First From Long

-Далеко еще?-процедила Афина сквозь зубы. Отчасти, из-за холода, отчасти, из-за волнения. -Не очень... Пара улиц, и мы на месте,- уверенно ответил Риз, поплотнее застегивая пуховик.-Не замерзла там еще, а?       Афина промолчала. Говорить не хотелось. К холоду и зною она привыкла за время своей... работы.       Риз сказал, что в команду взяли Джейни, и скорее всего, она уже на месте. И снова стыд обжег душу Афине. Она лгала. Много. Говорила, что больше не занимается убийствами, а только работает в доставке, и в тот же вечер уходила в опасные приключения. Произносила все это прямо в лицо своей девушке. Бесконечно доброе, усталое, покрытое рубцами от старых ран, лицо. Афине хотелось плакать от воспоминаний о том, что Джейни пережила. Гибель девушки, тяжелые ранения от краггонов, месяцы одиночества-она все пережила. Создала бизнес, оправилась после всех потерь... И снова влюбилась. А новая девушка еще больше терзает и без того исстрадавшуюся душу, которая, забыв обо всем, заботилась о гладиаторше, поддержала ее в трудные моменты, заставила получать удовольствие не только от убийств и подарила нечто большее, чего умом понять не дано- можно только почувствовать. И как теперь смотреть в ее темные красивые заботливые глаза?        Друзья повернули на другую улицу. Ветер стал теплее. В воздухе запахло дымком и горячим мясом... поразительно знакомый запах.       Горло Афины снова сдавили слезы. Этот запах можно узнать из тысячи- только Джейни умеет так готовить мясо скагов. Раз в неделю девушки обязательно выходили на охоту, а затем готовили трофеи на огне. Блюдо, несравнимое с теми шашлыками, что в течении непродолжительного времени пришлось продавать Афине.        -Мы почти пришли,- сообщил Риз. В конце улицы виднелся маленький огонек, похожий на окно. Незаметно для себя, Афина начала ускорять шаг, все еще плавая в воспоминаниях.       Она вспоминала лицо Джейни в день, когда пришла с рассеченным лицом. Когда еле дотащилась до мастерской из-за раненой голени. Когда сломала руку. В те разы впервые были услышаны просьбы расстаться с работой и быть спокойнее. Господи, как Афина вообще могла навредить этой доброй душе, единственное пятно которой- ненависть к тварям, убившим её предыдущую девушку?! Она часто видела, как механик забывается, глядя на жуткие ожоги по всему телу. В эти минуты на глазах у вечно позитивной Джейни выступали слезы, но чтобы она плакала- Афина не видела такого никогда.       -Мы пришли!-гордо произнес Риз, подходя к дому, откуда команда должна была отправиться в развалины Гипериона. Рядом с домиком стоял слегка запыленный кара-вэн - И Афине невольно стало стыдно за ту погоню. Интересно, что стало бы, не выкинь Грузчик её за пределы города? В конце концов, финальной целью была мастерская Джейни, они бы увиделись... Но что сказала бы она своей девушке, если Фиона и Саша заявили, что она пыталась снести им головы? Нет, о таком лучше не думать.       Хотя грохнулась тогда Афина больно.       Вдруг Риз с видом истинного джентльмена распахнул дверь перед Афиной. От неожиданности она машинально отскочила от прохода, но взяла себя в руки и, сглотнув, направилась внутрь.        Внутри оказалось две небольших комнаты. В первой, куда и попала напуганная гладиаторша, были плита, шкафчики, холодильник, диван со столиком и камин: там и жарилось ароматное мясо. У Афины аж слюнки потекли! Но внутрь вновь забрался холодок: где же Джейни?       На диване разлегся Август, Риз пошел во вторую комнату, но Джейни не было видно. Черт подери, Афине так хочется снова увидеть её лицо, взглянуть в глаза и пробормотать те слова извинения, так тщательно подобранные ею в дороге! Ну зачем судьба так издевается над ней, просто убивая ожиданием!       Внезапно сзади хлопнула дверь. Афина хотела обернуться, но знакомые холодные руки обняли её, а столь знакомый тихий голос прошептал:       -Наконец-то... Афина... Я так скучала... - девушка почувствовала, как кто-то зарывается в её волосы носом. -Ты не представляешь... Не делай так больше... Прошу... Я второй раз не переживу!        