My Saint Beast Collection

Название: Струна. Фандом: Saint Beast Пейринг: Юда/Шин Бета: к сожалению отсутствует Жанр: романс, драма Отказ от прав: моя тут только больная фантазия. Предупреждения: размышления Юды о Шине, как вижу их я. Размер фанфика маленький, т.к. первое мое произведение по данному фандому. http://s018.radikal.ru/i517/1210/8e/0b97e9a8039f.jpg POV - Юда. Каждую ночь ты не даешь мне спокойно уснуть… И эта ночь не исключение. Я слышу звуки, они отпечатываются в сознании, словно следы на белом морском песке. Я уже пробовал заглушить твою мелодию вином, но лишь убивал собственные волнения, не давая себе отчета, что любовь убить не возможно. Не возможно. Поэтому сейчас я накидываю плащ и иду к тебе. Сердце бьется в груди как пойманная птица. Мелодия дарит мне крылья, и вот я уже лечу. Луна играет в свои странные игры на глади сонного озера. Хотел бы я быть таким же безмятежным как вода. Просто на минуту остановиться и послушать как ты, словно лунный свет, будешь играть для меня на арфе, перебирая тонкими пальцами струны. Шелест листьев мягко возвращает меня в реальность. Ты сидишь, прислонившись спиной к дереву, ночные тени играют на красивом умиротворенном лице, в руках самодельная арфа. -Шин…- ты отвечаешь не сразу, сети снов очень крепки. -Юда. Извини, не слышал, как ты пришел. Знаешь, когда я играю, то забываю весь мир на несколько мгновений. Я улыбаюсь, не в силах сказать тебе все то, что сейчас переживаю, надеясь хотя бы улыбкой выразить эти чувства. Ты отвечаешь одним взглядом, нам уже давно не нужно слов. Я сажусь на землю, удобно пристраиваюсь рядом с тобой. -Шин, у этой мелодии ведь нет названия, так? -Нет, пока еще. – Смущенно отвечаешь ты. – Я об этом и не думал, если честно. На бледных щеках появляется румянец. Почему, Шин? Неужели я спросил о чем-то странном или своим вопросом задел что-то очень личное? -Шин, сыграй для меня, пожалуйста. – Я закрываю глаза, не хочу сейчас думать. -Хорошо,- пальцы легко пробегают по струнам. Тихая, нежная мелодия начинает зарождаться в Мире. Ей суждено увидеть свет и тут же умереть. Это грустно… ничего подобного. Это прекрасно. Звуки рождаются и умирают. А воскресить их способен лишь музыкант. Мелодия как призрачная цепочка звуков, отражение сущности со своими неповторимыми особенностями. Именно поэтому в игре Шина я могу услышать отражения звуков его души. Что-то быстрое…хм, наверняка черепашки, скользящие в прозрачной воде, а может ветер в кронах деревьев. А вот сильный, волнующий звук. Что тебя волнует, Шин? Ангелы, Зевс-доно, с его делами, Священные Звери или прочитанная недавно книга? Я знаю, ты вряд ли скажешь. Но музыка откроет мне все уголки твоей души. Пальцы бегают то и дело задевая струны, с которых серебряной пыльцой осыпаются звуки. В твоей мелодии сегодня есть что-то грустное. Защитить, простить, остаться с тобой, но я ведь никуда не ухожу. Я не понимаю, но и глаза не открою, слушать мелодию, единственный способ понять тебя. Снова сильные звуки, они волнами озлобленного моря топят кораблик нежности. Это уже явно не книга и не расстроенная струна…Вжик! И вместо волшебной мелодии я слышу тихий вздох и шум листьев в ночном лесу. -Шин, что случилось?- Я взволновано всматриваюсь в его лицо. -Струна порвалась, ничего страшного,- ты спокойно показываешь мне обрывки нити. -А это что? Кровь? Покажи. – Для тебя такой поворот событий не несет ничего нового. Ты прекрасно знаешь, что я просто нагнусь и прильну своими губами к твоей руке. Поцелую и все пройдет. Так было и в этот раз. Однако ты снова смотришь на меня удивленными глазами и краснеешь. -Все в порядке, будь осторожен. Ты киваешь и вежливо благодаришь. Мы молчим. Твоя арфа сломалась. Мелодия умерла. Наверное, на сегодня это все. Лунный свет и сонное озеро. Звуки ночного леса и твое теплое дыхание. -Шин. -Да, Юда? -Шин. Почему струна порвалась? -Наверное, от напряжения. Я слишком туго натянул ее. – Ты грустно смотришь на свою арфу, а я ни чем не могу помочь, у меня нет запасных струн. -Просто, когда сильно натянешь,- неожиданно продолжаешь ты.- Струны рвутся, когда сильно натянуты. И пускай у арфы много струн, на ней уже нельзя играть. Инструмент умирает. Мне не нравится твой голос. В нем сквозит мольба и отчаянье. Шин, почему. Неужели… -В конце концов, все зависит от музыканта,- грубо прерываю его я. - Если музыкант плох и неискусен, то и мелодия его уродлива, и струны рвутся. Шин, прости. Мне не следовало втягивать тебя в свои переживания. В твоих глазах вспыхнула тревога. А этого я меньше всего сейчас хочу. -Шин, прости. – Я пытаюсь успокоить тебя и придвигаюсь ближе. Лунный свет делает твое лицо еще бледнее, серебрит волосы. -Юда, эта мелодия …Для меня ЭТО ТЫ! – выпалив все это ты краснеешь и внезапно умолкаешь, прячешь лицо. -Я? – мне трудно осознать слова Шина. Неужели он видит меня таким сильным и беззащитным одновременно. Неужели я звучу так просто и, в то же время, невообразимо сложно. И мне ли суждено порваться… -Шин,- я притягиваю его к себе за холодные руки. – Пожалуйста, Шин, повернись ко мне. Он резко разворачивается и с вызовом смотрит мне в лицо. А вот глаза полны тревоги. Повинуясь своему сердцу, я обнимаю Шина. Он слабо сопротивляется, но все же уступает и затихает у меня на груди. Укрыв нас своим плащом от ночного холода, я начинаю тихий разговор, стараясь, чтобы он больше походил на песню, чем просто на слова. Взгляд прикован к глади озера, там спокойно и много света. Шин прижимается ко мне, его ладонь лежит прямо напротив моего сердца. А дыхание, такое теплое, смешивается с моим, даря нам обоим странное ощущение целостности. -Шин, знаешь. Если я мелодия, струна, дающая мелодию. То я принадлежу только твоей арфе, и ты мой музыкант. А значит, даже если я порвусь, то жалеть будет не о чем. Ведь ты, как отличный музыкант, сможешь починить меня. Тем более, Шин, я никогда не порвусь, обещаю тебе, никогда… Ты что-то устало шепчешь, не поднимая головы от моей груди. Тебе надо отдохнуть, сегодня был сложный день. Я распускаю твои чудесные волосы, даю им возможность немного подышать, и, не разжимая объятий, закрываю глаза. Вот так, вдвоем, под широкой кроной дерева, на берегу озера, и проведем мы эту ночь. Надеюсь, что когда ты проснешься, все тревоги отступят, уж я постараюсь больше не волновать тебя своими мыслями. Ты это ты, я это я. Я не должен скидывать весь груз лидера Священных Зверей на тебя, Шин. Ни на кого из вас… Последнее, что я вижу перед уходом в мир снов, это арфа Шина с порванной струной и черные тучи, съедающие лунный свет у верхушки дворца Зевса. Шин, не волнуйся, Я не порвусь, ни за что.