Память крови

Наводчики никогда не ошибались: железный сейф был на нижней полке кухонного шкафа, в узкой кладовке без двери. Хозяйка таверны хранила свои драгоценности там, где все было на виду, ведь на кухне почти всегда находились несколько служанок, а им она, судя по всему, доверяла. Только вот сейчас их не было, поскольку «безотказный план» я проворачивала уже не раз и время подгадывала идеально. Из зала донеслись «расчудесные» голоса имперских солдат, подхвативших вслед за бардом «Век произвола». Я достала отмычки, про себя отмечая, что дополнительный шум сегодня как нельзя кстати. Веселая и длинная песня — это тоже часть спектакля. В это время — в середине вечера — весь честной люд, устав от торговли или тяжелой работы в полях, находит утешение в вине «Алто», жареной кроличьей ножке или заигрывании со служанками. И потому эти самые служанки сейчас не на кухне, как полагается, и за подвыванием солдатни даже не услышат шорохов. Пить зелье невидимости не хотелось. Один из его ингредиентов отвратительно сказывался на самочувствии, вновь заставляя кровоточить рану на боку, поэтому сегодня решила положиться на свое мастерство бесшумных шагов. Оказавшись прямо возле железного сундучка, довольно улыбнулась, почувствовав себя как лиса перед входом в сыроварню. Инструмент скользнул в замочную скважину сейфа, но даже не поворачивая его я поняла, что здесь был подвох. Замок был уже вскрыт. Пальцы легким движением откинули крышку. Пусто! Да как же так? Векс никогда не примет таких «отговорок», а послать кого-то кроме меня на эту кражу она не могла. Значит драгоценности взял кто-то другой, чужак не из гильдии. Злая, я развернулась, уже придумывая, где взять другую добычу, но взгляд уперся в чью-то широченную грудь, закованную в стальную броню. Когда я подняла глаза, захотелось просто провалиться на месте. На меня смотрел… Фаркас. Молчание как-то совсем неприлично затянулось. Кажется, лису возле сыроварни поджидал волкодав. — Какая встреча! Потеряла что-то? — Фаркас ухмыльнулся. Да, он-то может себе позволить басить хоть на всю таверну, Соратника в жизни не заподозрят в попытке что-нибудь стянуть. Не то, что мою хилую фигурку в бесцветной одежде и капюшоне почти полностью скрывающем лицо. Впрочем, Фаркас мог даже не видеть его, достаточно было и запаха, чтобы узнать. Предчувствие, что рано или поздно это случится, уже много раз заставляло меня отказываться от заданий в Вайтране под любым предлогом. Бриньольфу это не нравилось, Векс просто пожимала плечами. Несколько месяцев я успешно избегала всяческих напоминаний о существовании Соратников. Но Делвин загружал делами все больше, настаивая на расширении влияния в крупных городах. И вот на тебе! Поймали прямо на месте преступления. В проеме, ведущем в зал, стоял Вилкас. Да тут целых два волкодава против одной маленькой лисички. Кончились мои безоблачные дни. Здравствуй, суровая трепка от вервольфов и пару недель в каталажке за недостойное поведение! — Пойдем-ка, выпьем, как в старые добрые времена! — чтобы я не сбежала, Соратник уже положил тяжеленную руку на мое плечо, мягко и ненавязчиво намекая двигаться, куда он скажет. Мы вышли через боковую дверь, подставляя лица неприятному холодному ветру. Погода снаружи не предвещала ничего хорошего, какой-то крестьянин, проходя мимо, жаловался на ранние заморозки. Вопреки моим ожиданиям, братья уверенным шагом направились к воротам города. — Нам на медоварню, — пояснил свои планы Фаркас. — У тебя там, кажется, друг есть. Попросишь его сделать нам скидку на выпивку. «Друг» у меня там был, но их осведомленность начала изрядно раздражать. Ведь я приложила немало усилий, чтобы вести дела с этим «другом» вне стен Вайтрана и так, чтобы никто ничего не заподозрил. Видимо, зря. Когда же они успели меня выследить и обо всем пронюхать? А они, как на зло, молчали всю дорогу, заставляя меня теряться в догадках по поводу предстоящего разговора. Конечно же, новый хозяин медоварни не только сделал нам скидку, но и предоставил собственные покои в наше распоряжение. Еще бы! Ведь кому, как не мне, он обязан теми деньгами, что нынче гребет за продажу меда? Это ведь было одно из самых выгодных дел в гильдии. — Как поживаешь? — едва затворилась дверь в комнату, Фаркас хлопнул меня по спине своим коронным дружеским ударом. Кажется, он был рад меня видеть. — Смотрю, с голоду не померла, — Вилкас, напротив, говорил как обычно, с нотками высокомерия. — И работу нашла по вкусу, непыльную. В гильдии воров-то поди не тренируют до кровавых мозолей? Да не бойся ты, сдавать властям мы тебя