***
Карл поднялся на второй этаж и выскочил на балкон. Снизу всё ещё доносились восторженные аплодисменты. Альфред с группой успели отыграть только половину концерта и вынуждены были уйти на небольшой перерыв из-за слишком накалившейся обстановки в зале. Воздух, пронизанный сексуальным напряжением, нагрелся настолько, что над головами людей можно было заметить визуальные искажения, подобные тем, что видны на асфальте в жаркий летний день. Поднимаясь по лестнице, Карл заметил нескольких мужчин с набухшими буграми в области ширинки, бегущих в туалет, чтобы помочь себе немного утихомирить гормоны при помощи рук. Признаться честно, он и сам не прочь был бы сыграть в карманный бильярд, если бы не дал обещание Гослингу. Прохладный вечерний воздух оказался именно тем, что нужно. Карл подошёл к самому краю и облокотился о перила, разглядывая растущий вдоль горизонта Готэм, такой мрачный и уродливый, но в то же время самобытный и прекрасный. Где-то там, в глубине его переулков всё ещё прячется Крэйн, которого вытащили из психушки Гордон и Аквамен. Напялив на себя пыльный, десятки тысяч раз промокший и столько же раз высохший от слюней мешок, этот ублюдок возможно прямо сейчас планирует свой следующий шаг. Он ещё не знает, что уже завтра Бэтмен и Супермен просканируют каждую трещинку Готэма и найдут ублюдка. Завтра он присоединится к своим дружкам в Аркхэме. “Не могу думать о Крэйне в такой вечер.” В голове у Карла Кента циркулировало невообразимое количество мыслей и ни одна из них не желала хоть сколько-нибудь касаться вопросов правосудия. Мужчина крутил в руке конверт с приглашением и пометкой “+1”. “Интересно, кто он?! Кто оказался тем “восхитительным” мужчиной, достойным внимания Чудо-Женщины?!” - Славный вечерок, правда?! - позади раздался знакомый голос. Супермен резко отдернул край пиджака и сунул конверт во внутренний карман, а затем тепло улыбнулся шагающему к нему другу: - Решил освежиться, старина? - Угу, - промычал Брюс, делая большой глоток шампанского прямо из бутылки. - Мама звонила с утра… Сказала, что ты решил проблемы с нашей фермой, - Карл тоже отхлебнул. - Как тебе удалось договориться с Даггеттом? Ты что, выкупил у него островок земли аккурат под фермой Кентов? - Проще. Я купил Смолвиль, - миллиардер снова залился шампанским. Бокал вывалился из рук Кларка и полетел вниз. Где-то на первом этаже раздался звук бьющегося стекла: - Ты выкупил Смолвиль??? Ты что, спятил?! Брюс поднял бровь и посмотрел на криптонца: - Спятить - это позволить проходимцу Даггетту отобрать землю у порядочных людей. Денег, которые он предлагал твоей матери за её выселение, едва ли хватило бы на собачью конуру на окраине Готэма. Я уверен, что не такой жизни ты хотел для женщины, которая тебя вырастила, Карл… - он поставил бутылку на подоконник и обхватил плечи Кента. - Эта ферма - не просто доски, сколоченные в определенной последовательности и помогающие твоей маме не простудить её сиськи. Это наследие твоего отца! - голос Уэйна звучал так искренне, что Карлу показалось; нет, он почти точно мог утверждать это; будто впервые с момента смерти родителей Брюсу на самом деле не насрать на то, что он говорит. - Но Брюс, - Карл всё ещё не мог связно формулировать предложения, его провинциальный мозг продолжал визуализировать цифры, досчитать до которых обычному пареньку из захолустья представлялось чем-то сродни запуска космического шаттла или проведения операции на открытом сердце, - это же чёртова уйма денег… - А куда бы я её потратил? Купил ещё один остров? Вставил бы грудные импланты этой похотливой психологине Чейз Меридиан? - У неё итак большие дойки. - У меня девятнадцать Бэтмобилей, Карл. Не считая тех, что я разбил, - Уэйн облокотился на подоконник и снова вцепился в бутылку. В прошлом году я пересадил себе на грудь ещё две пары сосков, потому что проколоть только два мне показалось мало. - У тебя теперь шесть сосков?! - Кент