Тебе не понравится?..

Александр Балунов иногда думал, что он забыл в этой группе. Гитаристом он был весьма посредственным, вполне заменимым, могли бы найти и получше, если б захотели. Давняя дружба с Горшком и Поручиком? Да, пожалуй. И ведь все действительно было хорошо. Было. Пока в группу не вломился Князь. Просто люди — другие, нормальные — обычно куда-то приходят, этот же — именно приперся, вломился, сломал всё, что было до. Балу не понимал, почему Горшок терпит весьма собственническое отношение Князева. Сложно было поверить в то, что Андрей — эгоист и единоличник. Это было не совсем так — все, что не касалось Горшенева, Князю было до фонаря, он охотно делился, и являлся просто душой компании. А потом Балу узнал. Просыпаясь среди ночи от кошмаров, Шурик матерился, и очень многое отдал бы, чтобы никогда не знать правду — эту правду. * — Пацаны, ну чё вы так долго… — Балу влетел в комнату и подавился заготовленной фразой. Пацаны его явно не слышали. Князь был занят тем, что… Князь был занят тем, что натягивал Горшка. Балу трижды подумал эту мысль. Даже в башке она звучала до странности дикой, отвратительной… возбуждающей? Неужели? Балу не смог закрыть дверь. Он стоял и смотрел. И ловил себя на том, что не против оказаться на месте любого из них. Под Князем или под Горшком — Балу хотел, чтоб и его — так. Или он. С ними, с каждым, с двумя сразу. Балу шагнул вперед. Князь замер, крепко прижав к себе Миху. Балунов задохнулся от увиденного вблизи — Горшок явно был под кайфом и не соображал, что происходит. — Ты его … так, да? — Балу не нашел ничего лучше, чем задать самый тупой вопрос на свете с учетом обстоятельств. Размерами Князь явно не был обделен, Горшку было однозначно больно, Балу это отчетливо видел. Князь рыкнул и вытащил член из безвольного тела. Горшок застонал, невнятно дергая руками, пытаясь уцепиться за что-то, что видел только он. Балу с трудом отвел глаза от княжеского стояка. Андрей перехватил его взгляд: — Нравится, Балунов? Признай — нравится же! Шурик молчал, медленно выдыхая и упорно смотря в стену. Ему нечего было сказать. Князь, не потрудившись надеть штаны, приблизился к Балу. Шура почти отшатнулся от него, но в последнюю секунду остался на месте. В этот самый момент Горшок что-то невнятно рыкнул и попытался укусить себя за руку. Балунов сделал шаг в его сторону. — Стоять! — рявкнул Князь, пнув Балу по ноге. Шурик упал на колени, мимоходом подумав, что драться голым — это не очень здорово, но это была не та мысль, которую стоит думать, когда тебя бьют. — Даже не пытайся, сука! — Почему? — резко охрипшим голосом пробормотал Балу, не стремясь подняться. — Почему — что? — Князь выразительно смотрел на него сверху вниз. — Почему я с ним сплю? Почему я достаю ему героин? Уточни, Балу. — Ты достаешь ему героин!.. — чуть не плача заорал Шурик, не веря, не понимая, как Князь мог оказаться таким. Князь с силой ударил его по лицу. Балунов упал на спину, зажимая разбитый нос. — Горшок в любом случае будет употреблять, — рявкнул Князев, — а я достаю качественную «дурь», слышишь?! — Ты просто чудовище, — неверяще выдохнул Балу, с трудом поднимаясь на ноги. Князь встал к нему вплотную и выдохнул в лицо: — А с кого, думаешь, я большинство текстов пишу? Балу молча выплюнул кровь в лицо Князю. — Ненавижу. Андрей, вопреки ожиданиям, спокойно вытер плевок рукой и посмотрел в глаза Балунова, уверенный в собственной правоте: — Но никуда не денешься. И тогда Балу заплакал.