Моя (не)идеальная жизнь: Превратности судьбы

Прядь волос буквально вытянули у меня изо рта, но я лишь недовольно почмокал, не найдя сил разлепить веки. Судя по всему, это Клайд привлекал внимание к себе, пытаясь тянуть меня за волосы. Может обриться? Сознание снова потухло, и, когда входная дверь тихо приоткрылась, пернатый стал орать, как резаная свинья, а такая реакция у него была только на чужаков. И вроде бы нужно было вскочить, но мышцы затекли так, что мне показалось, что совсем недавно меня каток переехал или стеллаж упал, придавив на всю ночь. — Прошу прощения, мне велели разбудить вас. — Кое-как приняв сидячее положение, я готов был взвыть от ломоты и этой жуткой немощи, а уже знакомый парнишка улыбался как блаженный, наблюдая за моими потугами. — Антонио, займись более насущными делами, я сама помогу нашему гостю. — Сначала я услышал голос синеволосой и только потом увидел её в дверном проёме. — Как пожелаете, госпожа. — Он поставил на пол маленький чемоданчик без опознавательных знаков и, поклонившись, удалился, оставляя меня наедине с раздраженной женщиной. — Выглядишь ужасно. — Не знаю, не видел, но могу представить. — Кто же тебя так? — Дверь закрылась, а Клайд перестал кричать, при этом с интересом разглядывая гостью. — Издержки задания, хм. — Она быстро окинула взглядом моё пристанище, никак не прокомментировав тот факт, что это было больше похоже на дешёвую тюрьму для отбросов. — У тебя нет активных заданий, и последнее было оформлено очень давно. — Так, и чего ты ждёшь от меня? Чистосердечное признание о том, как я побывал под Пэйном? Бесит. Злость, раздражение и неприязнь только крепла, отчего хотелось съязвить, что она сама, скорей всего, уже давно ни с кем не была, поэтому и жаждет подробностей, но я не в том положении. — Что ты тут делаешь? — Какого хрена вообще здесь делает женщина? Разве в резиденции Папы Римского есть место не для мужчин? — Я уже отчитался по своему заданию и совсем недавно виделся с Мадарой, поэтому у меня небольшой перерыв для реабилитации, хм. Без дальнейших указаний уехать пока не представляется возможным, да. — Она едва заметно кивнула и поставила чемоданчик на стол рядом с едой. Едой? Вчера я всё съел, а сегодня парень даже не успел толком порог переступить, так, что за магия? — Почему ты без напарника? — Кулаки сжались сами собой, а синеволосая уже достала бинты, игнорируя мой гнев. — Ты тратишь чужое время. — Замечательно! Я вообще не горел желанием прилетать сюда! — Я в состоянии позаботиться о себе сам, да. — Этот дебил в маске скорее убьёт меня, чем поможет. Стоп, я вообще отказываюсь работать с ним! — И с вашего позволения, но не могли бы вы оставить меня одного, хм. Мне нужно заняться своими делами, да. — Не хватало ещё раздеваться перед ней, хватит с меня стриптиза, достали! Голова звенела и трещала, отчего хотелось сжать её и завыть, но я мог лишь стискивать зубы до скрежета. — Ты говоришь как Сасори. — Мои брови нахмурились, а я забыл, почему секунду назад готов был разорвать любое живое существо. — Он смог хоть что-то вложить в твою голову, печально что он погиб. — Её медово-карие глаза выражали презрение, а я не припомню, чтобы мы с ней переходили в открытую конфронтацию. Знает или нет? — Твоё пребывание в этих стенах крайне нежелательно. — Она просто развернулась и удалилась, оставляя меня в полной растерянности. Женщины — это загадка природы, нет, шарада, кроссворд на мёртвом языке без ответов! В этот раз записок не было, но у меня зародилось предположение о персоне так «тайно» поддерживающей меня. Кажется, Чику хотел искупить вину, может позвонить ему и уточнить? Хотя не стоит, это может в очередной раз перерасти в проблемы, пусть побудет моим закулисным Сантой. Прикончив очередную порцию еды, я безуспешно допросил Клайда о гостях и принялся обрабатывать свои «боевые» ранения. Телефон валялся на полу, полностью разряженный, и подключить его к чему-либо было просто невозможно, шнура зарядки не было. Состояние полной дезориентации только крепло, и я не смог заставить себя выйти из этой камеры. Зачем приходила Конан? Зачем? Её не присылали, и она не из тех, кто по доброте душевной будет помогать кому-то. Что она пыталась