Лети со мной

       — Перьевые подушки. Перьевые подушки! Не могу поверить, что я на это купился! — крепко сжимаю зубы, стараясь подавить желание начать ругаться намного менее приличными выражениями.        — Ну, правда же, перьевые подушки, — Магнус следит за происходящим на экране с наигранным безразличием. Ещё месяц назад я был бы уверен, что безразличие абсолютно искреннее, а этому магу все нипочем, но теперь я знаю его достаточно, чтобы понимать: он волнуется сейчас не меньше, чем я.        Мощная ракета врезается в правый бок корабля в районе двигателя, и я сдерживаюсь, чтобы не сорваться с места и не рвануть туда. Вместо этого снова начинаю ругаться.        — Естественно, перьевые! Только, кажется, ты забыл уточнить, что это перья мальнов, из которых делаются самые дорогие наркотики!        — Может, вы прекратите спорить, а ты возьмёшь у меня управление и засунешь нас в этот чертов гипертуннель? — голос Джейса звучит хлестко, как пощёчина, и у меня уходит всего десять секунд на то, чтобы принять у него управление.        Начинаю маневрировать, резко ухожу вниз от очередной ракеты, разворачиваюсь и ускоряюсь. Прохожу прямо под противником, попутно выпуская в него сразу два заряда. Стараюсь не терять из виду ещё два корабля по флангам, но получается плохо. Я не боевой пилот, это не моя стезя, и я отвратительно знаю боевые системы Аррканны.        — Не дерись, маневрируй. Войди в слияние.        — Ты хотя бы представляешь, в каком состоянии я буду после стольких ударов?! — цежу сквозь зубы, попутно пытаясь очистить разум и подготовиться к слиянию. Как бы я не был зол на безрассудство Магнуса, он совершенно прав. Без слияния из этой заварушки нам живыми не выйти.        — Обещаю потом поцеловать каждое место, где тебе сделали больно, — шепчет безумный капитан мне на ухо (и когда он успел оказаться так близко?), но, видимо, достаточно громко, чтобы остальные его услышали. Джейс закашлялся, будто чем-то подавился. Со стороны Камиллы раздалось привычное уже циничное фырканье.        Уж я-то ему поцелую, как же. Кретин.        Делаю глубокий вдох и вхожу в слияние. Очищаю весь разум. Подумать о Магнусе я смогу и потом.        Маневр. Ускоряемся. Усилить задние щиты. Всю остальную мощность на двигатели и полный вперед. Немного вниз, так чтобы ракета едва скользнула по щиту, потом снова сразу же наверх. Точка гипертуннеля уже близко, но из него выходят еще три корабля Конклава.        Ухожу вниз под угол в 90 градусов. Все, кто не пристегнулись, простите. Выключаю искусственную гравитацию, чтобы члены экипажа не убились. Снова очищаю разум. Скорость на полный максимум. Три ракеты, пробившие щиты, отдаются болью буквально везде, но я уже сосредоточился на одной-единственной мысли: Барней.        Гул ударяет со всех сторон по нервной системе. Барней. Мысли готовы расфокусироваться, но я собираю их в кучу. Барней. Гипертуннель сейчас напоминает старого, давно забытого товарища, надоедливого, готового прожужжать тебе все уши, но такого родного и необходимого в данный конкретный момент.        — Итак, конечная остановка: Барней, — это я говорю, уже выйдя из слияния и раздражённо потягиваясь. Воспоминания о пережитой боли всё ещё ломят тело.        Хочу отправиться в двигательный отсек, к сестре, но мне не дают это сделать. Резко, со всей мощью, свойственной вампирам, меня откидывают к одной из стен рубки. Ох, и какого черта я включил обратно гравитацию. Без нее было бы не так больно.        — Ты совсем рехнулась? — надеюсь, мой тон и взгляд передают все, что я испытываю от этой ситуации: шок, раздражение, недоумение, злость.        — Мне нельзя возвращаться на Барней! — какое счастье, что ультразвук, в который превратился голос нашего навигатора, не заставил ничего разбиться. Нам только осколков на полу не хватало.        — Это единственная точка, куда я мог выйти из гипертуннеля в этом положении. И единственная система, куда за нами не последует Конклав! — встаю с пола, отряхиваюсь.        А потом резко разворачиваюсь и выхожу из рубки. Возможно, я бы даже с удовольствием послушал, о чем думает Камилла и что за история у нее с родной планетой, но я физически остро ощущаю необходимость увидеть сестру. «Борись со своими демонами, Александр», — звучит в моей голове голос Магнуса, и я даже не знаю, это реальное его послание или лишь воспоминание, но предполагаю, что скорее всего второе. С разъяренной Камиллой в рубке ему навряд ли есть дело до меня. И даже если и есть, то почему бы нашему капитану не заявить это своему ненаглядному бешеному навигатору?        Как бы я ни старался избавиться от страхов под руководством Магнуса, иногда это кажется просто абсолютно невозможным. Я волнуюсь за сестру. Постоянно. И иногда даже мне такая забота кажется чрезмерной, но я просто не могу ничего с собой поделать, что бы там Магнус ни говорил.        