Торговый автомат и Плохие Идеи

Хорошо. Хорошо, если копнуть поглубже, то это была плохая идея. Если честно, это была не самая худшая идея Хосока, но она определенно медленно продвигалась к первому месту в списке. У неё были амбиции, у Идеи. Ей понадобились занятия с репетитором, ведь она хотела получить пятёрку по экзамену «Плохая идея». Хосок встряхнул головой в попытке привести мысли в порядок. Ему нужно было сконцентрироваться, перегруппироваться. Ему нужно было оценить ситуацию, взвесить все «за» и «против», найти решение. Ему нужно было всё продумать, как дееспособному взрослому человеку, которым он и являлся. Ему нужно как-то вытащить руку из этого тупого торгового автомата, почему бы автомату просто не выпустить его? Он снова дернул свою руку изо всех сил, от напряжения сморщив лицо, но тщетно. Он издал недовольный стон и от усталости облокотился о стекло автомата, нелепо скрючившись под углом. Коленки одеревенели, ноги болели, мышцы спины онемели, и он уже ничего не чувствовал. Он торчал здесь уже несколько часов. Или дней. Возможно, несколько лет. Хосок вздохнул и позволил себе врезаться щекой в стеклянную дверь автомата. Он недобро смотрел на шоколадный батончик, свисающий со спирали для товара, насмехаясь над ним. - Это всё твоя вина, - говорит он ему с обидой в голосе. – Ты должен был упасть. Гравитация и всё такое, понимаешь? Я заплатил за тебя. Он громко выдохнул, из-за чего стекло запотело, размывая вид вероломного батончика. Больше никогда в жизни он не поверит шоколадному батончику, он поклялся всем сердцем. Он снова потянул на себя руку, пытаясь вытащить её из отсека выдачи, куда её и запихнул. - Просто отпусти меня! Давай расстанемся, это не ты, это я. Я человек, ты машина, нам не суждено быть вместе, - он дотянулся свободной левой рукой до боковой стороны автомата и успокаивающе похлопал по нему. – Я знаю, знаю. Я тоже никогда тебя не забуду. Но наши пути должны разойтись. Автомат безучастно глазел на него. По крайне мере, ему так казалось. Пар на стекле исчез, и шоколад продолжил над ним насмехаться. Он сузил глаза. Гадкий шоколад должен был уже перевариваться в его желудке. Он переключил внимание с автомата на мобильный телефон, когда услышал знакомую мелодию. Он печально глядел через весь коридор на телефон, лежавший у противоположной стены в абсолютной недосягаемости. Он не был дурачком, стоит заметить. Когда его рука застряла в автомате, первое, что пришло ему в голову – достать мобильный из заднего кармана и позвать о помощи. Это была хорошая идея. Прекрасная идея. Не самая лучшая, но неплохо продуманная. Она отдавала все свои эссе вовремя, рано ложилась спать, бегала по утрам. Она добилась Успеха, однако не продумала всё до конца, потому что его Хорошая Идея не взяла в расчёт то, что Хосок правша. Его левая рука неуклюже дотягивалась до телефона, неловко поддевала его, а после он выпадал из руки, летя через весь коридор, чтобы после лежать в поле зрения, но абсолютно вне зоны досягаемости. Когда заверещал милейший звонок, установленный специально на Чимини, Хосоку удалось разглядеть на экране телефона ангельское лицо и улыбку друга. Он снова вздохнул и обратил свой взор к висящему в воздухе шоколадному батончику; да чтоб он ещё раз решил шоколада поесть. Он больше не увидит прекрасную улыбку Чимина. Во-первых, по понятным причинам, сейчас став частью торгового автомата, он останется жить в этом коридоре навечно. Но более удручающе то, что даже если ему удастся высвободиться, Чимин никогда в жизни его не простит. Три раза. Это был уже третий раз, когда Хосок подвёл Чимина, устроившего ему свидание вслепую. Он никогда не будет прощён, и это печально. Ведь это была даже не его вина, он жертва обстоятельств, невольный участник событий, бедняжка, заплатившая за чьи-то грехи. Чимин был тем, кто отчаянно пытался помочь Хосоку, и ладушки, он не возражал. Ему нравилось встречать новых людей, и даже если не было никакой романтической искорки, они