Русские волшебники: безудержное веселье или катастрофа?

Меньшее, что мне хотелось делать сейчас — это распинаться перед Дамблдором о том, что вообще произошло, да в подробных деталях. Честно, у меня немного порвана одежда, я проголодалась, потеряла все свои силы, а вместо того, чтобы проводить свой выходной в спокойствии, я сидела в слишком мягком для меня кресле и потягивала мятный чай с конфетками да потихоньку рассказывала всё снова, в третий раз, хотя я уверена, что этот дедок хорошо знал всё и так. Заебись же устроился! — Значит, Сириус Блэк избежал своей участи лишиться души… — И бесследно пропал. Серьёзно, я не знаю, куда он двинул лыжи с тем премилым гиппогрифом, но надеюсь, что далеко и надолго, но лучше — в противоположную от России сторону. Было бы странно говорить о том, чтобы он держался подальше от неё без видимой на то причины, но… — Да. Все остались живы, при своих головах и душах, господин директор, — в который раз повторила я, но ещё более уставшим голосом. — Только вот Северус — без Ордена Мерлина, верно? Дамблдор слабо усмехнулся сквозь седину бороды, но не стал говорить ничего на этот счёт. Я почувствовала ещё большую усталость, и чтобы не заснуть прямо на месте, принялась мотать содержимое чашки по кругу, создавая маленький смерч. Это немного расслабило меня, но заставило задуматься о том, что вообще сегодня произошло — а произошло ведь многое… В этот раз превращение в медведя было куда долгим, и Мария лишь надеялась, что ещё секунда — и она точно будет готова дать отпор взбесившемуся волчьему эго Люпина. Вой оборотня заставил заледенеть кровь у всех, кто слышал его и видел его хозяина. Гарри, Рон и Гермиона вжимались друг в друга от накатившего страха — видеть своего учителя в таком виде смог бы не каждый, и оборотень этот… Снейп затолкал за свою спину и Марию, и подростков и раскинул руки так, чтобы не дать превратившемуся Люпину напасть на них. Мария уже тогда начала превращаться, но из-за малого запаса сил она не могла сделать это быстро, и только руки становились больше, массивнее и волосатее. Оборотень замахнулся на Снейпа и откинул его в сторону одним замахом лапы, и дети остались без защиты, и Мария ещё больше сил затратила, чтобы сделать лапы хотя бы сильнее, и тогда женщина сама рванула вперёд. Люпин начал подступать к ним, и Мария подняла лапы и встала в боевую стойку, готовясь взмахнуть хотя бы одной из них, чтобы отбиться от оборотня. Но это не потребовалось, потому что откинутый куда-то в кусты на склоне Блэк выскочил в собачьем облике и в один прыжок преодолел расстояние между ним и Люпином. «Черныш» вцепился клыками ему в шкирку, и Люпин невольно взвизгнул подобно болонке, которой отдавили хвост. — Ребята, держитесь позади, не лезьте на рожон! — фыркнула Мария, которая через секунду смогла превратиться в медведя. Рон таращился на преподавательницу с чувством удивления и лёгкого страха. Оборотень и анимаг сцепились будто не на жизнь, а на смерть, хотя Сириус явно не хотел причинить вреда своему другу. Блэк царапал когтями, кусался, бил лапами, пытаясь хотя бы отвлечь Люпина от детей, Марии и Северуса. У него это хоть как-то удавалось, но потом решил задействовать другой план — хотя бы увести друга от людей, чтобы тот им не навредил. «Сука, я не знаю, что делать!» — Медведица и хотела рвануть на помощь, и желала остаться с детьми, чтобы защитить их. Кажется, Мария ощущала долю вины из-за того, что сейчас творилось. Замешкавшись, Мария не заметила, как Гарри быстро обогнул всех и помчался за оборотнем и анимагом, явно не желая оставаться в стороне. Медведица рванула за ним, но успела догнать мальчишку лишь тогда, когда этот юный дурак кинул камень в спину Люпину, ударив прямо по хребту. Женщина увидела раскрывшуюся в рычании и вое пасть оборотня и от испуга шлёпнула Гарри лапой так, что тот отлетел в сторону, а сама встала на изготовку, чтобы дать отпор монстру. «Мелкий дуралей, не лезь!» — взмолилась Мария, когда Люпин теперь надвигался на них, но… Но раздался вой со стороны леса. — Чайник с зелёным чаем и шоколадные эклеры, как можно быстрее. — Высунув голову из камина, я уселась за свой письменный стол. Чёрт, ещё и палочка пропала в лесу, пока бегала за Люпином. Надо будет на неделе