Вера

Джим медленно потягивал виски из своего бокала. В его голове засела лишь одна мысль. Месть. Один бог знал, как же он мечтал отомстить, свершить личный акт правосудия. Он сдерживался, чтобы не рвануть прямо сейчас в штаб и не начать требовать вернуть ему «Энтерпрайз». Хотя смысла делать это сейчас не было. До собрания всех вышестоящих офицеров по поводу произошедшего оставалось еще несколько часов. Поднявшись, он начал кружить по своей квартире. Ярость разрывала его грудь, ему хотелось крушить все вокруг. Ломать, рушить, чтобы хоть как-нибудь заглушить боль внутри себя. Боль, которая в прямом смысле разрывала его сердце на части. Он до сих пор не мог осознать случившегося. В его голове постоянно, как на повторе, воспроизводилась сцена собрания и то, как джампер расстреливает всех офицеров. Что пошло не так? Может быть, он смог бы это как-то остановить… Спасти жизни людей. Спасти его жизнь… Кристофер Пайк. Его учитель. Тот, кто смог заставить его поверить в себя, тот, кто дал ему надежду. Благодаря которому он стал кадетом и впоследствии – капитаном лучшего звездолета флота. Он был ему как отец, которого у него никогда не было. Всегда помогал советами, подсказывал, как сделать лучше. Джим до сих пор помнил его добрый, отеческий взгляд. Который резко в его сознании сменился на мертвый и пустой. Эту картинку будто на сетчатке выжгло. Искаженное предсмертной гримасой лицо адмирала, кровь, которая, казалось, была везде… Встряхнув головой, чтобы прогнать ненавистные кадры из головы, он ощутил на щеках мокрые дорожки. Слезы скатывались вниз, разбиваясь об уложенный деревом пол. Впервые за долгое время он плакал. Это было так давно, что он даже не помнил, какого это – ощущать эту невыносимую боль внутри себя. Последний раз он плакал на похоронах матери. Ее смерть подкосила его, и он погрузился в пучину своих страданий. Боль он заглушал алкоголем и связями со случайными девушками. И неизвестно, что бы с ним стало, если бы не Пайк, который заставил его задуматься над своей жизнью и все-таки пойти на учебу в Академию Звездного Флота. Он спас его. Спас от самого себя. Выйдя на балкон, Джим глотнул так нужного ему воздуха. В этот раз его больше некому спасать. Он должен справиться сам. Просто обязан. Хотя бы в память о человеке, который, сам того не осознавая, стал для него отцом. Он сохранит эту память во чтобы то ни стало. Не замарает ее. Но найдет способ отомстить.