Третьи выходные после Хангави

Большая капля медленно сползала по стеклу, оставляя за собой влажный след, в котором то вспыхивали, то гасли вечерние огни. Девушка провела пальцем по мокрой дорожке, но капля не исчезла, невозмутимо скрывшись в резиновой раме по ту сторону автобусного окна. Нюта вздохнула, устало всматриваясь в размытые от дождя очертания вокзала, пытаясь где-то там, в темноте, разглядеть прибрежную полосу, за которой скрывался Тодамсамбон − три скалы на водах местной реки, являющиеся, как гласили туристические прайсы, одними из «восьми красот» Таняна. Анюта уже в который раз пожалела, что весьма опрометчиво выделила в экскурсионном маршруте своей первой недели в Корее всего один день на посещение этого небольшого уездного городка, из восьми достопримечательностей которого она успела лишь побродить по многочисленным гротам и ущельям. Но никакие диковинные сталактиты и сталагмиты не смогли придать сил уставшим ногам, а промозглый пещерный воздух, сменившийся на поверхности дождливой сыростью, послужил последним аргументом, покачнувшим решимость юной туристки продолжить экскурсию. Ожидая в одном из уютных местных кафетериев прояснения погоды, Нюта не заметила, как на город спустился вечер, осветив улицы огнями и заполнив людьми, несмотря на дождь то и дело шумными толпами мелькавшими за оконными витражами. Увлечённая звуками корейской лютни − каягы́ма, девушка покинула своё убежище, чтобы поближе рассмотреть то, что творилось на улице. Яркое национальное представление под импровизированным навесом, плохо вмещавшим под себя всех желающих, так увлекло Анюту, что она забыла о времени. Опомнившись, девушка заметалась в поисках такси, но весь транспорт, как будто сговорившись, был переполнен, и с грехом пополам добравшейся до железнодорожного вокзала девушке пришлось лишь проводить взглядом свой удаляющийся поезд до Сеула. Билеты на следующий через час рейс были распроданы. И на все последующие рейсы тоже. На ближайшие три дня. Как сказала на ломанном английском заседавшая на кассе «ачжума»: «Ноу тикетс. Ол солд аут фри викс эгоу» («Билетов нет. Все распроданы три недели назад»). Разборчивого объяснения происходящему Нюта так и не получила, но ещё бóльшее недоумение у девушки вызвало то, что аналогичная ситуация её ждала и на автовокзале: все нынешние автобусы были переполнены, а на последующие не было билетов. Бродившую под моросящим дождём по вечернему автовокзалу незадачливую путешественницу заметил один из водителей таксопарка, предложив свои услуги, но заломив при этом такую цену, что вытянувшееся после пересчёта вон в рубли лицо Анюты ответило за неё. Пожилой кореец внимательно посмотрел на зябко кутающуюся в тонкий шёлковый шарф девушку, вздохнул и, сочувственно улыбнувшись, попросил Нюту никуда не уходить, а сам на какое-то время скрылся в серой пелене мелкого дождя. Вернувшись через пять минут, мужчина радостно оповестил, что прямо сейчас в сеульский автовокзал Санбон перегоняется пустой экспресс-рейс и если девушка готова отдать за билет пятьдесят тысяч вон, то ей следует поторопиться и пройти на посадку. Задумчиво пересчитав скромные наличные в кошельке, Аня рассудила, что за ночь в гостинице Таняна ей придётся отдать не меньше, а лучшей же возможности добраться до Сеула в ближайшие дни возможно не предвидится. И вот, сидя в абсолютно пустом автобусе, девушка, наконец, смогла облегчённо вздохнуть, только сейчас поняв, насколько она вымокла и перенервничала. Оторвавшись от созерцания унылой картины разбивающихся о стекло крупных капель дождя, Нюта прислушалась к звукам разогревающегося мотора: автобус должен был вот-вот тронуться, но в кабину водителя минуту назад постучали, и он покинул салон. Перевесившись через переднее