Магнус… Самое смешное, что, несмотря на все его пошлые намеки и действия, с первого раза полтора месяца назад мы так и не спали с ним. То я избегал его, когда он усердно пытался утащить меня от Изабель, которую я пытался утащить от инженеров и врачей, с которыми она так усиленно флиртует, то он избегал меня, в основном когда понимал, что я собираюсь заявить что-то нелицеприятное касательно нового заказа, крайне незаконного. То, наконец, мы находили время, и место, и то необходимое состояние, но кому-нибудь обязательно нужно было не вовремя войти в комнату.        Ну, во всяком случае, мы целовались. Много. И разговаривали, тоже много. Хотя я бы в данном случае предпочел целоваться, потому что наши разговоры обычно настолько выбивали меня из колеи, что мне требовалось еще несколько суток, чтобы вновь начать функционировать в нормальном режиме.        — Изабель, прием-прием, — сбегаю вниз по небольшой лесенке в инженерный отсек. И, как обычно, в этот момент мое сердце замирает. Неважно, было сражение или нет. Каждый раз я боюсь не услышать ответ от сестры. — Помощь нужна?        — Алек, нас тут трое высококвалифицированных инженеров. Ты уверен, что в принципе чем-то способен помочь? — Иззи выныривает из закутка, ведущего к энергетическому центру, и я моментально напрягаюсь. И, видимо, что-то такое отражается на моем лице, потому что сестра тут же закатывает глаза и недовольно цокает языком: — Успокойся. Там нет ничего, что в случае повреждения взорвется. Все нормально.        — О, Алек, — один из инженеров появляется из-за другого поворота. — У нас оборвалась связь с рубкой, там происходит что-то неладное. Думаю, тебе лучше туда вернуться.        Тяжело вздохнув, потираю переносицу и раздосадованно выдаю сестре:        — Если я не свяжусь с тобой в ближайшее время, в моей смерти прошу винить Камиллу.        Прежде, чем Изабель успевает мне ответить, разворачиваюсь и мчусь обратно в рубку. Джейса там уже нет, а Магнус сидит на месте пилота, внимательно вглядываясь в темноту гипертуннеля. Если Космос полон звезд и сияния, какой-то загадочности, то при скачке все, что тебя окружает — непроглядная тьма, в которой не существует ни конца, ни начала. Хотя я бы на месте капитана вглядывался в навигатора. Камилла висит в воздухе посреди рубки, явно заколдованная.        — Александр, — чеканит Магнус, и я сразу же напрягаюсь. Обычно таким жестким тоном он разговаривает исключительно с Камиллой, когда все ее выходки переходят мыслимые и немыслимые границы. Но на этот раз под раздачу явно попадать мне. — Посмотрите, пожалуйста, все ли в порядке с нашим маршрутом и двигаемся ли мы в нужную сторону. Наш талантливый навигатор пыталась перехватить управление и выйти раньше из гипертуннеля.        Это помогает в мне в очередной раз убедиться, что не всем женщинам дано быть и красивыми, и умными. Камиллу при рождении явно обделили мозгами. Если сбиться с курса внутри гипертуннеля, то можно заблудиться и провести в этом подпространстве целую вечность в поисках выхода, но так и не найти его. Вполне возможно, что наш навигатор только что обрекла нас на верную смерть.        Как только Магнус освобождает мое место, сразу же вхожу в слияние и проверяю наше движение. С курса мы не сбились. Отсоединяюсь. Продолжаю сидеть с закрытыми глазами, потому что это сейчас Магнус спокоен, но скоро последует буря. Впрочем, тянуть с ответом на такой важный вопрос, будем ли мы жить или погибнем в недрах гипертуннеля, явно не стоит. И я говорю правду.        — Значит, летим на Барней, — заключает Магнус, встает и уходит из рубки. Я спешу за ним.        — Ты не собираешься ее размораживать? — и идиоту понятно, что я имею в виду Камиллу, которая так и осталась подвешенной в воздухе. Но Магнус оглядывается, как будто только сейчас вспомнил о навигаторе, и качает головой.        — Нет, пока что нет. Я просто не знаю, что с ней делать.        Вместе мы приходим в столовую, где он моментально наливает себе что-то явно алкогольное. От магов можно ожидать чего угодно, но я все еще не понимаю, как ему удается прятать алкоголь так, чтобы его не находил никто из экипажа. Пока Магнус организовывает себе неизменный стакан с выпивкой, я прислоняюсь к стене и скрещиваю руки на груди. Уже не знаю, чего я жду: чтобы меня отчитали, как школьника, за то, что я спас наши жизни, или же хоть каких-то ответов на вопросы, что так и роятся в воздухе.        Напряжение все растет, а капитан продолжает молчать. И я уже готов плюнуть на все и уйти обратно к инженерам, когда Магнус наконец заговаривает. Но не со мной.        — Аррканна, связь с инженерным отсеком, — и в воздухе появляется голограмма Изабель. Сестра хмурится, но, стоит ей заметить меня, тут же начинает улыбаться. Прищуриваюсь и уже готов начать засыпать Иззи вопросами о состоянии корабля и ее личном, но Магнус меня опережает: — Изабель, мне нужен отчет. Каковы наши шансы совершить еще одно путешествие сразу после выхода из гипертуннеля?        — Ну, только если это путешествие до ближайшей планеты. У нас пробит отсек с генератором кислорода, — сестра оглядывается через плечо. — Мы подлатали его щитами насколько могли, но ремонт требуется так скоро, как это только возможно. Часов через восемь кислород на корабле станет пропадать. Через десять — мы все трупы.        