с ужасом посмотрел на его грудь, обтянутую сиреневой рубашкой. - Количество моих сосков не имеет значения, когда речь заходит о чём-то по-настоящему важном… - Брюс ухмыльнулся. - Видел бы ты лицо Даггетта, когда я назначил ему деловую встречу в детском кафе и сообщил “прекрасную” новость о провале его сделки с властями Смолвиля. Наш столик обслуживал карлик-клоун, а в меню было в основном мороженое, йогурт и шоколадное молоко. Такое зрелище стоит, наверное, всех денег мира, - он засмеялся, а затем заткнул свой смех горлышком. - Не боишься, что он решит отомстить? - настороженно поинтересовался Супермен. - Не думаю, - Брюс, всё ещё крепко сжимая полупустую бутылку, вытер губы рукавом, - не после того, что я сделал. - Ты кончил ему в йогурт? - Карл, мне что, четырнадцать? Не думаю, что такие шутки ещё уместны в моём возрасте. Я просто пару раз хорошенько врезал ему. А кончил я в его чай. Мужчины внезапно замолчали. Сзади продолжали раздаваться голоса гостей и играть музыка, но тёплый вечерний ветерок будто уносил двух супергероев далеко от праздничной суеты. Карл находил в этом что-то невероятно романтичное. Не в том смысле, что он бы сейчас сорвался с места и накинулся на друга в страстном порыве, испепеляя каждый из сосков Брюса страстными поцелуями. Вовсе нет. Наоборот, сейчас он ясно осознавал, что не гей и даже не бисексуал. Романтикой веяло от почти юношеского, возможно обманчивого, но такого приятного чувства надежды на будущее. Будто Карлу снова двадцать, а впереди целая жизнь, полная невероятных впечатлений, прекрасных людей и событий. Будто мир открыт перед ним, а всё зло, которое этот мир причинил криптонцу, причинено вовсе не ему, а персонажу какой-то тоненькой книжки комиксов, напечатанной на дешевой третьесортной бумаге, в которую заворачивают хрящи для бездомных кошек. Карлу хотелось заморозить этот момент. Эти чувства. Хотя он прекрасно понимал, что как только вернётся домой и погрузится в сон, всё это бесследно испарится. Но оттого оно казалось ещё ценнее. - Ты снова с Райаном? - разорвал тишину Карл. - На прошлой неделе мы пропустили по бокальчику, на выходных съездили в горы на велосипедах и понеслось… - А Харви? - Харви опять в Аркхэме… - Брюс утопил руку в своих волосах. - Что случилось?! Я думал, что Гордон и Аквамен спасли его от несчастного случая… - воскликнул ошарашенный Кларк. - Да… После травмирующих событий на ферме мы отправились в Марокко. Путешествия помогли мне в юности пережить собственную трагедию, поэтому я искренне считал, что это поможет и Харви забыть похотливые прикосновения пожилого транссексуала, - Уэйн на мгновение замолчал и поморщился, видимо визуализируя висячие мясные занавески Гордона. - Однажды мы пересекали пустыню и нас накрыла песчаная буря. Когда она стихла, уже сильно стемнело, поэтому продолжать путь было бессмысленно. Я разбил импровизированный лагерь, чтобы переждать ночь. - Когда ты проснулся, Харви уже не было рядом?! - Карл в нетерпении ждал развязки. - Всё было гораздо хуже, - миллионер посмотрел вдаль, - на утро я обнаружил, что левую половину его лица сожрали красные песчаные муравьи… - Охренеть! - искореженный гримасой ужаса Карл вцепился в перила так крепко, что они покрылись трещинами.. - Тогда я вспомнил про кольца Затанны, - продолжил Брюс, - и про то, как при помощи них два сумасшедших ублюдка с лёгкостью путешествовали во времени и изменяли ход событий. Я решил, что счастье моего мужчины стоИт выше, чем какое-то там вмешательство в историю с недоказанными последствиями… - Недоказанными последствиями?! Брюс, чёртова межпространственная выпечка убила моего отца, ослабила мои способности и чуть не стоила нам жизни. Я боюсь предположить, что могло произойти, если бы кольца попали в руки настоящим мастермайндам, а не этой парочке педиков. - В тот момент я думал не об этом, Карл, - Уэйн зажмурился, - тогда я просто хотел хоть раз в жизни