Не ясно, как так получилось?!

       Обстановка в библиотеке оставалась неизменной. Почти никто не посещал обитель знаний в выходные, которые можно было потратить более интересно, нежели чем за книжкой. Те крупицы учеников, что соизволили провести свой скромный досуг среди стеллажей, в основном были когтевранцами, которым зания дороже всего на свете. Разделяя эту тягу, Гермиона уже продолжительный период времени штудировала различные источники информации, по-прежнему намереваясь разгадать загадку Снитча. Проказник летал под потолком, не планируя попадать в руки хозяйки, которая не до конца ещё простила того за договорённость с Малфоем.        Как и в большинстве случаев ранее, эти книжки не давали ценной информации по данному вопросу. Почти взвывая от бессилия, она потянулась к очередному печатному изданию, когда рядом с ней опустилась чья-то рука. Вскрикнув от неожиданности, девушка дёрнулась назад, почти повалившись, лишь чудом успев поймать равновесие.        Сбоку от неё расположился Слизеринец, чьи тёмные глаза с интересом уставились на название книги, к которой мгновением ранее потянулась Грейнджер.  — Ты меня напугал, — с упрёком произнесла она, выравнивая сбившееся дыхание. — Хоть колокольчик на вас вешай.  — Зачем? — недоумённо спросил мулат, поднимая взор на собеседницу.  — Нет, незачем. Это я так… просто сказала… — кареглазая поглубже вздохнула, а после улыбнулась. — Ты меня искал?  — Что-то вроде того. Хотел предупредить, что на Рождество у Малфоев всегда проходит бал, на котором мы, как гости, должны присутствовать. Не знаю, рассказывал ли тебе об этой традиции Драк, потому говорю я, — с тихим скрипом отодвинув стул, Забини уселся рядом со Старостой.  — Не говорил… — она понизила голос, заметив недовольных людей, что посматривали на неё и Слизеринца. — Спасибо, что сказал. Кстати, забыла спросить вчера. Почему ты остаёшься у… Д… Малфоев? — волшебница растерялась, не зная как лучше назвать коллегу в его отсутствие, но при его друге. Блейз усмехнулся, заметив запинку.  — Это, скорее, моё личное желание, — уклончиво ответил тот, снова начиная рассматривать книжку. Растерявшись вновь, не зная, стоит ли продолжать разговор, брюнетка смолкла на некоторое время, а потом решила уточнить.  — Что лучше надеть на Рождественский бал? — она слегка смутилась, беспокоясь о своей слабой осведомлённости. Её румянец раззадорил юношу, тот улыбнулся шире, теряя интерес к увесистому чтиву.  — Кажется, этот вопрос не в моей компетенции, — с лёгкой иронией в голосе произнёс он. — Возможно, вечернее платье?        Риторический вопрос вызвал дружный смех, на который негативно среагировали ребята, сидящие неподалёку. Выслушав неоднократное шиканье в свою сторону, пара смолкла, однако во взгляде всё ещё читался задор.  — Хорошо, я учту на будущее, — с серьёзным выражением лица произнесла Гермиона, как только её смех полностью иссяк. — Это всё, ради чего ты меня искал?  — И да и нет, — мулат слегка приблизился к девушке, наклонившись и оперевшись локтями на колени. — Что у вас происходит?  — У кого «у вас»? — резче необходимого дёрнулась брюнетка, взгляд заметался из стороны в сторону, ища спасение за спиной змея.  — Не у Гриффиндорцев же! — усмешка скользнула по лицу. — Мне действительно нужно озвучить?        После слов парень обернулся по сторонам, подмечая зевак, которые, словно проказливые пикси, притаились, развесив уши, в ожидании свежей сплетни или даже скандала. Обладательница каштанового водопада зарделась, также увидев любопытствующие лица, повёрнутые в их сторону.  — Ммм… Кажется, я поняла про кого ты, — её голосок стал ещё тише, чем был до этого. — С чего ты взял, что что-то происходит?  — Возможно, я и выгляжу не сильно дальновидным, — Забини улыбнулся, снова придвинувшись к ученице львиного факультета. — Однако, глаза у меня на месте и, как ни странно, мозги — тоже. Вероятно, остальным всё это не столь заметно, потому что они не так часто общаются с Малфоем и тобой единовременно. Хотя, до сих пор не могу понять, как Уизли ещё не удосужились спросить тебя об этом. Ближе них у тебя сейчас никого и не было ведь.        Этот небольшой монолог заставил Старосту Девочек сильнее напрячься. Она не знала, что ответить и как себя вести сейчас. Начать отрицать? Будет выглядеть глупо, если всё действительно так очевидно. Признать и стать предметом насмешек? Такового желания не было.  — Ты себе много накрутил, вероятно, — слегка заторможенно ответила она. — Мы сейчас стали с ним больше общаться, действительно. У нас даже перемирие, как ты мог заметить. Местами происходила холодная война…  — Это когда ты ледышкой стала? — не преминул возможностью задеть Блейз, однако ожидаемой реакции не получил.  — Но сейчас наши взаимоотношения стабилизировались. Можно сказать, стали приятельскими. Как Главные Старосты мы должны подавать пример остальным. И что же это будет за пример, если мы будем как прежде цеплять друг друга. Что касается моего того состояния, — кареглазая сделала непроизвольный жест рукой. — Там было много обстоятельств. Безусловно, ты прав, там не обошлось без Драко, — она вздохнула, припоминая случай. — Но ты знал, что сейчас у меня нет родителей? — лицо юноши вытянулось и посуровело, он приоткрыл рот, но сказать ничего не успел. — Они живы, но для их безопасности мне пришлось наложить заклинание забвения. Они не помнят меня… — Слёзы покатились по её лицу. Воспоминания о маме и папе острым лезвием оставляли гладкие порезы на сердце. — Мне кажется, полное осознание всего этого на меня сошло как раз во время моей отстранённости. Возможно, на меня ещё своё влияние оказал случай с запиской и побегом Гарри. Я беспокоюсь за него… — слова повалились сами собой.        Она просто хотела выговориться, но чтобы не перегружать своими проблемами и мыслями других. Расскажи обо всём этом она Рону или Джинни, те непременно восприняли бы всё это как личное горе, хотя у них своих проблем полно и вкупе эти переживания могли бы вызвать неприятные последствия. Драко сам знал, что стал причиной её того состояния, потому не расспрашивал её, а о её родителях просто не заходила речь. Да и момента для этого не было.        А Блейз — вот он, рядом. Сидит и слушает. Вникает в её слова, возможно, сопереживает, но не пытается перенять всю её боль на себя. Пока поток слов продолжался, а слёзы, словно крупный жемчуг, скатывались по щекам, переливаясь при ярком освещении, парень придвинул свой стул вплотную к Грейнджер и приобнял её за плечи, позволяя дальше выплакаться без слов. Мысли об взаимоотношениях Драко и Гермионы вылетели из его головы под натиском всего того, что он услышал за столь короткую беседу.  — Ты могла мне это и раньше рассказать, — без упрёка произнёс мулат, когда девушка почти полностью успокоилась, а её «маленькая слабость» сошла на «нет». Она подняла заплаканное лицо и посмотрела в его серьёзное. Ответить на это ей было нечего, потому она просто отодвинулась, выравниваясь на собственном стуле.  — Спасибо, что выслушал, — едва слышно проговорила заучка, потянув попутно руку к оставшейся книжке. — Не мог бы ты оставить меня сейчас?        Брюнет хотел что-то сказать или сделать, но лишь кивнул, после чего молча встал и направился к выходу. Невольные и добровольные свидетели взволнованно перешёптывались, нащупав очередную тему для сплетен. На данный момент это мало заботило Гриффиндорку, она, открыв книгу, не видела строк. Слёзы вновь полились из глаз, встречаясь на остреньком подбородке и оттуда уже падая на гладкую поверхность стола, распрыскивая маленькие капельки кругом, попадая на потрёпанные страницы издания. Теперь воспоминания не хотели стихать. Они прокручивались в голове с бешенной скоростью, уже сливаясь в одну сплошную бесформенную массу, где обстоятельства, люди и последствия смазываются, объединяются, перестают быть отдельными частями истории.        Ком подступил к горлу, стало трудно дышать, а сдерживать всхлипы стало уже невозможно. Растирая влагу по лицу рукавом кофты, она потянула за край ленточки, распуская непокорную гриву волос. Используя их как прикрытие, волшебница, опустив голову пониже, схватила оставшуюся книжку и побежала к выходу, на ходу известив библиотекаря, что позже занесёт её.        Едва добравшись до Башни Старост, девушка произнесла пароль и вбежала в гостиную. На своё счастье, она не встретила там блондина, который обязательно поинтересовался бы о причине её хандры. Не имея пред собой препятствий, она побежала в свою комнату. Захлопнув ногой дверь, она повалилась на кровать, обнимая книгу. Всхлипы рыдания стали громче, их было невозможно сдержать. Живоглот запрыгнул на мягкую поверхность и жалобно мяукнул, наблюдая за своим человеком. Чувствуя её душевную боль, полужмыр подполз к ней поближе, начав урчать в качестве утешения.        Всё это время Снитч летел следом, находясь на почтительном расстоянии от хозяйки, чтобы та не услышала его присутствия. Успев влететь в гостиную до закрытия проёма, Золотой Проказник потерпел крах в попытке проникнуть в комнату. Деревянная преграда оказалась проворнее и теперь Шарик метался по гостиной, словно бы в беспокойных порывах.