Моя (не)идеальная жизнь: Превратности судьбы

— Не против, если я закурю, м? — Получив снисходительный кивок на вопрос, я вскрыл пачку, тут же почувствовав знакомый, едва уловимый, аромат вишни. Интересно, какой именно препарат я принял? Разновидностей этого наркотика так много и эффекты настолько различны, что хотелось бы быть максимально готовым к последствиям. Помнится, Чику меня «угостил» подобной сывороткой, и возбудиться в физическом плане я не смог, чуть не загнувшись в его постели. Зажигалка уже давно стала постоянным атрибутом моей личности, поэтому прикрыв огонек от несуществующего ветра ладонями-лодочками, я прикурил и сделал первую глубокую затяжку «презентом». — Моё имя Дейдара Тсукури, хм. — Вот только скорей всего фамилия сменилась, но точной информации по этому поводу у меня нет. — Я состоял в основном составе Акацуки точно так же, как и ваш, так называемый, «господин» Орочимару, да. — Откинув голову, касаясь затылком спинки дивана, я прикрыл веки, выдыхая вместе со словами сладковатый никотиновый дым. — И вы подловили меня, Маршалл, используя такой подлый трюк с возбудителем, при помощи моего бывшего коллеги, да. — Мои слова не удивили его, да и не на это они были направлены. Больше скрывать шило в мешке смысла нет, ведь всё итак ясно, тогда к чему продолжать этот фарс? Лгать слишком нудно, ведь приходится следить за языком, а вскрыв правдивые карты, можно позволить себе расслабиться, чего уж очень сильно сейчас возжелал мой мозг, реагируя на выпитое. — Дейдара… — Он посмаковал каждый звук, и мне это абсолютно не понравилось. — Отвратительное имя. — Бесит. — Так ты сбежал или получил под зад коленом? — Маршалл закурил свою тошнотворную сигару, сжав объемный листовой «стержень» зубами, словно скалясь. Какое тебе вообще дело? — Сбежал, хм. — Громогласный хохот заставил меня сморщиться. — Но я планировал выслужиться, завершив порученное задание, и вернуться, да. — Кожа покрылась мурашками, абсолютно не поддаваясь контролю разума, ведь здесь было тепло. Шея и плечи ныли, отчего пришлось их массировать свободной рукой. — Ты ещё глупей, чем я себе представлял. Забудь уже об этой детской мечте — вернуться в Акацуки, здесь я обеспечу тебе не менее сытную жизнь. — Звучит это так, будто с этой минуты я стал безвольным пленником или даже рабом, а стены этого здания станут мне могилой. — Засекаем время, шлюшка. Иди сюда, я тебя приласкаю. — На этой фразе у меня непроизвольно дернулась скула, и словно в ответной реакции на такое обращение, отозвался член, медленно приобретая твердость и создавая дискомфорт в районе ширинки, заставляя ноги разъехаться, чтобы убрать стягивающие ощущения. — Что такое? Уже ноги передо мной разводишь? — Кретин. И когда ткань футболки стала такой колючей? Задрав край ненавистной тряпки, я с силой провел ногтями по светлой коже рядом с пупком, оставляя несколько алых борозд, отчего глаза Маршалла вспыхнули неприкрытым желанием. — Развязная потаскуха! — Он поднялся, оставив сигару тлеть на столе и медленно сняв пиджак, повесил его на спинку своего кресла. А этот тип заводится с пол оборота, потому что встав, он не стесняясь продемонстрировал бугор в своих брюках, отчего я невольно сглотнул. В конце концов, я — взрослый человек, и почему мне надо беспокоиться о том, кто и что подумает, если я трахнусь с ним? Это может быть даже забавным. Ладонь двинулась ниже, и мои трясущиеся пальцы расстегнули пуговицу на своей ширинке, отчего молния немного разъехалась из-за проснувшегося члена. Не этого ли я сейчас хочу? Кому мне хранить верность? Мертвецу? Прошлому? Или может псевдомужу, которому плевать на то где я, а главное с кем кувыркаюсь? Может он сам там дерет какую-нибудь особу? Да и Акацуки не полезут в личные постельные дела, пока это не помешает работе. Изо рта у меня достали остатки сигареты, и я улыбнулся, оставляя глаза наполовину прикрытыми. Я