спасти, наконец, себя. Своё счастье… Поэтому я воспользовался кольцами и сделал так, чтобы вместо Марокко мы отправились в Сеул. Харви всегда хотел увидеть Фестиваль фонарей, но до него оставалось ещё несколько месяцев. Я решил организовать собственный, специально для Харви, - Брюс облокотился на подоконник и обхватил ладонью лоб. - Денёк тогда выдался ветреный. Порывы буквально выдували из волос воск для укладки. В самый разгар праздника один из висящих на проводах фонариков сорвался и впечатался аккурат в левую половину лица Харви, разбившись и немедленно вспыхнув… В воздухе снова повисла тишина. - Дай угадаю: ты воспользовался кольцами снова. - Конечно, чёрт возьми, я воспользовался этими долбанными кольцами снова! - Брюс отклеился от перил и бросился хаотично жестикулировать. - Я эти кольца до мазолей на пальцах затёр - одно и то же! Его левая щека так и притягивает к себе всякое дерьмо! - он отхлебнул шампанского. - В конечном итоге я поселил его здесь, у себя дома. Что может случиться дома у самого богатого человека в Готэме?! - И? - Супермен вопросительно посмотрел на него. - Он споткнулся о краник автополива и упал лицом точно под мою газонокосилку! - на глазах миллионера выступили слёзы. - Тогда я понял, что некоторые вещи просто нельзя изменить, понимаешь? Некоторые люди просто не могут быть счастливыми, - он повернулся к Карлу. - Но ты можешь, дружище! - Я?! - Смотри сам: твоя планета взорвалась, но ты, будучи малышом, не умеющим даже пользоваться собственным кишечником, пролетел миллионы километров в космосе; выжил, врезавшись в Землю, и не где-нибудь в Антарктиде, а в Смолвиле, где тебя нашла не парочка каннибалов или торговцев органами, а любящая семья, воспитавшая тебя так, будто ты продукт их собственной любви, - Брюс подошёл ближе. - Более того, ты не пришелец с щупальцами из фильма “Нечто” и даже не E.T. Спилберга. Ты выглядишь, как привлекательный земной мужик, которому даже после тридцати лет не нужно трижды в неделю потеть в тренажерке, чтобы у него не росло брюхо, - Уэйн похлопал Карла по животу. - Тогда почему построить отношения с теми, кто мне небезразличен больнее и сложнее, чем раскрыть очередной коварный план Лекса Лютора? - Это и есть любовь, Карл! Она причиняет тебе страдания, ставит под сомнения все твои принципы, превращает объект твоих мечтаний в полоумного маньяка, помешанного на цифре “2”, переехав половину его лица газонокосилкой. Но ещё она заставляет тебя нащупать всё лучшее в тебе. То, что ты сам, возможно, считал навсегда утраченным, любовь заставляет пустить ростки и машет ими у тебя перед носом со словами: “Эй, дружище, а ты не такое уж дерьмо!” И каждую бабочку, поселившуюся вдруг в животе, хочется не высушить и спрятать за стеклом в своей коллекции, а бережно обмотать салфетками и передать лучшему барбершоперу в городе, чтобы тот сотворил на их крошечных головках маленький парикмахерский шедевр. И лайкать их бесконечные селфи в инстаграме, где они хвастаются новой причёской… - Брюс всплеснул руками. - Я вложил более полутора миллиардов долларов в лечение Харви, потому что наука никогда до этого не сталкивалась с подобным. И готов вложить ещё столько же и даже больше. Пусть это в итоге не вернёт его, но если есть хоть крошечный шанс, что такие исследования помогут другому бедолаге в будущем не оказаться на месте Харва, то я не могу остановиться… Потому что я должен… - он опустил глаза. - Ты хороший человек, Брюс! И я горжусь называться твоим другом, - Карл похлопал его по плечу. - А теперь иди. Райан уже наверное места себе не находит. - Уж я-то ему помогу найти это место! - воодушевился Брюс, но прежде чем удалиться достал что-то из кармана и протянул Карлу. Супермен сложил ладони лодочкой, и в них посыпались сверкающие серебристые кольца Затанны. - Они мне больше ни к чему. Зато у тебя теперь появился повод заявиться к их хозяйке. Не забудь взять с собой массажное масло и флакончик лака для ногтей. Только не бери дешевый, у неё может быть аллергия. Карл утвердительно кивнул и ещё некоторое время постоял так, с вытянутыми вперёд руками, довольно провожая взглядом улыбающегося Брюса.***