Несмотря на то, что Изабель старается говорить беспечно, ее беспокойство охватывает и меня. Я столбенею. Что там Магнус говорил о демонах? Потому что мои, кажется, только что вернулись. Изабель сейчас могла быть на Маффе, в безопасности. Если бы я только не забрал ее с собой…        — Принято. Делайте все возможное, отбой, — кивает Магнус, и связь пропадает. А капитан снова зависает на несколько секунд, но недостаточно, чтобы я начал говорить. — Корабль, связь с Джонатаном Вейландом.        На этот раз возникает голограмма Джейса. Как и стоило предполагать, он в спортзале, спускает пар. Но тут же оборачивается, стоит начаться связи с капитаном.        — Джейс, заканчивай развлекаться. Иди в пищевой блок. И вспомни все инструкции касательно принятия поста капитана в случае моей гибели. Устроим прогон. Отбой.        И если я в какое-то мгновение сумел восстановить дыхание и способность говорить, то на этот раз меня буквально встряхивает. Вышибает дух даже сильнее, чем во время встречи со стеной по воле Камиллы. Сейчас я действительно начинаю задаваться вопросом, что же я натворил.        — Магнус, — даже не отходя от шока, я резко делаю шаг вперед по направлению к капитану. Наверное, даже он слышит, что я готов вот-вот сорваться. Но, вопреки всему, к чему я привык, маг не пытается перевести все в шутку или завести серьезный разговор о страхах: он даже не поворачивает голову в мою сторону.        — Александр, вернитесь в рубку и займите свое место, — спокойный, безразличный голос.        — Но…        — Это приказ!        Кажется, у Магнуса тоже не стальные нервы. И несмотря на то, что сейчас я разрываюсь между двумя желаниями — рвануть к сестре и провести с ней, возможно, последние наши часы или же остаться с Магнусом вопреки приказу и вытрясти из него правду, объяснения, да хоть что-то — я все же резко разворачиваюсь и отправляюсь в рубку. Приказ капитана в любом случае есть приказ, и у меня нет ни сил, ни желания его нарушать.        Посреди рубки все так же висит окутанная голубым свечением, замороженная, неподвижная Камилла, что категорически не укрепляет мой дух.        Сажусь на свое место, достаю заначку сигарет и лениво закуриваю. Нет ничего, что сильнее бы раздражало Магнуса, чем моя привычка курить в рубке. А учитывая, что с кислородом у нас и так проблемы… Не знаю, кому в данный момент я доставляю максимальное количество проблем, но сигарета в руке — единственное, что помогает сконцентрироваться и не сорваться. Да какого черта Магнус вообще отправил меня в рубку?!        Но я не двигаюсь с места. Страх за дорогих мне людей сковывает нервные рецепторы. Я задыхаюсь. И сигарета — как средство дыхания. Только вот ни черта не помогает.        Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я срываюсь с места и иду прямиком в столовую. Там никого нет. Хорошо, Магнус, поиграем в кошки-мышки. В каюту к капитану. Пусто. Обзорная площадка. Никого.        — Аррканна, местоположение капитана, — не выдержав этой гонки за тенями, рявкаю я.        Корабль отвечает мне молчанием, что вызывает недоумение, но ненадолго. Задумчивый голос за спиной поясняет:        — Я приказал выключить все лишние системы, чтобы сохранить максимальное количество энергии. Не знаю, какие там у тебя наклонности, но я предпочитаю дышать полной грудью, — неизменный бокал в руке, которым капитан обводит в воздухе что-то, понятное только ему, и это выводит сильнее, чем когда бы то ни было.        — Прошу прощения, что нарушил ваш приказ и покинул свое рабочее место, — чеканю я на официальном галактическом.        — Я как раз вышел от инженеров и направлялся в рубку, чтобы поговорить с тобой, когда увидел, что ты мечешься по коридору, и просто пошел следом. С Изабель все в порядке, — Магнус опережает мой вопрос, который уже был готов сорваться с губ, а потом встает рядом со мной и начинает задумчиво вглядываться в непроглядную темноту гипертуннеля перед нами.        Я молчу. Я искал его, чтобы поговорить, но на самом деле у меня нет ничего ничего, что я мог бы сказать ему. Я жажду ответов на вопросы, которые не решусь задать. «На Ралтоне не задают вопросов», — заявил я как-то Магнусу, не желая рассказывать свою историю, и это была абсолютная правда. У меня нет права задавать эти вопросы. Чужие истории — это их личное дело. Но сейчас…        — Ты поступил правильно, — нарушает тишину Магнус, — если судить с точки зрения выживания команды и минимальных повреждений для корабля. Я старался рассмотреть ситуацию с разных сторон, и в итоге другого выхода из ситуации действительно не было.        — Рад, что вы это понимаете, — я не хочу звучать грубо или зло, но получается как получается. В конце концов, Магнус должен понимать, что злюсь я в первую очередь на самого себя.        Этот великолепный мужчина, маг, рядом со мной. Я привык считать его своим, хотя у меня нет никаких причин на это. У меня нет никаких причин вообще думать, что мы вместе. Ну и что, что он ведет себя так развязно? Вполне возможно, что не я первый и не я последний. Что я вообще знаю о Магнусе? Ровным счетом ничего. Этот мужчина — загадка для меня, но я попал в его сети. И теперь не знаю, как вырваться.        