ведь даже смогу извлечь выгоду из секса с ним, не это ли называется профессионализмом? Раскаленный уголек въелся слева от пупка, прижигая плоть, заставляя вскрикнуть и дернуться в попытке отстраниться. В борделе об меня несколько раз тушили сигареты, и эти маленькие уродливые круглые шрамы навсегда остались со мной. Что ж, добро пожаловать новой метке. Ненавижу. — Потише, Дей-да-ра. — Он расчленял моё имя на слоги, готовясь перейти к телу, а у меня язык еле ворочался, и я банально не хотел тратить остатки сил, чтобы вступать в бесполезную словесную перепалку. — Я выиграл, шлюшка! — В глазах потемнело, потому что его рука сжала моё горло, лишая возможности вздохнуть или выдохнуть. — Смотри как тебе нравится! — Гортанные хрипы вырывались против воли, и я отчаянно вцепился в чужую кисть, понимая всю бесполезность происходящего. Свободная рука Маршалла дернула молнию моих джинс так, что пуговица отлетела в сторону, а собачка была вырвана с мясом. — Аха-ха! Что такое, Дей-да-ра? Воздуха не хватает? — Он псих! Как только я смог вздохнуть мне влепили пощечину такой силы, что я услышал звон в ушах, заваливаясь набок прямо на диване. Не хочу. Я не хочу вот так! Мышцы ныли едва ли не до судорог, словно я провел полноценную тренировку под руководством Кисамэ, отчего среагировал я медленней, чем предполагал. Волосы на затылке стянули приподнимая голову, а затем впечатывая её в жесткий ворс дивана, раз за разом, надеясь сломать мне нос, он громогласно хохотал, наслаждаясь моей беспомощностью. Я пытался вырваться, но любые попытки не имели результата, а смазка уже кажется намочила белье, отчего отчаянье поглотило остатки разума. Я был не более чем тряпичной куклой лежа на полу, абсолютно голым. Футболка имела разорванный ворот, у трусов «внезапно» лопнула резинка, а джинсы больше не могли застегиваться, именно поэтому Маршалл решил, что лучше мне обойтись совсем без одежды. Я смотрел на дверь, лежа на спине и согнув ноги в коленях, медленно дрочил, ежась от всепоглощающего холода. Он смотрел. Я точно это знал, кожей чувствовал, и судя по звуку он снимал свою испорченную мной рубашку. Это тяжелей, чем я себе представлял, хотя бы потому, что мне действительно было больно, и бил он не сдерживаясь, а у меня не было сил ответить, и чертово возбуждение он приписывал моему мазохизму, напрочь забыв о том, что напоил меня наркотой. — Хватит с тебя. — Мощный удар в бедро заставил меня не только перестать ласкать себя, но и пролетев немного, приземлиться набок. — Ногами… бить лежачего, м? — Кое-как я принял сидячее положение, впервые за сегодня задумываясь над тем, а сколько у меня собственно времени до того, как я отключусь из-за того, что не кончил. Подбородок сдавили крепкие пальцы, грозя раздробить челюстную кость, для того, чтобы повернуть меня к призывно торчащему члену Маршалла. Верхняя губа чуть поднялась к носу, выражая всё моё омерзение от увиденного. У самого основания и на яйцах у него отросли густые темные волосы, которые только-только готовились свернуться колечками, а запах был как от потной футболки, отчего тошнота подступила к горлу, а мой член, будто вёл свою жизнь, наоборот, нетерпеливо подрагивая в предвкушении. Словно прокисшее молоко, по губам мазнула чужая смазка. — Где же вся твоя самоуверенность? — Я плотней стиснул зубы, получая нетерпеливый тычок сочащейся головкой. — Соси, тварь, пока я добрый. — Меня буквально выворачивало от одного прелого запаха, что уж говорить о том, что со мной произойдет, если я попробую его на вкус. — Давай-давай, не ленись! — Я даже не понял как это произошло, но носок его туфли без замаха ударил точно мне по яйцам, отчего распахнулись не только мои глаза, но и рот. Если раньше я считал выражение — «искры из глаз», не более чем афоризмом, то сейчас, я реально увидел яркие секундные всполохи, подарившие мне адскую боль. Губы искривились