***
А теперь, когда вы прониклись моим внутренним миром, пора вернутся во внешний. Я открыл глаза и оглядел это темное и мрачное помещение. Когда мои глаза привыкли, я смог разглядеть тумбу и соседнюю кровать. Повернув голову, которая двигалась с большим трудом, я увидел другую кровать. Выводов можно было сделать массу, но я сделал один: я в общежитии… тпруу… что с моими мыслями? Действительно, все путалось в голове, и я несколько минут додумывался до простой мысли о своем местонахождении. Наконец, было решено, что я в Больничном Крыле. Теперь нужно отсюда выбираться. Феликс, спокойно, ты ничего не соображаешь. А ещё я с шумом рухнул на кровать, ибо мои ноги и руки не держали мое тело (просто замечу, что Василиск поймал меня в не самой удобной для лежания позе). На шум через десятки секунд, в одной ночнушке, выбежала мадам Помфри: - Кто здесь? - Провела она палочкой с зажженным огоньком по палате, но не нашла источник шума. Её сонный разум и невнимательность проглядели, что я лежал на кровати, а не стоял. Просто забегу вперед: в палате не было живых душ, чтобы беспокоится об их сне и покое, поэтому её невнимательность простительна. - Показалось. Я лежал и не двигался. И не потому, что не хотел показать себя раньше времени (в тот момент я не думал это скрыть), а в том, что мое тело было очень ватным и не слушалось меня, а мысли ещё не пришли в дееспособное состояние. Вы были когда-нибудь у стоматолога? Если да, то вы должны помнить ощущение после того, как вам заморозили часть лица. И то время после, когда она постепенно проходит, и мышцы начинают двигаться. Сначала маленькие движения лица, затем больше и больше. Также и со мной. Я лежал в полусонном состоянии и “отходил”. К утру мои мысли оттаяли, и я перестал считать макак без глаз. А вот тело слушалось кое-как. Даже мои повороты головой, которые я проделывал вчера, кажутся мне акробатическими кульбитами. Голосовые связки не восстановились, и я не мог позвать на помощь. Мне осталось дождаться медсестры. И она пришла через некоторое время, когда Солнце уже встало. Я слышал, как она положила склянки на стол и стала ходить от койки до койки, что-то бубня себе под нос. Нужно было подать голос. - Пом...Кхя… - Прохрипел я голосом Ктулху, который ещё больше усилился в полупустом помещении. Реакция не заставила себя ждать. - А! - Вскрикнула мадам Помфри больше от неожиданности, чем от страшных звуков. Уже через секунду (вот что значит профессионал в магической медицине), она оглянулась и посмотрела в мою сторону. Я постарался двигаться, чтобы меня заметили. Выглядело это очень смешно и забавно, но не для неё. - Нужно позвать директора. И женщина выбежала. Я недолго прождал, и эскорт Дарта Вейдера… Тьфу ты, Снейпа, Дамблдора и МакГонаголл, серых кардиналов этого замка. - Я начала свой обход, чтобы проверить их состояние, как обычно. Проверила мистера Криви и уже перешла к Николасу де-Мимси, но он подал звук. И задвигался. Я услышал это и постарался двигать рукой. - Мистер Крауст, вы нас слышите? - Отчетливо произнес Дамблдор, а я в ответ конвульсивно задергал ногой. Но директор, помимо языка русалок и горных великанов, знал и язык имбецилов. - Это интересно. - Директор, позвольте спросить, что вам интересно? Мальчик, который должен был лежать ещё до лета, пока созреют мандрагоры, просыпается раньше времени! - В этом-то и дело, мадам Помфри, - погладил бороду Дамблдор. - Уникальный случай. Профессор Снейп, что вы скажете? Зельевар и знаток темных искусств склонился надо мной. Знаете, Снейп ведет себя как мудак и выглядит также, но блин, как он хорош в своем деле. Он спокойно провел палочкой по всему моему телу, проговаривая заклинания, осмотрел мое тело и проговорил, как отрезал: - То проклятие, которое на него наложил злоумышленник, оказалось слабым, - констатировал он. - И продержалось достаточно недолго, по меркам магии. Но это лишь на первый взгляд, нужен более тщательный анализ… - Мистер Крауст, можете что-нибудь сказать? - Попробовал директор, на что я опять задергал ногой. - Значит, проклятие ослабло… - Проговорил он задумчиво, а затем скомандовал всем. - Минерва, проверь остальных пациентов, вдруг и они тоже могут проснуться. Северус, попробуй вспомнить или поискать в книгах подобные случае. Если надо будет взять волос для зелия - берите. Поппи, пожалуйста, принеси снотворное и закрой Крыло на несколько дней. Говори, что это мой приказ. - Директор, но что же это значит? - Спросила она, когда после всего они направились к выходу. - То, что преступник совершил ошибку. А значит он - человек. Так значит я очнулся раньше остальных? А вот это уже не просто случайность, а мега рояль в кустах от судьбы. И на его крышке лежала записка: “Ты хотел осуществить задуманное? Действуй, я ради тебя даже законы вселенной изменила, обалдуй”. И как тут не поверишь в высшие силы или судьбу? В бога? Твою мать, я точно уже поверю в бога. И, черт возьми, я должен воспользоваться шансом, во что бы то ни стало. Такие мои мысли были перед тем, как я уснул от снотворного, которое я старался отпить свои одеревенелым ртом.***