становились друзьями. Кроме первого свидания, когда Хосок застрял в самой отвратительной пробке в истории Сеула. Он не виноват. Он написал тому парню, с которым у него должно было быть свидание: извинился, отправил грустные смайлики. Ким Сокджин, безликий незнакомец, оказался очень понимающим. Они перенесли свидание. Хорошо, во второй раз виноват был Хосок, он уже большой мальчик, чтобы признать это. Но его прекрасно можно было понять. Подходило время танцевального шоукейса. Он тренировался двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. И он, ну, как бы, судя по всему, потерял сознание в зале и пролежал всё то время, пока до него пытались дозвониться. Он не специально. Просто несчастный случай, с каждым могло такое произойти. Ладно, не с каждым, но это случилось, и Хосок беспрестанно извинялся и умолял Чимина устроить свидание ещё раз. Не то чтобы в нём теплилась надежда на романтическую связь, но он понимал, что задолжал тому парню, по меньшей мере, приличный и дорогущий обед и извинение лицом к лицу. Чимин угрожал ему физической расправой, если тот вновь облажается, потому что на кону моя репутация, тихо ворчал он. Мне пришлось просить его об ещё одном свидании. Отнесись к этому серьёзно. Он и отнёсся. Отнёсся со всей серьезностью. На репетицию взял с собой одежду на свидание. Закончил пораньше, принял душ, переоделся, уложил волосы. Даже надушился. Ему нужно уже было уходить, но он изголодался из-за репетиции, а до того, пока Хосок встретит Сокджина, сделает заказ, им подадут блюда, и еда, наконец, окажется в желудке, оставался ещё час. Торговый автомат стоял прямо там. Перекус по дороге притупил бы чувство голода, пока он не отведал бы нормальной еды. Это была Хорошая Идея. Никто и не знал, какой бред можно затеять на голодный желудок. Очевидно, бред состоял в том, что он засунул свою руку в неисправный торговый автомат. Сейчас он это чётко сознавал. Может быть, вселенная не хотела, чтобы он и Ким Сокджин встретились. Никогда вообще. Иначе случился бы взрыв в космосе или ещё чего, если бы они встретились. Может быть, пространственно-временной континуум прекратил бы своё существование. Он надул губы, когда мобильный, наконец, перестал звонить, стекло у теплой щёки начало приставать к его коже. На экране телефона высвечивались 4 непрочитанных сообщения, 3 пропущенных звонка. Сообщения и один звонок были от бедняжки Сокджина. Остальное было от Чимина, вероятно матерившего его и описывающего план убийства Хосока. Наверно это даже хорошо, что он стал частью автомата, застрял в забытом Богом коридоре, ведущего к танцевальной студии. Ни одна душа за это время не проходила в непосредственной близости от коридора, сколько уже прошло, пять лет, шесть? Он застрял тут навсегда. Коридор стал его домом. - Мы можем поделить арендную плату напополам, - непринуждённо сказал он автомату. – Но, чур, у меня спальня будет больше. - Эм, тебе помочь? Хосок застыл, глазами ища источник голоса, который эхом раздался по коридору. Ему пришлось повернуть голову в другую сторону, тем самым прильнув уже другой щекой к стеклу, прежде чем увидеть добрый взгляд, полные губы и широкие плечи и как эти черты делают из людей совершенство? Ох. Ох, он погиб, умер от голода, и шоколадный батончик смеётся над его кончиной, без сомнения. Другого объяснения ангелу, идущего к нему, не было. Вау, привет, ангел прилетел, хорошо, будь готов отправиться на Небеса, Хосоки, надеюсь, Тэхён сотрёт твою историю в браузере перед похоронами. Ангел присел и наклонил голову, чтобы получше рассмотреть его. Взгляд ангела был наполнен теплом и заботой, брови были сдвинуты в замешательстве. - Ты в порядке? Хосок, потеряв дар речи, уставился на него с открытым ртом. Лицо ангела посерьезнело, рот исказился в недовольстве и ой, это не к добру. Хосоку хотелось вернуть смущенную полуулыбку. - Т-ты можешь говорить? Хосок моргнул и уже раскрыл свой рот, чтобы ответить, чтобы объяснить, как он голоден и второпях купил себе