Живой

Поздно вечером они стояли на крыше высотки. Там ветер дул сильнее всего. То и дело приходилось отбрасывать челку назад, чтобы видеть перед собой темное ночное пространство. Снизу доносился самый обыкновенный и привычный городской шум. Крейг Такер молча стоял, аккуратно, но довольно крепко прижимая к себе низенького блондина. Твик изредка тихонько попискивал, сжимая в кулаках рубашку друга. - Крейг. Высоко. Мальчик боязливо тыкается носом в плечо Крейга и поднимает на него умоляющий взгляд. Вдруг Такер разрешит уйти с крыши прямо сейчас? - Высоко. – Соглашается темноволосый. Он смотрит куда-то вдаль и думает, как же все-таки красив этот город ночью, особенно свысока. И он точно знает, что Твику тоже нравится. – Но ты сам просился сюда. - Я знаю, Крейг. И как же здорово, что ты держишь меня. – Твик снова поежился от ночной прохлады и судорожно вздохнул. А Такер, нащупав в своем глубоком кармане кое-что маленькое и мягкое, осторожно вытащил цветочек лилейника. Парень вложил маленький желтый бутон в ладонь Твика, а тот, удивленно хлопнув глазами, лишь улыбнулся кончиками губ. Такер отстранился от него, закинул на плечи рюкзак и направился к лестнице. - Идем домой. Неуместные обрывки воспоминаний. Такой желанный, но выдуманный хэппи энд. Глупые мысли о… Не важно. Он самый настоящий эгоист, ему никогда не хотелось дружить с людьми или хотя бы просто поддерживать хоть какие-то отношения с обществом. Вы ему слово – он вам фак. И надменный смех, ненависть в глазах, презрение. Только так, никак иначе. Иногда он бездумно смотрит на свое отражение в зеркале. Неправильный. Слишком. Ужасный, как ни крути. Странно. Пару секунд назад все было идеальным, понятным и нужным. А тут… Не важно. - Никогда. Никому. Эта пустота там… внутри. Живая. - Живой. Ничей. Они лежат на полу, листают комиксы и одновременно с этим смотрят телевизор. Твик сегодня очень задумчивый. Даже меньше трясется. И тут он медленно перелезает через Крейга, садится рядом и заглядывает ему в глаза с серьезным видом. Он робко касается руки друга и подает голос: - Крейг. Сухой цветок можно оживить? - Нет. - Но… Но ведь ты же оживаешь! Всегда. Такер со вздохом откладывает журнал и устало смотрит на Твика. Кажется, что этому мальчишке холодно – трясется весь, как будто часа полтора провел в морозильной камере. Или страшно? Или это нервное? Он ведь нервничает постоянно, дергается, кричит… Черт его знает, этого Твика… он такой беспомощный, этот Твик. Забавный он. Защищать. - Оживаю, Твик. Он может многое сказать и выразить, но знаете, уже нечего. Слов нет, чтобы выложиться на полную, без остатка – просто не хватает. Крейг чувствует внутри себя тепло, Крейг знает, что Твику известно о существовании этого маленького огонька. И хорошо. Этого достаточно. Крейгу достаточно знания для того, чтобы отдать все тепло этому затравленному, загнанному в угол мальчику. А мальчик был, кажется, безгранично счастлив… Да. Крейг бездумно смотри на свое отражение в зеркале. Безумие Твика частично передалось и ему – в глазах появился какой-то нездоровый блеск. Слишком живой, эмоциональный. Теперь Крейг знал, для кого он может быть плохим, а для кого – идеальным. Иначе никак, иначе черный список… Ему, надменному и гордому, не хотелось попадать в какой-то список. Ему хотелось только… Не важно. - Все нормально. Все очень просто. - Мой. - Крейг. - Что? - Я твой? - Да. - А ты? - А я твой.