Целых десять дней меня продержали в больничном Крыле. Первые три дня прошли как в тумане из-за магического снотворного. Я засыпал, просыпался и снова засыпал. Но я был благодарен, потому что мне не пришлось проходить через “отморозку” своего тела. Уже на четвертый день я спокойно лежал на кровати и мог уже двигать верхней частью тела. Кое-как, но это уже было лучше. На седьмой день мое тело, в принципе, уже оттаяло, но я ещё не был готов к длительному стоянию или передвижению. На десятый же тело стало меня прекрасно слушаться. Оставалось ещё пару моментов, когда мои мышцы могли непроизвольно дернуться, но это я считал мелочью. И я уже выпрашивал себя выписать из Больничного Крыла, на что серьезная медсестра отвечала: “Нет!”. Снейп приходил изредка, молча водил надо мной палочкой, а затем уходил. Я не старался с ним разговориться, да и зачем мешать ему? Зато на двенадцатый день пришел Дед Мороз… простите, привычка… Альбус Дамблдор. И он опять присел на соседнюю кровать. - Здравствуйте, Мистер Крауст. - Здравствуйте, профессор. - Ответил я, попутно вспоминая ту же сцену, но в конце прошлого учебного года. - Как ваше самочувствие? - Прекрасно. Я уже готов идти на занятия и учиться во благо науки и магии, - улыбнулся я. - Извините, я ещё не пришел в себя и шучу в ненужный момент. Но Дамблдор в ответ тоже улыбнулся. - Это хорошо, что ты шутишь. Когда человек начинает шутить, он показывает всем, что все плохое позади. Возможно, он себя обманывает. - Утешили. - Молодые не всегда понимают, что хотят сказать старики. То же самое наоборот. Поэтому не пытайся это понять сейчас. Эх, опять мудрости от Дамблдора. Спасибо, я это учту на будущее, но я точно знаю, что он пришел не просто так. Тем более ко мне. - Профессор, вы же ведь не просто так пришли? Наверное, решили спросить о нападавшем? - Лучшая защита - это нападение. - Я не видел его. Меня заколдовали в тот момент, когда я бежал с места преступления. Я врезался в стену, уронил сумку. Из неё выпало зеркальце, которое я на рефлексе начал подбирать и… я просыпаюсь в Больничном Крыле. Увы, ничего не слышал и не видел. - Это уже хорошо, - я вытаращил глаза на эти слова. - Знаешь, Феликс, для меня уже хорошо то, что ты остался жив. Хотя не совсем понятны мотивы преступника и то, почему он не убивает. То, что ты проснулся раньше, чем мы приготовили зелье о многом, говорит. - Профессор, а что вы говорили о “слабости проклятия”? Я не совсем это понял в первый день и… - Ты это хочешь знать? - Конечно, мне интересно, в чем моя особенность. - Тут нет твоей особенности, - сказал Дамблдор, что спустил меня с небес на землю. Эх, плакала моя роль Мери Сью. - Скорее, недоработка преступника. Вложив всю волю и силу убийственного проклятия в Призрака и несчастного мальчика Джастина, он не смог сконцентрироваться на тебе, и на тебя попало лишь слабое заклинание. - А разве такое возможно? - Засомневался я. - Ты же произносишь заклинание и как из пулемета его строчишь. Тот же экспеллиармус. - Да. Но это возможно лишь с теми заклинаниями, которые ты неоднократно практиковал на протяжении нескольких лет либо же с простыми чарами, - менторским тоном произнес Дамблдор. - Более сложные и многоступенчатые заклинания, а тем более проклятия - это не школьный уровень. Здесь не хватит простого заучивания слов или пассов руками. Здесь нужна воля и сила. - Как, например, с непростительными? - Именно! Ты не задумывался, почему некоторые семьи, особенно пережившие ужасы войны, знают эти заклинания, но их попытки не увенчаются успехом. Почему? - Как бы спрашивал он меня, чтобы я догадался сам. Но ведь я не лыком шит, и спокойно ответил: - Потому что мало произнести убивающее заклятие, нужно ещё и хотеть убивать. - Да, ты прав, Феликс, - улыбнулся он, даже не стараясь выяснить, откуда я знаю про это. - Так же и с проклятиями. Их нельзя заклинать друг за другом. Ты можешь сбиться, почувствовать