Rob my Chicago heart

«Морган узнал не так, как должны узнавать о подобном люди, заслуживающие лучшего» — это было первым, что сказал Спенсер, когда они сели на самолет после звонка детектива полиции Чикаго. Он молчал, когда они не увидели Дерека на своем рабочем месте, он молчал, когда пробовал дозвониться до него, он молча рванул к нему домой вместе с разнервничавшейся Прентисс, и долго стучал, но не проронил ни звука. Но он не выдержал, когда Пенелопа забитым голосом обронила, что в новостях транслировали операцию по ограблению Чикагского банка. Потому что он смотрел, точнее слушал новости, мирно совершая покупку в магазине электроники — он хотел показать Генри фокус. Он знал, что там многие не выжили. Также он знал, что преступника поймали, пока он совершал попытку скрыться. Но он не имел понятия, что в тот самый момент по телевизору показали как субъект — нет, Рид не собирается так называть этого негодяя, только не в этом случае — как убийца, грабитель, на голову больной всадил автоматную очередь в сестер Дерека. А еще он не знал, что они поймали не того, и сегодня утром были взяты в заложники люди уже из другого банка. — Спенс, — Джей-Джей села рядом, убирая из под его носа книгу. Никто из них не удивился, когда гений в такой тяжелой для команды ситуации сел и начал читать книгу с таким остервенением, с которым раньше никогда не смел, с такой скоростью, с которой никогда не мог — на этом отобразилось то, что он не вдумывался в слова ни на долю секунды, а просто пытался затолкать их в себя без особой цели. Наверное, главная все же была — отвлечься. — Спенс, он справится, — ее нежная, по-матерински ласковая ладонь накрыла его дергающиеся пальцы. Он растрепал уголки переплета. Ему стоит успокоиться. Он не мог знать. Он не смотрел на экран. Он всего лишь кивнул продавщице, когда та открыла рот и ужаснулась — в следующее мгновение трансляция прекратилась. — Никто не ожидал, что субъект будет стрелять по заложникам. Они следовали протоколу, он казался спокойным, готовым идти на контакт. Они не успели понять, когда ситуация вышла из-под контроля и не успели убрать прессу, — Хотч хмурился и тер переносицу. — Гарсия, что ты узнала от детектива? — Сэр, Дерек сейчас в больнице. Миссис Морган тоже смотрела новости тем вечером, ее забрали на скорой с приступом. — Пенелопа сглотнула, смаргивая слезы. Затянулось молчание, в котором был отчетливо слышен ее задушенный всхлип. — Простите. Представить не могу, как он себя чувствует. Но не перестаю пытаться, и это самое ужасное… Вы должны были взять меня с собой, мне нужно увидеть его, я… — она начала теряться, а потом замерла и покачала головой, — простите. — Гарсия, отдохни. Мы позвоним, если что-то понадобится, — Хотча никогда не раздражала чувствительность Гарсии. И он был рад, что хотя бы она из всей команды сейчас искренне выражает все свои чувства. Все они сидели в гробовом молчании. — Эй, умник, — шепнула девушка перед тем, как отключиться, — обними его за меня. Рид кивнул. Дженифер не убирала руку, она видела, как он отстраненно смотрит в сидение самолета, и ее сердце сжималось от того, насколько видно было, что он переживает. Переживает не просто потому, что Дерек его друг, а потому, что способен переживать, способен сочувствовать, и что ему приходится делать это практически каждый день. Она всегда видела, как жестокость действует на младшего агента, но никогда не осознавала это в полной мере. Если все дела оставляют на гении такие отпечатки, как трагедия Моргана оставляет сейчас на ней, то как мальчишка должен чувствовать себя сейчас? — Эй. Прекрати думать об этом. Ты не виноват в том, что не понял этого раньше. Ты не мог. Что ты мог сделать? Телепортироваться в Чикаго? Даже если бы ты видел новости с самого начала, ты бы не смог повлиять на субъекта за считанные минуты. — На убийцу, Дженифер. — Что? — она переспросила, ласково вглядываясь в его глаза. — На убийцу, — он ожидал, что кто-то возразит, но даже Хотч не стал упрекать его в том, что тот принял дело слишком близко к сердцу. По большей части они едут, чтобы поддержать Моргана. У них уже есть предварительный