батончик, который не выпал из автомата, поэтому он решил сам его достать, а сейчас сам застрял тут навеки. - Я кушать хотел, - сказал он и насупился. Не так понятно и четко, как хотелось бы, но зато лаконично. Губы ангела снова озарились смущенной улыбкой, перед тем как он резко наклонил голову и засмеялся; короткие, пискливые взрывы смеха. Он снова поднял голову, и, сдерживая смех, его губы сжались в тонкую линию. - Ладушки, хочешь, чтобы я заказал тебе пиццу или же тебе помочь выбраться из автомата? - Из автомата! – Хосок почти заорал. – Пожалуйста, спаси меня. Ангел дважды кивнул, прежде чем обратить свой взор на автомат и то, как смешно скрючило руку Хосока. - Прошу меня извинить, - сказал он, прежде чем наклонил голову и, ловко извернувшись, разглядывал отсек выдачи; его идеальные пушистые волосы слегка касались груди Хосока. Хосок ощутил запах духов или шампуня, или феромонов, неважно, ангел пах божественно. Совершенно божественно. - Чего? – повернулся ангел, чтобы взглянуть на него, ибо, по всей видимости, фильтр мозг-язык порядком износился, и Хосок, в общем-то, сказал последнюю фразу о божественном запахе вслух. Хосок пытался пристыдить себя, но лицо незнакомца было так близко, поэтому он, в некотором роде, наслаждался видом. - Ты пахнешь вкусно, - снова произнес он, переведя взгляд на автомат. Он прокашлялся и постукивал свободными пальцами по ляжкам. – Не хочу показаться странным, но, пожалуйста, не оставляй меня. Незнакомец фыркнул и повернулся обратно к автомату, положив теплую руку на оказавшуюся в ловушке руку Хосока. - У меня было свидание, - непринуждённо проговорил он. Ох. - Прошло не очень, - продолжил он, обхватив пальцами кисть Хосока. Оооооох. - Поэтому, в общем, я тут. Тебе повезло. Хосок подумал, что расслышал в ангельском голосе улыбку, и он во весь рот улыбнулся его спине. - Повезло мне, - согласился он, напевая какую-то мелодию. - Как давно ты здесь, кстати? Судя по всему, в студии уже никого и нет. Хосок напевал с закрытым ртом, сложив от усталости голову на холодное стекло: - Ну, где-то лет тридцать? Ангел издал пару визгливых смешков, и Хосок готов был бы слушать ещё больше этих смешков. Да всё время. - Хорошо, на счёт три, мы вытаскиваем тебя отсюда, - незнакомец повернулся, чтобы вновь взглянуть на Хосока. – Готов? Он рьяно закивал. - Я никогда в жизни не был так готов как сейчас, - ему улыбнулись в ответ и чёрт, он и не думал, что ангел может стать ещё прекраснее, но эй, он не собирается писать жалобу. Ангел повернулся обратно к автомату. - Раз, два, три! После выбора правильного угла и резкого рывка, рука Хосока, наконец-то, наконец-то, каким-то чудом высвободилась. Они по инерции повалились назад, Хосок ударился головой о холодный линолеумный пол, незнакомец приземлился на грудь. - Оу, - сказал он, но с улыбкой. Он вытянул руку вверх и уставился на неё с благоговением. - Ты в порядке? - незнакомец поднялся на коленки и слегка похлопал Хосока по голове. – Ударился головой? Улыбка Хосока стала ещё шире. -Я свободен! Спасибо тебе огромное! Незнакомец подмигнул ему, перед тем как его лицо озарила улыбка. - Пожалуйста. Хосок уставился на ангела, его улыбку и идеальное лицо, обдумывая, уместно ли будет броситься на шею своего спасителя. Он пришёл к выводу, что живём лишь раз, просто сделай это, когда его телефон завибрировал, возвещая об очередном уведомлении. Его глаза расширились от страха. - О, чёрт, - пробубнил он, устремившись к телефону, и снял блокировку экрана. – Я труп. Я труп. Я трупный труп. Незнакомец наклонил голову. - Я в буквальном смысле слова спас тебя, ты, как минимум, должен мне добрых пять лет. Хосок прочитал сообщения, и его лицо исказила гримаса. - Не мог бы ты это объяснить моему другу, потому что он собирается прикончить меня. Дай мне пару минут, я вынужден пасть ниц. Незнакомец хихикнул. Хосок проигнорировал сообщения от Чимина, и принялся писать ответ на последнее сообщение Ким Сокджина: ты издеваешься что ли? Ты серьезно