слабину, отвлечься на секунду. Только действительно высшие волшебники способны это делать. В этом есть и доля истины. Действительно, почему принципы непростительных заклинаний действительны только на них. Если учитывать, сколько ещё существуют запретных чар и проклятий, которые не идут в школьном списке, это логично. Но мне нужно выяснить одну вещь, которая гложет мою душу: - Сэр, вы говорите о проклятии, как будто имеет в виду человека. Но разве это делает не чудовище? - Я не отрицал этого, - спокойно ответил мне Дамблдор. - Но за ним стоит человек. Я знал это и раньше, а теперь, когда он ошибся, я в этом уверен. Он оставил важного свидетеля. А вот тут я струхнул. Я ведь не подумал, что раз уж я выжил, значит меня могут устранить ещё раз. Конечно, уровень мышления дневника несколько… иной, но кто его знает, Тома Реддла. А тем более Джинни, которая под его контролем. Я испугался, и это заметил Дамблдор: - Я думаю, вам ничего более не угрожает. Нападений давно не было, а значит преступник решил подождать. - Дамблдор наклонился ко мне. - Но все же я вам настоятельно рекомендую: никому не рассказывайте о той ночи. Говорите, что ничего не помните, что является правдой. Я кивнул. Мне будет достаточно произнести это рядом с Джинни, и тогда я буду спокоен. Надеюсь, пронесет, и на меня не нападут дважды. Но надо быть наготове. - Вот и хорошо. Кстати, - он порыскал по карманам. - Не хотите шоколадную лягушку? Шоколад вам полезен будет. И да, я слышал, что вы хотите выйти из Больничного Крыла? Я скажу мадам Помфри, чтобы она вас поскорее осмотрела и отправила к вашим друзьям. Они же волнуются из-за того, что Крыло закрыто. - Спасибо вам, профессор. - Я благодарно кивнул. - Приятного лежания вам, молодой человек, - улыбнулся Дамблдор и, встав со своего места, направился к выходу. Я и забыл, что директор может быть таким чудаком. Хотя это не мешает ему быть умным и опасным. И я решился пойти в атаку во второй раз. Этому способствовала ситуация, ибо в этой комнате мы были только одни. Даже мадам Помфри находилась в другом помещении и готовилась к матчу по Квиддитчу, а точнее к его последствиям. - Профессор, у меня к вам нескромный и слишком откровенный вопрос, на который мне бы хотелось услышать честный и прямой ответ, - я был в этот момент очень серьезен. Без дураков, серьезен. - Да, Алексей, - так же серьезно ответил Дамблдор, остановившись у двери и называя меня по настоящему имени. Тем самым мы перешли на другой уровень, ибо общались уже вполне взрослые люди. - Год назад вы меня попросили шпионить за Флорой, моей подругой и выведывать у неё о планах отца, её семьи и тому подобное. Я не стал вам задавать вопросы - мне было не до этого, да и нужно освоиться. Но чем больше я погружаюсь в это болото, тем больше понимаю, что вы не просто скрываете от меня важные вещи, а ещё и в наглую используете меня в своей игре. Я не слишком против быть пешкой, но мне нужно больше знать. - Алексей, я не делаю из людей пешек… - Извините, профессор, но я вам не поверю. В моем мире я видел таких людей, как вы. Хороших и плохих, добрых и злых, умных и глупых. Они все назывались одним словом: ПОЛИТИК. Я не утверждаю, что вы хотите мне зла, но вы уже включили меня в хитрую комбинацию с выгодой для себя и Гарри Поттера. И я повторюсь: я пока не против, но мне нужна и обратная связь от вас. Чтобы это выглядело хотя бы как равнозначный обмен. Не смотрите на меня так. Я эту речь столько продумывал. И ещё сотню других. А ещё я успел сочинить песенку и матный стишок. И все за время, когда я был в окаменевшем состоянии. Дамблдор стоял и смотрел на меня. Он думал, сообщать ли мне что-нибудь важное. Да, я был студентом. Да, я был “простым”, т.е. не избранным, ни другом избранного и не тем человеком, который может в дальнейшем помочь. НО ведь я был прав. Раз уж он сделал меня своим “соглядатаем”, то были на то свои причины. И я действительно был включен в комбинацию. На каком-то, хоть на самом низком, но все же уровне. - Алексей, - Дамблдор немного отошел от двери и, убрав руки за спину медленно шел по Крылу. - Я, в целом, понимаю ваше недоверие. Вы пришлый и не всегда разбираетесь в окружающем мире. А то, что вы попали в неприятные ситуации, что греха таить, - тут Дамблдор вздохнул. Мне показалось, что искренне. - по моей вине. Но здесь я буду тверд. Не все вы должны знать, и мне придется утаить часть правды. Можете винить старика в этом капризе, но это нужно для вашей безопасности. - Я же не… - я осекся и вовремя остановил