Это было вне твоей досягаемости, Рихард. Меняем конфигурацию… Меняем настройки… Готов к следующему раунду? Да/Нет?
Август 1989(?), недалеко от австрийской границы Рихард точно не знает, какой сейчас день и где он находится. Он бежит уже несколько недель, стараясь оставаться незаметным. У него болят ноги, тело ломит так, словно его избили. Впрочем, Рихарду действительно досталось, он до сих пор не оправился от полученных травм. Едва держась на ногах, он наконец-то опускается на землю и закрывает глаза, уставшие вглядываться в чернильную темноту ночи. Он прикрывается веки… всего… на… секунду. Он так… устал и… — Сюда! Есть один! — раздаётся победный крик. Ветки трещат под подошвами тяжёлых ботинок, и тишину нарушает до боли знакомый щелчок взводимого курка. Рихард не успевает среагировать. Его грубо хватают за руки и волосы и поднимают на ноги. Он дёргается, стараясь вырваться из чужой хватки, но всё бесполезно. — Пустите! — хрипло кричит он, пытаясь отбиться. Он в отчаянии, его крики похожи на хриплый животный вой, и всё не может закончиться вот так. Только не после всего, что ему пришлось вынести, так не должно быть. Он должен попасть на Восток, ему необходимо снова увидеть Тилля. Но всё заканчивается. В этот раз — именно так. Нежелательное лицо — так они его заклеймили. Больше его никто не видел.Ты был прав, Рихард. Возможно, это не та концовка. Ещё раз? Да/Нет?
1985 Её зовут Неле. Она восхитительная и крошечная, в ней столько жизни и энергии. Рихард улыбается, отмечая, что она совсем не похожа на своего отца. Изменится ли это, когда она вырастет? Только время покажет. Он даже немного ревнует, глядя на то, как светится лицо Тилля. Когда тот говорит с дочкой, его голос звучит непривычно мягко и нежно. — Я женюсь на ней, — говорит ему Тилль. — Остепенюсь и постараюсь обеспечить… свою семью, — неловко запнувшись, заканчивает он. Почему-то Рихард знает, что это он не лукавит. Тилль действительно готов сделать всё правильно — ради Неле. Он смотрит на Тилля и от его непоколебимой решимости пробирает дрожь. Рихард всегда ценил в нём эту черту. — Я правда люблю её. И этими словами определяется будущее.Всё может быть по-другому, Рихард. Уже лучше, но ты всегда можешь попробовать снова. Да/Нет?
День Святого Валентина, 1990, Шверин «Я должен ему рассказать», — повторяет Рихард про себя, словно мантру, расхаживая перед закрытой дверью. Всё это длится уже довольно давно, и он уверен, что между ними что-то есть. Не может же он быть единственным, кто это чувствует? Пауль уже тысячу раз говорил ему взять себя в руки и сделать первый шаг. В этот раз Рихард решительно настроен довести дело до конца. Он застывает перед дверью, занеся пальцы над ручкой. От долгого стояния на морозе у него обветрились и покраснели щёки. Рихард почти не чувствует ног после долгой дороги сквозь снег, наваливший за неделю. В доме играет музыка, манит к себе. Ему срочно нужно зайти в тепло и отогреться, иначе он заболеет — простуда не заставит себя ждать, если он так и будет стоять на холоде. Рихард тянется к ручке двери и останавливается на секунду, словно ожидая какого-то знака. И, к счастью или несчастью, он его получает. Изнутри доносится шум, музыка затихает, и до его ушей доносится приглушённый злой вопль. Рихард осторожно отступает от двери, а затем слышит ещё один голос — женский. Но крик ли это? Рихард прислушивается, и его худшие подозрения подтверждаются. Да, это крики, но не такие, как ему казалось — так кричат от страсти. Проходит несколько мучительных секунд, а затем — ещё один стон. Рихард разворачивается на пятках и бежит сломя голову, так быстро, как только может. Снег падает тяжёлыми хлопьями, и вот-вот укроет его холодным белым одеялом. Ноги словно свинцовые, но он заставляет себя бежать, и зимний воздух горит в его лёгких. Горло душат слёзы, но не позволяет себе плакать. Ему нужно убежать. Слеза всё-таки скатывается по его щеке и почти мгновенно замерзает. Рихард жёстко утирает лицо перчаткой. Грубая шерсть неожиданно больно царапает веки. Он должен был это предвидеть. Лучше зарыть глупые чувства так глубоко, насколько это возможно. Рихард не хочет снова корчиться в агонии. Спустя двадцать минут борьбы с бурей продрогший до костей Рихард добирается до станции. Всего несколько минут, и он сядет на последний поезд до Берлина. Теперь он нескоро сюда вернётся. Спустя два часа в поезде, десять минут в магазине и ещё пятнадцать минут в обнимку с бутылкой дешёвой и крепкой водки он блюёт у себя в квартире. В одиночестве. А Тилль счастлив в Шверине.Но ты старался, Рихард, разве нет? В этот раз ты продвинулся дальше. Попробуешь ещё? Да/Нет?