снова решил меня кинуть? Простипростипростипростипростипрости, напечатал он и тут же отправил. Он вкратце хотел объясниться перед Сокджином, но вряд ли кто-то поверит в то, что «моя рука застряла в торговом автомате на целых два часа». Да. Такого не случится. Он услышал новое уведомление и нахмурился, подняв голову, когда увидел, что никакого сообщения на телефоне нет. Незнакомец зашевелился, чтоб достать свой телефон из кармана. - Это мой, - сказал он с улыбкой, разблокировав его. Улыбка мгновенно исчезла и сменилась на сердитый взгляд. – Дебил, наконец-то, ответил. Хосок озадаченно прищурил глаза и сжал губы. Заметив пристальный взгляд Хосока, незнакомец замахал телефоном. - Неудачное свидание. - А, - произнес Хосок, кивая с открытым ртом. – Пошли его на хер. Незнакомец захикикал. - Надо бы. - Давай. Незнакомец столкнулся взглядом с Хосоком, и улыбнулся во весь рот. - Хорошо, - напечатав ответ, он положил телефон рядом с ним на землю. – Так лучше. Хосок ухмыльнулся. Он подпрыгнул, когда в его руке завибрировал телефон. – Мне страшно смотреть, - сказал он, разблокировав экран, чтобы прочесть смс. Иди на хер, придурок. Он несколько раз открывал и закрывал рот, как рыба, перечитывая сообщение, удостоверившись, что ему не кажется. Он перевёл взгляд на незнакомца, прищурившись. Нет. Не может быть. Невозможно. Нет. Пожалуйста, не вымещай зло на Чимине, он не виноват, что я такой придурок, напечатал он и сразу же отправил. Телефон незнакомца зазвонил снова, и нет, этого не может быть, ангел не мог быть Ким Сокджином. Это же наихудшее развитие событий. Перед тем как сложить телефон в карман и облокотиться на торговый автомат, незнакомец (Ким Сокджин) рассмеялся и ответил на сообщение. Телефон Хосока опять зажужжал в его руке, и мороз пробежал по коже. Чёрт. Он, дрожа, прочёл смс. Неважно. Не звони мне больше. Удачи. - А ты танцами занимаешься? - Э? – Хосок затолкал телефон в карман и взъерошил волосы, пот начал проступать на шее. Незнакомец обвел пространство руками. - Ты занимаешься здесь? Разум Хосока затуманился, но парень согласно кивал. - Знаешь Чон Хосока? Он танцор. Мне сказали, что я могу его найти здесь. Блин, блин, блин, это самое ужасное, что могло случиться. Он променял свиданку с ангелом на батончик. Батончик продолжал с издевкой пялиться на него позади идеальной головы Сокджина. - Никогда о нём не слышал. Чон Хосок? Хосоки? Нет, вообще незнаком, - Хосок резко поднялся и еле стоял на своих затекших ногах. Он упёрся рукой о стену, чтобы прийти в норму. - Мне надо идти. Разрушу собственную жизнь с помощью другой машины. Стиральная машина звучит заманчиво. - Эй, погоди, - Сокджин встал и нагнулся, чтобы отряхнуть штаны от пыли. – Ну, меня типа кинули со свиданием, и я как бы пришёл сюда, чтобы наорать на него. Но потом встретил тебя, так что думаю, это было неспроста. Короче, я голоден, а ты, по всей видимости, полностью провалился в добыче пищи себе на ужин. Он застенчиво почесал шею, опустив глаза; легкий румянец проступил на щеках. - Я сегодня не особо в настроении есть в одиночестве. Ты, я не знаю, не хотел бы присоединиться? – он поднял глаза на Хосока и улыбнулся. – Может быть, мы ещё могли бы спасти этот вечер? Это была плохая идея. Плохая Идея. Даже Хосок понимал это. Ему следовало бы вежливо отказаться. Сказать что-нибудь типа ой, это так мило с твоей стороны, но у меня уже назначена встреча. Спасибо, что спас меня. Всего наилучшего. Ему следовало бы сказать, что у него якобы ушиб, и ему нужно в больницу. Ему следовало бы просто убежать. Это были Хорошие Идеи. Они подрабатывают во время учёбы. Они заправляют кровати по утрам. Они едят клетчатку. Нужно было использовать одну из них. Ему нужно было всеми возможными способами не продолжать знакомство с Ким Сокджином – человеком, которого он кинул три раза. Вместо этого он открыл рот и произнес: - Ладушки. Хосоку даже не нужно было ничего обдумывать, он просто знал. Это была самая ужасная идея в его жизни.

