Моя невозможная любовь

С тех пор, как Стив Роджерс и его друзья нашли убежище в Ваканде, прошло всего несколько месяцев, хотя мне кажется - целая вечность. Крайне непростая, изнуряющая не физически, но морально, так что сейчас, порой оглядываясь назад, я задаюсь вопросом, как мне удалось сохранить свое сознание трезвым и не поддасться бушующим внутри меня эмоциям, рвущим на части сердце и душу. И сколько еще удастся удерживать их в клетке человеческого тела, не выпускать, чтобы они смогли удовлетворить свой голод, свою потребность в близости с человеком, который никогда не будет принадлежать тебе. Джеймс Барнс... Баки, как называют тебя друзья... Как называет тебя он... Не знаю, как именно Стив отговорил тебя от криозаморозки, да и не хочу знать, но я очень этому рад. Потому что могу наблюдать за тобой настоящим, считывая все больше оживающую мимику, пластику тела, необдуманные жесты, запоминать тебя таким и откладывать в дальний угол своей памяти, чтобы потом вытаскивать украдкой по ночам... и понемногу сходить с ума. И с каждым рассветом вновь брать себя в руки, надевая привычную уже маску мудрого короля, также привычно улыбаясь тебе и твоим друзьям, привычно решая государственные вопросы и улаживая трения с американским правительством и Тони Старком. Бывают моменты, когда я оказываюсь в кругу новых Мстителей, слушаю истории об их жизни, боевых похождениях или улыбаясь особо удачным шуткам. Хотя больше и чаще говорите вы со Стивом и тогда замолкают все, слушая о непростом времени, на которое пришлось ваши детство и юность, о войне, в которой вам пришлось участвовать. Я вижу, как ты вздрагиваешь, едва заметно, вспоминая, насколько печально она закончилась для тебя и какими ужасными стали последующие годы. Стив кладет руку тебе на плечо, чуть сжимая, и улыбается, словно говоря, что больше он никому не позволит забрать тебя. Он скорее умрет, чем допустит это, и я ни секунды не сомневаюсь в этом, равно как и любой находящийся в комнате, поскольку ни для кого уже не секрет, насколько сильно чувство, связавшее вас почти столетие назад и которое не смогла сломить даже сама Смерть. Хотя она и пыталась сделать не один и даже не два раза, но вы цеплялись друг за друга, как утопающий цепляется за соломинку, упрямо отгоняя прочь этого демона. Когда я уже не в силах находиться с тобой в одной комнате, то выхожу на балкон, перед этим вежливо извиняясь, и чувствую как меня провожает единственная пара глаза и почти слышу тихий вздох. И, кажется, только Ванда, единственная девушка в этой компании, видит меня если не насквозь, то хотя бы очень хорошо. Красивая, умная не по годам, с потрясающими воображение силами, но, несмотря на это, одинокая и потерянная; в ней чувствуется родственная моей душа. Стив рассказывал о том, что у юной ведьмы был брат-близнец, погибший в сражении, и про то, в каком состоянии после этого находилась девушка. Однако я почти уверен, что в их истории все было даже запутаннее, нежели у каждого из собравшихся в комнате. Если честно, даже думать боюсь о том, что будет дальше - с каждым днем пожар в груди разрастается все сильнее и я не представляю, что нужно будет сделать, чтобы заглушить его. Моя страсть кажется порочной, хотя я и знаю, что любить это не грех, но также знаю и то, что буду любить одного-единственного человека, а королеве, которая обязательно появится в будущем, не достанется даже малая ее часть. Баки... Скажи, зачем ты появился в моей жизни? Разорвал ее в клочья, словно котенок разрывает бумажный бантик, раскидал, развеял по ветру, а как собрать все воедино, не сказал. Моя недоступная, невозможная любовь...