разнюхать? Аппарат для трансляции изображения противно запищал, и в этот раз мы с Клайдом были единодушны, обматерив в край обнаглевшую технику. Оставив аптечку в разобранном состоянии, я пытался на ходу застегнуть плащ, что выходило крайне неудачно. Драгоценные секунды ускользали, а я возился с очками, появляясь самым последним, тут же приковывая всеобщее внимание. — Семпай! Тоби хороший мальчик, Тоби ждал вас! — Твою мать. Не хватало ещё этого идиота для полноты окраса негативной картины. — Тоби скучает, а семпай игнорирует Тоби! Семпай злюююка! — Опустив подбородок ниже, я спрятал половину лица за высоким воротником. Боги, ну давайте уже начнём! Почему все так пялятся на меня, а не на этого кретина? — Ну вот опяяяять! — Парень в маске громко захныкал и его никто, я повторюсь, никто, не затыкал. — Телефон у меня разряжен, достал уже, да! — Сдавленно выдал я, концентрируясь не на визге маски, а на медленно издыхающей девице из списка, которая жила только за счет уколов адреналина. — Гром в раю? — гоготнул Хидан, и я закатил глаза, что чуть было не привело к обмороку, потому что всё поплыло, а я рефлекторно завёл руку за спину, цепляясь за стену. — Все в сборе, Дзецу, продолжай. — Рыжий дал отмашку, и я украдкой окинул его взглядом. Ничего. Спокойный, собранный, безразличный и от этого, произошедшее ещё больше кажется бредом воспаленного мозга. Но я сам обрабатывал свои увечья, и это никак не похоже на сон или галлюцинации. Оказывается, в прошлый раз мне было ещё очень даже хорошо — не тошнило и сознание не отключалось. Сейчас я всеми силами пытался просто стоять и держать глаза как можно дольше открытыми, но эти предатели то и дело закрывались, отчего мозг радостно вырубался, думая, что я решил вздремнуть. Никому нельзя доверять, никому, даже себе. В очередной такой провал, я понял, что чуть было не упал, заснув так крепко, что мне приснились яркие огни Нью-Йорка, и одинокий крик чайки над Гудзоном. Вместо чайки кричала вторая из списка, а за яркие огни подсознание приняло свет лампы, периодически бившей в глаза допрашиваемой для дезориентации. Клайд шарил по столу и с грохотом перевернул одну из тарелок, отчего я вздрогнул, но кроме меня никто не слышал этого противного альбиноса, поэтому со стороны моё поведение казалось весьма забавным. Находясь мозгом далеко от всего, что меня окружало как в реальности, так и в голографическом местоположении, я стал думать. Времени предостаточно, информации тоже, но как оказалось, я упускал слишком многое из вида. Знают ли в Акацуки, что Итачи повязан с Мадарой, и если да, то почему к нему претензий нет? Стоит ли мне бросить на обмусоливание факт своей смены фамилии или дождаться, пока кто-нибудь найдёт эту информацию сам и поднимет шумиху? Что делать с Тоби, ведь мне ясно дали понять, что работать с ним придется, вне зависимости от моего желания? Знает ли Конан о случившемся или только догадывается? Может ей Чику намекнул? Но главная рыжая канва всех моих размышлений неизменно сводилась к Пэйну. Он оставил меня в живых только благодаря тому, что я выдал какую-то информацию, важные сведения, но я не помню что именно говорил! Не понимаю я этого человека! И всё же, мне надо с ним поговорить. Нужно узнать, ради чего я здесь и надолго ли, а ещё стоит ли мне что-то говорить остальным? Всё это время я так и пялился на главу, неосознанно, без какого-либо посыла, просто смотрел и всё. Почему я не возненавидел его? Почему нет того страха, который я испытываю, оставаясь наедине с Какудзо? Почему от него я хочу объяснений случившемуся, а от того же финансиста Акацуки я вообще ничего не желал слышать? Где эта разница? Пэйн скосил взгляд в мою сторону, и я моментально переключился на стенку, будто это была самая интересная картина, которую я когда-либо видел в своей жизни. Клайд разбил очередную тарелку, заставляя меня вздрогнуть и включится наконец в допрос. Одно я для себя решил точно, пока не переговорю с рыжим предпринимать что-то просто опасно для жизни. — Следующий сбор через восемь часов, без перерывов, до самого конца. Отдыхайте. — Пирсингованный отключил голограмму, и я ещё несколько секунд пялился на замершего с циркулярной пилой Дзецу. Как-то