&

Ужин с Сокджином…. ну, это было нечто. Хосок не знал никого, кто ел бы так много и так быстро. Это выглядело ужасно. Это выглядело обворожительно. Это было по-своему мило, что ничего хорошего не значило. Хосоку нельзя, ни при каких условиях, влюбиться в парня, которого подвёл три раза. Плохая Идея. Сокджин принялся разглагольствовать о том придурке, что кинул его со свиданием (он мне даже не написал в этот раз. Я сидел как идиот целый час!). Он аж покраснел, настолько он был зол, до тех пор, пока лакомый кусочек еды не оказался на его языке. Его губы расплылись в улыбке. Пока он пережевывал еду, то ёрзал на стуле и издавал довольнейшие мычания. Хосоку казалось странным то, с каким трепетом он наблюдал за тем, как Сокджин мог сгребать еду в таком количестве и оставаться милашкой; и одновременно Хосок пассивно соглашался с его разглагольствованиями (вот кретин, эх, отвратительно. Знаешь, что тебе нужно сделать? Забыть его имя. И вообще никогда не вспоминать его, так что если какой-нибудь другой Чон Хосок попросил бы тебя о свидании, ты бы согласился). Под конец ужина, Хосок уже было практически убедил себя, что ему нужно рассказать всю правду. Он расскажет, кто он на самом деле, снова извинится, заплатит за ужин, конец. Так будет правильнее всего. - Эй, хён, - начал Хосок, как только убрали тарелки. Сокджин наклонил голову чуть в сторону. - Ммм? Хён? Откуда ты знаешь, что я старше тебя? Хосок побледнел. - Ааах. Сокджин облокотился на стол. - Мне двадцать три, а тебе? - Двадцать один. Он улыбнулся и откинулся на стул. - Значит я твой хён. Эх. У нас с тобой был полноценный ужин, а мы даже не представились друг другу. Я Ким Сокджин, двадцать три года, учусь на четвёртом курсе актерского мастерства, - он сделал паузу, выжидая, пока Хосок представится. Хосок сделал глубокий вдох и посмотрел прямо в глаза Сокджину, настроенный решительно рассказать ему правду. - Мне двадцать один, танцор. Ещё рэпом занимаюсь. Сокджин кивал, как бы прося ещё чего-то. Когда молчание стало слишком неловким, он издал смешок. - И? Как зовут? Вот и всё, Хосоки, пришло время расплачиваться. - Меня зовут Джей-Хоуп. Так, нет, что за херня, это была Плохая Идея. Что, Плохие Идеи у него там в голове стажировку проходили что ли? От удивления Сокджин поднял брови, а его губы подрагивали, вероятно, пытаясь сдержать улыбку. - Джей… Хоуп? Он согласно кивал. - Да, Джей-Хоуп, знаешь, на английском, «надежда». Я твоя надежда, твой ангел, - он улыбнулся и подмигнул, надеясь, что тот проглотит его ложь. Улыбка вырвалась наружу и озарила лицо Сокджина. - Ладненько, Джей-Хоуп. Рад познакомиться, - он вытащил свой телефон. – Может телефонами обменяемся? - У меня нет телефона, - вырвалось сразу у Хосока, потому что у Сокджина уже был его номер, а значит, он бы выдал себя с потрохами. Прекратить операцию; план побега был сейчас наилучшим вариантом. Сокджин поджал губы, и подпёр голову руками. - Не хочу тебя врунишкой назвать или что-то в этом роде, но мне кажется, я видел тебя с телефоном недавно. Чёрт. - Да, точно. У меня есть телефон. Сокджин закивал и приподнял бровь в ожидании. Хосок извивался на стуле, в голове носились добротные такие отмазки. - У меня нет номера. Нищеброд, не могу себе такого позволить. Я пользуюсь телефоном только чтоб в Интернет зайти, - его глаза расширились, и он закричал: - Да! Имейл! Мы можем слать друг другу электронные письма. От радости он захлопал в ладоши. Да, Хорошая Идея. Так, стоп, Плохая Идея, не предполагалось, что он продолжит своё знакомство с Ким Сокджином, с его красивыми глазами и прелестным смехом. Но Сокджин уже во всю улыбался и быстренько начиркал свой адрес, и Хосок уже был в полной и абсолютной заднице.

