Соседка

«За что?» Алиса всё продолжала смотреть на целующихся девушек, ей казалось, что всё это страшный сон, бред чьей-то больной фантазии, но пальцы, сжатые в кулаки до такой степени, что ногти впивались в кожу, вызывая сильную боль, доказывали обратное: она не спит, значит, это не кошмар и вырваться из него, просто ущипнув себя за руку ей не удастся. Алиса всё так же стояла около двери, звуки доносились, словно через вакуумную подушку, всё казалось неестественным и приглушенным. Послышался стук от падения какого-то предмета на пол, девушка безразлично уставилась на свои руки: телефон Милены, который та оставила в комнате, теперь лежал на полу. Этот звук словно отрезвил девушку: «Какого черта я здесь стою?». Захотелось подойти, вцепиться в волосы этой Кеше и ударить её хорошенько о ближайшую батарею, ну или просто расплакаться. Очевидно, звук упавшего телефона заметила не одна Алиса, потому что Милена на секунду оторвалась от девушки, отталкивая её руки… — Алиса… Глаза в глаза, в одних обида — смертельная, сильная, на грани ненависти, за то, что предала чувства, которые только стали зарождаться, за то, что не оправдала доверие, втоптав этим поцелуем в грязь всё, что было между ними, в других — непонимание, испуг, осознание собственной вины, пришедшее слишком поздно. Не в силах выдержать этот зрительный контакт, Алиса отвернулась от девушек и помчалась в противоположном направлении. Она неслась по коридорам, сбивая проходящих мимо студентов, слыша в спину крики о том, что она чокнутая идиотка, но ей было плевать. Перед глазами всё ещё стояла картина целующихся Милены и Ксюши, наверно, навсегда врезавшееся ей в память. Где-то в районе груди сдавливало, было тяжело дышать — не то от бега, не то от чувств, которые захлестывали с головой, разливаясь в районе сердца раскаленным железом, вызывая почти физическую боль. Мыслей в голове не было, лишь одно отчаяние, захлестнувшее с головой. Алиса думала, что Милена бросится за ней объяснит ей, что всё, что она видела, — неправда, найдёт тысячу убедительных причин, и Алиса ей поверит, как всегда верила. Но за спиной не раздавалось ничего, кроме свиста в ушах от быстрого бега и биения собственного сердца, заглушавшего всё остальное. Девушка, как была — в легкой кофте и в джинсах, выбежала на крыльцо общежития, что делать дальше она не знала. Возвращаться? — нет. Ни за что. Она не вынесет, если увидит этих двоих — сорвётся и натворит каких-нибудь глупостей, вот, например, как сейчас — одна, на морозе, без копейки в кармане. Девушка облокотилась на перила, закрыв лицо руками, по щекам струились слёзы от сознания собственного бессилия. Было больно, обидно, но какой-то частью души она надеялась, что Милена сейчас придёт и заберет её в комнату, напоит чаем, поцелует и скажет, что она маленькая дура, что не будет никакой зеленоглазой красавицы, страстно обнимавшей её девушку за плечи. Но осенний холод всё также безжалостно проникал под тонкую одежду, заставляя девушку дрожать, словно лист. Прохожие безразлично проходили мимо, не обращая внимания на девушку. Одна, совсем одна. Хотелось выть от отчаяния. Неожиданно на плечо девушке легла теплая мужская рука. — Алис, это ты? Почему ты здесь… Стой! Ты что — плачешь? Девушка подняла свои затуманенные влагой глаза на говорившего. Антон. Парень, очевидно, только вернулся в общежитие, но встретив на крыльце Алису — явно продрогшую и расстроенную, не мог пройти мимо. — Алис, что случилось?! Тебя кто-то обидел?! — в голосе парня были тревога и беспокойство. — А где Милена? Это стало последней каплей для и без того взвинченной девушки. Алиса кинулась на грудь к Антону, закрывая лицо руками и сотрясаясь в судорожных рыданиях, парень аккуратно обнял девушку за плечи и стал гладить по голове, стараясь успокоить. — Она… она… там… с ней… — речь девушки прерывалась всхлипами. — Успокойся. Насколько я понимаю, в общагу ты возвращаться не намерена? — девушка закивала головой, не переставая глотать воздух, словно выброшенная на берег рыба, рыдания