Алхимия. Сборник фемдрабблов

в твоих мирах леса и горы и бьют фонтанами киты в моём же комнатка в аренду и ты © раз раз_

В музы нелюдимым, хмурым, стремящимся к одиночеству писательницам лучше всех подходит кинозвезда. И пусть с далекой красавицей невозможно встретиться, зато можно сколько угодно ею любоваться, одалживать её жесты, мимику и манеры, кроить её образ на все лады в угоду сюжету, и все это без отрыва от производства: воображение без труда протянет к звезде мысленную нить в любое удобное время суток. Бонусное удовольствие: в перерывах между главами повосхищаться очередной фотосессией кинодивы или её милыми домашними фото. Ну что за прелесть эта улыбка, особенно на фото, где она держит на руках щеночка! Просто лучше не придумать для той повести о подростках, в которой… Словом, идеальный творческий процесс: звезда бесперебойно доставляет вдохновение, при этом и пальцем не трогая ненаглядный бардак в твоей сычевальне. К тому же киномузы не требуют уделять им больше времени, не обижаются на дефицит внимания, они не возражают, если ты играешь в видеоигры… Они не разбивают тебе сердце. Неважно, что кинозвезды далеки и недосягаемы. Ведь в твоём воображении они всегда охотно улыбаются тебе: хочешь, ласково или игриво, хочешь, понимающе, а хочешь — смеются вместе с тобой. Даже над твоими шутками. А еще кинозвезды могут провести тебя в свой мир: цветущие луга, шумные горделивые столицы, величественные северные леса, тихие улочки уютных городков, гипнотизирующие узорами барханы, далекие-далекие галактики… Всем этим киномуза легко и безвозмездно поделится. Но каким-то непостижимым образом именно ищущим уединения затворницам везёт повстречать активистку, хохотушку и заводилу. Манеры проказливого ребенка, напористость чемпионки по гребле, шапка-beanie на уши, розовые кеды в тон, пышный бант под воротником белой блузки — ни дать ни взять подарок судьбы. Такие сначала врываются в твою жизнь — как весенний дождь, а потом — молниеносно — как майская гроза, въезжают в твою квартиру, когда мироздание снова сводит вас с помощью объявления о сдачи комнаты в аренду. Устанавливается шаткое равновесие: частью плакатов киномузы приходится пожертвовать. С другой стороны, финансовое положение стабилизируется, и можно позволить себе лицензионные диски. Казалось бы, время праздновать, но тут сбой дает творческий процесс. И если бы только творческий! Страдают быт, накопленные годами привычки и распорядок дня. Кухня становится все больше похожа на кухню, а не на рабочее место любящей вкусно покушать фантазёрки, в то время как кофейня за углом стремительно теряет статус «тихое уютное место для отдыха», превращаясь в «рабочее место». Ибо дома то звучат инди-ритмы, то случается репетиция мюзикла. Закономерно наступает вечер, когда писательница возвращается из кофейни чернее тучи и, исполненная решимости наконец-то навести порядок в собственном доме, с шумом опускает ноутбук на стол, но эта невозможная девчонка вылетает из комнаты, беспардонно виснет на шее и умудряется не только вымолить прощение за все шумовые эффекты, но и уговорить на загородную поездку по своей любимой схеме: приехать на вокзал, сесть в первую попавшуюся электричку, выходить на остановках, которые понравятся. Натуральный бред! Однако то ли дело в удачном стечении обстоятельств, то ли в свежем воздухе, но за поездку набралось сюжетов рассказа на три… А то и на три с половиной. Ладно, пусть эта невозможная пока останется. Непостижимым образом позволение остаться в квартире распространяется и далеко за её пределы. Очередной рассказ закончен, писательнице кажется, что она с ювелирной точностью перенесла черты кинодивы на бумагу, но при ближайшем рассмотрении у героини почему-то обнаруживаются забавные кудри, торчащие из-под надвинутой на уши шапочки, манера очаровательно закатывать глаза и по-детски проказливый жест — сложенные ладошки в предвкушении чего-либо приятного. Писательница хмурится, отодвигает ноутбук и сердито косится в соседнюю стену, из-за которой снова слышны инди-ритмы. Последнее средство — закрыть глаза и унестись в грёзы с идеальной кинокрасоткой. И оно не срабатывает! Эта невозможная девчонка умудряется с ловкостью ниндзя проскользнуть в комнату и одним простейшим жестом — всего лишь положив руку на плечо — развеять грёзы, успокоить, потребовать внимания, помощи и обед по расписанию… Нет, так дальше продолжаться не может. Безусловно, в сдаче комнаты внаём есть свои плюсы — закрытие дыр в бюджете, наличие компании для дорогого сердцу котика, приобретение таких полезных навыков как: «способность делать заметки в общественном транспорте в любом положении», «чтение и редактура в условиях любого музыкального сопровождения» и «перекраивание планов в последний момент». Ибо бессовестное разрушение планов — это отдельный талант невозможной соседки. И пусть писательница уже изучила её повадки, пусть она прекрасно знает, что очередной проделке будет непременно предшествовать фирменный жест — сложенные в предвкушении ладошки и довольный взгляд карих глаз, однако, противиться никак не выходит! Максимум, на что хватает писательницы — это клятвенно обещать себе, что «это в последний раз!». «Честное слово, с понедельника все по-новому!» — твердит она себе, пока её соседка, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, тащит писательницу в кино. Где с экрана глядит любимая кинодива, которая вдруг кажется бесконечно далекой, холодной и незнакомой и вовсе не той музой, что так тщательно выбиралась, зато теплогенератор рядом так аппетитно поглощает карамельный попкорн, что чувствительная писательница чуть ли не рыдает от счастья, а в голове у неё складываются строки нового рассказа. Но вместо того, чтобы как обычно потянуться за блокнотом и начать быстренько записывать сюжет, писательница заключает свой невозможный подарок судьбы в объятия и шепчет ей на ушко прекрасную и романтичную чушь. Ту самую, которую обыкновенно несёт вся пишущая братия в подобных ситуациях. А в ответ получает: испытующий взгляд, неодобрительное покачивание головой, игривый смешок, «ну ты и тормоз» и долгожданный поцелуй. Непостижимы пути творческого вдохновения. И прекрасны.