатирические произведения, где очевидна установка писателя на разоблачение повествователя, то получается, что вина повествователя смягчается, а то и вовсе снимается, хотя в 3 ф. подобное бы вызвало осуждение этого персонажа. Для примера: (3 ф.): «Марко был известным шулером и потому с легкостью обобрал несчастного Криса до нитки.» (1 ф.): «И лишь выйдя из здания, я узнал, что Марко все это время мухлевал.» Да, смысл передает один, Марко - шулер. Но, если в первом предложении в 3 ф. сказано, что он был известным, то читатель сразу бы задал вопрос: «А почему Крис не знал о нем?». В то же время в 1 ф. наш повествователь только узнает о Марко – неважно, известный он или нет. Это сразу отгоняет в сторону вопросы, которые возникли к первому предложению. Но наличие повествователя в мире со своими персонажами определяется не только идеологическими особенностями, но и физическими. В 3 ф. могут быть указаны: уточнение ситуаций и побудительные причины, используемые источники для написания, чем мотивирована манера изложения и т. д. А вот с произведениями, написанными в 1 ф. (именно произведениями, а не в случаях включения повествования от 1-го лица в произведения 3 ф.) этого быть не может. В них зачастую повествователь не является писателем-профессионалом. Следовательно необходимо объяснить, с чего это вдруг повествователь решил рассказать о себе, и как это стало достоянием читателя. Побудительные причины (просьбы друзей, мемуары, написанные в назидание потомкам), как и обстоятельства (подслушанный разговор, найденные рукописи и т. д.), в большинстве случаев играют чисто орнаметалистскую роль. Сама повествовательная ситуация может являться значимым элементом для писателя. Он может как указать на ее явное наличие, так и предоставить читателю самому определить ее. С одной стороны, явное указание на наличие повествовательной ситуации не всегда показывает ее значимость. С другой же, отсутствие эксплицитно заявленной ситуации еще не означает ее незначимости. Грубо говоря, должен быть источник, через который повествователь рассказывает историю, например письмо. Писатель может, как явно указать, что да, произведение действительно основано на письме, так и ничего не говорить читателю относительно источника. Также в зависимости от задумки писателя сам источник может играть как значимую роль в произведении, так и никоим образом не влиять на сюжет. Что же это за повествовательные ситуации? Известно, что в 1 ф. используется три основные повествовательные ситуации: письменное сообщение, устный пересказ и внутренний монолог. И, если последняя не имеет специфического толкования или разделения на подгруппы, то с первыми двумя дело обстоит не так просто. Письменное сообщение наиболее распространено и, в свою очередь, может быть представлено как в форме воспоминаний, так и в виде переписки или дневника.       Форма воспоминаний функционально значима и потому используется у писателей в таких жанрах, как мемуары или мемуарные новеллы. Поскольку разрыв между временем событий и временем их описания создает возможность взгляда на себя со стороны, переоценить свои ценности.       Переписка зачастую предстает в виде полифонического эпистолярного романа, где раскрывается субъективность каждого из повествователей.       Дневник же представляет собой удобный инструмент для писателя, позволяя не только показать внутренний мир повествователя, но и его изменения. Устный пересказ характерен для малых жанров, когда писатель актуализирует «сказовый» характер повествователя. Сравнительно редко встречается такая разновидность, как диалог. Диалог в ситуации устного рассказа предстает в виде монолога повествователя, разбавляемого ответами на реплики собеседника. Внутренний монолог не имеет каких-либо скрытых специфических особенностей или распределения на подгруппы, что позволяет его воспринимать в том виде, как он представлен изначально. Важно помнить по поводу всех трех ситуаций, что, как и всякий элемент текста, они должны оцениваться не с точки зрения внешнего правдоподобия, т. е. может ли быть так «на самом деле», а с точки зрения их семантической убедительности. Раскрытии той внутренней правды, что заложил писатель в мир своего произведения. Еще одной значимой проблемой, связанной с физической позицией повествователя, является проблема его кругозора. Т. е. что может и чего не может знать повествователь. В 3 ф. автор знает обо всех составляющих мира, а повествователь – персонаж в 1 ф., строго ограничен своими познаниями. Отсюда вытекает следующие особенности 1 ф.: естественность изображения внутреннего мира самого повествователя, ограничение в изображении внутреннего мира других действующих лиц его повествования, а также в изображении внешнего мира. Эти ограничения возможностей повествователя делают 1 ф. неподходящей для полицентрического романа, т. е. такого романа, в которого трудно выделить одного центрального героя, где развернуто несколько сюжетных линий, где одновременно и с равной степенью раскрывается внутренний мир многих персонажей. Однако это не значит, что 1 ф. не позволяет создавать произведения такого рода. Есть возможность достигнуть полицентризма либо с помощью введения нескольких повествователей, либо за счет сочетания с 3 ф. Правда, адекватным структурным решением для 1 ф. все-таки является моноцентрический роман, где есть только один повествователь. Но ограниченность в знании мира повествователя в 1 ф. можно интерпретировать, как его право. Это право используется в детективных, авантюрных и приключенческих жанрах, а также в психологических произведениях, построенных на загадке или тайне. Из физической позиции повествователя вытекает и отсутствие в 1 ф. «исторического» (превышающего жизнь персонажа) разрыва между временем события и временем описания этого события. Под временем описания имеется в виду не время создания произведения писателем, а время, когда события фиксируются повествователем. Наконец, фиксированная физическая позиция повествователя в ряде случаев оправдывает в 1 ф. инвертированный порядок изложения событий (несовпадение сюжета с фабулой). Если в 3 ф. автор волен выбирать любой порядок повествования, то сама структура 1 ф. подразумевает, что порядок изложения событий тот, в котором они становились известны повествователю. Возьмем для примера три события: встреча, свидание, свадьба. Структура в 1 ф. подразумевает именно такой порядок, но в 3 ф. автор волен расставить как в обратном порядке, так и в любой другой последовательности. Для дневников и писем порядок узнавания задан самой повествовательной ситуацией, исключающей разрыв между временем события и временем его описания. Но такой же порядок встречается в мемуарном романе, когда в физическом плане повествователь излагает события не с позиции мемуариста, которому известен финал и хронологический ход событий, а с позиции действующего лица, которое может узнавать о каких-то фактах и событиях в хронологическом порядке. В заключении напомню о наиболее важных моментах, что прозвучали в материале:       Нельзя равнять автора с писателем.       Несмотря на то, что произведение представляет собой видение мира повествователем, он может и не быть центральной фигурой.       История, переданная повествователем достоверна, до тех пор, пока не доказано обратное.       Эффект оправдания, который смягчает реакцию на поступки повествователя.       Повествователь должен иметь свой взгляд на жизнь и свои познания, находясь в мире произведения. Он должен присутствовать с этом мире физически (не забываем про кругозор).       Повествовательные ситуации, как способы передачи истории повествователя.       Хронология событий привязана к той очередности, в какой повествователь с ними сталкивается.