Я даже не знаю, что я могу сделать. Здесь и сейчас я связан по рукам и ногам, и я не готов потерять Магнуса. Еще не готов. Что бы ни ждало нас на Барнее, я не собираюсь отказываться от этого мага. Плевать, если он уже сдался. Я не потерплю этого.        Резко поворачиваюсь, притягиваю Магнуса к себе за предплечья и целую. Жестко, жадно. Возможно, это наш последний поцелуй. Возможно, это тот самый миг, когда стоит начать понимать, что ни один момент нельзя упускать. Зачем говорить, если можно действовать?        Но Магнус любит поговорить. Поэтому он отстраняется и с легкой улыбкой потирает средним пальцем свою переносицу. Я слежу за движением тонкого изящного пальца как завороженный и жду продолжения.        — В космосе процветает работорговля. Так было всегда. Правда, каким бы преступником я ни был, я никогда не полезу в эту область. Во всем виновато мое детство, — Магнус делает глоток из своего бокала и отворачивается. — На Сайране очень многие продают своих детей, потому что контрабандисты предлагают неплохие деньги, а наша система очень-очень бедная. Я попал на Барней в возрасте восьми лет. Я был удостоен чести прислуживать главе клана, Камилле Белкорт. Камилла заменила мне родителей. Она обучила меня многому из того, что я умею сейчас, научила управлять магией и контролировать ее, сохранила мне жизнь, вырастила меня, а потом и вовсе отпустила. Но Камилла никогда не отличалась добрым нравом. И у нее были отвратительные отношения с другими кланами. Эта женщина физически не умеет подчиняться правилам. Несмотря на то, что Барнейская система не подчиняется правилам Конклава, там все же существуют свои нормы… — Магнус ненадолго замолкает, попивая свой напиток и вглядываясь в темноту. Но потом со вздохом он все же продолжает: — Вампирам строго запрещается нападать на гостей планеты и пить их кровь, если они не получат личного согласия при свидетелях. Камилла была против такой идеологии. Она считала, что если мышата сами сунулись в логово к кошкам, то должны понимать, что у них будут сосать — прямая цитата, между прочим. И в какой-то момент она просто сорвалась, взяла свой клан и устроила резню прямо в космопорте. Погибло очень много представителей иных рас, да и барнейцев тоже. Получилось так, что в то самое время я как раз был пролетом на Барнее, завозил им груз. Моя команда тоже погибла. Но старые долги и старые привязанности… Я любил Камиллу, чтобы там ни было в итоге, я действительно ее любил. В общем, — Магнус откашливается, и во мне возникает понимание: конец истории мне не понравится, — я выкрал Камиллу сразу после суда, на котором ее приговорили к смертной казни, и сбежал с планеты. С тех пор нам обоим путь туда заказан. И я бы решил, что дело давно минувших дней и они не могут злиться так долго, но у этих вампиров чертовски хорошая память, честное слово. Каждый встречный барнеец на протяжении последних двух десятков лет при виде нас становится буквально вне себя от злости.        На смотровой площадке повисает молчание. Я даже не знаю, что сказать. Ну, мне хотя бы стало понятно, почему Магнус с таким упорством прощает Камилле все ее отвратительные выходки и поступки. Но даже несмотря на всю эту замечательную историю о любви, прощении, нарушениях закона и прочем, у меня не возникает мысли сдаваться.        — Мы тебя спрячем, — заявляю я таким тоном, чтобы у Магнуса не возникло никакого желания поспорить со мной. — И Камиллу. Что-нибудь придумаем.        — Александр, — перебивает меня капитан, — я уже обо всем позаботился. Все системы корабля думают, что я мертв. Капитаном Аррканна считает Джейса. У Джейса есть все инструкции, что делать по прибытию на Барней. Мы с Камиллой будем в грузовом отсеке, его не должны обыскивать. Но ты должен понимать, что и Конклав на нас не должен был нападать посреди космоса. Кто-то дал ему наводку, а следовательно, и сюда могут вломиться. Вполне возможно, у меня есть еще шансы спастись. Но исключительно если я самолично сдам Камиллу сразу по прибытию.        — А делать этого ты не намерен, — хмыкаю я. Ответа так и не следует, и мы стоим в молчании некоторое время. Потом я резко перемещаюсь и встаю прямо напротив Магнуса, чтобы смотреть ему в глаза: — Я тебя не потеряю.        — Волнуешься за меня? — Магнус улыбается, и я вижу, как в его глазах появляются уже привычные мне искорки-бесенята. И от них у меня будто просыпается второе дыхание. Только сейчас понимаю, что почти не дышал до этого, что страх сковал все мои рецепторы. Он и сейчас продолжает это делать, но Магнус вселяет в меня уверенность.        — Боюсь, — заявляю я абсолютную правду отчасти потому, что знаю, как капитан ненавидит чужие страхи.        Магнус за талию притягивает меня к себе и обнимает. Прислоняюсь лбом к изгибу его шеи и позволяю себе замереть так на несколько мгновений, пока тихий голос замечает:        — Все пройдет гладко, я надеюсь. В конце концов, не думаю, что кто-то ожидает нашего возвращения на Барней.        — Это же наша команда, — я отстраняюсь, — значит, все обязательно пойдет не так, как мы планировали.        — Значит, нужно наслаждаться нашими последними моментами вместе.        