в немом крике, картинка стала темнеть, и не отключился я только благодаря тому, что стал задыхаться от члена, вошедшего в глотку по самое основание. Лучше бы я вырубился. — Соси, шлюха, соси, или я тебе все ребра переломаю! — Слюни мгновенно потекли по подбородку, свисая дорожками с уголков рта, как у бешенных псов перед отстрелом. Рефлекторно я пытался глотнуть воздух ртом, но его агрегат мешал сделать это, а нос вообще забыл свою основную функцию. Рвотный позыв сработал на отлично, и желчь хлынула из ноздрей, отчего слезы сами полились, пытаясь прочистить все каналы на лице разом. — Вот же… — Он резко извлек член, позволяя мне доблевать и громко, до хрипоты, закашляться. Локоны моих волос проплыли сбоку, чуть оттягивая голову влево, лишь для того чтобы Маршалл мог оттереть свой детородный орган от моих испражнений, а я вдруг подумал, что не хочу быть таким профессионалом. Ну не моё это. Голова кружилась и становилась чугунной, а в паху боль пульсировала раскаленной лавой, отчего звон в ушах нарастал, поэтому я пропустил очередную «смешную» шутку, отреагировав лишь на смех Маршалла. Продолжая незаметно отползать к столу, я надеялся дотянуться до своих вещей, но моё незамысловатое занятие было бесцеремонно прервано. На щиколотку упал какой-то тяжелый предмет, и не то чтобы он сам упал, ему помогли, явно намериваясь сломать мне ногу. Признаться честно, на мгновение я решил что кость всё-таки треснула, а этот садист даже не думал прекращать! Забудь о боли, Дей! Ещё немного, совсем чуть-чуть. Скулить я смогу после, как закончу этот акт «милосердия». Есть! — Ну надо же, а мозги у тебя ещё не до конца сгорели. — Я успел схватить сумку с глиной за поясной ремень, вот только она тут же отлетела к стене, повинуясь удару ноги Маршалла. Блядь, в нём что, умер футболист? Какого черта он пинает всё и всех?! — Думаешь я позволю тебе навязывать мне твой стиль игры? — Зубы скрипнули, и я мысленно проклял своё горящее, практическое плавящееся тело, разом ставшее таким медлительным. — Обойдешься без своей взрывчатки, сопляк. — Чёрт! — Я всего лишь хотел достать телефон и сделать фото, хм. — Заваливаясь на бок, я смотрел в глаза мужчине, пытаясь скрыть всё своё омерзение, нежелание, гнев и ложь, за улыбкой, и кажется это работало. — Мне бы хотелось запомнить, да. — На самом деле я хочу не вспоминать и вычеркнуть это из памяти, если понадобится — выжечь. — Хох, какая грязная шлюшка. — Он улыбнулся мне в ответ, ткнув носком ботинка мне прямо в губы. Усиль он удар хоть на немного, и с зубами пришлось бы прощаться. — Лживая тварь. — Он урчал от удовольствия, возя обувью мне по лицу. Плевать на слова, я уже был готов взвыть от дикой мысли, что если в ближайшее время это не закончится, то я действительно сдамся и взмолюсь чтобы меня трахнули. Дышать удавалось через раз, и аритмия в груди дарила панику, вот только было ли это из-за болезни или всего лишь реакция на препарат, мне было неизвестно. Моя рука сама скользнула вниз и сжала болезненно каменный член, в надежде подарить облегчение. Если ему так нравится смотреть, то пусть делает это, лишь бы не помешал мне, как несколько минут назад. Мне всего лишь надо сбросить физическое возбуждение так похожее на напряжение, и тогда я смогу дать нормальный отпор. Характерный щелчок знакомой модели мобильного заставил меня широко распахнуть глаза, которые я оказывается успел закрыть. Эта озабоченная морда сфотографировала меня на свой телефон, теперь активно там что-то клацая по экрану. И ведь я сам идиот! Подал ему эту блядскую идею. Если он отвлечется от меня, то вся задумка загнется ещё в зародыше. Разведя колени шире, я открыл доступ на сольный концерт в моём исполнении, под названием «Мастурбация», отчего он усмехнулся, убирая телефон. Отлично. Я приоткрыл рот и медленно закусил нижнюю губу, которая кажется была разбита. — Поиграйте со