Март 1991, (не совсем Восточный) Берлин Её зовут Кира Ли. Она восхитительная и крошечная, в ней столько жизни и энергии. Рихард улыбается, глядя на маленький свёрток в своих руках. Она громко гулит, пытаясь высвободить ручку из пелёнок. Она уже кажется боевой девочкой — будет ли она похожа на него, когда вырастет? Только время покажет. Рихарду тепло и легко, он гордится новой жизнью, которую подарил этому миру. Он пригласил Тилля познакомиться с дочкой. Страх захлёстывает Рихарда, когда он передаёт Киру в чужие руки, хотя он знает, что это глупо — Тилль прекрасный отец для своей Неле. — Я постараюсь сделать всё правильно ради неё, Тилль, — говорит Рихард. Тилль осторожно поднимает на него глаза — эта дорога ему знакома. Рихард хочет сказать больше, но от того, как Тилль качает Киру на руках и улыбается ей, у него перехватывает дыхание. Нужно сказать ещё что-нибудь, что угодно. Но он уже сделал свой выбор.Ты неисправимый пацифист, Рихард. Не совсем твоя роль, тебе не кажется? Да/Нет?
1992, Долина Смерти, Калифорния Этот побег не похож на те, что были тремя годами раньше — ни на «правильный», ни на «неправильный».* Он поддаётся на уговоры Тилля вместе поехать в Америку — им обоим необходим отдых. В последнее время Рихард сам не свой и пытается скрывать от других ощущение собственной бесполезности и ненужности. У Оливера дела не лучше — он не рассказывает о своих проблемах, но радостно поддерживает идею с поездкой. Они путешествуют по американской пустыне, стараясь выжать максимум из своих скудных знаний английского — точнее, из знаний Тилля. Тилль знает о затянувшейся депрессии Рихарда и изо всех сил старается отвлечь его от неприятных мыслей. Как-то он предлагает ему вместе посмотреть на звёзды — ничего не значащий жест, просто он помнит, как Рихарду нравятся пейзажи этой страны. Рихард готов поклясться, что Тилль уделяет ему очень много внимания. Может быть, жар пустыни сводит его с ума, но он уверен, что их с Тиллем связывает что-то особенное. Оливер спит, укутавшись в самое большое одеяло, которое у них есть. Рихард с Тиллем договорились делить второе одеяло между собой — они поместятся и под одним. Мотель, в котором они остановились, грязный и запущенный, но это всё, что они могут позволить себе в таком неблагополучном районе. Рихард выбирается из-под одеяла, стараясь не скрипеть пружинами матраса, и опускает ноги на потёртый ковёр. Нашарив ботинки, он берёт скомканные купюры и тихо выходит из номера. Днём ему хватило пары минут, чтобы найти в этом мотеле именно то, что ему нужно. Теперь он идёт забирать свою «посылку» — ему необходима встряска. Получив маленький пластиковый пакетик, Рихард тут же успокаивается и уже меньше волнуется насчёт своих отношений с остальными. Сейчас важно только одно — наслаждение. Что может взбодрить лучше, чем смена обстановки и немного наркотиков? Рихард тихо пробирается обратно в их общий номер, руки дрожат от предвкушения. Наконец-то он сможет забыться на несколько часов. Высыпав содержимое на бортик раковины, Рихард неожиданно осознаёт, как много ему удалось купить за свои деньги - гораздо больше, чем он думал. Может быть, остальным тоже захочется попробовать, когда они проснутся. Американцы знамениты своей чрезмерностью — и в плане наркотиков тоже. Рихард отделяет несколько аккуратных дорожек, сворачивает десятидолларовую купюру в трубочку и вдыхает. … От эффекта кружится голова, и Рихард почти сразу чувствует кайф. Неожиданно подкатывает тошнота — что-то новенькое. Он старается взять себя в руки, но вместо этого падает на холодную плитку ванной. Он теряет сознание, в глазах темнеет и... и... … … Его сердце заходится в бешеном ритме, но это ведь нормально? … Дышать всё труднее… И… И… … … …он обещал Тиллю вместе посмотреть на звёзды.Неожиданная концовка из-за дурацкого решения, Рихард. Сейчас не время и не место. Тем не менее, ты попробуешь снова? Да/Нет?