кресло, Аня попыталась разглядеть сквозь лобовое стекло силуэт водителя и его собеседника; мокрые пряди длинных волос холодными змеями скользнули по шее девушки и упали на лицо. Невольно вздрогнув от этого малоприятного прикосновения, Анюта сгребла копну волос в одну сторону, пытаясь руками разобрать путающиеся кудри. Вьющиеся от сырости волосы отказывались распрямляться, особенно чёлка, упрямыми завитками скользившая между пальцами. В дело пошла расчёска, и за борьбой с непослушными волосами девушка не заметила, как с негромким шипением открылась задняя дверь и, поднявшись на подножку, в автобус заглянул мужчина. Внимательно оглядев салон, он ненадолго остановил свой взгляд на девушке, обернулся и что-то коротко прокричал на корейском своему спутнику, стоявшему в дверях. Анюта испуганно оглянулась, пытаясь в полумраке разглядеть вошедшего, отмечая, что выглядит он не то как дипломат, не то как мафиози: черный костюм, белая рубашка, ультракороткая стрижка и хмурый взгляд и без того узких глаз. Впрочем, хорошо рассмотреть его Нюта не успела − кореец, услышав ответ своего собеседника, тут же спустился со ступенек, ненадолго исчезнув из поля зрения девушки. Снова возникнув на подножке, мужчина поднялся и отступил, пропуская кого-то вперёд себя. В проходе автобуса показалась высокая фигура, а следом за ней ещё одна, куда более низкорослая, в таком же официальном костюме, как и первый кореец. Все трое вошедших выглядели мокрыми и угрюмыми. Двое мужчин в костюмах уселись на задних сидениях, а высокий молодой человек зашагал по маленькому салону, высматривая себе место. Автобус тронулся, и молодой кореец торопливо прошёл вперёд, не заметив девушку, а Нюта успела лишь отметить светлую рубашку, прилипшую к поджарой спине юноши, волосы чуть ниже плеч, мокрыми прядями спадающие на лицо, которые молодой человек, то и дело, убирал за уши длинными пальцами с темнеющими на них кольцами. Наконец, присмотрев себе место в противоположном от девушки ряду и на кресло выше, юноша опустился на сидение, погрузившись в полумрак. Тут же в темноте вдруг что-то блеснуло, маленькое и круглое. «Зеркало?» − мелькнула мысль у Анюты, и она с сомнением усмехнулась, пытаясь повнимательней приглядеться, благо её местоположение позволяло сделать это незаметно. Молодой человек действительно достал небольшое зеркальце и склонился над ним, оправляя безнадёжно обвисшую рубашку и взбивая рукой влажные волосы. Этот последний жест напомнил самой Нюте, что её причёска находится в далеко не лучшем состоянии, а соседство симпатичного корейского юноши: девушка так и не смогла толком разглядеть его лицо, но почему-то ей казалось, что новый спутник должен быть непременно симпатичным, заставило её с удвоенным рвением пустить в дело позабытую в руке расчёску. Через несколько секунд сосредоточенной войны за причёску Анюта сквозь распушившуюся чёлку вдруг заметила, что юноша, развернувшись на краю своего сидения и опершись рукой на спинку кресла, смотрит на неё, слегка улыбаясь уголками губ. Замерев на мгновение от неожиданности, Нюта быстро убрала волосы с лица и, перекинув волной через плечо, попыталась пригладить их. Она не заметила, как сама испуганно уставилась на молодого человека. Юноша, поймав её взгляд, улыбнулся чуть шире и сказал что-то, обращаясь к девушке по-корейски. Видя, что она не понимает, молодой человек тут же произнёс с той же интонацией фразу по-английски: − I see you have the same problem? The rain that spoiled a hair. («Вижу, у вас та же проблема? Дождь, подпортивший причёску»). − Эм… − Анюта некоторое время переваривала вопрос и собирала во едино весь свой словарный запас английского. − Наверное, − смущённо согласилась она, отводя глаза, − бесполезно бороться после