Им говорили...

Девочка в белом платье бежала к морю, а позади, захлебнувшись огнём, ракеты стрелами рвались — и таяли в небосводе, чтобы покинуть у края свою планету. Девочка в белом платье бежала быстро, словно боясь опоздать, по траве, босая… На горизонте так странно рассвет искрился, будто бы звёздочки гроздьями догорали. Девочка в белом платье летела птицей, словно на крыльях последних мгновений ночи. Небо склонилось, нависло безумно низко. Можно ладонью коснуться, коль вдруг захочешь. Девочка не рвалась улетать со всеми. Что ей учёные, карты, чужие звёзды? Ей сохранить лишь хотелось осколок неба и посмотреть на большое-большое солнце. *** Море искрилось, злобно бросая волны валом девятым прямо на тихий берег, чтобы водой до предела его наполнить. Соль — панацеей на раны лихого зверя. И, поднимаясь, солнце — усталый старец небо рвало на кривые обрывки шелка. Солнце ползло и когтями лучей цеплялось, тлея карминовой линией горизонта. *** Девочка в белом платье, обняв колени, светлой фигуркой на чёрной скале застыла. Звёзды плясали в безумном огне над нею. Небо волчонком покинутым жутко выло, Ветер глумился! Хрипло земля стонала! Солнце ползло, за собой оставляя дыры! В танца неистовом хаосе всё смешалось, И на одно лишь мгновение вдруг… застыло. И поднималась, руки раскинув крылья, девочка в белом платье навстречу небу. Скалы внизу оголтелые волны били, звёзды последние стрелами вниз летели. Только в глазах не мелькнуло ни тени страха. Мир провожала уставший за миг до взрыва, не укрываясь в ладонях чужих галактик, девочка, что осколки сейчас ловила. Пусть чернота за спиною её сомкнётся, Пусть умирающий мир безутешно стонет. Ей лишь хотелось уйти по дороге солнца, Пряча кусочек неба в своей ладони.