Уже подвыпившие гости, сжимая в руках стаканы и канапе, высыпались наружу и живо реагировали на каждый новый залп фееричного салюта, знаменующего собой окончание официальной части вечера и переход к более неформальному торжеству. Карл был частью их. Одним из них, как всегда и мечтал. Последний залп, будто сочетающий в себе все предыдущие, особенно ярко откликнулся у него в сердце. Карла Кента не кусал радиоактивный паук, но он будто почувствовал какое-то колебание в воздухе, когда к особняку подъехал очередной автомобиль. Водитель поспешил выскочить из салона, обогнуть кузов и открыть заднюю дверь. С пассажирского сиденья изящно высунулась длинная гладковыбритая нога. Когда стопа в полуоткрытых туфлях с громким цоком опустилась на каменную кладку дороги, голову в эту сторону повернул уже не только Карл, но и подавляющее большинство гостей. Мгновение спустя из машины показалась высокая черноволосая женщина в дизайнерском белом платье. - Диана… - сорвалось с губ Кента. Женщина ненадолго замерла, будто позволяя получше рассмотреть себя, а затем сделала шаг в сторону, освобождая путь для своего спутника. С заднего сиденья медленно свесились два ковбойских сапога из комодонского дракона. Шпоры на них цеплялись за обшивку кресел, оставляя на дорогой бархатистой коже уродливые “раны”. Спутник ещё не показался целиком, но Карл уже успел отметить, что по габаритам он не больше пятилетнего ребёнка. Сморщенные короткие ручки, пятнистая почти лысая голова. Да это же… “Мистер Боддикер??? Тот старикашка, который спрыгнул с крыши на вечеринке у Уэйна…!” Карл не мог поверить своим глазам. Он хотел попросить кого-нибудь ущипнуть себя или ткнуть палкой, но на протяжении всего вечера в него то и дело тыкались набухшими ширинками, так что он мог с полной уверенностью сказать, что не спит. Старик Боддикер во все свои сто десять сантиметров стоял рядом с Дианой, амазонкой с Темискиры, и обнимал её за бёдра. Чтобы сделать это, ему пришлось встать на мысочки и задрать руку повыше, но это того стоило. Заметив Супермена, дед будто словил вьетнамские флэшбеки: его лицо несколько раз исказилось в самых невообразимых гримасах, глаза закатились. Но когда приступ прошёл, старик пристально уставился прямо в глаза Карлу, а его нижнюю часть лица разделила трещина прединсультной улыбки. Внезапно старик вскинул свободную от задницы Дианы руку и уставился на неё. Кулак задрожал, а из артритного клубка пальцев вдруг с хрустом вырос средний и принялся беспорядочно сгибаться и разгибаться. Боддикер перевёл взгляд на Карла, потом на палец, потом снова на Карла, будто выпытывая, знает ли Карл, что значит этот жест. И Карл знал: этим пальцем старик сегодня будет играться в анусе у принцессы амазонок, которая сейчас улыбается и машет рукой фотографам. И ей это может быть даже понравится...***
Карл ввалился в свою квартиру и громко захлопнул за собой дверь. В его руках была стопка конвертов. Эти дурацкие счета. “Откуда их столько, я же въехал на прошлой неделе?!” Он бросил конверты на кофейный столик и направился в сторону душа, на ходу сбрасывая с себя вещи, как вдруг вспомнил про ещё один конверт, который передала ему мама. Письмо отца. Он ведь так и не открыл его. Зная сумасбродство старика Кента, там легко могли оказаться его сбритые в восьмом классе усы или фотографии его спины. “Открой этот конверт, когда тебе вдруг покажется, что ты свернул не туда. Возможно, он поможет тебе найти ответы на вопросы, которые тебя так волнуют.” Карл наклонил конверт, оторвал боковую часть и достал содержимое. Это был сложенный вдвое листок бумаги. Он отложил конверт и развернул листок. В самом центре была надпись: “МАЙКЛ КИТОН - ЛУЧШИЙ БЭТМЕН!”