дождя с кудрями, − и девушка снова подняла на юношу взгляд, пытаясь рассмотреть в полумраке его реакцию на её английский. Как Нюта и предполагала, даже в темноте и с расстояния можно было заметить, что молодой кореец оказался симпатичным, а от его улыбки, не сходящей с губ, как-то странно щекотало в животе и смутные ощущения будоражили девушку. − Оу, а у меня напротив, − продолжил как ни в чём не бывало юноша, − от причёски ничего не осталось, а мне через три часа встречаться в Сеуле со множеством людей. Да и промок насквозь… − Молодой человек вновь придирчиво начал оглядывать свою рубашку, стряхивая невидимые капли с воротничка и проводя ладонями по коленям, затянутым в узкие тёмные брюки. Нюта быстрым взглядом оценивающе обвела фигуру молодого человека, ещё раз убеждаясь, что кому-кому, а ему дождь совершенно не повредил, если не сказать наоборот. Элегантность подобранных друг к другу с виду простых рубашки и брюк, которую не испортил и дождь, снова смутила девушку, наводя на какие-то мысли. Она попыталась внимательно всмотреться в его лицо, черты которого показались ей смутно знакомыми. Мерцающие за окном огни то прятали, то выхватывали из темноты лицо молодого человека. «Что он там сказал? − попыталась сосредоточиться Анюта, − встречаться со множеством людей? Значит, он - фигура публичная…. О, Боже мой… Это же…» − девушка ещё раз вгляделась в его лицо, как раз в этот момент хорошо освещённое огнями автострады. − «Гын Сок!» − мысленно выдохнула Нюта, одновременно не веря такому совпадению и страстно желая убедиться в своём выводе. Как будто в ответ на её мысли, юноша поднялся со своего места и, слегка придерживаясь за поручни, прошёл по методично раскачивающемуся салону автобуса, усевшись на сидение параллельного ряда кресел, прямо напротив девушки. И теперь уже у Нюты не осталось сомнений: она узнала этот лукавый прищур глаз, мягкую улыбку, очерчивающую высокие скулы… разве что длинные волосы, разметавшиеся всё ещё влажными прядями по плечам, придавали знакомому облику какую-то новую ноту, ещё сильнее заставляя биться сердце девушки, смятённой и взбудораженной. − Простите, наверное, мне следовало представиться с самого начала, − прервал бешеную скачку мыслей Нюты глубокий голос, теперь уже, безусловно, знакомый. Она поразилась, как не узнала раньше этот бархатный баритон. Впрочем, с начала их разговора было произнесено пока только несколько предложений. − Меня зовут Чжан Гын Сок, − завершил фразу молодой человек, бросив короткий внимательный взгляд на девушку, после чего повисла некоторая пауза, во время которой, Анюте показалась, юноша хотел что-то добавить, но передумал. Спохватившись, что он ожидает от неё ответа, Нюта голосом, в котором с трудном узнавала свой, произнесла: − Анюта… − девушка поймала себя на том, что бессознательно улыбается. − Можно Анна, Аня, для знакомых − просто Нюта, Анютка. − Мм... кхм… − откашлялся Гын Сок, неуверенно попытавшись повторить за Нютой несколько вариаций её имени. − Ой, простите! Мне надо было догадаться, что трудно сразу произнести имя с незнакомого языка! На английский манер вы можете называть меня Энни, просто Энни, − поправилась Нюта, невольно наслаждаясь небольшим смущением, которое вызывала эта ситуация у Гын Сока, за которым девушка немного позабыла о своём волнении. − Энни, − куда более уверенно произнёс молодой человек, и от звуков своего имени, произнесённого его глубоким голосом, сердце девушки подпрыгнуло куда-то к горлу. Она постаралась поскорее взять себя в руки, чтобы излишняя смущённость или нервозность не выдали того, что Нюта узнала Гын Сока. − Так вот, Энни, могу я спросить, что привело вас поздним вечером на автовокзал Таняна, да ещё, по всей видимости, что-то срочное, раз