Сентябрь 1997, «Шпортхалле», Гамбург — Heirate mich! — Hei! Hei! Hei! — рычит Рихард в микрофон. Их с Паулем партии в идеальном унисоне звучат над ареной, и он чувствует себя в своей тарелке. Рихард оборачивается на Тилля, но тот сидит на коленях, скрестив руки на груди, и смотрит поверх толпы. Кровь на его лице почти высохла, скоро её совсем не будет видно. Рихард почти пропускает вступление к своему соло — после концерта ему наверняка об этом напомнят, но фанатам плевать. Мерцает свет, он в своей стихии и чувствует себя как никогда живым. Крики становятся громче, когда он извлекает последнюю ноту, но Рихард едва их слышит, наблюдая, как Тилль на коленях подползает к Паулю. Тот не обращает на него никакого внимания — видимо, всё ещё слишком под кайфом, чтобы подыграть. Рихард терпеливо ждёт, не сводя глаз с людского моря перед ним. Он не хочет выдавать своё нетерпение, но сегодня ему кажется, что толпы как будто и нет. Это странно, учитывая то, что они играют на распроданной арене. Он слышит удары бас-бочки и стук коленей Тилля по сцене, пока тот подбирается к нему. …ещё немного. Всего пара шагов… Тилль ласково бодает его в ногу, глядя снизу-вверх широко распахнутыми глазами. Ох. Тилль обнимает его бёдра, прижимается крепче и улыбается. Ох. В паху нарастает неуютное напряжение, и, к сожалению, это никак не скрыть. И Тилль замечает. Осталась всего одна песня, а потом Рихард сможет разделаться с этой… проблемой, если к тому моменту она всё ещё таковой будет. Рихард оборачивается на Пауля и Тилля, когда песня заканчивается, и замечает пристальный взгляд последнего. В его глазах — нечитаемое выражение, и неожиданно Рихарду становится страшно. Перебирая струны, он не отрывает взгляда от толпы и надеется, что концерт магическим образом продлится немного дольше, чтобы можно было оттянуть неминуемое. Шоу заканчивается раньше, чем ему того хочется, и Тилль говорит: — Спасибо, с вами были «Раммштайн», доброй ночи. Поклонившись, они уходят со сцены, и Рихард почти бегом уносится подальше от остальных в пустой коридор. — Рихард? Ты куда? О нет. — Ты опоздал на «Heirate mich», — тихо говорит Тилль за его спиной, и Рихард не уверен, как на это реагировать. Обычно в таких случаях он просто отмахивается или начинает спорить, пока разговор не превращается в полноценную ссору. В этот раз он оборачивается и видит Тилля с блестящими от любопытства глазами. Вместо того, чтобы ответить, Рихард решает рискнуть, притягивает Тилля к себе и целует. Спустя секунду Тилль шокировано отталкивает его от себя и отшатывается. О нет.Иногда лучше оставить всё, как есть. Согласен? Да/Нет?
Февраль 2000, Франция Рихард переворачивает страницу, быстро изучает её, а затем разрывает напополам. — Это уже слишком! — разочарованно восклицает Тилль, сжимая кулаки. — Зачем ты это сделал? — Мне надоело, Тилль, — вздыхает Рихард. Он устал ходить вокруг остальных на цыпочках. — Нам нужно меняться, двигаться дальше. Мы никогда не закончим этот альбом, если будем продолжать в том же духе. Мы до сих работаем так, будто… будто стена ещё стоит. Ты не думаешь, что пора что-то изменить? Если мы будем продолжать, как раньше, то скоро устареем. Тилль застывает на месте, натянутый, как струна, а потом подходит ближе. От обманчивого спокойствия воздух вокруг них густеет. Последнее, что видит Рихард — кулак Тилля, летящий ему в лицо.Плохо. Сначала? Да/Нет?