Наконец Афине удалось обернуться и увидеть её лицо. Сияющее счастьем и усталостью лицо с глубокими красивыми-красивыми глазами... Но что это? Неужели на глазах... Слезы?!       -Джейни... Прост...Прости меня. Прости меня пожалуйста... Я не покину тебя больше никогда, ни на какие задания, честно, только прости меня...- И Афина всмотрелась молящими глазами в другие, полные слез и добра глаза.- Прости, что я лгала тебе... Я никогда больше не буду лгать тебе. никогда. Только... останься. Прошу, останься!!!- громко произнесла она, не переставая смотреть на свою девушку.       Та молча улыбалась. Наверное, прошла почти вечность, прежде чем Джейни заговорила дрожащим голосом:        - Ну что ты, маленькая... Не обижаюсь я на тебя. Ты занималась благородным делом, и я понимаю, почему это скрывала... Вряд ли я была рада... услышать правду. Но все-таки... я... я...- и тут она проглотила комок слез,- Я уже однажды осталась одна и не хочу больше никого терять. Я... я волнуюсь. Столько опасностей угрожают тебе там, на твоих миссиях, столько возможностей...- невольная слеза скатилась по ее щеке, вызвав предельное удивление Афины,- П..п-погибнуть. Нет!!!- и механик прижала девушку к себе, словно закрывая от всего мира.- Больше я такого не допущу!!!       И тут случилось то, чего Афина никак не ожидала. Джейни разрыдалась, уткнувшись ей в плечо, крепко-крепко обнимая свою девушку. Та, растерявшись, ответно обняла механика, и вдруг нахлынула на нее из ниоткуда огромная волна эмоций. Страшно захотелось, чтобы ни одно несчастье во Вселенной не тронуло это бедное существо, расплакавшееся на ее плече. В порыве чувств Афина тихо зашептала:       - О боги, пусть никто и никогда не обидит ее...она не заслужила...нет...,- и уже громче, так, чтобы Джейни услышала, - Я буду с тобой всегда. Я буду рядом.       Девушки замерли, и все кругом замерло. Пара минут пролетела, рыдания утихли, Джейни подняла лицо- такое непривычное, заплаканное, с покрасневшими, но не утратившими красоты глазами- и ответила:        -Спасибо.        Это короткое слово содержало в себе столько признательности, что Афина тоже бы расплакалась, если бы знала, как. Тем временем грустно-счастливый взгляд Джейни скользнул по слегка испачканному костюму девушки, и вновь забота хлынула через край.       - А ну, снимай свой мундир! Подыщем что-нибудь тебе из моих вещей. Идем!- и девушки ринулись во вторую комнату, провожаемые взглядом удивленного Августа. Оттуда поспешно вышел Риз. В комнате стояла кровать, лежал потертый матрас, справа от которого расположился комод.На матрасе был рюкзак и раскиданы тетрадки. Не обращая внимания на беспорядок, Спрингс стала рыться в рюкзаке и извлекла из него чуть помятые майку и шорты. Афина моментально оделась, вдыхая приятный запах чистых вещей. Вместе они снова вернулись в кухню. Джейни сняла с огня мясо и раздала всем порции этого великолепного кушанья. Парни за обе щеки уплетали ароматное мясо, а Афина подолгу жевала каждый кусочек- жаркое из скагов казалось лучшим блюдом в мире. Рядом уселась автор этого ужина и не спеша съела свое, с любовью смотря на свою девушку. Теперь все хорошо. Она рядом. Целая и невредимая.        После ужина Афина почувствовала невероятную усталость и тут же завалилась на матрас. Несмотря на то, что мальчики готовы были уступить кровать, ей безумно захотелось улечься на этот матрас, так похожий на родную постель в мастерской. Через некоторое время пришла Джейни с одеялом и заботливо укрыла им девушку, а потом сама заползла под него. Афина, сонно улыбаясь, не забыла спросить, что делала Джейни на улице в такой холодный вечер. Оказалось, в кара-вэне что-то случилось с рулем, она исправляла неполадки. Засыпающая гладиаторша придвинулась и осторожно поцеловала ее, а та, счастливая, ответила тем же. В тот момент им показалось, что ничего кругом нет: есть лишь они двое, свободные, радостные и жутко соскучившиеся друг по другу.       Афина провалилась в мягкие объятия сна. Своей татуированной рукой Спрингс аккуратно обняла подругу, поправив упавшую той на глаза прядь, и тоже уснула. Даже во сне они были вместе, гуляя по пустыням Пандоры, держась за руки. Обе были счастливы, как никогда.