вы воспользовались этим случайным экспресс-рейсом? − поинтересовался молодой человек, полностью развернувшись к девушке. Аккуратные брови его вопросительно взлетели вверх и чуть сильнее приоткрылись глаза, в которых, как казалось Анюте, плясали озорные бесенята. − Случай, всего лишь случай, − ответила девушка. − Я немного… эм... задержалась в городе и опоздала на свой поезд. И выбор у меня был не большой − либо снять в Таняне гостиничный номер, либо воспользоваться возможностью выехать сегодня же в Сеул… − Анюта с трудом подбирала слова, мысленно перелистывая весь свой словарь английского. − Хорошо хоть нашелся добрый человек, который помог найти этот свободный автобус. − У меня почти такая же ситуация, − Гын Сок понимающе кивнул в ответ на слова девушки, но пояснять не стал, и Нюта, поняв, что не дождётся продолжения, вооружилась остатками своего знания иностранного языка, чтобы не дать паузе затянуться. Не переставая украдкой любоваться юношей, Анюта понимала, что было бы очень обидно потерять возникшую у Гын Сока заинтересованность их разговором. − И если бы погода так сильно не испортилась… я, может, и осталась бы ещё на несколько дней в этом городе… так как не успела полюбоваться на все его красоты… ну, а в такой дождь… нет смысла терять время, сидя в номере, − закончила Нюта, героически стараясь не придавать значение, то и дело, возникающим в её реплике паузам, во время которых она судорожно подбирала слова. Не выдержав, она бросила умоляющий взгляд на молодого человека, продолжающего с лёгкой улыбкой слушать её. − Простите! С английским языком у меня проблем не намного меньше, чем с корейским! − выпалила девушка. Юноша коротко хмыкнул и улыбнулся ещё шире, подперев подбородок рукой, которую поставил на подлокотник кресла. Опять мелькнули кольца на его пальцах − серебристое и тёмное, матовое. Тёплая волна окатила девушку с головы до ног, завибрировав пульсом в кончиках пальцев. Не совсем к месту в голове застучала мысль: «А я сейчас как выгляжу? Чёрт! Я же не смогла уложить эту дурацкую чёлку! Так, вроде бы блуза не сильно пострадала от дождя, а шарф почти высох…» - Нюта еле удержала себя от того, чтобы не начать скрупулезно оглядывать свою одежду. От этих крамольных мыслей её оторвал голос Гын Сока: − Видимо, вы впервые в Корее? − Впервые… Вот, наконец, удалось осуществить давнюю мечту. − Вам так нравится Корея? − спросил Гын Сок, и губы его изогнулись в такой знакомой усмешке. «Мне так нравишься ты, что я просто не верю своей удаче», − подумала Анюта, но вслух сказала: − Да, нравится. Уже много лет. С тех пор, как мне удалось узнать немного больше о вашей стране, о её обычаях, языке, культуре… Брови молодого человека снова взметнулись вверх. − И много вы знаете… М-мм… о массовой культуре Кореи? − юноша чуть наклонил голову, не сводя взгляда с девушки. Анюта про себя улыбнулась, догадываясь, куда сейчас может свернуть разговор. − Наверное, не так много, как те, кто прожил здесь хотя бы несколько месяцев, но достаточно, чтобы заинтересоваться страной. Понемногу из традиций, музыки, что-то из кино, что-то из шоу-бизнеса. Гын Сок на пару секунд замолчал, вглядываясь в лицо девушки, и Нюта не смогла сдержать смущённой улыбки. Чтобы прервать неловкую паузу, она с деланным удивлением спросила: − Что-то не так? − Всё о’кей, просто… − на губах Гын Сока заиграла непонятная девушке улыбка, не то горделивая, не то ироничная. − Я тоже имею некоторое… хотя, скорее, непосредственное отношение к шоу-бизнесу… Но вы, похоже, меня не знаете? − добавил молодой человек больше утвердительно, нежели вопросительно или с сомнением. − Вы - знамениты? − невинно поинтересовалась Анюта, и вдруг развеселилась, поняв, что контроль за ситуацией сейчас находится