Март 2006, Нью-Йорк — А — Рихард, я уезжаю. Я больше не могу оставаться в Нью-Йорке, — на этом сообщение заканчивается. Рихард обводит взглядом пустую квартиру, пытаясь понять, в чём же он облажался на этот раз. Если честно, он прекрасно знает причину, но не хочет признаваться в этом даже себе. Возможно, он и позволил их ссорам зайти дальше, чем нужно, но он был обязан доказать свою правоту. Он всегда был упрямым ублюдком, которому необходимо оставить последнее слово за собой. У всех есть свои пределы. Рихард знал, что было эгоистично просить Тилля перечеркнуть свою жизнь и приехать в Нью-Йорк. Что ж, попробовать стоило.Близко, но он уехал. Сможешь исправить положение? Да/Нет?
Март 2006, Нью-Йорк — В — Тилль, я ухожу из группы. Берлин меня убивает, ты это знаешь, — Рихард вздыхает, скользя пальцами по ладам гитары. — Вся эта беготня между двумя городами и двумя группами изматывает, — он улыбается, стараясь смягчить удар. Оскал Тилля больше напоминает гримасу, и его глаза становятся холодными и пустыми. — Нас либо шестеро, либо нас нет, — прохладно замечает он. Возразить нечего. Рихард знает, что Тилль хочет услышать ответ, но не уверен, что готов его озвучить. — Я… хочу сосредоточиться на том, что делает меня счастливым, — нервно говорит он. — Тогда всё решено, — коротко отвечает Тилль. Он уходит, и Рихард не пытается его остановить. Так заканчивается история. «Раммштайн» распадается без фанфар и прощальных туров. Всё, что они устраивают - это короткую пресс-конференцию. Говорит в основном Шнайдер — в конце концов, группу покинул самый болтливый участник. Флаке и Оливер хранят гробовое молчание, Тилль сидит, будто статуя, Пауль комментирует пару вопросов. Но всё уже по-другому. Нет былой энергетики. В конце конференции Тилль смотрит прямо в камеру и наконец-то говорит — так тихо, что его голос больше напоминает шёпот: — Мы горим шестиконечной звездой или не горим вовсе. Рихард выключает телевизор, чувствуя странную тоску. Он не может избавиться от ощущения, что всё это когда-то уже было.Тилль был прав. Продержись чуть дольше, ладно? Да/Нет?
А потом всё летит к чертям. 2002, Токио — Тилль, пожалуйста, возьми трубку, — бормочет Рихард, набирая знакомый наизусть номер. Аппарат вызываемого абонента выключен, пожалуйста, попробуйте пере…Можешь продолжать, но этого не случится, Рихард. Да/Нет?
2000, Франция (другое развитие событий) Кулак Тилля жёстко впечатывается в лицо Рихарда, и больше он не сдерживает ярости.Не совсем то, чего ты ожидал? Да/Нет?
1995, Нидерланды — Ты, блядь, сколько принял? Ты уже всех довёл, и если так будет и дальше… мы найдём тебе замену, — слова Тилля отдаются в голове смутным эхо, но Рихард его почти не слышит. Разумом он далеко, и его тело цепенеет.Возьми себя в руки. Да/Нет?
2010, Бельгия — Рихард, познакомься с моей невестой, — взволнованно говорит Тилль. — София.Тебе это не понравилось, правда ведь? Да/Нет?
2008, Шверин (снова) В этот раз уходит Тилль. Рак. Рихард так и не успел сказать ему правду.Может, всё дело в тебе… Да/Нет?
2009 Любовь существует для всех… только не для тебя.**Оно правда того стоит? Да/Нет? … Все эти попытки? … … Даже если ты никогда не получишь того, что хочешь? … … … Неважно, сколько раз и как ты будешь пытаться? … Этого не будет. Или?.. Да/Нет?