комком стояли в горле. — Тогда пошли в кафе… Расскажешь мне всё. И, накинув на плечи девушки свою куртку, Антон повел её в сторону небольшой закусочной, находившейся минутах в десяти ходьбы отсюда. Заведение было небольшим, но уютным. Играла легкая расслабляющая музыка, плетеные кресла прекрасно гармонировали с общей коричневой гаммой зала. Антон прошёл к столику в самом дальнем углу, ведя Алису за собой. Когда ребята уселись за стол, к ним подошла официантка. Миленькая с рыжими кудрями девушка обратилась к Антону, явно заигрывая с ним, спросила, что же они будут. Парень, никак не отреагировав на официантку, заказал чай для себя и кофе с ликёром для Алисы (девушке необходимо было согреться и успокоиться). Рыженькая удалилась с обиженным видом, кинув презрительный взгляд на Алису. Но та этого не замечала. Она было глубоко в своих мыслях: «Ну как? Как она могла так поступить? А как же все эти слова, обещания, прикосновения? Всё ложь, обман? А ведь я ей поверила… Ну почему?». — «Почему» что? — спросил парень. Алиса вздрогнула, она и не заметила, что последнее сказала вслух. Принесли заказ. — Н-неважно… — пролепетала Алиса, аккуратно отпивая из чашки и стараясь не встречаться взглядом с Антоном. — Это из-за Кеши, ведь так? — Кого? — не поняла девушка. — Кеши… Ну, Ксюши, шатенка такая… зеленоглазая, она училась с нами одно время. Я слышал, она снова приехала… — парень стал аккуратно выводить Алису на разговор по душам, он видел — Алисе сейчас нужно было выговориться. — Да… — девушка с задумчивым видом покрасневшими глазами уставилась в окно, блондинистые пряди свободными волнами спадали на плечи. — Это… это не то чтобы… — Послушай, — перебил Алису парень, — я не лезу в ваши с Миленой отношения, — девушка вспыхнула, — но ты должна кое-что знать. Что бы не произошло сейчас, это не имеет никакого значения для Милены и для тебя тоже. Кеша давно в прошлом, даже если Мила этого ещё не осознала, хотя, мне кажется, она всё прекрасно понимает. Алисе было неприятно обсуждать свою личную жизнь, хотя она и доверяла Антону как себе, но что-то слишком часто её доверие обманывали в последнее время, поэтому она поспешила перевести тему разговора. — Антон, а что ты знаешь про эту… Кешу? — глаза девушки стали внимательными и настороженными, она вся словно обратилась в слух. — Ха… — парень отодвинул от себя чашку, отламывая пирожное и отправляя кусочек в рот, светловолосому юноше явно было необходимо собраться с мыслями. — Мы тогда учились на втором курсе… Парень погрузился в воспоминания. Тогда он ещё учился на первом курсе, шла середина года. Они как раз тогда и начали общаться с Миленой. Поначалу нелюдимая девушка вскоре показала свои лидерские качества и яркость характера. Пожалуй, Антон тогда был восхищен девушкой, она приводила его в неописуемый восторг своими выходками, тогда-то они и подружились. Антону тогда хотелось свободы, любви. Он вообще был юношей импульсивным и довольно легкомысленным в то время, одногруппница Ксюша сразу же привлекла внимание парня. Красивая, живая, чувственная — да по ней «пускала слюни» половина его знакомых! Девушка ни с кем особо не сближалась, но и не отталкивала ухажеров. И Антон влюбился. Влюбился, как он потом говорил, как полный дурак. Носил ей цветы, конфеты, звал в кафе, тратил уйму времени и средств ей на подарки. И в итоге благодаря этому всему вкупе с его природным обаянием он добился своего — Ксюша стала его девушкой. Парень ходил сам не свой первые дни от счастья, но шло время, и былая радость сменилась сначала безразличием, а затем и раздражением. Ксюша — его светлый ангел и идеал, на деле оказалась натурой мелочной: она любила закатывать скандалы и истерики по поводу и без, флиртовала со всеми его друзьями и вообще умела и любила, как говорится, качественно и со вкусом выносить бедному парню мозг. Ребята часто проводили время втроём. Антон и не замечал, что за дружеским участием Милены могут скрываться какие-то чувства, он вообще был уверен, что ей нравятся исключительно парни. Но вскоре