И в этом мире война?!

POV Михаил Когда Алекс уснул, поворачиваюсь к Седрику: - А что ты обо всем этом думаешь? - О чем? – «отцом» его назвать язык не поворачивается, но доверие испытываю на подсознательном уровне. Хочется расспросить о многом, поделиться наболевшим, спросить совета… Мой родной отец никогда не интересовался моей жизнью, полностью спихнув сию обязанность на мать, даже не ругал за оценки, постоянно пропадал на работе, приходя уставшим. - Что будет, когда мы придем к источнику и выясним истинного виновника войны? Да и странно все. Сколько времени мы путешествуем? Ни разу не было битв между эльфами и оборотнями (если не считать небольшой заварушки в деревне, да и она прошла как-то странно, будто и те, и другие, просто играли, не желая серьезно задеть друг друга), - наблюдаю за Эртаном, который дернул за ухо Тираэля, отскакивая на приличное расстояние и смеясь. Левар глухо рыкнул, вставая между этими двумя. Почему меня не отвратили отношения двух братьев? До этого момента я даже представить не мог, что инцест – это не «фантастика», а вполне себе реальность, даже Зимиэль не ассоциировался, как брат Алекса. Просто проходящий элемент, тем более что больше он не заявлял своих прав на моего эльфа, все время оставаясь в тени. - Знаешь, я ведь прекрасно понимаю, что ты не отсюда, но чувствую родство гораздо сильнее, чем с Михаром, как будто ты мой родной сын… Слышу всхлип откуда-то снизу. Опускаю взгляд, становясь свидетелем интересной картины: Брайт сидит на задних лапах (видимо, выбрался из объятий Алекса) и утирает лапкой глаза. - Так трогательно, - произносит он. – Вы продолжайте - воссоединение семьи, прощение обид и обнимашки… Так, чего застыли? Слезу выдавить не могу! Лук закончился… - Брайт! – возмутился я, виновато смотря на Седрика. Тот ухмыльнулся, отходя от костра. - Что "Брайт"? Тут такая драма, а я голодный! Рыбки не найдется? А то так пить хочется, что место рядом с Алексом уже занято! Если честно, ничего не понял, но посмотрел на своего эльфенка. Миндэл наклонился над его головой, принюхиваясь. Это еще что за проверки? Делаю шаг в сторону этой парочки, желая объяснить демону, кто в доме хозяин и замираю. Воздух вокруг сгущается, перед глазами возникает пелена, движения замедляются, и через секунду не могу даже моргнуть! Какого черта?! Из кустов сбоку появляется Зими, оглядывая поляну. На его лице застыло выражение злобного торжества. И тут меня накрывает темнота. *** Отдаленно капает вода, шорохи, стоны боли… Пытаюсь открыть глаза, но это движение болью отзывается в моей голове. Что происходит? - Михар? – хриплый, с нотками паники голос разрывает странную какофонию звуков вокруг. – Я вижу, что ты очнулся! Через силу заставляю себя открыть глаза и ужасаюсь. Тираэль прикован к стене железными кандалами, в уголке губ уже засохла кровь, глаза выражают боль и безысходность. На полу, скрючившись, лежат Эртан и Левар. На их шеях надеты синие ошейники, пристегнутые на широкую цепь, по которой иногда проходят искры. Она под напряжением? Рядом закопошились. Скашиваю глаза направо. К стене, впрочем, как и я, прикован Седрик. Его лицо представляло собой сплошной синяк, что творилось с телом, даже представить боюсь. Миндэл, которого приковали за ноги и за руки к полу, кашлял, сверкая озлобленным взглядом, и дергался, стараясь освободиться. Но было видно, что тщетно… Мы находились в каменном помещении без окон, по полу разбросана влажная солома, в углу показалась мордочка усатой крысы и жадно повела носом, принюхиваясь. - Где мы? – этот тихий и хриплый голос принадлежит мне? – Где Алекс, Брайт и… Зими… - Этот эльф оказался с гнильцой, - откашлялся Тираэль и прикрыл глаза. – Вы все не приходили в сознание несколько дней, кроме Седрика. Того несколько раз забирали… Но он молчит… - Где Алекс? – дергаюсь. Чувствую, как ошейник впивается в горло, перекрывая доступ кислорода. Запястья натирают широкие браслеты. Боль пронзает тело, заставляя надрывно застонать. - Его не привели с нами. Когда появился туман, все упали, лишь я и Брайт оставались в сознании. А храбрый у тебя котенок! Мгновенно разорвал троих гаргул, но их было слишком много, прости… - Тир говорит еле слышно, прислушиваясь к шуму за единственной дверью, обитой железом. – Они идут… - Кто? – поворачиваю голову, не мигая уставившись на медленно отворяющуюся дверь. - Очнулся? – входит Зими и ухмыляется. – Я уж думал, придется применять крайние меры. Как тебе новый дом? Кушать хочешь? Волна ненависти прошибает все тело, хочется вцепиться клыками в его горло и драть… Только обернуться не получается… - Ой, как мы напряглись! Даже не старайся, эти ошейники сделаны из специального сплава, они гасят любую магию! - Этот металл запрещен, - Седрик зашевелился, стараясь принять более удобную позу, какая только возможна в нашем положении. Зими покачал головой и цокнул языком. - Седрик, Седрик, как же ты наивен. В нашем мире невозможно стать победителем, если следовать законам, придуманным выжившими из ума старцами. Вот я?! Кому нужен бастард? Но отец не отказался, пригрел, типа, дал защиту! – эльф сплюнул, зло уставившись мне в глаза. – А Алекс? Он не достоин быть королем! Все лучшее ему, слуги, еда, одежда… Ненавижу! - Куда ты его дел? – выдохнул я, страшась услышать ответ. Зими подошел к Тираэлю и провел ладонью по его щеке. Парень дернулся, стараясь отодвинуться подальше. - Что? Любовь прошла? Ты же сам недавно говорил, что без ума от меня! Отрекись от своего короля, и мы будем вместе… - Урод! – Тир зашипел, тут же получив нехилую пощечину. - Ничего, тебе долго здесь находиться, по крайней мере, пока Алекс, или как его там, не родит. Еще передумаешь… - Зими, зачем тебе это? – жесткий голос Миндэла разорвал установившуюся тишину, даже крыса спряталась, испугавшись давящей атмосферы. - Демоны - самый великий и гордый народ. Сторонники демократизма и невмешательства. И кто ты теперь? Обычный раб, не способный ни на что без своей магии! Мне интересно, что, ну вот что вы все нашли в этом Алексе?! Обычная пустышка, не способная ни на что! Кукла, вечно попадающая в неприятности! - ГДЕ ОН? – зарычал я, снова попробовав обернуться. Вспышка и сознание уплывает. Краем уха улавливаю тяжелый вздох и слова: - Михар… сын, зря…