не собираемся. Мы просто поговорить пришли. — А я ничего и не сделала, чтоб меня сдавать, — голос наконец-то вернулся, стоило только почувствовать, что уютные тюремные камеры мне не грозят. — А как же ворованный алмаз, что лежит у тебя в нагрудном кармане? В полном замешательстве я уставилась на обоих братьев, не понимая, что происходит, но карман все же ощупала. Рука злобно сжала драгоценность. — Да вы… Это ж какой злокрыс сначала спёр мою добычу, а потом еще и подложил мне? — возмущению моему не было предела, а оба брата залились хохотом. Я окончательно расслабилась: они пришли за мной явно не для того, чтобы уличить в нарушении закона. Но как им удалось меня обставить, будучи в такой громыхающей броне? — Слушай, это был я, — Фаркас продолжал улыбаться. — Я брал уроки скрытности когда-то. Да и в карманных кражах не новичок. — Скрытности? Да я тебя сейчас в порошок для зелий разотру за то, что подкинул мне алмаз не куда-нибудь, а в нагрудный карман, как у тебя рука вообще потянулась? Комната снова утонула в хохоте, мне же нестерпимо захотелось его стукнуть. Только сердиться на него долго я не могла и залилась смехом вместе с ними. — Но я немного не понимаю, Фаркас. Навыки скрытности, карманные кражи… ты что… Он посмотрел на брата, и когда тот кивнул, медленно проговорил: — Да, все именно так, как ты подумала, мы с Вилкасом были в Гильдии воров. — Что? — это был самый дурацкий вопрос из числа существующих, но ввиду обстоятельств, другого на ум не пришло. — Как? — слова никак не подбирались. — И зачем вы меня выслеживали? — Наше прошлое — вопрос второстепенный. У нас для тебя подарок. Только теперь я заметила, что у них с собой был какой-то сверток. Братья засуетились, доставая что-то, аккуратно разложили на пустующих стульях. Броня, прочная, но легкая, а к ней и весь комплект из пояса, перчаток и сапог. — Мы тут подумали, — начал Фаркас издалека, — что броня гильдии воров совсем не подходит для тебя. А с твоими пропорциями что-то тяжелое ты носить не сможешь, даже сталь. Так что прими в честь моей… нет, в честь нашей дружбы. — Вы подумали обо мне? Почему? Мне казалось, что после побега вы меня возненавидите. — И за что же? За то, что по объективным причинам ты не захотела становиться оборотнем? Знаешь ли, мы тоже не хотели. — Но подарок… Разве это не безумно дорого для Соратников? — О, поверь цена не была настолько высока. И здесь дело не в цене. Дело в истории. В твоей и в нашей. — В истории? — я искренне не понимала, о чем речь. — Ты же знаешь, что мы в Соратниках с самого детства? — теперь инициативу разговора перехватил Вилкас, и это стало неожиданностью. Раньше он едва ли перебрасывался со мной парой слов, а тут вдруг задал прямой вопрос, касающийся их прежней жизни. Даже Фаркас никогда не любил говорить о прошлом, особенно о детстве. Меня это более чем устраивало, потому что за откровенность обычно ждут того же. О том, что в Соратники они попали крохами, я узнала не от него. — Никто никогда не видел, чтобы Соратниками становились в столь раннем возрасте, — продолжил Вилкас после моего кивка. — Мы и детства-то не видели, только тренировки, драки, оружие. Многие дети мечтают о том, чтобы поскорее вырасти и махать мечом, но в реальности это не так здорово. Реальность — это бессонные ночи из-за сломанных конечностей, это все тело, покрытое синяками, это рваные раны от хищников. Однако суровое детство закалило нас, и к своим шестнадцати мы были истинными потомками Исграмора, в бою нам равных не было. И вот тогда-то Скьор открыл нам тайну Соратников. Вилкас ненадолго смолк, а я будто увидела его в первый раз. С напряженным лицом рассказывающий нечто личное, он впервые казался мне человеком, а не выкованным из стали оружием. — Как и ты, зверьми мы становиться не хотели, и у нас появился иной план. Мы ведь были молоды, сильны, хотели лучшей жизни, но поступать в армию или наемниками к кому-то не пожелали, слишком привыкли, что у Соратников господина нет. Тогда мы решили попробовать иной способ заработка, отправившись в Рифтен. Кажется, теперь до меня начало доходить, почему они сейчас рассказывают мне все это. Их история почти как две капли воды походила на мою. Учения, страшная тайна, побег… все в тот же Рифтен. — Гильдию воров долго искать не пришлось, — продолжал он, — и несколько лет мы безбедно существовали там, радуясь жизни и всем удовольствиям, которые она может дать. Фаркас, даже несмотря на свои габариты, оказался очень талантливым карманником, в отличие от меня. — Да ладно тебе скромничать, — вмешался брат. — Вилкас был нашим