в её руках. И она даже может позволить себе немного поиграть. Это было странное ощущение, потому что с самого начала их разговора Нюта находилась в некотором напряжении и все силы направляла на то, чтобы не показывать явного волнения и не потерять нить беседы, ведомой юношей, так как разговорный английский ей давался всё-таки с трудом. В ответ на вопрос девушки Гын Сок рассмеялся, и огоньки придорожных фонарей снова весело заплясали в его тёмных глазах. − Да, − просто добавил затем он. −Ах, чёрт, действительно! Как я не предположила! − с преувеличенной эмоциональностью воскликнула Нюта. − Эти «люди в чёрном», − она кивнула на заднюю площадку автобуса, где дремали два грозных корейца, − явно охрана, да ещё вы упомянули о встрече в Сеуле со множеством людей… Но… − Девушка озорно осмотрела Гын Сока, как будто увидела его в первый раз. − Но вы не выглядите и не общаетесь, как знаменитость. Услышав последние слова, молодой человек негромко бросил что-то в сторону на корейском, похожее на лёгкое ругательство. Потом опять повернулся к девушке и разочаровано произнёс, хмуря свои точёные брови. − Вот ведь! Это потому, что я вымок насквозь и выгляжу теперь ужасно. Не то, что на знаменитость, даже на приличного человека-то не похож… − Ну, сейчас вы явно преувеличиваете, − смеясь, отметила Анюта, − да и высохли вы почти уже. − Заметила девушка, глядя на тёмную гриву прямых длинных волос, рассыпанных по плечам юноши. − Не успокаивайте меня, сокрушённо вздохнул Гын Сок, глядя в проносящиеся за окном ночные пейзажи, и снова повернулся к девушке. − Надеюсь, я не показался вам тщеславным? Просто, иногда ваш взгляд был таким… мм-м… ну, мне показалось, что, может, вы меня знаете. − Даже с какой-то неловкостью в интонации закончил фразу молодой человек. Сердце Нюты ухнуло куда-то вниз, но она постаралась скрыть испуг за улыбкой и сказала первое, что спасительной мыслью пришло ей в голову. − Вы мне показались симпатичным. Может быть, это вы и увидели в моих глазах. Тут же опешив от собственной смелости, Анюта смущённо прикрыла глаза ресницами. Молодого же человека этот ответ, казалось, более чем удовлетворил. Тем более, слова девушки были правдой, и искренность, звенящая в её голосе, явилась лучшим аргументом, чтобы развеять последние сомнения Гын Сока. Но Нюта, опустив глаза, не могла заметить этого, и мучительно думала, как ей следует вести себя дальше, чтобы не противоречить сказанному и не уйти с головой в ложь. В конце концов, она приняла решение: смело подняла взгляд на красивое лицо, не раз смотревшее на неё с экрана монитора, и на несколько секунд задержалась на нём, как бы внимательно изучая. Затем задумчиво протянула. − Хотя… знаете… после ваших слов… мне начало казаться, что я могла раньше видеть ваше лицо… Вы для рекламных постеров не снимались? − обронила последний вопрос Анюта, всем видом показывая, что ждёт ответа. По выражению лица Гын Сока было видно, что, заслышав рассуждения девушки, он ожидал совсем другого заключительного вопроса. Хотя разочарованным молодой человек тоже не казался. − Возможно, − уклончиво ответил юноша, улыбнувшись. − Но тема моей персоны порядком мне поднадоела. Лучше давайте поговорим о вас? − он снова расслабленно погрузился в кресло, вполоборота наблюдая за девушкой. − Итак, вы впервые в Корее, но с английским у вас… м-мм.. небольшие трудности, − тут Гын Сок снова заразительно улыбнулся, вызвав ответную улыбку у Анюты, − а значит, вы, скорее всего, не из Соединённых Штатов и не из Великобритании, но из Европы, полагаю? − Почти, − с такой же уклончивой интонацией, как недавно сам Гын Сок, произнесла Нюта. − Я из России. Девушка внимательно наблюдала за реакцией на свои слова. Гын Сок казался искренне удивлённым. Это