профиль — Рид составил его пока ехал от дома Дерека к участку. Осталось взглянуть на место преступления — этим займется Прентисс и Росси. Он, Рид и Джей-Джей отправятся к банку с заложниками и будут выполнять свою работу. — Они были хорошими, Джей. Сказали мне, что я очень много болтаю — намекнули, — но они были очень хорошими. И его мама была так любезна со мной,— он прервался, хватая ртом воздух, — а что если она не оправится? Если он не оправится? — Поэтому мы и летим туда прямо сейчас, Рид. Чтобы помочь им оправиться, — Эмили спокойна. Росси молчит. Хотч рассматривает фотографии с места преступления. — Он убил не всех, — вдруг встрепенулся Хотч. — Да, — голос Рида поломался, переход от шепота к громкому согласию был резким. — Дезере и Сара Морган, Эшли Линч, Кэтти Брайар и Молли Генри, Демитрия Лопез и администратор, Соня Бойлз. Никакой связи кроме того, что они девушки. Линч снимала деньги, Кэтти и Молли открывали кредит, Лопез и вовсе учительница математики, которая пришла навестить своего бывшего ученика, работника банка. — Гарсия, — на экране снова появилась измученная Пенелопа. — Есть ли записи с камер видеонаблюдения как можно ближе к самому месту убийства? — Да, все остальные отключились сразу, когда грабитель только вошел. — Покажи. — О, Боже. Только я не буду на это смотреть. На видео он ставит их в ряд. Друг рядом с другом, они не выглядят напуганными. Они стоят с опущенными руками, словно и не подозревают, что в них будут стрелять. Преступник постоянно держит автомат наготове, девушки уже не могли постоянно бояться выстрелов. — Что это? Промотай назад, — спросил Рид и подошел к ноутбуку. — Облегчение? Что он им сказал? — видеозапись нечеткая, но он видит, как расслабились плечи Сары. Как девушка сжала руку сестры. Ему больно пересматривать это еще раз, но он отдает себе отчет в том, что что-то упустил. — О боже, ему это и было нужно. Надо сообщить детективу. Не позволяйте ему диктовать условия. Он пообещал освободить часть заложников, когда будет выполнена половина его списка. Он их и освободил. — Спенсер поднял глаза, в которых стояла горечь. — От этого мира. Это Ангел Смерти. *** Субъект стрелял в голову, не оставляя им шансам выжить, а также мучиться. Смерть была быстрой, неожиданной. Кроме девушки по имени Соня Бойлз. Она умерла в агонии, от потери крови: ей он стрелял в район ключицы, задел артерию, и она мгновенно начала корчиться и извиваться. Он закрыл глаза своим жертвам и накрыл их предварительно положенными в сумку белоснежными простынями. Но ее он оставил с широко открытыми глазами, наполненными болью, с искривленным в ужасе ртом, в луже собственной крови. Соня Бойлз была одной из тех, кто отказался терпеть его неуплату по кредиту. Его жена скончалась, и у него не было денег даже на похороны — не то, чтобы возвращать задолженности. Он был зол. Он сорвался. Он решил, что посетители банка обмануты и лишены самого дорогого также, как и он, поэтому пришел к выводу, что нужно избавить их от страданий. А Соня Бойлз заслуживала боли. Затем он двинулся дальше. Не почувствовав должного облегчения, он понял, что в Чикаго есть еще так много банков, в которых были обмануты люди. Но ФБР знали, чего он хочет. И теперь Рид идет в больницу, чтобы сказать своему коллеге, своему другу, своему безнадежно любимому агенту, что все кончено. Рид попытался представить, каково это — расти в большой семье. Его семья даже не была полной, и совершенно точно не нормальной, поэтому ему стало так тяжело от осознания собственной беспомощности перед горем Дерека. Он совершенно точно знал, что, если бы у него был братик или сестричка, он бы отдал жизнь взамен на жизнь члена семьи. Он до сих пор готов сделать это ради мамы. Он до сих пор пытается не думать о том, что будет, если Диану Рид настигнет смерть, пусть даже от старости. Он столько раз смотрел на людей, чья жизнь уходила на его глазах. Он сто раз смотрел в глаза людям, которые потеряли близкого. Он знает, как сильно они страдают. Рид уже сотый раз на день подумал, что Дерек Морган, которого он знает, совершенно точно этого не заслуживает. Дерек