Пешки тоже игроки.

Тихий порыв холодного ветра прошелся по теплым оголенным щиколоткам стоящего на террасе Блейна, мягко поднимаясь к шее, незащищенной футболкой, словно, укутывая мужчину в свои студеные объятья. Взгляд брюнета парил над шумом не спящего города, устремляясь подолгу вдаль, пока не встретился с обеспокоенным лицом Курта, который сидел на плетеном уютном кресле, изредка поправляя края мягкого пледа, обвернутого вокруг ног. — Блейн? — спросил тот его, на что послужила легкая улыбка в ответ. Но не утаились от взгляда Курта напряженные мышцы на его руках, что мертвой хваткой вцепились в рельефные, идеально контрастирующие с модернизированным Нью — Йорком, черные перила. — …Жизнь состоит из моментов, соединенный воедино… — вдруг нежный голос Блейна разбавил почти комфортную тишину, воцарившуюся между ними, — Вдруг тебе однажды предоставится возможность переписать один из них, ты бы воспользовался бы этим шансом? — Мм, это было бы неплохо. — призадумался Курт. — Блейн, — тут до шатена дошло. — Ты изобрел машину времени? — Что? Нет, нет, конечно нет. — неподдельно удивился Блейн. Курт, уловив его полуулыбку, облегченно улыбнулся в ответ. Безопасность его мужчины была важна для шатена. — Знаешь, я лишь надеюсь, что это изобретение не каждому будет подвластно. — добавил задумчиво Курт после небольшой паузы. — Когда ты успел научиться телепатии, милый? — усмехнулся брюнет на реплику шатена. — Опыт жития в одной квартире с тобой даёт о себе знать. — непринужденно звонко, с нотками мужественной нежности в голове, рассмеялся Курт. В один миг леденящий ветер усилился, проходясь по каждому открытому месту на теле Блейна, заставляя кожу покрываться рядами мурашек. Мускулистые руки отпустили резные перила, облокотясь на которые, мужчина упирался весом своего тела, и легкими, немного торопливыми шагами, он добрался до уютного кремового кресла, что стоит рядом с тем, на котором сидит Курт. Устроившись там поудобнее, он произнес: — Мы не можем знать наверняка, своей-ли жизнью живем. — Что ты имеешь ввиду? — заинтересованно спросил его Курт, поглядывая на то, с каким загадочным восхищением рассматривает ночное звездное небо Блейн. — Что, если кто-то однажды в будущем совершил путешествие во времени, и, перенесясь в прошлое, сотворил там что-то неладное, отчего сценарий наших жизней кардинально изменился? — Ты полагаешь, что всего один человек может изменить твою судьбу или же мою? — Да, нарушив ход времени. Допустим, этот человек мог бы привести нам изобретение из своего века и прославиться в нашем времени, как великий изобретатель. — произнеся это, Блейн, прищурив глаза в знаке подозрения, обратил свой взор на мужчину, как бы ища подтверждения своих слов. — Да, изобретения могут изменить технический прогресс целой нации, но как это может касаться наших с тобой судеб? — Курт не до конца понимал, к чему ведет Блейн. — Этот «путешественник сквозь время» одним своим случайным поступком может совершить такое, отчего мы бы не встретились, Курт. Да что угодно он мог сделать. Потому что, если он не будет следовать ходу нашего времени, открывая тайны, которые будут известны лишь через несколько эпох, он изменит все и всех. — рассуждая вслух, брюнет, подперев подбородок рукой для удобства, закинул одну ногу на другую так, что щиколотка левой конечности теперь стала касаться колена правой. Внизу, под ними, послышался сигнал автомобиля, видно, транспортное движение вновь остановилось из-за количества техники на колесах. Курт, полностью развернув бархатистый плед, что ранее мирно покоился на его коленях, накрыл им чуть подмерзшего от прохладной погоды Блейна, который, кожей ощутив приятное покалывание от ткани и осознания того, что плед оказался нагретым теплом тела своего любимого, укутался в него сильнее. Улыбнувшись на это, шатен ответил: — Значит, наша жизнь состоит не из моментов, а из ошибок других людей. Кто бы мог так напартачить, чтобы мы с тобой сошлись? — по-доброму рассмеялся он. — Это был кто-то, явно ненавидящий тебя. — в тон, едва скрывая смех, ответил ему Блейн, на что получил наигранную улыбку. — Но, несмотря на все, я был бы благодарен ошибке того человека, если он вообще существует. — облокотившись на край своего кресла, подперев лицо правой рукой, с улыбкой ответил Курт, смотря прямо в глаза любимого. Блейн, поймав его взгляд, глазами намекнул на свои колени, приглашая того перебраться к нему. — Не веришь в мою теорию? — ответил он. — Я поддерживаю твою теорию, — с задумчивым видом поднявшись с мебели, он неторопливым шагом дошел до Блейна, но не присел, лишь, склонившись, добавил: — Пускай жизнь состоит из любого, я счастлив иметь то, что сделаю прямо сейчас, — он наклонился ближе к лицу Блейна и, мягко положив свою крепкую кисть на его щеку, прикоснулся губами к его губам, постепенно наращивая ритм. Поцелуй получился чувственным, столь трепетным, словно только это и было сейчас главным для обоих. Через некоторое количество секунд Курт уже сидел на коленях Блейна, прижатый к его крепкой груди, сложив ноги на валик кресла, которые так же, как и весь он сам, оказались укутанными в теплый плед. — А ты? — внезапно спросил шатен, наблюдая за взглядом карих глаз своими, бездонными. — А что я? — спросил Блейн. — Если бы у тебя была возможность изменить прошлое? — ласково проведя большим пальцем по щетинистому подбородку мужчины, поинтересовался Курт. — Наверное, я не пошел бы на этот шаг. Ошибки приводят людей к лучшему, потому что из-за провала можно набраться опыта для следующего шага в жизни. К тому же, — он приобнял мужчину на себе за крепкие бедра, — это ночное небо, этот город и прекрасный ты… Разве возможно мечтать о чем-то большем? — …И я люблю тебя, Блейн, — с нескрываемой нежностью произнес шатен, отчего брюнет, не удержавшись, чмокнул своего мужчину с губы. — …Знаешь, я самый счастливый человек в мире, — глядя в глаза напротив, прошептал брюнет. — Только после меня, мистер. — улыбнувшись, Курт обнял Блейна, а затем прислонился в заботливом жесте губами к его шее. Брюнет кожей почувствовал легкую улыбку, играющую на губах Курта. Что может быть восхитительнее? Даже шум городской суеты нисколько не удручал комфортной атмосфере, воцарившейся между ними двоими. — Мы лишь пешки, милый. Но в каждом сценарии мы — игроки. — вынес вердикт, усыпленный пеленой городских огней и своим мужчиной, Курт, опаляя его шею своим теплым дыханием. А звезды в небе горели так же ярко, как и сердца влюбленных, утомленных шумным городом.