предположение, по-видимому, не возникало в его мыслях. − Из России? Как интересно… К сожалению, я немного знаю об этой стране. И, тем более, мне удивительно, но и приятно, − добавил юноша, − что там интересуются и любят Корею. Или такие, как вы, в России - редкость? − заметил он. − Не скажу, что прямо-таки уникум, − засмеялась девушка, − хотя зачислить большинство россиян в любители корейской культуры тоже не могу. − А что вас саму привлекло? − Даже не знаю… Как-то само собой так получилось, что азиатская культура показалась мне… − Анюта снова сосредоточилась, подбирая нужные слова, − более разносторонней, а может и более глубокой, чем культура той же Америки или Запада в целом. Возможно, потому, что Россию считают страной на пересечении Востока и Запада, нам проще воспринимать и ту, и другую культуру. Выдав такую длинную тираду, ставшую поистине вершиной её сегодняшнего ораторского мастерства, Нюта перевела дыхание, с интересом ожидая ответа молодого человека. − И, тем не менее, корейского языка вы не знаете, а по-английски, худо-бедно, но говорите, − с небольшой иронией заметил Гын Сок. − Признаю, к своему сожалению, это так, − серьёзно согласилась Анюта. − Тут уже сказываются особенности российского образования: английский язык изучается, как один из обязательных иностранных языков, а восточные языки – только, если на этом специализируются. Хотя я собираюсь исправить это упущение, − Нюта взглянула в глаза своему собеседнику и тут же весело добавила, − yaksok («обещаю»), Гын Сок-си! − О! − юноша широко улыбнулся. − Похоже, я поторопился сказать, что вы не знаете корейского. На какой стадии изучения языка вы сейчас находитесь? − Пока на уровне бытовых фраз, gomene («мне очень жаль»). Ой! − тут же испугалась Анюта, сообразив, какую ошибку допустила, и, сразу поправившись по-корейски. − Mianhaeyo! − смущённо опустила глаза. − Mwo?! («Что?») − невольно изумился Гын Сок и тут же, оживившись, перегнулся через подлокотник навстречу девушке, пытаясь поймать её убегающий взгляд. − Это был японский? Забавно… Юноша с интересом поглядывал на девушку, которая-таки осмелилась поднять на него глаза, ожидая её пояснений. − Да, мне очень неловко, но я немного ошиблась… − сбивчиво начала объяснять Нютка, − мой интерес к Восточной Азии распространяется и на эту страну, и на этот язык. Правда, с японским у меня пока обстоят дела точно так же, как и с корейским. − Продолжала смущённо Анюта. − Watashi wa Nippon ga daisuki («А я тоже люблю Японию»), − лукаво ответил Гын Сок и пояснил, − я ещё со средней школы увлёкся японским языком. Честно говоря, − тут он усмехнулся, − мои первоначальные мотивы были далеко не такими философскими, как у вас, − мне понравилось творчество японского певца Кена Хираи и группы «L'Arc-en-Ciel». Благодаря им мой интерес разросся от отдельных личностей к целой стране. «Эх, знал бы ты мои первоначальные «высоко-философские» мотивы, вроде увлечения аниме, не говорил бы так», − Нюта подавила рвущийся наружу смешок. − А это японская группа случайно не J-Rock группа? − не удержалась Нюта, чтобы не задать навязчиво вертящийся на языке вопрос. − Случайно J-Rock, − с волной нового интереса посмотрел на девушку Гын Сок. − А вы её знаете? − на его лице отражалось смешение недоверия и удивления. − Честно говоря, именно эту группу не знаю, но с J-Rock музыкой вскользь знакома. По крайней мере, имена Гакт и Хайд для меня - не просто имена каких-то незнакомых японцев. − Улыбнулась Анюта. В третий раз за последние десять минут Гын Сок взглянул на девушку с изумлением. − Так Хайд (HYDE), или как его в то время звали, Хайде (Hide), и возглавлял группу «L'Arc-en-Ciel» до того, как занялся сольным творчеством. Теперь удивляться пришла очередь