&

- Пожалуйста, прости меня, Чимини, - ныл Хосок, цепляясь за руку друга в танцевальной студии. Чимин выглядел мрачным и пытался стряхнуть руку Хосока. - Ты самый ужасный хён. Три раза! – он показал три пальца. – Да кто так делает вообще? - Прости хёна, - Хосок надул губы и говорил писклявым жеманным голосом, тряся плечами и надеясь произвести впечатление миловидности. – Я ж тебя затискаю. Чимин старался сохранить бесстрастное выражение лица, но его губы подёргивались от вида гримас Хосока. Он прокашлялся и выпрямился. - Тебе повезло, что Джин-хён не злится на меня. Хосок широко улыбнулся и заключил Чимина в объятия. - Я прощён! Чимин поднял голову. - Ты должен мне, всё равно. Теперь я твой хён. Хосок засмеялся и отпустил Чимина. - Мечтай, сосунок. - Эй! Хосок въерошил волосы Чимина. - Ой, мой миленький донсэн. Чимин прищурился, но не отодвинулся. - А чего ты в итоге сбежал от ответственности? Ты бы мог по крайне мере позвонить Джин-хёну и объясниться. Хосок сжал губы и подумал, следует ли ему соврать или рассказать правду. После долгой паузы, он неспешно произнёс: - Моя рука застряла в торговом автомате. Чимин пристально посмотрел на Хосока, губы исказило недовольство. - Лгун из тебя никудшный. - Это правда! - Ой всё, хён.

&

Хосок вообще не ожидал увидеть Сокджина вновь. Они ужинали единожды, и то Сокджин преимущественно болтал лишь о кретине, который его кинул (ака Чон Хосоки, ака Культиватор Плохих Идей), а Хосок согласно кивал и бормотал себе под нос. На следующий день он получил письмо, короткий абзац, заставивший Хосока неудержимо хохотать в кровати. Хорошей идеей было бы не отвечать. Хорошей идеей было бы удалить контактные данные Сокджина и продолжить жить, как ни в чём не бывало. Хорошей идей было бы что угодно, то, что сделал он - это написал ответ со скоростью света. Одно письмо стало двумя, тремя, до тех пор, пока не стало ежедневным действием. Дважды в день. Они ужинали три раза в неделю. Он начал перераспределять свой бюджет, чтобы позволить себе купить второй мобильник и новый номер. Он начал называть его Джин-хёном. Сокджин звал его Хоби. По сути, они уже встречались. Вероятнее всего они встречались. - Хён, вы вместе ходили смотреть на цветение вишни и всё время за руки держались, да вы точно встречаетесь, - беспомощно сказал Чонгук. Хосок поднял голову, сделав перерыв во время растяжки, дабы взглянуть на Чонгука через зеркало в студии. - Тс, у меня внутренний кризис. - Ага, точно, только ты переживаешь его как-то громко, - остроумно ответил Чонгук, бросив куртку в угол комнаты, и сев напротив Хосока для растяжки. – Почему бы тебе просто не признаться вместо того, чтобы постоянно изводить себя? Хосок поджал губы. - Я жду подходящего момента. Чонгук изогнул бровь. - И когда же подходящий момент? Он наклонил голову. - Никогда в жизни? Да, мне нравится. Никогда. Он кивнул и довольно промурлыкал. Железобетонная идея, у которой были вес и твердость. Тяжелая как свинец, она напоминала то чувство в животе, когда он представлял, как раскаивается перед Сокджином. Чонгук закатил глаза. - А ты уверен, что хён здесь ты? Хосок посмотрел на него. - Уже пожалел, что