себя. Леша, блин, чуть ли не спалил на эмоциях, что знаешь о Волдеморте. - Расскажите все, что можете. Для начала мне этого будет достаточно. - Спасибо вам, Алексей. Я спрошу вас: помните мою рекомендацию прочитать подшивку газет за прошлые года? - Вы говорили, что там будет интересное для меня. И, если моя память не подводит, там была вырезка про нападение на Больницу Святого Мунго, в котором виноват дядя Флоры. Он был под Империо. И мне интересно, что вы хотели этим сказать. - А вы, Алексей? Какие выводы можете сделать? - Знаете, профессор, версий может быть много. Начиная от мести какого-то Пожирателя и заканчивая случайностью. Как у нас говорят - слишком мало данных. - С первым вы попали в точку, - Дамблдор кивнул мне, на что я приложил руку ко лбу. - Это был Пожиратель Смерти. Мы его даже нашли, но не сумели вовремя поймать. - И зачем он мстил? Неужели не слушался приказа своего хозяина? - Эх, тут в дело вмешались чувства и личная обида. Джейсон и тот человек были знакомы со школьной скамьи, но их пути разошлись. И они когда-то любили одну женщину, которая выбрала Джейсона. Но и её постигла печальная участь: она умерла от рук одного из слуг Волдеморта. Но, несмотря на алиби и доказательство, он обвинил во всем своего друга, так как тот тоже был не без греха. Они поссорились, и его друг сказал: “Она умерла из-за тебя и твоих амбиций. И я отомщу за её смерть тебе, мой бывший лучший друг”. И спустя некоторое время произошло это нападение, и Орден Феникса смог напасть на след этого Пожирателя. Я не знаю, что между ними произошло, но орденовцы были серьезно ранены и плохо помнили тот случай, а он скрылся. - Печальная история. Но как она относится к тому факту, что я должен следить за Флорой и её отцом? - Я боюсь, что тот случай мог сильно повлиять на психику Джейсона. А учитывая, что в их семействе есть неприятная особенность. После определенного возраста они становятся либо безумными, либо темными волшебниками. Так длится уже десять поколений. - Я так понимаю, вы намекаете на проклятие? А не многовато ли в вашем мире проклятого? То должность проклята, то рода прокляты. Может просто в этом виновато суеверие и человеческая зависть, которая навесила такой ярлык, и теперь вся семья страдает, отчего и проявляется все то, о чем вы говорите. - Возможно, Алексей, - неожиданно согласился Дамблдор. - Приятно иметь дело с вполне умным человеком, который не боится подвергать сомнению слова старых волшебников. Да, возможно так и было, как вы говорите. В магическом мире суеверия, простая вера, чувства переплетены настолько сильно, что уже не разберешь, где правда, а где вымысел. Современные маги забывают, что были такие заклинания, которые базировались на простых чувствах. На любви, например, или ненависти. Поэтому я действительно переживаю за это славное семейство. И за их следующего наследника. - Флора? - Я потер подбородок. - Теперь понятно, почему именно меня вы выбрали. Я ведь подружился с ней и стал для неё лучшим другом. Хотя, извините, не верю я вам насчет того, что вы беспокойтесь только о Флоре. Но вы ответили мне вполне честно, а значит условия соблюдены. Я должен буду тогда выполнить и свою часть. - Феликс, - Дамблдор остановился напротив моей кровати, одновременно обращаясь по моему нынешнему имени. - Можете мне не верить и считать, что я вас обманываю. Но я - директор этой школы и моя первая цель - безопасность учеников. А их безопасность кроется не только внутри Хогвартса, но и снаружи. Поймите это, мистер Крауст. - Да я понимаю, - произнес я, вжавшись от взгляда директора. - Я вас благодарю, профессор. Я удивлен, что вы меня выслушали и не послали на первом же слове, особенно когда я стал слишком наглеть. - Не волнуйтесь, вы ни в коем случае не переступили через черту. И как я уже говорил, я рассказал вам не часть правды, потому что она слишком страшна для вас. - С вашего позволения я пойду. Желаю скорейшего выздоровления. - До свидания, профессор, - кинул я напоследок, закутавшись в теплое одеялко. Уже открыв дверь, директор произнес фразу: - Если хотите узнать о том нападавшем, поспрашивайте отцов ваших друзей. А если получите отрицательный ответ - попробуйте через несколько месяцев. Для вас это очень важно, мистер Крауст. Это даст вам ответы на множество вопросов. И дверь закрылась. Как и ожидалось от великого сказочника и мистификатора: Дамблдор никогда не дает прямых ответов, намекая и задавая загадки. Возможно, в этом и был свой плюс, заставляя мозг работать и думать.