Нюты. − Упс, таких подробностей я не знала, к моему позору, − мягко посмеялась над собой девушка, чтобы сгладить впечатление от своего очередного ляпа, − видимо, с творчеством Хайда я уже познакомилась с этапа его сольной карьеры. Но, по крайней мере, я могу сказать, что тоже его слышала и даже видела: на пару с Гактом он снялся в фильме «Moon Child». Гын Сок утвердительно кивнул, показывая, что этот факт ему тоже известен. − Вы и такие детали знаете. Увлекаетесь японскими фильмами? − полюбопытствовал молодой человек, вопросительно глядя на девушку. «Так! Не палиться! − мысленно остановила себя Анюта. − Чего доброго, такими темпами можно договориться и до того, что я не понаслышке знакома с корейскими фильмами и дорамами». − Не то, чтобы… − уклончиво ответила Нюта, − в основном то, что приходит на наши российские экраны или настойчиво советуют друзья, не чуждые японской культуре. Разговор принимал явно опасный оборот. Анюта почти кожей чувствовала, что следом может прозвучать вопрос о корейских фильмах, просмотренных Нютой с «российских экранов» или с лёгкой руки друзей, «не чуждых корейской культуре». Щекотливую ситуацию разрешил сам Гын Сок, вдруг с негромким возгласом устремивший взгляд за спину девушки, в автобусное окно. − Кажется, через минут десять-пятнадцать мы будем на месте, − пояснил свою реакцию юноша. − Я уже вижу за автострадой огни высоток у седьмой линии метро Санбон. − С вами все три часа в дороге пролетели, как несколько минут, − обратился молодой человек к девушке, благодарно улыбаясь, − я даже почти забыл о своём испорченном имидже и что мне в скором времени необходимо будет предстать за «дружеским поздним ужином» перед целой делегацией из Кёнсан-Намдо, как посол Сеула. Последнюю фразу, несмотря на её высокопарное значение, Гын Сок произнёс устало, словно вменённые ему обязанности в этот раз легли на плечи юноши тяжким грузом. Анюта молча смотрела на свою живую мечту, с тоской ожидая, что уже через несколько минут можно будет вспоминать о встрече с Чжан Гын Соком, как о красивом сне. Собрав остатки самообладания, девушка попыталась ответить со всей теплотой на искреннюю благодарность молодого человека. − Для меня тоже время в вашей компании, Гын Сок-си, пролетело незаметно. Спасибо за интересную беседу. Здорово, если бы она не стала последней… − добавила Нюта с надеждой, впрочем, стараясь, чтобы её голос не прозвучал слишком умоляюще. − Я бы тоже не отказался продолжить наше общение, − усталая улыбка снова осветила лицо юноши. − А что, если я приглашу вас на свой концерт? Ровно через неделю, в следующее воскресенье? − Если пригласите, то я подумаю. Вполне возможно, что сумею потеснить свои планы на выходные, − осторожно пошутила Анюта, стараясь не перегнуть палку и не слишком обнадёживаться этим размытым приглашением. − А что за концерт? Вы вроде бы политик, получается, хотя я думала, что вы - модель. − Не в силах скрыть шутливых ноток в голосе, продолжила начатую ранее игру Нюта. − Эм… ну, я как бы и там, и там… А ещё я − певец, − засмеялся Гын Сок, и Нюта невольно отметила разный прищур его смеющихся глаз. Девушка всё никак не могла разобрать, что означает это приглашение на концерт? Вежливую формальность? Или она должна купить билет и прийти туда, как все зрители? Или это вип-приглашение, что вряд ли. − Так, значит, вы придёте на концерт? − переспросил молодой человек, ловя задумчивый взгляд девушки. − Как я уже сказала, я с удовольствием побеседовала бы с вами ещё раз, но просидеть несколько часов на концерте среди безликой толпы − не совсем то, что я представляю в качестве продолжения нашей с вами беседы, да думаю, и вы тоже, − с грустной иронией произнесла Анюта, поражаясь, как она собственноручно отвергает приглашение, пусть