слишком резко всё оборвалось, видимо что-то пошло не так. — Семпай! — О, нет! Я тут же нажал ногой на кнопку и прервал трансляцию. У меня голова, как воздушный шарик, вот-вот лопнет, и слушать этот пищащий голос я точно не намерен. Пернатому не понравилась запущенная в него толстовка, а мне не понравилось ползать на четвереньках, собирая по полу осколки посуды, разбитой наглым клювом. От меня воняло потом, но «душ» совсем не внушал доверия, поэтому, провозившись с альбиносом ещё совсем немного времени, я завернулся в плащ и вернулся в кровать. Очень быстро тело стало мокрым из-за того, что в комнате совсем перестал циркулировать воздух, повиснув пудовым грузом прямо на лёгкие. Открыть бы то самое маленькое окошко под потолком, но мне туда даже не добраться, а Клайд не стремился выбираться наружу, решив скрасить моё существование. Час? Два? Три? Стены сужались, паника нарастала, доводя организм до банального истощения. Меня вырвало, а ведь я даже не успел полностью проснуться, и сил хватило лишь на то, чтобы свесить голову с края кровати, не заботясь о волосах и бетонном поле. Сдохнуть, захлебнувшись в собственной блевотине, что может быть более унизительно? Всё кружилось и глаза слезились — я был не в силах разлепить отяжелевшие веки — а новый спазм желудка вновь вывернул его содержимое наружу. Горячка? Бред? Мне почудилось, как Сасори назвал меня глупым юнцом, я буквально услышал, как он недовольно цокнул языком. Чушь, его здесь нет. Его больше нигде нет. Клайд издал тихое «крух», заглушая звук хлопнувшей двери. Эта комната пропитана моим мерзким запахом, и тот, кто нарушил пределы душной прострации, впустил тонкий аромат вишни, которая моментально слилась с общей какофонией едкого амбре. — Держишься лучше, чем я предполагал. — Я слышал, как булькнула вода, и рецепторы в носу будто почувствовали свежесть, которой на самом деле не было. — В комнате тебе придется убираться самому, это не отель. — Лба коснулась холодная мокрая ткань, отчего я блаженно простонал, но с меня всего лишь стёрли пот и грязь, не оставив райский кусочек прохлады на горящем лице. — А я как раз поговорить хотел, хм. — Охрипший голос сипел, а во рту выдвигала свои права на владения Сахара. Пэйн не был похож на горячку, хотя бы потому, что горячка не стала бы поить меня вкуснейшей свежей водой. — Я принес зарядку для твоего телефона, так что утоли жажду общения, к примеру, со своим новым напарником. — Много выпить мне не дали, снова смочив водой из бутылки ткань и положив её мне на лоб. Надо же, сам глава Акацуки принес мне зарядное устройство, да чего уж там, сам Папа Римский! Я вяло улыбнулся, представив Пэйна прислугой в отеле, который разносит обед. Дьявол! Я распахнул слезящиеся глаза и попытался сфокусироваться на лице пирсингованного. — Антонио разбудит тебя за полчаса до начала собрания, так что советую всё-таки поспать, чтобы потом не хвататься за стену в жалкой попытке скрыть обморок. — Ну конечно, это ни для кого не осталось тайной, но меня беспокоит другое. — Чику ведь уехал, м? — Это ведь ты приносил мне еду и записка написана твоим почерком?! — Да. — Рыжий поставил бутылку с остатками воды на пол рядом с кроватью и, не говоря больше ни слова, покинул мою «клетку». Надо же, угадал с рыжим, но ошибся какой именно снабжал меня жизненно необходимым провиантом. Тряпка на лбу стала тёплой и сейчас только мешала, не принося облегчения, а снова намочить её у меня не хватило сил. Повернувшись на бок, чтобы избежать нелепейшей смерти во сне, я снова отключился, надеясь что организму просто нужен отдых из-за слишком обильных на события предшествующих дней. Я слышал выражение «встать с петухами», но в моём случае встают с воронами, а точней под истошное карканье одной наглой клювастой морды. — Мне велено разбудить вас, сэр. — Лениво открыв глаза, я уставился на парня мявшегося на пороге и держащего при этом две бутылки с водой. Если сейчас явится Конан, то я поверю в то, что у меня пробудились экстрасенсорные способности. Ну или на худой конец окончательно съехала крышечка. — Разбудил, дальше я сам, да. — Спросонья голос напомнил пропитого детройтского бомжа, но я даже не стал прочищать горло, восстав