Только хочу возмутиться, но мне закрывают рот поцелуем и утягивают за собой. Пока мы идем до моей каюты, в голове роятся тысячи мыслей, страхов и опасений, но я не решаюсь заговорить о них. В конце концов, Магнус прав, и, возможно, это наши последние моменты вместе. Не хочу думать об этом, не хочу представлять.        — Я ведь только нашел тебя. Серьезно, Магнус, я не могу тебя потерять.        — А я думал, что страсть к разговорам — это мой конек, — он буквально заталкивает меня в мою каюту и крепко прижимает всем телом к стене.        Одной рукой Магнус обнимает меня за шею, притягивает к себе, второй — запирает каюту. И пока его губы требовательно сминают мои, а я задыхаюсь от этой нежности, слова перестают существовать, а страхи медленно уходят на задний план. Конечно же, я его не потеряю. Не могу потерять. Вот он, здесь, и он самый живой, самый настоящий из всех, кого мне приходилось встречать.        Отталкиваюсь от стены, делаю несколько шагов и роняю нас с Магнусом на кровать. Оказавшись сверху, перехватываю инициативу, настойчиво целуя капитана, пока тот судорожными движениями пытается снять с меня полетный костюм. Поняв, что это ни черта не работает, я приподнимаюсь, усаживаюсь на бедрах мужчины, приспускаю верх комбинезона и только после этого вновь припадаю поцелуями к капитану. Недолго довольствуясь его губами, перехожу на шею, на ключицы. Но Магнус терпеть не может, когда кто-то перехватывает контроль.        Перекатываемся. Легким движением с меня окончательно стягивают костюм, целуют. Мужчина покрывает поцелуями мою шею, и я чувствую себя беспомощным. Желание быть как можно ближе к нему, прижиматься как можно теснее и не отпускать, что бы ни случилось, охватывает каждое нервное окончание в моем теле. Я задыхаюсь, потому что не могу понять, мне много или мало его сейчас, чего я хочу и как вообще стать ближе к этому несносному мужчине, который одной своей улыбкой, одним голосом проникает так глубоко под кожу.        Магнус отстраняется и раздевается сам, и я с каким-то неизвестным до этой минуты отчаянием притягиваю его обратно. Мало, его определенно слишком мало. Хочу ближе, хочу сильнее. Не отпущу. Не отдам. Я сделаю абсолютно все, что возможно, чтобы он оставался рядом.        Но этот Дьявол в магическом обличье лишь усмехается и одним простым движением чуть ли не складывает меня пополам, устраиваясь между моих высоко поднятых ног. Покрывает поцелуями мои бедра, и в его движениях столько ласки, нежности и чего-то неописуемо горячего, что у меня просто нет сил сказать или сделать хоть что-то. Я выгибаюсь. Руки мнут простыни.        Язык Магнуса скользит ниже, обходит мой член, но оставляет мокрый след на мошонке, проскальзывает по анальному отверстию и там и останавливается. Пока он изучает, вылизывает меня, раскрывает, я резко прикусываю руку. Кажется, я теряю связь с реальностью. Магия мужчины ощущается на коже легким покалыванием, и я не знаю, не хочу знать, что он делает. Мечусь по кровати, то ли стараясь усилить столь приятные ощущения, то ли уйти от них. Ответов нет, и разум пустеет.        А маг отстраняется, приподнимается, скользит между моих ног выше и требовательно целует меня, и во мне нет ни малейшего желания сражаться с ним за первенство. Я отдаюсь полностью в его власть. Совершенно точно, я околдован.        Но здесь есть что-то большее. В том, как он смотрит на меня, когда разрывает поцелуй. В том, как прикасается к моему лицу.        — Мы не прощаемся, — категорически заявляю я, и в этот самый момент он проникает в меня, и я задыхаюсь.        Боли нет. По крайней мере, в теле. А то, что душа разрывается страхами, несдерживаемыми и неконтролируемыми… Магнусу хорошо удается заставить меня забыть про все это. Его движения медленные, тягучие, и мне кажется, что моя кожа под его руками, скользящими по телу, ласкающими, плавится. Я сам плавлюсь и теряюсь.        — Не прощаемся. Это только начало, Александр, — выдыхает мужчина мне в губы. Толкается сильнее.        Больше нет скорости, жесткости, отчаяния, что проскальзывают воспоминаниями о нашем первом разе. Он мой. А я принадлежу ему. И я хочу запомнить его таким — нежным, молчаливым, заставляющим меня растаять под прикосновениями, сводящими с ума.        Что бы ни случилось после того, как мы выйдем из гипертуннеля, он во мне. Буквально и фигурально. Навсегда. Он действительно научил меня жить, и я не могу, не собираюсь прекращать.        Кусаю его губы, вылизываю их, обнимаю его, прижимаю к себе. Теснее, ближе. Так, чтобы дуновение воздуха не могло проскользнуть между нами. Все остальное лишнее сейчас, и есть только мы, только наши чувства и сердца, что бьются в унисон.        Путаюсь пальцами в его волосах, заставляю посмотреть прямо в глаза, и хочется сказать, дополнить, но слова лишние сейчас. Удовольствие пронзает каждый уголок тела, каждую клеточку. И я надеюсь, что он знает, понимает, чувствует. И я целую его, жестко и требовательно, в противовес его движениям.        «Вместе», — звучит голос в моей голове, и я согласен. Согласен абсолютно на все, что может произойти, что должно произойти, если через это мы пройдем вместе.        