всё тебе рассказал. Чонгук нахально улыбнулся. - Поздно пить боржоми. Тихий стук в дверь прервал попытки Хосока внушить уважение в младшего. - Привет, надеюсь, что не помешал, - сказал Сокджин, его приятный голос журчал как ручеёк. Взглянув на Хосока, он улыбнулся. - Хоби, я принёс тебе покушать. - Хён, ты что тут делаешь? – заорал Хосок, тут же поднявшись на ноги и подбежав к Сокджину. Сокджин наклонил голову. - Я хотел посмотреть, как ты практикуешься. А что? – он прищурился. – Мне не рады? - Нет! Конечно рады! В смысле, почему бы и нет? Ха-ха, - Хосок нёс что-то несвязное, в панике пялясь на не менее обеспокоенного Чонгука. Ибо у них репетиция. Всей группой. Именно всей, включая Пак Чимина. Который был в пути, чтобы разрушить жизнь Хосока. Чонгук подскочил и поклонился в знак приветствия. - Привет. - Ах, друг Чимини, я прав? Чонгуки? – Сокджин помахал ему и поклонился в ответ. Он повернулся к Хосоку, улыбка вылилась в ухмылку. - Откуда ты знаешь друга Чимини? - Ха-ха, ну это небольшая программа. Сокджин от удивления поднял брови, а Хосок не мог не думать о том, что выглядит совсем неубедительно. Он схватил Сокджина за руку. - Хён, мне чего-то нездоровится. Я уже собирался уходить, на самом деле. Я потянул мышцу, - он неуклюже перегнулся на левую сторону. – Ой, ой. Мне домой надо. - Нет, нет, нетнетнетнетнетнет! Мир перестал вращаться, и свинец в животе Хосока упал, потому что это был голос Чимина. Хосок медленно повернулся в сторону двери. Чимин стоял, тыкая на него и Сокджина, трясясь от злости с нахмуренной физиономией. - Нет, это недопустимо! Чонгук приблизился к Чимину, схватил за талию, и потащил на выход. - Эй, хён, давай, эм, выйдем. Сердце Хосока разбилось вдребезги от заботы младшего, но все попытки были тщетны, потому что Чимин отбивался от Чонгука как мог (зрелище, о котором он и не мог мечтать), отбился, и после зашёл в помещение. - Джин-хён, не смей его прощать! – сказал Чимин, наконец, дойдя до них и толкнув несопротивляющееся тельце Хосока подальше. Глаза Сокджина расширились, его глаза перепрыгивали с Чимина на Хосока, и случайно остановились на Чонгуке, моля об объяснении. Его губы озарила смущённая улыбка. - Чег… Чимин указал с осуждением на Хосока. - Он три раза тебя кинул, - для большего эффекта он показал три пальца. – Три! Раза! Хосок тяжело вздохнул и опустился на пол. Он грустно кивал. Всё было прекрасно, Хосоки. Пока, Джин-хён и лучшая еда, которую он когда-либо пробовал, и неудержимый смех без причины и цветущая вишня. Во всём виноват шоколадный батончик. Он никогда больше не притронется к шоколаду. Он поднял руку. - Привет, меня зовут Чон Хосок, и я кинул тебя три раза. Можешь не стесняться и ненавидеть меня. Он ожидал чего угодно. Злость, крики, может плач. Молчаливое неодобрение. Он не ожидал смеха. На секунду он подумал, что это он смеётся, от истерики. Но это был не он. Сокджин смеялся. Он хохотал. Для пущего эффекта он схватился за живот, из глаз лились слёзы, он аж не мог дышать. Чимин насупился. - Джин-хён? Сокджин взмахнул рукой, ударив Чимина по груди. Он безуспешно пытался восстановить дыхание. - Я-я-я, - заикался он, тряся