из кровати. — Бутылки только оставь, да. — Клайд слетел мне на плечо, едва не вернув моё тело назад в горизонтальное положение. — Хорошо, сэр. — Что-то знакомое мелькнуло в его взгляде, но он продолжал улыбаться. Кажется, именно с таким выражением лица подают кубок, наполненный ядом, и это было слишком странно. — С вашего позволения, я пойду. — Парень кивком обозначил свой уход и закрыл дверь, оставляя у меня стойкое чувство настороженности. — Так, а кто он вообще, м? — Конечно, пернатый ничего мне не ответил, но вопроса это не отменяло. Неужели вся эта папская иерархия знает, что Пейн глава террористической группировки? Ведь парень не задавал вопросов по поводу моего внешнего вида, да и ведёт себя так, будто это привычно, что тут ошиваются помятые личности сомнительного качества. Оказывается помимо зарядки мне оставили чистое бельё и носки, чему я обрадовался едва ли не больше чем воде. Есть не тянуло да и нечего было, но в целом я уже мог ощущать себя хозяином собственного тела. К боли я привык достаточно быстро, а если исключить громкие звуки и резкие движения, то сознание даже и не мутнеет вовсе. Закинув телефон на подзарядку, я даже смог умыться прежде, чем аппаратура вызвала на продолжение допроса. — И нас вызвали только для того, чтобы мы тут ебучим пейзажем стояли? — Едва Дзецу продолжил прерванное дело, как Хидан достаточно громко выразил недовольство происходящим Какудзо. Но, так как говорил этот седой идиот в микрофон, его прекрасно услышали все, включая самого Пэйна, который пребывал не в лучшем расположении духа. — Для полной реализации задуманного на допрос и обработку информации уходит до трёх дней, я предупреждал об этом и просил подготовиться, а не скулить. — Ну наконец-то! Я уже думал, что по шапке в этой организации получаю только я! И всё бы ничего, если бы это говорилось мне, у меня бы хватило ума заткнуться, но Хидана, видимо, змея за пятку укусила и смолчать он не мог. — Три. Ебаных. Дня. — Зря, Хид, очень зря. Я закусил нижнюю губу и зарылся в высокий воротник, не спуская глаз с разом отупевшего малиновоглазого. — Это как блядская вечность! — Да что на тебя нашло?! — Мы вообще под облавой находимся, и из-за пиздатой растяжки во времени даже уйти нельзя! — А вот и ответ. Шестеренки в мозгу медленно закрутились, стряхивая с закостенелого механизма песок — Какудзо же направлялся в Детройт, и выходит что они там в окружении ФБРовцев и поэтому не могу покинуть штат. Не вовремя вы туда приехали, ох не вовремя. — Хидан, заткнись. — Рык финансиста не возымел должного эффекта, потому что фанатика уже понесло. — Да ёбаный в рот! Я был в секунде от того, чтобы разъебать этих ублюдочных японских безбожников! — Стоп. Японцы? Ах, да, приезжал там некий Касума, Асума, Акура, не помню имя, неужели всё дело в нём? — У меня даже шанса не было, чтобы успеть провести ритуал и рассказать им о вере Джашина! — Ну понятно теперь, почему ты так бесишься: оставили малыша без конфетки. От разыгрывшейся сцены я даже самодовольно ухмыльнулся, понимая на сколько сейчас жалок Хидан. — В Японии живут далеко не безбожники, они почитают предыдущие поколения и молятся многочисленным божествам и духам умерших. И в отличие от твоей веры они основываются хоть на чём-то неизменном. — Признаться честно, я впал в ступор. Пэйн открыто указал Хидану на «недостатки» его веры, хотя может тут воздух особый, так сказать, папский, и поэтому религиозная тема всё-таки всплыла. — А? — Поддерживаю! Я сам под впечатлением. — Твой мозг, Хидан, обрабатывает информацию только для поиска нового повода для драки. Конструктивная критика и пожелания воспринимаются тобой только как нападки. — Малиновые глаза сузились, и фанатик так забавно опустил ухо к плечу, что на секунду стал похож на пёсика. Глупого пёсика. — Чё? Это я типо мудила безмозглый? — Подавив смешок, я завел обе руки за спину и немного выгнулся, пытаясь размять спину, потому что сегодняшнее собрание будет явно чем-то фееричным. — Хидан, я не пытаюсь преуменьшить твои причины для нападения, иногда твой характер идёт на пользу заданию, но ты должен помнить, что ты работаешь на Акацуки. — Пэйн чуть сбавил громкость, и я растерялся ещё больше. Мне