Милена в разговоре вскользь упомянула про свою первую школьную любовь, которая была далеко не мужского пола, но Антон отнесся к этому со свойственным ему пофигизмом, решив, что личная жизнь Милены его не касается. В какой-то момент напряжение между Антоном и Ксюшей выплеснулось в сильную ссору, приведшую к разрыву отношений. Ксюша тогда, будучи подругой Милены, любила приходить к той и жаловаться на свои разбитые мечты и надежды, не замечая, что слова её причиняют боль безответно влюбленной в неё брюнетке. В один из таких приходов, сопровождавшихся зачастую не только чаем, но и чем покрепче, Ксюша кинула в сердцах, что парни ей вовсе больше не нужны, и что она, вообще, станет лесбиянкой. Фраза, брошенная в шутку и вскользь, что-то всколыхнула в душе тогда ещё довольно наивной и открытой Милены. Она предложила девушке встречаться, маскируя это всё под глупой улыбкой, чтобы если что, можно было перевести всё это в розыгрыш. — А давай, — крикнула уже порядком захмелевшая Кеша, и, наклонившись через стол, легко чмокнула опешившую брюнетку в губы. Но Милена не долго была в ступоре и вскоре превратила этот полудетский поцелуй в настоящий и глубокий. Уже отстранившись и тяжело дыша, Ксюша посмотрела в глаза девушке. — Т-ты это что — серьёзно? Милена ничего не ответила, продолжая смотреть в изумрудные глаза с тоской и скрытой надеждой. Кеша не то ради развлечения, не то ради того, чтобы насолить Антону согласилась на эти «нетрадиционные» отношения. Основная проблема заключалась в том, что если для Ксении это было просто интересным опытом — не более, то для Милены их с Кешей отношения стали важной и неотъемлемой частью жизни. Она ценила шатенку выше своей жизни, отдавалась этому чувству, захлестнувшему её с головой, вся и без остатка. Никто из друзей Милены, тем более Антон, не понимали этого увлечения. Милена стала чуть ли не параноиком, ревнуя Кешу ко всему, что движется, буквально говоря. Но при этом она не замечала, что девушка сама поощряет эти ухаживания и комплименты в свой адрес, сильная духом и сердцем Милена в руках этой девушки превратилась в безвольную игрушку, за которой было интересно наблюдать, проводить ночи, но не более. Встречаться они начали в конце весны, Милена строила планы на их общее лето, Кеша лишь, шутя, отмахивалась, говоря, что поживём-увидим. И вот когда все экзамены были сданы, Милена предложила девушке отправиться куда-нибудь вместе, ну или пожить отдельно в городе. Кеша тогда шипела, словно разъяренная кошка, утверждая, что это вызовет лишь волну слухов, которые ей вовсе не нужны, тогда Милена смирилась, проведя каникулы в городе у родителей, она даже не виделась с Кешей, которая уехала в свой родной город, лишь изредка отвечая на многочисленные звонки и SMS Милены. С наступлением нового учебного года, Милена договорилась о том, чтобы жить с Кешей в одной комнате. Та восприняла эту новость без особого энтузиазма, но всё-таки переехала. И началась, пожалуй, самая трагичная осень в жизни Милены. Ксюша уходила по вечерам, могла пропасть на неделю, ничего не объясняя девушке, от вопросов она уходила, предпочитая отмалчиваться. Милена ревновала, металась, переживала, устраивала сцены, после которых Ксюша грозила ей уходом, после чего брюнетка мгновенно успокаивалась. Тогда только пришедший в институт Максим, стал жить в одной комнате с Антоном и, как следствие, стал общаться с Миленой, подружившись с ней, даже он видел, как терзается брюнетка, как ей тесно в этих отношениях, она была словно запертая в четырёх стенах хищница — никакой свободы, и это медленно сводило её с ума. А потом случилось это. Ксюша за ужином с Миленой, вскользь, как нечто само собой разумеющееся заявила, что выходит замуж. Казалось, мир в то мгновенье потух и остановился для Милены. Она даже ничего не сказала в ответ, всё ещё не воспринимая эту новость. А через неделю Кеша уехала. Улетела с каким-то богатым предпринимателем в другой город, выйдя за него и сменив место жительства и институт. Всю неделю с того самого разговора и до