смотаться к Оливандеру и купить у него ещё одну. Эх, жаль мою любимицу — она хорошо колдовала, была очень покладистой и изящной! Еда не заставила себя долго ждать, и домовой эльфёнок принёс несоразмерный с собой поднос с пузатым фарфоровым чайником и блюдцем с пятью эклерами, из которых так и вытекал шоколадный крем, а сверху политые шоколадной глазурью. Домовёнок ничего не сказал, глядя на мою порванную одежду на кровати, а просто взял в охапку и утащил её, желая зашить самостоятельно. Старательные они, эти домовые эльфы. За окном занималась заря, но сна ни в одном глазу. Даже несколько чашек горячего чая не спасли положение — я всё равно продолжала думать о Блэке. Не то что бы я сильно была заинтересована в нём… Просто неужели он мог быть убийцей? И как допустили такую оплошность — непонятно. Да тут просто чёрным по белому написано, что невиновен был. Добрый мужик, только огрубел с этим Азкабаном. Жалко даже его. Никто не заслуживает такой участи, даже мой биологический папаша. Геральт согласился бы со мной, хотя я этого уже не узнаю. Рука всё ещё болела, но не так сильно, как в самом начале. Хорошо, что оборотни не могут превратить волшебников в облике животных. Но Люпин, в общем-то, виноват не столько в травме, сколько в том, что не выпил Аконитовое зелье. Ладно, придётся вновь встать, подождать с последней чашкой чая и обработать руку. Без палочки неудобно — так бы могла использовать её и притянуть склянку с Рябиновым отваром. Эх, а когда-то мне было привычнее без палочки всё делать. Разленилась! Оборотень бежал быстро, желая догнать ту «волчицу» и скрыться от погони медведицы. Мария не могла в полной мере угнаться за Римусом, но она больше преследовала другую цель — отогнать его от школы, чтобы тот больше никому не навредил, пока не вернётся к своему изначальному облику. Но долго мучиться не пришлось, потому как с рассветом шерсть и когти исчезли, оставив лишь ошмётки мантии на голом худом теле. Римус в бессознательном состоянии скрючился на холодной земле под одним особо старым деревом, сосной, тяжело дыша. Женщина решилась превратиться в человека лишь тогда, когда мужчина совсем затих. — Римус? Римус, ты жив? Ёбушки-воробушки, что ж с вами со всеми так тяжко? — проворчала Мария, возвращаясь к своему первоначальному облику и плюхаясь на землю возле с преподавателем Защиты от Тёмных сил. Пришлось приложиться головой к его измазанной собачьей кровью груди, чтобы ощутить слабое биение сердца. Судя по царапинам, которые наоставлял Сириус в драке, Римусу самому пришлось туго, и тот еле дышал. Пришлось постараться, чтобы хоть как-то подхватить мужчину под руку и поволочь его медленно, иногда запинаясь о коряги деревьев. Делать это в человеческой личине было неудобно, да и тело постоянно норовило соскользнуть по дороге позади, так что вновь пришлось стать медведицей. «Я так скоро анимагию возненавижу», — ворчала под нос Мария, поправляя лапой тушу Люпина у себя на холке, кое-как до неё дотягиваясь. Пришлось потратить полтора часа, чтобы найти дорогу к школе. Издалека была видна часовая башня, и, судя по времени на огромном циферблате с гигантскими стрелками, студенты ещё спали в своих кроватях. Впрочем, всё равно надо торопиться, чтобы никто не увидел одного из «наикрутейших преподавателей всея Хогвартса» в неглиже. Как нельзя кстати вспомнился один потайной проход, который мог привести к апартаментам Римуса быстрее, чем Мария сказала бы «аппарация на кухню». — Я никого не ранил? — прокряхтел Римус Люпин, который наконец-то соизволил продрать веки и слабо подать голос. На тот момент он и Мария забирались в его апартаменты. Они были такими же аскетически простыми, как и у Марии, да и расположение кровати было там же, так что долго мучиться не пришлось. — Вы сильно покусали Сириуса, но он был в облике собаки, так что с ним всё будет в порядке… — пробормотала тихо Мария, пытаясь спрятать окровавленную руку, но Люпин на удивление цепко и быстро схватил её и притянул к своей руке. — Это не страшно, Римус, я тогда была медведицей, так что и мне ничего не грозит. — Кажется, я испортил всё на корню, — горько усмехнулся Люпин, укладываясь на кровать под плед, чтобы не сидеть голым перед дамой. — Что с Сириусом? Где он? — Не знаю. Я