казалось, что сейчас разразится скандал, фанатик психанет, отключится, следом пойдет финансист и приволочёт его назад, а потом глава раздаст всем пиздюлей. А тут реальная попытка достучаться до седого идиота. — И причины, почему произошло именно так, абсолютно не важны. Религия, идеалы, ресурсы, земля, недовольство, любовь или что-то ещё, любой повод, всё это неизбежно приведёт к конфликту, а иногда и к войне. Твоя причина не важнее других, меня интересует только конечная цель и для этого нужна работа команды. — Это я уже где-то слышал. Что-то вроде «у меня индивидуальный подход к каждому сотруднику», и только благодаря этому я до сих пор жив. — Да кому блядь интересны эти идиотские длинные проповеди?! Я всё делаю по-своему для своих личных целей. И я не собираюсь отдавать всё, ради этой группировки! — Так захотелось вмазать ему, ведь видно же что он упрямится только из-за своего несостоявшегося ритуала. Неужели я выгляжу так же жалко, когда не хочу признавать собственную неправоту, хоть уже мозгом осознал её? Бррр, кошмар. — Ты работаешь с Акацуки, а значит ты работаешь и на Акацуки. Мы все преследуем цели организации, а значит твои личные желания будут достигнуты куда быстрее. — Конан хотела заговорить, но банально не успела, так как рыжий продолжил сам, при этом проигнорировав провокацию фанатика. — Хах, ну да, да, попиздите мне ещё тут. Акацуки построены по схеме «обогатись быстро». Ты такой же как Какудзо, ненавижу тех, кто ставит бабки превыше всего! — На этой фразе финансист уже откровенно развернулся к напарнику, но голограмма не могла прибить другую голограмму, и только по этой причине Хидан ещё не встретился со своим любимым Джашином. — Да, именно сейчас нам очень нужны, так называемые тобой, «бабки». — Я передумал, сегодня не хочу разговаривать с Пэйном, он меня размажет за милую душу, и я даже рта раскрыть не успею. — Но если бы твой скудный ум мог видеть больше, то ты бы понял, что настоящие планы Акацуки всегда охватывают все сферы и нам просто нужно много денег, чтобы выполнять их, а также ваши потребности. — Ну точно не сунусь к пирсингованному, вот прямо чует моя селезенка, что это был намёк на вертолёт, который я разбил, хотя судя по тому как потупился Кисамэ, я не один влетал на крупные траты. — Ну, я был одним из последних присоединившихся, не считая Тоби. — Хидан наконец пошёл на попятную, и мне очень интересно, что послужило толчком к этому. — И я ни разу не слышал о настоящих планах, шепчетесь у меня за спиной! — Между зомби парочкой явно произошёл какой-то конфликт, потому что эту фразу фанатик проорал, смотря точно на голограмму Какудзо. — Я что, до глубины души тебя обидел тем, что ты не удосужился узнать информацию самостоятельно за столь долгий срок? — Кстати да, мне вроде тоже ничего подобного не говорили, но у меня была книга, написанная Сасори, в которой были указаны основные моменты. — Чё, бля? — Как ни странно, но мне стало жаль Дзецу, который стоял как в воду опущенный и тихонько попинывал девицу из списка, уже даже и не надеясь на скорое продолжение любимого дела. Вот, кстати, интересно, это он был в «Золушке»? Из всей полученной информации я уяснил, что Хидана ждут крупные проблемы не только от напарника, который прямо пообещал вырвать ему язык и повесить самого фанатика на нём же, но и от главы. А вообще, мы собираемся подорвать экономику лидирующих стран мира путём предоставления военных разработок и вооружения мелким государствам, за низкую цену. Маленькие страны, не имеющие постоянной армии в силу своего размера, смогут позволить себе наёмников, которых Акацуки будет предоставлять по первому требованию, таким образом, разрушится множество альянсов, ведь они терпят больших «братьев» только из-за защиты. В конечном итоге всё это приведет к военным конфликтам, где опять же появятся Акацуки, с ядерным оружием, информацию по которому мы и вытягиваем у людей из списка. И последний этап данного плана заключался в тотальном контроле политической, экономической и военной составляющей нашего мира. Кем? Снова Акацуки. Можно ли это назвать мировым господством? Наверное, но я понял лишь то, что третьей мировой точно быть, и я хочу быть именно на этой стороне.