отъезда Ксюши, Милена постоянно молчала, ходила кругами и всё старалась придумать что-нибудь, чтобы удержать любимую, но это было невозможно. Милена до сих пор помнила, как прощаясь, Кеша сказала: «Пока, с тобой было весело». Брюнетка тогда ничего не ответила, глотая горький ком обиды и разочарования. А потом была депрессия, алкоголь, пока всё это не закончилось милицией. После того случая отношения Антона и Милены стали вновь налаживаться, ведь больше всех она ревновала Кешу именно к нему. Антон был безмерно счастлив, что Ксюша, наконец, исчезла из их жизни, но, очевидно, он рано радовался. — Примерно вот так, — закончил свой рассказ Антон, отпивая остывший чай. За окном уже смеркалось, за всё время Алиса не проронила ни слова, внимательно слушая парня, чашка её давно опустела и была наполнена вновь. — Понятно… — тихо проговорила девушка, задумчиво глядя перед собой. Теперь многое для неё становилось понятным. «Значит, Милена всё ещё любит её, — мелькнула горькая мысль в голове у девушки, — и вот теперь она вернулась, и я стала не нужна». Обидно, горько, ощущение, что тобой воспользовались, словно вещью. «Не могу больше», — решительно подумала девушка. Хотелось всё забыть и не вспоминать уже никогда об этом кошмаре. Девушка встала и, поманив Антона за собой, отправилась к небольшому бару в противоположном углу помещения, парень присоединился. Пару бокалов спустя горькие мысли всё-таки покинули голову блондинки, сменяя их на полнейшую апатию ко всему происходящему. — А почему «Кеша»? — спросила она у Антона, опираясь уже двумя руками о стойку. — Ну, видишь ли, однажды, когда мы ещё были вместе, мы собирались в клуб пойти… И она надела какое-то яркое платье: ядовитое, с кучей блесток, в общем, она была похожа на какую-то птицу. Тогда-то я и обозвал её попугаем, — парень подавил смешок, — ну, а потом подумал и назвал её Кешей, так и прицепилось… — Хах… Ясно… — глаза девушки уже закрывались, тепло и алкоголь сделали своё дело. Алиса не помнила, как Антон дотащил её до общежития и как принес на руках в комнату. Дверь им открыла встревоженная Милена, девушка была растрепана — она явно не находила себе места от беспокойства последние несколько часов. Отворив дверь, она оглядела Антона, держащего на руках Алису, прижимавшуюся к нему всем телом. Глаза брюнетки полыхнули яростью и ревностью. — Где вы были, и что с ней? — громко зашептала Милена, пропуская парня в комнату и указывая на кровать Алисы. — Вот, положи её сюда… да аккуратнее! Парень бережно опустил блондинку на кровать, и, дождавшись, пока Милена укроет её пледом, схватил девушку за руки и потащил за дверь. — И какого дьявола ты творишь?! — Антон явно был в бешенстве, прижимая Милену к стенке коридора. — Что тебе нужно было от этой Кеши?! Разве не видишь, как девочка страдает?! Милена виновато опустила глаза, а после, вскинув голову вверх, прямо уставилась на Антона. — Это моё личное дело, и тебя это не касается. — Ах, не касается?! А ты в курсе, что я нашел её замерзшую на крыльце, она плакала… Из-за тебя, Милка, между прочим! — парень и не думал успокаиваться. — Ты хоть осознаешь, что натворила? — Да. Теперь уже всё в порядке. Обещаю, Кеши в моей жизни больше нет. — Ты уже обещала мне это однажды… — горько ухмыльнулся парень. — Теперь точно всё. Это конец, — Милена аккуратно положила руку на плечо Антону. — Отправляйся к себе. Утром я с ней поговорю и всё объясню. — Хочется верить… — парень вывернулся, дернув плечом и зашагав в противоположную сторону, но, вдруг замерев, добавил, — Мил, это серьёзно. Я не дам её тебе в обиду, советую над этим подумать. У Милены от шока расширились глаза. Антон что — только что ей угрожал?! Но отдаляющаяся спина парня не давала никаких ответов, и девушка вернулась в комнату. Подойдя к кровати Алисы, она поправила упавшую на лицо золотую прядь, заводя её за ухо девушки. Опустившись на колени возле кровати, Милена сначала поцеловала лоб девушки, а потом положила голову ей на грудь, обнимая руками Алису. «Только бы ты всё поняла…».