и такое - самого Гын Сока. Та её часть, которая жаждала ещё хотя бы раз, пусть издалека, увидеть этого корейского юношу, взбунтовалась и повелела немедленно всё исправить. Нюта посмотрела на молодого человека и с горьким самоудовлетворением отметила, что её ответ, больше похожий на отказ, вызвал у юноши недоумение. Улыбка сошла с его губ, и теперь Гын Сок недоверчиво смотрел на девушку. «Что, не часто, видимо, приходится слышать «нет» от простых смертных?» − продолжила с сарказмом мысленный диалог Анюта. И тут же её сердечко защемило, требуя компромисса. − А вот, если у вас найдётся хоть немного времени лично для меня после концерта, я готова стоически вытерпеть сколько угодно часов в обществе ваших преданных поклонников, − улыбнулась Нюта самой очаровательно улыбкой, на которую была способна, в душе умирая от собственной наглости. Гын Сок как-то по-новому взглянул на девушку, усмехнулся и, подняв глаза к потолку в нарочитой задумчивости, протянул: − Мм-м… думаю, это вполне возможно устроить, − затем снова обратил глаза на девушку. − Значит, при этом условии вы точно придёте? − Это зависит от того, насколько я буду уверена в том, что вы выполните свою часть обещания, − расхрабрилась Анюта, понимая, что если уж начала в таком тоне, то надо идти до конца. Гын Сок снова рассмеялся и, качнув тяжёлой гривой длинных волос в такт своим мыслям, протянул через автобусный проход к девушке вытянутую ладонь, не переставая при этом улыбаться: − Можно мне взять ваши контакты, Энни? Анюта задержала дыхание от неожиданности. Нет, она, конечно, чего-то именно такого и добивалась, но не ожидала, что у неё получится. Стараясь не дать увидеть молодому человеку, как у неё дрожат от волнения руки, Нюта вытащила из своей кожаной сумки новый телефон с корейской сим-картой, блокнот и ручку, затем, ужасающим на её взгляд почерком, который был подпорчен волнением и автобусной тряской, вывела свой номер, имя «Anny», и подписала сегодняшней датой. Секунду помедлив, добавила туда маршрут «Танян-Сеул» и карикатурный набросок автобуса, залитый косыми струями дождя. Не смея взглянуть в глаза Гын Соку, Анюта вручила сие безобразие молодому человеку. Тот снова усмехнулся, рассматривая листочек, потом весело посмотрел на девушку и спрятал бумагу в боковой карман брюк. Возникшую неловкость на этот раз развеяла спасительная остановка. Автобус внушительно качнулся, перед тем, как окончательно остановиться. От этого толчка проснулись телохранители, спавшие все это время на задней площадке. Переговариваясь друг с другом, они по очереди обратились на корейском к Гын Соку. Молодой человек поднялся, что-то быстро отвечая им, затем последний раз обернулся к девушке, словно вросшей в своё сидение: − До встречи, Энни! − улыбнулся юноша ей на прощание и прошёл по салону к открывшейся задней двери автобуса. Один из охранников уже ждал молодого человека на улице, другой покинул автобус сразу вслед за ним. Всё, что могла сделать девушка, - это наблюдать через окно, как высокая фигура в светлой рубашке постепенно растворяется во тьме вокзальной площади Санбон. В чувство Анюту привёл голос водителя, который с жутким акцентом обратился к девушке на английском, напоминая, что это - конечная остановка. Нюта торопливо обернула вокруг шеи тонкий шарфик, уповая на то, что раз дождь закончился, то возможно снаружи уже не так холодно; перекинула через плечо свою большую сумку и покинула салон автобуса. Обманчивая погода Сеула встретила Аню невидимым невооружённому глазу мелким дождём. Но девушка этого даже не заметила. Погружённая в мир ярких воспоминаний прошедшего вечера, она неспешно шла по сверкающему отражёнными огнями ночного города мокрому асфальту навстречу новому дню и новым надеждам.