Морган заслуживает улыбаться и подшучивать над ним, называть его ребенком, тыкать пальцами в его тонкие ребра и наблюдать за его мучениями, спасать жизни и иметь огромную, любящую семью. Направляясь к палате, он видит, как доктор позволяет ему войти. Он видит белую, как простыня, мать Дерека. Он видит, как слезы текут по, казалось бы, фарфорово-твердому лицу его коллеги, и он шагает быстрее, замирая только у самого порога. Темно-шоколадные глаза встречаются с его, и в них столько невыносимой боли, что Спенсер теряется. Дерек Морган был для него горой, за которой можно было спрятаться. Защитой, охраной, учителем и тем, кто всегда был рядом. Морган не двигается, но Рид не может остановиться — он направляется к нему и резко обнимает, не чувствуя ответной реакции. Дерек холоден, почти не дышит, чтобы не сорваться на всхлипы, а перед глазами Рида стоит видеозапись, в котором Эдвард Томсон снова и снова стреляет в лоб его сестрам. Он чувствует, как плачет, как сам уже требует утешений, как открывает рот и судорожно всхлипывает, крепко сжимая пальцами футболку мужчины. — Мы его нашли, Дерек. Мы взяли его. — Рид видит, как мерно бьется сердце миссис Морган, как аппараты тянутся к ее запястьям, как ее веки подрагивают. Она без сознания. Боже, как же ей везет, что она без сознания и не видит, как ее третий ребенок уходит в себя и убивается по сестренкам. — Боже, хотя бы шевельнись. Покажи мне, что ты в порядке. Рид отрывается от Дерека, но тот в последнюю секунду поднимает руки, кладет их на спину Спенсеру и тянет парня обратно в свои объятия. Теперь уже Рид стоит, замерев, и старается не двигаться, чтобы не разрушить момент. Он боится спугнуть Моргана, боится сделать что-нибудь не так. — Я так устал, малыш. — Пальцы Рида неуверенно опускаются на шею Дерека, мягко поглаживая. Спенсер чувствует тяжелое дыхание на своей шее, чувствует крепкие руки на своей спине. — Я так устал от этого чувства. Губы Спенсера касаются виска мужчины, и его совершенно не волнует значение данного жеста. Не сейчас, когда Морган разваливается на части. Самый сильный человек из его окружения, что привык склеивать Спенсера по частям, сейчас сам нуждается в ремонте. — Если мама уйдет, — Дерек намеренно избегает упоминания смерти, — то я не переживу. Спенсер сжимает его сильнее, а затем мягко отстраняет, заглядывая в глаза. — По статистике… А потом замолкает, мысленно хлопнув себя по губам. — Я хочу сказать, что она сильная и у нее хорошие показатели. Она будет в порядке, и вы переживете это вместе. — А что, если ей лучше не чувствовать то, что чувствую я? — спрашивает Морган и Рид не знает, что еще нужно сделать, если не обнять его снова. *** Больше года спустя. — Спенсер, дорогой, достань из духовки пирог, — Морган слышит это и встает с кровати гостевой комнаты, натыкаясь на пустующее место рядом с собой. — Пирог? — спрашивает Дерек уже вслух, спускаясь вниз и наблюдая за тем, как два самых дорогих ему человека суетятся, чтобы его порадовать. Его мама тут же спрятала что-то за спину, заговорчески взглянув в сторону кухни. — Шарлотка с яблоками, — огласил Рид, сдувая со лба челку. Его руки в цветастых прихватах, тонкие, с лучиками венок запястья выглядывают из-под рукавов. На нем рубашка в полоску — такая привычная для юного гения. — У тебя день рождения, ты не забыл? — У меня есть ты, чтобы напомнить, — когда Рид проходил мимо него, Дерек ласково перехватил его за талию, не пуская дальше. Он прижался к нему всем телом, положив голову на острое плечо. — Пахнет восхитительно. — Отпусти меня, она горячая, — Спенсер повернул голову в его сторону и получил мягкий поцелуй в нос, а затем такой же мягкий в губы. Он покраснел, будто это случилось в первый раз, но улыбнулся в губы своему — о Боже — парню, слыша как миссис Морган хихикает в соседней комнате. — Если вы продолжите, я не сомневаюсь, что она остынет. Морган усмехнулся тому, как Рид покрылся красными пятнами смущения, хотя, казалось бы, куда еще больше краснеть. — Твоя шарлотка вкусная даже если холодная, мама. Они сели за стол, и Рид впервые почувствовал себя частью этого дома. Частью этой