гонялась за вами по всему Запретному лесу, так что не могу знать. Но здесь слишком пустынно для такого фурора, что поймали опасного преступника и всё такое. Вам в любом случае Вам не стоит сейчас дёргаться лишний раз. Я пойду и предупрежу Альбуса, что с Вами всё в порядке… — Только хотела Мария двинуться к выходу, чтобы направиться в кабинет к директору, как Люпин бросил пару слов напоследок, прежде чем вырубиться. — Спасибо, что помогала Сириусу всё это время. Из тебя друг явно лучше, чем из меня… Я всё же смогла проспать пару часов, чтобы хотя бы восстановиться немного. Сегодня выходной, и я вполне могла провести весь день в своей спальне, валяя дурака и обмазывая царапину припарками. Понятное дело, никого это это не волновало — особенно Дамблдора, который попросил эльфа-домовика передать мне послание. «Мария, пожалуйста, зайдите ко мне в кабинет как придёте в себя. Мы должны обговорить ещё раз события того, что произошло вчера вечером. С искренними пожеланиями всего хорошего, Альбус Дамблдор.» — Вот что было написано в короткой записке. Вот же старый пердун! Ему вчерашнего не хватило — решил дёргать с этим до конца моей жизни… или своей. Пришлось всё же поднять свою задницу с кровати, наколдовать себе нормальную мантию тёмно-пурпурного цвета с серебряными рунами Райдо, быстро привести свою рожу в порядок — только тогда я высунулась из своих апартаментов. По дороге сновавшие подростки частенько оглядывались на меня, незаметно (как они думали) тыча на мою перебинтованную руку. — Профессор! Профессор Фарфорова! — Меня одёрнул звонкий девичий голос, который я узнала сразу же. — О, добрый день, мисс Грейнджер. Чем могу помочь? — Пара ссадин после ивовых веток-плетей всё так же была, но сильный жирный блеск дал понять, что её обработали какой-то хорошей мазью. Надеюсь, что не «Звёздочкой», хотя многие на сегодняшний день полагают, что эта дрянь лечит всё от ссадин до последней стадии рака, что вообще глупо и противонаучно. — Вот, просили передать. Вы знаете, о ком я, — сказала девочка, протягивая небольшой помятый пергамент, свёрнутый в трубочку и повязанный… лоскутом грязной мешковины, по цвету напоминавшей тюремную рясу Сириуса. — Перед тем, как он ушёл. Как-то скомканно поблагодарив девочку, я зашагала дальше, судорожно пряча пергамент в полах мантии. Потом надо прочитать. Или хотя бы найти укромное место, где можно его распечатать. Долго, если честно, искать не пришлось — один из пустовавших коридоров шестого этажа позволил мне сразу же приступить к чтению. «Мария, я хочу попросить прощения, что не рассказал тебе раньше о том, что я не собака, а человек. Нехорошо вышло, что я воспользовался твоей добротой, но ты действительно помогла мне не помереть с голоду и сохранить остатки здравомыслия — Азкабан сильно калечит сознание, и после него я был готов перестать верить людям совсем. Думал, что даже мой друг перестал верить в мою невиновность. Во всяком случае, две вещи точно не дали мне сойти с ума — желание уничтожить этого сукиного сына Петтигрю и твоя доброта. Даже если мы больше не свидимся (в чём я сомневаюсь) позволь считать тебя своим другом? Я могу доверять тебе, без сомнений, хотя всё равно будь осторожна с Нюниусом — он та ещё сволочь! И следи за Гарри, если будет возможность. Я знаю, что Дамблдор никогда не оставит мальчика без защиты, но в воздухе уже чувствуется опасность. И береги себя. Удачи, твой лохматый пёс Черныш». Вот же зараза. Он теперь считает меня другом. Кто ж знал, что всё так обернётся? Причём писал он это всё достаточно нагло, словно знал меня не меньше десяти лет. Ладно, во всяком случае, ему не чуждо чувство благодарности, и он беспокоится в первую очередь не о себе, а о Гарри. Ну, то, что он попросил меня саму быть осторожнее, ещё сильнее заставило меня задуматься. Да и кто такой Нюниус? Он это про Снейпа, что ли? Ладно, расспрошу его об этом как-нибудь за ужином, только не тогда, когда он будет пить тыквенный сок, иначе случится фонтан похлеще, чем на ВДНХ после капитального ремонта. Записка была сожжена, и я вновь направилась к Дамблдору, с которым надо закончить все дела, прежде чем снова пойти отдыхать. Или к Помфри — всё же я не медик, чтобы профессионально лечить раны, нанесённые оборотнем.