Часть 1
11 мая 2016 г. в 19:04
– А, может, не стоит? – осторожно поинтересовался Рон, переступая с ноги на ногу.
– Сам предложил такую систему наказаний, – Гермиона едва заметно улыбнулась. – Или рассчитывал, что все сложится таким образом, что ты будешь пороть меня, а не наоборот?
– Я... Это... Неправда...
Рон нервно кашлянул.
Не сказать, чтобы он действительно хотел такого развития событий, скорее не ожидал, что напортачит первым, да еще и так быстро – с момента их разговора на эту тему прошло меньше недели.
– Подумаешь, выпил пару пинт с друзьями в пятницу вечером, – пробурчал Рон, в первый раз за утро пытаясь оправдаться. – Неужели все так плохо?
– Ты пришел домой таким пьяным, что запутался в мантии, упал в коридоре и уснул прямо там, – спокойно ответила Гермиона. – Если помнишь, то согласно нашему «списку» это пятьдесят ударов.
– Помню, – Рон прикусил нижнюю губу, невольно представляя, что его ждет впереди. – И я действительно вел себя, как мудак. Прости.
Она вдруг подошла к нему и, привстав на цыпочки, чмокнула в губы.
– Рада, что ты учишься признавать свои ошибки, – улыбнулась Гермиона, – но это не значит, что ничего не будет. Иногда простого «прости» недостаточно.
– Угу. Я в курсе. Что надо делать?
Рон никогда бы не признался себе, что в этот момент его сердце билось быстрее, чем когда-либо.
– Раздевайся и ложись животом на стол. С остальным я разберусь сама.
Рон слабо кивнул.
Они, конечно, уже больше года были вместе, и объективно не раз видели друг друга обнаженными, но почему-то сейчас ему было крайне неловко раздеваться перед ней. Возможно, стыдно было и от легкого возбуждения.
– Ты не могла бы?..
– Я не отвернусь, даже не проси, – ответила Гермиона, прервав его на полуслове. – Пожалуйста, не тяни. Поверь, мне все это нравится еще меньше твоего.
Рон снова кивнул и подчинился: быстро стащил с себя майку, одним движением стянул к щиколоткам домашние штаны с трусами.
– Ох, – не без удивления выдохнула Гермиона, явно заметив наполовину стоящий член. – Ты не переживай только, такая реакция совершенно нормальна. Я чита... знаю.
– Ничего я не переживаю, – буркнул Рон, закатив глаза, и с видом мученика лег на стол. – Давай уже, начинай. Я весь внимание.
Легкий сквозняк – окно на кухне было нараспашку – холодил обнаженные ягодицы.
Гермиона тяжело вздохнула.
Она подошла вплотную, провела кончиками пальцев по спине Рона, заставив того вздрогнуть, а потом с помощью двух простых заклинаний привязала его руки к ножкам стола.
Рон усмехнулся, но ничего не сказал.
– Пятьдесят ударов, помнишь?
Звякнула пряжка ремня. Скорее всего – его собственного.
– Да, – глухо ответил Рон, пожалев на мгновение, что у него не было никакой возможности обернуться и посмотреть на нее. Просто так посмотреть, интереса ради – кто же знал, когда еще ему могло посчастливиться увидеть Гермиону с ремнем наперевес?
– Хорошо.
Первый удар он не почувствовал, но услышал. Последовавший за ним второй – Гермиона явно пыталась найти наилучший способ для размаха – оказался чуть ощутимее.
Пятый пришелся на место второго, третьего и четвертого, и только тогда Рон невольно и едва слышно зашипел сквозь плотно сжатые зубы, схватившись пальцами за края стола.
Гермиона била без перерыва и безо всякой жалости, по одному и тому же месту.
К двенадцатому удару жар и боль, расползавшиеся по ягодицам, отдались каким-то неприятно приятным ощущением в паху и низу живота.
«О нет. Нет, нет, нет, нет, нет. Мерлинова мошонка, только не сейчас».
Он прижался лбом к еще прохладной поверхности, до крови прикусил губу, будто это могло чем-то ему помочь, и окончательно сбился со счета.