Что-то ломается во мне, как это делает постоянно рядом с этим мужчиной. И он изливается в меня, а я, царапая короткими ногтями его плечи, пачкаю наши тела, но не замечаю ничего. Лишь поцелуй со вкусом крови, непонятно откуда взявшейся. Вместе.                      Когда я просыпаюсь спустя несколько часов, Магнус все еще лежит на кровати, раскинув руки. Несколько секунд я смотрю на то, как трепещут его ресницы, на закушенную губу и пальцы, крепко сжимающие наволочку. Потом встаю, стараясь не разбудить мага, и направляюсь в рубку.        На удивление, в кабине сидят Джейс и Иззи и о чем-то мило беседуют. А вот Камилла уже не висит призраком под потолком. Откашливаюсь, чтобы привлечь внимание.        — Тело вы отсюда убрали? — кривлю губы в некоем подобии улыбки, падаю в любимое кресло Магнуса. Вообще никто в здравом уме не сядет на место капитана, но до здравого ума мне далеко. И в любом случае имею право посидеть в его кресле, пока он спит в моей кровати.        — Думаю, маг, — Джейс пожимает плечами. — В любом случае, нам лучше не знать, где она будет. На случай, если из нас начнут вытягивать информацию. А Магнус?..        — Спит, — я немного веду плечом в сторону. Не особенно хотелось отвечать на этот вопрос, потому что за ним, скорее всего, последуют другие: где спит? Откуда ты это знаешь? Как давно он спит? А отвечать на них я не горю желанием. Но Джейс милостиво оставляет эти вопросы повиснуть в воздухе.        — Изабель — просто находка. Серьезно, Алек, твоя сестра — гений, — боевой пилот хмыкает. — На ближайшее время она считается нашим навигатором, я прогонял ее по теории.        — Уверен, она рассказала ее на отлично, — я пожимаю плечами, а потом подмигиваю Иззи.        — Естественно! Я же училась у лучшего! — возвращает подмигивание сестра, и я тихо смеюсь.        Магнус всегда говорил, что ему удастся выбить из меня всю лишнюю дурь. И пусть лучше я буду сконцентрирован на нем, чем буду душить сестру заботой. И вот оно… Вместо того, чтобы волноваться об Изабель, я провожу время со своим невыносимым капитаном. Иногда мне хочется придушить его за одно то, что я постоянно готов сорваться и признаться ему, что он был прав. Но естественно, в этом я никогда не признаюсь, как бы там ни было.        В любом случае, в рамках сегодняшнего безумия я провел слишком мало времени с сестрой. И сейчас я чувствую жизненную необходимость быть рядом с ней. Сделать хоть что-то.        Встаю, подхожу к Изабель, поднимаю ее с места навигатора и крепко обнимаю. Тепла сестры мне не хватает именно в этот момент. Замираю, пока Иззи отвечает на объятья и пока за спиной не раздается такой привычный болезненно-насмешливый голос.        — Стоит выпустить тебя из виду на пару минут, как ты уже душишь свою сестру. И вот так каждый раз, — когда я оборачиваюсь, Магнус всплескивает руками.        — Очень смешно. Странно, что ты не отличаешь объятья от попыток кого-нибудь задушить, — приподнимаю одну бровь и строго смотрю на капитана.        Рано или поздно желание убежать и спрятаться от него должно было пройти. Страх ушел на задний план. Теперь я не боялся бросать Магнусу вызов. Он мой. Так или иначе, мы действительно вместе, и я уверен, что готов шагнуть на новую ступень в наших отношениях. Даже если для этого придется бросать капитану вызов.        Магнус не отвечает, но он оглядывается, отходит к своему креслу и проводит кончиками пальцев по искусственной коже. Хотя, зная этого мага, кожа на кресле вполне может быть натуральной…        — Ну и кто такой рискованный, что сидел на моем месте?        Вполне естественный комментарий про кровать и кресло готов сорваться с губ, но я не решаюсь. Не хочу лишний раз смущать сестру и Джейса, да и отпускать такие фразы явно не в моем стиле. Поэтому я просто заявляю, что это был я.        — Ну, логично, я занял твою кровать, ты мог занять мое место, — да он издевается, совершенно точно. — Я пошел спрячусь. Вам лучше не знать, где я, — обведя всех строгим взглядом, Магнус снова пристально смотрит на меня. — Если все пойдет так, как задумано, встретимся снова через шесть-восемь часов.        Он разворачивается и выходит из рубки. Постояв буквально пару секунд, кидаюсь следом за ним, наплевав на то, что подумают мой лучший друг и сестра. Благо, он еще не ушел далеко или не испарился прямо в воздухе. Ловлю Магнуса за локоть, с силой притягиваю к себе и целую. Жестко, требовательно.        Разорвав поцелуй, не проронив ни слова, возвращаюсь в рубку. В конце концов, пусть он лучше думает обо мне, моих губах и заднице, которую так и прожег взглядом, когда я уходил, чем о смертях, казнях и прочих радостях жизни.        Когда я возвращаюсь, мы возвращаемся к обсуждению навигации и тонких ее нюансов. Джейс возмущается, что надо было все поменять и меня назначить навигатором, а ему самому притвориться пилотом, чем вызывает во мне смех. Замечаю, что на таких кораблях в любом случае должно быть два пилота и капитан. На крайний случай капитан сам выполняет функции пилота, но крайне редко. Так что без меня ему никого не провести.        