семьи, разбитой на кусочки. Он вспомнил, когда в последний раз был возле этого стола. Как расспрашивал семью Дерека о его прошлом. Как неуемно болтал, как улыбнулся, когда Сара узнала его, а мисс Морган сказала, что Дерек о нем рассказывал. — Я знаю, о чем ты думаешь, малыш. Спенсер стряхнул воспоминания и удивленно повернулся к своему возлюбленному, в чьих руках находился кусок ароматного пирога. Миссис Морган смотрела на них с теплотой и легкой ноткой грусти. — О чем? — О, поверь, — Морган улыбнулся. — Ты бы им понравился. Точнее, ты уже им нравился. Рид осекается, понимая, что Дерек говорит о сестрах. О сестрах, которых нет с ними уже больше, чем год. — Это правда. Ты был таким необычным, болтливым, но забавным. Сара любила забавных, — сказала мама Дерека и грустно улыбнулась. — Я рада, что у нас есть ты. Рид улыбнулся. *** — О чем думаешь, детка? Стоп. В чем дело. Рид стоял на крыльце и плакал. Он вдруг вспомнил все подробности. Все до единого чувства, что одолевали его в тот день. Как безграничная боль буквально сочилась из него, готовая проломить грудь и вырваться наружу, чтобы весь мир знал, что Дерек Морган страдает и Спенсер не намерен терпеть это. — Я вдруг понял, что если бы я мог, я бы пожертвовал своими к тебе чувствами, чтобы вернуть тебе твоих сестер. Морган нахмурил брови, разворачивая возлюбленного к себе лицом. — Что ты имеешь в виду, Спенс? Гений сморгнул слезы, отстраненно улыбаясь. — Это горе сблизило нас. Столкнуло нас. Мы теперь счастливы просто потому что я был у тебя, когда действительно был нужен. Если бы, пусть это и невозможно, у меня бы была возможность все изменить, я бы с легкостью спас их, даже если бы это означало, что я никогда не смогу быть с тобой. Фактически я спас бы их ценою жизни и здравого рассудка. Дерек вдруг смеется, притягивая к себе парня. — Ты действительно думаешь, что я бы не открыл тебе свои чувства, если бы нас не объединяла потребность в поддержке, умник? Для гения ты слишком глупый. Губы Дерека в очередной раз касаются губ Спенсера и тот послушно отвечает, хотя слезы все еще текут по его щекам, попадая на губы соленой влагой. — Знаешь, о чем я жалею? — спросил Дерек, обхватывая лицо своего мальчика и заглядывая в его медовые глаза. Спенсер сглатывает и отрицательно мотает головой. — Жалею о том, что не увидел их реакции. Я знаю, как бы они отреагировали: Сара бы спросила у меня, почему я не поцеловал тебя раньше — ведь это было так очевидно и бла бла бла,— а Дезере бы забрала у мамы выигранный в споре полтинник, потому что она была права, и я действительно признался тебе в ближайшем месяце. Я ведь планировал. Я, как наивный старшеклассник, уже решил, когда приведу тебя в дом в качестве своего любимого. Я все это знаю. Но я так хотел, чтобы они любили тебя так, как люблю тебя я. Я так хотел, чтобы наши дети гуляли вместе. Чтобы каждое рождество мы собирались по очереди у каждого в доме. Мы бы приезжали к тебе и праздновали бы день благодарения с твоей мамой. Мы бы все вместе помогали тебе задуть те ужасные свечи, которые созданы для того, чтобы обвести тебя вокруг пальца и не исполнить твое сокровенное желание. Они просто умерли слишком рано, Спенс, но от этого ничего не изменилось. Ты забрал мое сердце, — Дерек положил руку плачущего гения себе на грудь, чтобы тот слышал стук его сердца, — и ты его починил. — Ты не заслужил, — вдруг чувственно сказал Рид, — ты не заслужил такого, Морган, и я не способен возместить все то, что ты потерял, понимаешь? Мне так жаль… — Тш-ш. Прекрати говорить так, — Дерек поцеловал Спенсера в лоб. — Ты — единственное, что держит нас с мамой в этом мире. И, согласись, раз ты это делаешь, значит у тебя получилось? Дерек целует Рида так нежно, как если бы захотел показать все свои чувства только в этом поцелуе. Прижимает так сильно, как если бы хотел залить этого хрупкого гения в виде расплавленного меда себе в сердце. Да, ему бы хотелось, чтобы его сестры были с ними. Но сейчас с ним Спенсер, и теперь он — его главная задача, которую нужно оберегать и любить так сильно, как только позволяет разбитое сердце агента Дерека Моргана.