Теперь каждый удар, казалось, был еще сильнее предыдущего.
Каждый удар приносил теперь не только боль, но и нежеланное возбуждение, а заодно смесь из стыда и злости.
– Блядь! – в голос крикнул Рон, когда ремень уже, наверное, в тридцатый раз прошелся по его раскрасневшейся заднице.
От следующего удара он попытался увернуться, и мгновенно схлопотал еще пару заклинаний, окончательно ограничивших его подвижность, а заодно и Силенцио. Теперь он мог беззвучно ругаться и даже кричать сколько угодно, только ни малейшего облегчения это не приносило.
– Прости, – едва слышно шепнула Гермиона. – Мне не доставляет никакого удовольствия причинять тебе боль, и я... не хочу делать все только хуже.
В голове Рона промелькнула мысль о том, что если бы Гермиона действительно не хотела делать все хуже, то не била бы по одному месту, но новый удар заставил его забыть об этом.
Со следующим ударом Рон забыл о том, что он голый.
Со следующим ударом Рон забыл о том, что он привязан к столу, за которым Гермиона обычно писала письма Гарри и работы для кафедры.
Со следующим ударом Рон забыл о том, что головка его стоящего члена вжималась прямо в мистическую трещину на одном из ящиков, которую они оба так и не смогли заделать ни одним из известных заклинаний.
Рон помнил только про херов огонь, пляшущий на его ягодицах точно над ляжками, и про злость со стыдом, которые вот-вот готовы были превратиться в слезы на щеках.
А потом что-то изменилось. Точнее, кончилось.
И Гермиона схватила его за волосы, потянула назад, заставляя задрать голову как можно выше, чересчур спокойно спросила:
– Ты усвоил урок?
– Да.
Гермиона была спокойна, да, но Рон, взглянув на нее, приметил и характерный блеск в глазах, и искусанные губы, и видневшиеся через майку стоящие соски – верные признаки того, что возбужден был не он один.
Заклинания исчезли, и Рон снова смог двигаться.
Он мгновенно развернулся, подхватил ее, целуя в шею.
– Прости, – шепнул зачем-то в едва заметную родинку под ее левым ухом.
Ему было почти не больно, когда они приземлились на приземистый диван. Злость и стыд испарились куда-то, будто их и не было.
– Все в порядке, – выдохнула Гермиона, отбрасывая в сторону стула свою майку. – Это ты меня прости... Глупый.
– Глупый, – попугаем повторил Рон, стягивая с нее шорты и голубые трусы с огромным влажным пятном. – А ты садистка. И врушка. Только посмотри, как возбудилась, пока меня избивала! Не нравилось ей, ага.
– Сам-то, – она улыбнулась и легко щелкнула пальцем ему по лбу.
– Такая реакция совершенно нормальна, – передразнил ее Рон, скорчив рожу.
– Эй, тише ты, – Гермиона направила его член в себя и слегка наклонилась вперед, когда головка скользнула внутрь. – Ох.
– Ох, – согласился Рон. – Иди сюда.
Он поцеловал ее в губы и двинул бедрами вверх, старательно игнорируя, а то и вовсе невольно наслаждаясь пульсирующей болью пониже спины.
Они кончили почти вместе и куда раньше, чем обычно.
***
– Ты что, нашел свое волшебное слово? – хмыкнул Гарри, присев на край стола.
– А? – Рон непонимающе взглянул на него, впервые за несколько часов оторвавшись от очень увлекательного процесса заполнения протоколов.
– Ну, Гермиона же ужасно не любит, когда ты опаздываешь на ваши «обязательные совместные ужины», – Гарри указал на древние часы с эмблемой аврората, висевшие в дальнем углу их кабинета. – Помню в последний раз, когда ты сильно опоздал, вы так поссорились, что ты три дня жил у меня. Если тебе и на этот раз нужно будет где-то отсидеться, то...
Ужин начинался в семь тридцать. На часах было пятнадцать минут девятого.
– Блядь, – от всей души выругался Рон.
И улыбнулся.
С момента первой порки прошло ровно три дня.