За бессмысленными разговорами о том, что нужно, что нет и как мы собираемся притворяться перед вампирами, что будем отвечать на вопросы, проходит необходимое время, и вот уже пора выходить из гипертуннеля. Джейс благородно освобождает мне мое место, и я моментально подключаюсь к кораблю. Как обычно в таких случаях, действия не самые приятные. Гудение гипертуннеля буквально сводит с ума. Но на этот раз нет даже необходимости твердить себе какую-либо мантру. Просто ускоряемся и с силой проникаем в определенную точку пространства. Так сказать, разрываем стенку туннеля, чтобы вырваться на свободу. Когда-то мой наставник сравнивал этот процесс с рождением ребенка на свет. Что ж, я так далеко не заходил.        Но вот наш корабль, кажется, зашел достаточно далеко. Стоит нам выйти из гипертуннеля, как мы попадаем в плотное кольцо барнейской армии. Вот вам и мирно прилетели. Вот вам и никто не будет нас обыскивать.        Разрываю связь с кораблем и задумчиво смотрю на Джейса. Не знаю, о чем думает он, но совершенно точно знаю одно: я не отдам им Магнуса. Если придется, я найду Камиллу и лично отдам ее в руки барнейцам, даже если по пути мне придется вырубить и Магнуса, и Джейса, и любого, кто будет против такого плана.        Джейс кивает мне, чтобы я отошел в сторону. И пока что я отхожу, но готов начать действовать в любое мгновение. Внимательно слежу за действиями нашего временного капитана. Он, пользуясь своими полномочиями, включает все системы Аррканны, а потом выходит на связь с кораблями противника.        — Аррканна, — на экране появляется лицо барнейца, — нам известно, что на вашем борту находится опасная преступница, объявленная в розыск правительством Барнея. Передайте нам ее на шлюпке. Пока этого не случится, вашему кораблю запрещено приближаться к планете.        — Джонатан Вейланд, капитан Аррканны, — представился Джейс экрану. — Вынужден отрицать присутствие каких-либо преступников на нашем борту. Мы были подбиты в схватке с пиратами. Нам нужен ремонт. Просим разрешение на приземление.        Ни единый мускул не дрогнул на лице Джейса, и я восхитился его мастерству. Какой бы инструктаж там ни провел Магнус, он действительно хорошо постарался. Хотя, возможно, это врожденный опыт Джейса — в конце концов, тот работал на Конклав.        — Рафаэль, глава одного из кланов, — мужчина на экране чуть склонил голову. — Мы отклоняем вашу просьбу. Пока Камилла Белкорт не будет передана нам в руки, вы не приземлитесь.        Связь обрывается, и мы переглядываемся. В рубке повисает молчание. Кто-то из нас должен принять решение, но никто не хочет быть за него ответственным. Я вижу, как Джейс напряжен. Он сейчас считается за главного и в любом случае отвечает за экипаж корабля.        — Скорее всего, Магнус и Камилла скрываются в разных местах, — замечаю я. — Так безопаснее, и он это понимает. С твоим протоколом мы можем ее найти.        — Маг будет в ярости, — качает головой Джейс. — Он бы ни за что не согласился отдать им Камиллу.        — Жизнь одной преступницы за жизни всех остальных членов экипажа, Джейс. Мне кажется, здесь даже нет смысла рассуждать. У нас осталась пара часов до того, как начнет заканчиваться кислород. Скорее всего, даже меньше. Если мы не приземлимся и не починим корабль, трупом здесь будет не только Камилла, но и все мы, — озвучиваю я то, что Джейс, несомненно, и так сам понимает. — Если ты не готов принять это решение, это сделаю я за тебя. Свалишь потом все на меня. С Магнусом я разберусь.        — С ним ты-то разберешься, я не сомневаюсь. А с нашими совестями кто разберется? Задумайся, Алек: ты готов просто взять и сдать одного из членов экипажа. Сам-то ты себе сможешь доверять после этого решения? — Джейс прищуривается и скрещивает руки на груди. Я вижу сражение, которое происходит внутри него. И я понимаю его.        Я рад, что Изабель не участвует в споре. Потому что я прекрасно знаю, чью сторону она примет, и этот выбор явно не в мою пользу. И Джейс, несомненно, прав. Каждый из нас должен сражаться за другого, мы одна команда. Но иногда просто необходимо делать выборы, принимать решения, которые нам не нравятся.        — Учитывая, что это Камилла, я смогу спать по ночам, — замечаю. — Будь это ты, Магнус, любой другой, я бы не смог принять это решение. Но это Камилла Белкорт. И она совершенно точно заслужила того, что ждет ее. Решайся, Джейс. Иначе я решусь за тебя.        — Я не хочу с тобой драться, Алек, — качает головой мой лучший друг.        — Тогда не дерись. Уйди с дороги, Джейс. Я сделаю все сам.        Напряжение в рубке все нарастает, и кажется, что его уже можно потрогать, настолько оно весомое. Но наше время выходит, пока мы здесь спорим, и у меня просто не остается выбора. Качаю головой.        — Аррканна, сообщи местоположение Камиллы Белкорт, — выдаю я в воздух.        — Камилла Белкорт отсутствует на корабле. Считается погибшей.        Джейс кривит губы. Без протокола капитана мне не отменить данные, введенные Магнусом. Бью кулаком по стене.        — Джейс! Мне наплевать на себя. Но я не могу позволить погибнуть Изабель, Магнусу, тебе. Я готов жить с этим следом на своей совести, если это поможет спасти ваши жизни. Включи протокол капитана, черт тебя побери! — я срываюсь. Что странно, страха нет. Не знаю, в какой момент он ушел, в какой момент Магнус забрал его, похитил, но больше его нет. Есть чистейшая злость, ярость. И в это мгновение я действительно готов сделать абсолютно все, что потребуется, чтобы спасти наши жизни.        — Аррканна, капитанский протокол, — выдыхает Джейс. — Пароль: «Алек, подумай хорошенько».        Готов поклясться, что несмотря на то, что озвучивает пароль Джейс, в моей голове он отдается голосом Магнуса. Проклятый маг действительно продумал абсолютно все, что только возможно. Он сводит меня с ума. Но я не намерен отступать.        Джейс смотрит на меня с какой-то досадой и злостью. Но он хотя бы мне не мешает.        — Аррканна, местоположение Камиллы Белкорт.        Корабль направляет меня в грузовой отсек, и я быстро бегу туда. С Джейса станется связаться с Магнусом и пожаловаться на меня. Я не против, но я должен успеть спасти наши жизни прежде, чем мне начнут мешать.        Я принял решение, и теперь жить с ним исключительно мне. Космические сражения — это одно. Но сейчас я собираюсь своими собственными руками отправить на смерть человека, который, на самом деле, не сделал мне ничего плохого.        Я нахожу Камиллу все в том же замороженном состоянии, но уже лежащей. Небольших усилий стоит закинуть ее себе на плечо и оттащить к шлюпкам. Усаживаю женщину на кресло, пристегиваю. С тем, как ее разморозить, пусть потом разбираются сами.        «Алек, подумай хорошенько».        Я замираю. Зажмуриваюсь. Время на исходе, я знаю это. Но что-то останавливает меня, не дает решиться.        — Александр Лайтвуд, прекрати немедленно! — раздается голос Магнуса по громкоговорителю, и я оживаю. Чувствую себя ребенком, которому стоит что-то запретить, чтобы он начал это делать. Но в любом случае это дает мощный толчок: я выхожу из шлюпки, консервирую ее и скидываю с корабля.        И только одно не дает мне покоя: капитанский протокол включен. Магнус, Джейс, любой мог отменить мои действия. Но не отменил. Стою у экрана и смотрю, как шлюпка с Камиллой Белкорт падает в космосе, раскручивается, пока гравитационный луч корабля Рафаэля не перехватывает его.        — Мне очень жаль. Я должен был сделать это, — несмотря на то, что Магнус передвигается абсолютно бесшумно, я чувствую его за своей спиной. После недолгого молчания я оборачиваюсь к нему и смотрю ему в глаза.        Но маг зажмуривается и лишь отпивает из неизменного бокала.        — Это одно из самых трудных решений в моей жизни, — говорит он спустя минут десять игры в гляделки. — Я действительно когда-то любил ее, такое не забывается. Но она никогда не любила никого, кроме себя. И только чувство долга…        Крепко обнимаю Магнуса, показывая, что он может не продолжать. И с облегчением вздыхаю, когда он обнимает меня в ответ. Я не очень хорош в извинениях, особенно если не чувствую своей вины. И то, что он не злится на меня, приободряет.        Разорвав объятья, направляюсь в рубку. Магнус следом. Мы приходим как раз вовремя, когда на экране вновь появляется Рафаэль.        — Спасибо за сотрудничество, — вампир кивает. — Вы можете приземлиться и произвести ремонт. Настоятельно рекомендуем не покидать зону космопорта. К некоторым из вас, — взгляд остановился на Магнусе, — у наших жителей могут появиться вопросы и претензии.        На этом связь обрывается, а корабли барнейцев отходят и направляются к планете. Нам предоставляют посадочный коридор.        Не дожидаясь ничьих указаний, сажусь на свое место и вхожу в слияние. Корабль направляется к планете.               — Думаю, это вас надо благодарить за правильное принятое решение, — пока я топлю нежелание экипажа разговаривать со мной в купленной выпивке, рядом со мной садится Рафаэль.        Напиваться в космопорту Барнея — довольно опасное действие, но на выходе из корабля меня никто не остановил, и этот риск я разрешил себе сам. Большой мальчик, могу позволить себе.        — С чего вы это взяли? — поднимаю глаза на вампира.        — Вы единственный покинули корабль. А еще у меня хорошая интуиция, — вампир пожимает плечами. — Бегите с этого корабля. Ему недолго осталось. Вот вам мой совет.        — Мы выполнили ваши условия, — я весь напрягаюсь, крепко сжимаю зубы. Не хотелось бы вступать в драку с вампиром, но если придется…        — А я не про нас. Нет, с Барнея вы улетите в целости и сохранности. Но Магнус Бейн многим успел перейти дорогу и нажил множество врагов. И сейчас кто-то объявил на него охоту. Так мы и узнали о вас и о Камилле у вас на борту, — Рафаэль кивает, а потом встает. — Услуга за услугу. Надеюсь, вы прислушаетесь ко мне.        На этой ноте он покидает бар, а я залпом допиваю содержимое своего бокала, несмотря на то, что алкоголь больше не лезет в горло. Оплачиваю счет и в быстром темпе возвращаюсь на корабль.        Вот только Аррканны нет в космопорту. Не заметить его я определенно не мог. Но мой корабль улетел с моей сестрой и без меня. Я стою посреди космопорта и чувствую себя настолько потерянным, насколько не был никогда. Кажется, весь мир рухнул здесь и сейчас.