главным придумщиком по части планов. Он всегда все просчитывал, знал, когда хозяева дома уйдут, или где слабые замки на сейфах. Это было веселое время. И счастливое. До определенного момента. Оба замолчали, снова нахмурились, словно оценивая, стоит ли мне говорить все остальное. — Далеко не все наши дела были удачными, — все же решил продолжить Вилкас. — Впрочем, неудачи были неотъемлемой частью всех дел Гильдии. Воры часто попадались на месте преступления. Многие крупные сделки срывались. Кое-кто даже поговаривал о проклятье. Ну, а тот случай стал фатальным для нас. Их было двадцать человек на нас двоих. Один аристократ, которого мы ограбили, нанял целую шайку хорошо обученных бандитов, чтобы подкараулить нас на Валтеймских башнях и убить, о чем они громогласно заявили. Им это почти удалось. Даже не дав нам опомниться, они набросились всем скопом, но проигрывать мы не собирались. Бой был жестоким, и мы невероятными усилиями выстояли. Только… В бою мы порой не замечаем боли, не замечаем ран, даже почти смертельных. Фаркас был ранен, истекал кровью у меня на руках. Я использовал единственное зелье, которое у меня было, чтобы остановить ее. В этом состоянии мне удалось дотащить его до Вайтрана, ближайшего к нам города, где жрица из храма Кинарет лишь бессильно развела руками, советуя надеяться на чудо. Лицо Вилкаса стало злым, проступили хищные черты, радужка потемнела. Он вспоминал этот момент с бессильной яростью. — Никаких чудес не бывает. По крайней мере, таких чудес, за которые не нужно платить. Цена была великовата, но на кону была жизнь моего брата, и я, не задумываясь, отправился к Кодлаку. Тогда я сделал выбор… за нас обоих. Я поклялся, что буду верен Соратникам, и старик сам пожертвовал свою кровь. Кровь оборотня, обладающая «чудесными» свойствами быстро залечивать раны, дающая иммунитет к болезням, невероятную выносливость… и жажду. Жажду добычи, ожидание полной луны, предвкушение охоты. Я спас жизнь своему брату, но погубил наши души. Теперь мы те, кто мы есть. Мы не гордимся этим, но у нас больше нет выбора. А у тебя еще есть. Искры гнева в его взгляде почти потухли, теперь там была только тоска. Совсем не такая как у Фаркаса. Фаркас был слишком добр, он никогда не отзывался о брате плохо, никогда не винил его. Но вот Вилкас… на секунду мне даже показалось, что он специально позволил взглянуть на себя чуть глубже, нырнуть в эту бездну слишком большой боли и всепоглощающего чувства вины. Эта боль уколола меня, заставляя желать избавления для них, сподвигая сделать все, что в моих силах, чтобы помочь им обоим. Даже Вилкасу, который почти что презирает меня. — Брат, — прервал молчание Фаркас, — хватит с нее. Мы не для этого пришли. Лучше пусть примерит подарок. В этот момент все чувства перемешались. Хотелось броситься Фаркасу на шею и бесконечно извиняться за то, что сбежала, даже не предупредив. Ведь он… за то короткое время, что мы провели вместе, он стал мне близок. Пусть и не по крови. И судя по его подарку, я для него много значу. — Только вот не надо прям тут! — запротестовал он, видя как моя рука рефлекторно потянулась к ремешкам. Улыбка вышла какой-то кислой, поэтому я поспешно сгребла вещи и удалилась в соседнюю комнату. Но пальцы не слушались и здесь: скользили по заклепкам, никак не могли затянуть ремень. Все мысли были заняты их историей. Как я могу им помочь, возможно ли вообще излечить ликантропию? — А я-то думал, девушки более тщательно одеваются, — проворчал Фаркас, когда мне все же удалось хоть как-то нацепить на себя их подарок и вернуться. Он подошел ко мне и начал поправлять ремешки, затягивать получше и закреплять их. Броня сидела на мне просто идеально. Кованые части были легкими, напоминая эльфийское снаряжение, и на поясе красовались с десяток карманов, куда можно было складывать травы и зелья, а сапоги не гремели при каждом шаге, позволяя двигаться бесшумно. — Она изготавливалась специально для тебя. Мы даже немного подсобили Йорлунду при ее создании. — Фаркас, — я сдвинула брови, все же заставив себя улыбнуться. — А в Рифтене точно ничего такого не было? А то как-то уж очень подозрительно хорошо на мне этот подарок сидит. — Ничего такого, о чем ты подумала, — он залился краской, — просто у меня это… глаз-алмаз, во! — Ну да! Глаз-алмаз! И золотые всепроникающие руки карманника! Отчего-то он не засмеялся, а вытянул руки, сжал в своих медвежьих объятиях. По-дружески крепко, как будто мы виделись в последний раз. — Прошу, береги себя! — тихо сказал он. — Ты же мне как сестра. А по крови или нет, не так уж и важно.