мной, да. — Жалобно проскулил я и рвано выдохнул, отмечая что эмоции отправили мозг Маршалла в отпуск. — Я хочу почувствовать себя так же, как Кассандра в тот раз, или можно попробовать… — Я знал что наркотик подействует, но такие результаты мне нравятся даже больше заявленных. — Отбросив телефон, он принялся расстегивать кожаный ремень, не сводя с меня глаз, а я перетек в сидячее положение, потянувшись к чужому члену. — Давай, малыш, порадуй папочку своим ротиком. — Нетерпеливые, резкие движения, а вместе с ними и своеобразное обращение, буквально окатили ледяной волной легкие, но выбора нет. Я с самого начала чувствовал, что поступлю именно так. — Будешь хорошим мальчиком, и я потом отвезу тебя в больницу. — Обхватив рукой стояк Маршалла, который до этого был выпущен на свободу только через расстегнутую ширинку, я понял что белья этот тип не носит, потому что спущенные брюки застряли в районе щиколоток и трусов там не наблюдалось. Проводя ладонью по всей длине, я выдохнул прямо на эрегированный член мужчины, сбиваясь в дыхании, сводя самого себя с ума. Ничего, ещё немного. Подключая вторую руку, мои губы накрыли кисловатую головку, а рука, оглаживающая внутреннюю часть бедра, перешла на яички, в одно мгновение сминая их в кулаке. Лет пять назад у меня была безделушка с пафосным названием «Антистресс», такой небольшой латексный мешочек наполненный порошкообразным наполнителем. Суть этой вещи заключалась в том, что когда ты злишься или раздосадован, то нужно помять игрушку и ты успокаиваешься. Вот только когда я действительно был в бешенстве, эта вещица лопнула и содержимое высыпалось. Что я хочу сказать? С яйцами такого не произошло. Вред был нанесен непоправимый, а звуковая волна в виде рева вперемешку с ором, прозвучала спустя мгновение после того как более твердые части из двух яичек встретилась в середине и смешалась друг с другом. Отпрянув назад, я буквально физически, на своей шкуре, ощутил боль от такого повреждения. Клянусь, у меня даже мошонка поджалась, уменьшившись в размере. Мужчина сжал своё достоинство, но это было бесполезно, вот только боль заполнила всё его нутро, и он рухнул сначала на колени, а потом тюкнулся лбом об пол. Я терял время, и только когда в его потоках боли, извергаемых вместе с проклятьями, проскользнуло моё имя, я попытался подняться, тут же падая назад. Нога распухла в районе щиколотки, и я цыкнул, отползая к креслу под бешеный стук сердца. Шагов в коридоре слышно не было, но мне почему-то казалось, что вот-вот кто-то обязательно зайдет и тогда я просто не успею. Не успею выжить! — Бинго, да! — Внутри первого же открытого ящика я обнаружил табельное оружие главы полиции Детройта, без колебаний прибирая его к рукам. — Паскуда! — Грохочущий голос раздался совсем рядом, а я не успел проверить обойму, снимая предохранитель. — Убью, суку! — Разворачиваясь корпусом, я заметил металлический отблеск и нажал на курок, не успев прицелиться и веря лишь в то, что патроны там всё-таки есть. Оказывается Маршалл добрался до моего ножа и попытался метнуть его в меня, сильно поцарапав руку с пистолетом. Глухой выстрел всё же прозвучал, и пуля вошла в щеку мужчине, но я нажал на курок во второй раз, ловя в прицел треугольник между его бровями, не успев осознать достаточно ли было первого выстрела. Остекленевший взгляд продолжал наливаться яростью, даже когда пуля вошла в центр лба, а у меня скула дернулась, и я выпустил ещё одну «пчелу», которая вошла ему в грудь, в районе сердца. Сдохни уже! Палец на курке снова дернулся и только после этого тело упало, так и не закрыв глаза. Скорей всего, первое попадание было смертельным, но я этого уже никогда не узнаю. Я загнал себя в ловушку, получив осложнение в виде необходимого оргазма и полного истощения, потому что сил доползти до двери, чтобы проверить заперта ли она, у меня не было. Что же я наделал? Что я сделал?!