головой. Он сделал глубокий вдох и выдох, но продолжил хихикать. В комнате стало тихо, не считая смешков Сокджина и вдохов-выдохов, чтобы успокоиться. Он прокашлялся, и наконец, смог контролировать свой смех. Он улыбнулся во весь рот, и протёр глаза. - Ой, как же весело. - Хён? – спросил Чимин, неуверенно положив руку на спину. - Я знал, - выдал, наконец, Сокджин, улыбнувшись вначале Чимину, потом Хосоку. Хосок не прекращая моргал, и откинул голову назад, потому что что? - Что? Сокджин хихикал и качал головой. Он с обожанием смотрел на Хосока. - Я уже несколько недель знал. - Что? – сказал Чимин. – Что, погоди, как? Как вы вообще встретились? - Я вытащил его руку из автомата, - Сокджин повернулся к Чимину и улыбнулся. Он наклонился поближе, как будто шепча: - Знаю, звучит нелепо, но Хоби пытался стырить батончик из автомата. - Я заплатил за него! – крикнул Хосок. Чимин смотрел в изумлении на обоих. - Так это правда? Хосок прокашлялся и выпрямился. - Я же сказал тебе. Подожди, как Джин-хён узнал? - Я поведал ему твою нелепую историю, - сказал Чимин, в замешательстве нахмурив брови. – Всё, всё, я так больше не могу, я не выдерживаю. Чонгуки, обними меня. Чонгук усмехнулся. - Нет. - Почему ты не рассказал мне, хён? – Хосок ныл на полу, пиная его неистово по ногам. – Я до смерти хотел тебе позвонить. До смерти хотел тебя поцеловать. До смерти. Сокджин пожал плечами и взглянул на потолок. - Я подумал, что ты уже достаточно взрослый, чтобы рассказать мне правду. Как долго ты собирался ходить под именем Джей-Хоуп? - Веки вечные, - честно ответил он и спросил: – Плохая идея? Сокджин сморщил нос и кивнул. - Плохая идея. Хосок сжал губы и кивал вместе с Сокджином. - Справедливо. Чимин пялился на них. - Вы встречаетесь? – выпалил он. Хосок приподнял бровь и взглянул на Сокджина для подтверждения. - Да? Сокджин улыбнулся. - Да. - Да! – Хосок вскочил и побежал обнимать Сокджина. Он взял его под руку. - Мы парочка, - манерно ответил он. - Тебе просто надо было сознаться, - сказал Сокджин, и в его голосе не было ни капли упрёка. Хосок широко улыбнулся Сокджину и поднял голову, чтобы поцеловать его в щёку. - Но ты прощаешь меня, да? Я же твоя надежда. Сокджин прищурился. - Серьезно, - он убрал руку Хосока и посмотрел ему прямо в лицо. – Это всё, что ты можешь? Я с тобой тут неделями флиртовал и как бы… Хосок схватил его за ворот куртки и притянул к себе, целуя. Сокджин выдохнул сквозь губы и обвил руками талию Хосока, толкая его в стену. Он был на седьмом небе. Ну, или чуть пониже, ближе к земле. Очень близко. Хосок неясно подметил, как Чимин мурчал и лепетал о том, как они идеально подходят друг другу, следуя за Чонгуком, который в это время тащил его из зала, и тихий щелчок двери позади. Сокджин отстранился, и глубоко вздохнул; его губы влажные, а взгляд затуманен. - Я прощён? – спросил снова, ухмыльнувшись, Хосок. Сокджин прищурился. - Поцелуй ещё раз, и я подумаю над этим. Это была хорошая идея. Хорошая Идея. Лучшая Идея, та, что отдавала мусор на вторичную переработку и занималась благотворительностью, и ладно, Сокджин снова поцеловал, хорошо, Хосок, ты можешь уже, наконец, заткнуться.